Кёльнские каникулы. Вернуться в Кёльн и не умереть

Ремфас Асаб

Незавершенные дела заставляют Вели и Отари спешно возвратиться в Кёльн, где они надеются выйти на след резидента «Белого Братства» и завершить попытки освобождения Фатимы. Освобождение Фатимы происходит совершенно неожиданным образом, однако для Вели она потеряна. Утешением для него стало обретение сына, о котором он раньше ничего не знал. По следам Вели идут его бывшие коллеги, получившие приказ уничтожить его.

Аревик

Ночью, после операции, Аревик приходила в сознание. Ее поразила небывалая легкость дыхания, позволяющая вдыхать воздух полной грудью. В слабом свете помещения она разглядела трубки, выходящие из ее тела и спускающиеся под кровать, на которой она лежала. Аревик попыталась резко встать, но тело ее пронзила острая боль. В палату вошла медсестра и по-русски произнесла:

— С счастливым возвращением! Как Вы себя чувствуете?

— Спасибо! Все просто замечательно, я дышу, как никогда в жизни. Только…

Что это за трубки? — Аревик повела рукой и внизу нащупала какую-то коробку, в которую входили две трубки.

— О, это неприятная необходимость, несколько дней Вам придется терпеть эти неудобства. Завтра, если все пойдет нормально, Вас переведут из реанимации в обычную палату, где разрешены посещения родственников и друзей. Кстати, некоторые из Ваших друзей с нетерпением ожидают встречу.

— Друзья? Кто это, как их зовут? — Аревик с надеждой подумала о встрече с Отари и Вели.

— Это представители той организации, которая оплатила операцию.

— Можно мне позвонить? Всего один звонок…

— Завтра, все будет завтра, а сейчас отдыхайте, перед посещением реанимации даже мы — медперсонал — сдаем свои мобильные телефоны. Здесь только внутренняя связь. Вы можете воспользоваться этим телефоном, чтобы вызвать меня или дежурного врача, — медсестра указала на аппарат, расположенный на столике у кровати. — А пока отдыхайте, набирайтесь сил перед завтрашним днем.

Медсестра оглядела внимательным взглядом постель пациентки, попрощалась и вышла из палаты реанимации.

Аревик стала вспоминать события последних дней, друзей, столь неожиданно ворвавшихся в ее жизнь, и, возможно, навсегда исчезнувшие из ее будущего. Эти мысли плавно сменились светлыми размышлениями о будущей, новой жизни, которую предстояло осваивать заново. В этом благодушном состоянии души она заснула.

Утром, как и обещала медсестра, Аревик перевели в общую палату. Ее соседкой оказалась пожилая женщина, перенесшая операцию шунтирования. Она довольно сносно говорила по-английски, и соседки по палате делились своими ощущениями после операции, планами последующего реабилитационного курса в одном и санаториев Германии, твердо решив провести его вместе.

В палату вошла медсестра и объявила Аревик, что ее дожидаются гости.

— Вы в состоянии принять их? Как Ваше самочувствие?

— Все прекрасно, зовите их, — Аревик предприняла попытку привстать, чтобы окончательно убедить медсестру.

— А вот этого делать не следует! Лежите спокойно, резкие движения Вам пока противопоказаны, — строго заявила медсестра и вышла из палаты.

Спустя несколько минут в палату вошли мужчина и женщина и направились к Аревик:

— Наши поздравления с успешной операцией! Мы долго беседовали с врачом, его заключение весьма благоприятное, — несколько смущенно произнесла женщина.

— Вы не представляете, как я вам благодарна, помочь совсем незнакомому человеку…

— Простите, мы принесли с собой цветы и конфеты, но их пришлось оставить внизу. Врачи сказали, что они Вам пока противопоказаны.

— О, спасибо, не беспокойтесь, после наркоза у меня постоянное ощущение сладости во рту, боюсь, еще долго мне придется отказываться от своей прошлой роли сладкоежки. Да и запахи пока вызывают легкое головокружение — Аревик на минуту замялась, боясь обидеть своих гостей, а затем добавила:

— Прошу вас выразить мою глубокую признательность руководству вашей организации.

