Кёльнские каникулы. Вернуться в Кёльн и не умереть

Ремфас Асаб

Незавершенные дела заставляют Вели и Отари спешно возвратиться в Кёльн, где они надеются выйти на след резидента «Белого Братства» и завершить попытки освобождения Фатимы. Освобождение Фатимы происходит совершенно неожиданным образом, однако для Вели она потеряна. Утешением для него стало обретение сына, о котором он раньше ничего не знал. По следам Вели идут его бывшие коллеги, получившие приказ уничтожить его.

Пауль Бергер

Утром Вели и Отари перевели, точнее перевезли прямо на их кроватях из реанимации в палату интенсивной терапии. Это было настоящее путешествие, занявшее почти двадцать минут. Сопровождающие их санитары, дважды воспользовавшись лифтом, безошибочно продвигались по лабиринтам коридоров, по пути переходя по застекленным соединительным мостикам из одного здания в другое. Наконец санитары определили их в одну из палат, отдав медицинские документы пациентов подоспевшему врачу, сопровождаемому чернокожей медсестрой. Вели попытался сразу же вскочить с кровати, но был решительно остановлен медсестрой-африканкой, проявившей недюжую силу и сноровку:

— Лежать! Все, что Вам необходимо, я сделаю сама по первому требованию!

— Замечательно! Принесите нашу одежду, мы должны срочно покинуть больницу — заявил Вели.

— Даже, если бы я сошла с ума и решила выполнить Вашу просьбу, нести-то нечего, вся ваша одежда превратилась в мусор. Поверьте на слово, нашей заслуги в этом почти не было.

— Ну и дела! Попроси ее принести наши деньги и банковские карты, надеюсь они-то не увеличили количество мусора в Швейцарии, — обратился к Вели по-русски Отари.

В разговор включился врач, до этого молча наблюдавший разыгрываемую сценку:

— Вы что, решили слинять из больницы, господа бывшие соотечественники?

— Вы — русский, док? — удивленно воскликнул Отари.

— Такой же, как и вы, здесь мы все — «русские», а так — я молдаванин, слышали про такой народ?

— Первый раз в жизни! — обиделся Отари — я много раз был в Кишиневе³ еще во времена Союза.

— Ну, это было в прошлой жизни, — задумчиво произнес врач, — сейчас, думаю, все по-другому… почти десять лет не был на родине.

— Чего бы Вам не съездить домой, господин Чиботару? — Вели произнес фамилию, начертанную на бейдже, прикрепленном к груди доктора.

— Человек не всегда может вернуться туда, куда стремится всей душой — уклончиво заметил Чиботару, все еще пребывая в задумчивости.

— Были серьезные проблемы? — спросил Отари.

— А у кого их не было, — доктор предпочитал изъясняться полуфилософскими сентенциями, так, чтобы собеседники сами выбирали устраивающие их ответы на заданные вопросы.

Из бокового кармана халата доктора послышалось тихое жужжание мобильного телефона, он вытащил аппарат, мельком взглянул и решительно нажал кнопку приема. Отойдя в сторону, доктор что-то отвечал, затем, отключившись, обратился к пациентам:

— Взял на себя смелость, сказать, что вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы принять посетителя, или я не прав?

— Вы даже не представляете, насколько правы, док, — поспешил заверить врача Отари, — случайно, не знаете кто спешит нанести нам визит?

— Только имя — Пауль Бергман. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

— Более чем!

— Я вернусь после визита этого господина, и мы наметим с вами стратегию дальнейшего лечения.

«Надо же, стратегию, прямо как при планировании военной операции» — подумал Вели, провожая взглядом удаляющихся из палаты врача и медсестру.

Бергман ворвался в палату, держа в своих огромных ручищах маленькую коробочку то ли конфет, то ли печенья.

— Только не говорите, что это для нас, — воскликнул Вели, указывая рукой на коробочку, — мы еще недостаточно здоровы, и всякие волнения нам просто противопоказаны.

— Ага! Шутите, как всегда, значит, дела обстоят превосходно. Не мог же я прийти с пустыми руками. Ну, здравствуйте, герои прессы!

— Что, только прессы? — демонстрируя показную обиду, спросил Отари, — официальные власти нас ничем не наградили?

— Ну, почему же, вот, лечитесь вы, например, за счет муниципальных властей Берна.

— Ясно. Герр Бергман! Я тронут Вашим вниманием, но что еще, кроме заботы о нашем драгоценном здоровье, привело Вас к нам? — Вели выжидательно уставился на полицейского.

— Ах, да, так, мелочь… Главное, конечно же, здоровье. И если оно в порядке, а глаза меня никогда не подводили, хотел спросить у вас: как хорошо вы знали Павлова… Что-то не сходятся между собой детали информации о нем, вроде бы, русский агент, с другой стороны, — последовательный сторонник «Белого Братства», готовый на все в достижении поставленной цели…

— Не такой уж и последовательный! Лично мне в последней «беседе по душам» Павлов заявил, что ему наплевать на идеи «Белого Братства».

— Тогда деньги? Большие деньги? — нетерпеливо вопросил Бергман.

— Деньги еще никому не мешали, хотя, думаю, сейчас Вы не правы. Я предложил «перекупить» его, но он отказался. Как же он сказал тогда? — Отари на минуту задумался, а потом решительно произнес — Вспомнил, почти дословно, он сказал «иногда мир необходимо основательно встряхивать, чтобы жизнь окончательно не покинула его». Хотя, возможно, не только в этом заключалась решимость Павлова непременно взорвать автобус…

— Вот это нам и важно знать, может его хозяева или подельники готовят новые акции, а мы с его смертью утеряли все нити. Не могли Вы, что ли, чуть придушить Павлова, а не сворачивать ему напрочь шею — Бергман, не скрывая досады, осуждающе взирал на Отари.

— Простите, не рассчитал силы, — ангельским голосом покаялся Отари, однако взгляд его был полон негодования.

— Кажется, Вам можно помочь, — Вели попытался заинтриговать полицейского задумчивым взглядом.

— Помочь! Но как?

— Элементарно Ватсон, о, простите, герр Бергман. Вы помогаете нам, а мы — поможем Вам. Нам необходимо в два, максимум три дня выбраться из больницы и отбыть в Кёльн. Там находится человек, который послал Павлова следить за нами. Думаю, он уже раскопал какие-то подробности перевербовки Павлова, с которыми мы попросим его поделиться с нами. Итак, герр Бергман, Вы готовы содействовать нашему исчезновению из больницы?

— Вы с ума сошли! На что вы меня толкаете, хотите, чтобы я совершил преступление, — Бергман был искренне возмущен, — Дайте мне данные об этом человеке, мы сами займемся этим вопросом.

— Ну, как знаете, мы и без Вас обойдемся, только не надоедайте нам после этого со своими проблемами, нам и своих хватает. Или Вы думаете, что мы самоубийцы, потерявшие вкус к жизни…

— Я попробую добиться официального разрешения на вашу выписку из больницы, но это займет не меньше недели, — Бергман решил идти на сделку.

— У нас, да и у Вас, нет столько времени, и потом, что если Вам откажут, бежать после этого будет гораздо труднее.

— А три дня у вас есть? Дайте мне это время, я обещаю, что добьюсь разрешения.

— Хорошо, нам нужны будут наши паспорта, карточки… Они в полиции или в больнице?

— После разрешения на выписку вам все вернут, а теперь будьте хорошими мальчиками, ешьте конфетки, — Бергман сорвал с коробочки крышку и стал усердно угощать конфетами Отари и Вели, испытывающих чудовищное отвращение к сладкому.

— Ну, да, по-вашему, я должен был принести литр водки.

— Ну что Вы, в самом деле, Пауль, думаю, половины было бы вполне достаточно, ведь мы не так здоровы, как Вам показалось. Отдайте эту гадость нашей медсестре, Вы, наверное, с ней уже познакомились — африканская красавица.

— Ладно, умники, я сам разберусь с этой проблемой…

Примечания

3

Кишинев — столица Молдовы.