Гости растерянно переглянулись, затем мужчина взял на себя продолжение разговора:

— Видите ли, деньги на операцию были перечислены прямо в клинику от имени нашей организации, но мы не имеем к этому никакого отношения… Разве Вы не знали об этом?

— Нет! Никто мне ничего не говорил, я даже не представляю, кто это мог сделать. Но вам-то, наверное, известно, кто перечислил деньги. Разве это не указано в сопровождающем перевод денег документе?

— К сожалению, нет! Да и времени, разбираться в этом вопросе, не было, нужна была срочная операция, — мужчина вопросительно поглядел на свою попутчицу, словно ища у нее поддержки.

— Я думаю, Вам не стоит волноваться по этому поводу, рано или поздно все прояснится, наберитесь терпения, а пока выкиньте эту проблему из головы, — женщина старалась быть убедительной, хотя ей это плохо удавалось.

— Не могли бы Вы позволить позвонить мне по Вашему телефону, мой еще не вернули, — попросила Аревик, обращаясь сразу к обоим посетителям.

— Да, конечно! — оба протянули Аревик свои мобильные телефоны.

Аревик, улыбнувшись мужчине, взяла телефон женщины и по памяти набрала телефон Вели — телефон был отключен. Затем она позвонила Отари. На третий звонок ей ответил знакомый до боли голос:

— Вас слушают.

— Отари, это я, Аревик…

— Солнышко! Как прошла операция? Как себя чувствуешь?

— Все прошло просто замечательно, у меня в палате представители донорской организации, так вот, они утверждают, что они денег на операцию не давали. Скажи, Вели или ты? Для меня это очень важно.

— Скажу, только сначала ответь мне на один вопрос. Если бы ты оказалась на нашем месте и имела бы возможность помочь другу, как бы поступила?

— Помогла бы непременно, но…

— Никаких «но», так мы и поступили, и поверь, нам это почти ничего не стоило. Забудь!

— Как же, забудешь!

— Ну, тогда помни, что ты наша должница, при первой же возможности примешь наше приглашение в ресторан.

— И все же…

— Он первый предложил, я с радостью согласился, а деньги наши общие. Допрос закончен?

— Я не знаю, как благодарить вас…

— Уже знаешь, только не ищи нас на этих днях, мы выезжаем из Германии, вернемся через неделю. Позвонишь на мой или Вели телефон. Будь здорова, копи силы, мы должны встретить тебя и удивиться изменениям.

— Отари — в голосе Аревик послышалось всхлипывание.

— Родная, думай о своем здоровье, тебе вредны даже положительные эмоции, а тем более волнения. Будь холодна как мрамор! — Отари решил пошутить, вспомнив фразу из старого итальянского фильма.

— Отари, передай мою сердечную благодарность Вели.

— А вот это я сделаю с особым удовольствием, и ему будет приятно.

— Он не рядом?

— К сожалению, нет, но уже сегодня он узнает хорошую новость. До встречи!

— До встречи, — Аревик хотела продолжить разговор, но Отари решительно отключился.

— Кажется, Вы выясняли имена загадочных благодетелей? — вывела Аревик из задумчивого состояния женщина.

— Да, это мои самые добрые друзья. Простите, я даже не поинтересовалась вашими именами.

— Я — Инга Раух, а мой коллега — Вальтер Нойс, — женщина повела рукой в сторону второго посетителя.

Вальтер улыбнулся и несколько театрально поклонился Аревик:

— Может быть, у Вас есть какие-либо пожелания?

— Спасибо! Ах, да, простите, позвольте вам представить мою соседку по палате, — Аревик только что вспомнила, что не знает ее имени, и вопросительно посмотрела на соседку.

— Адель Шикельбиер.

— Наши наилучшие пожелания скорейшего выздоровления, фрау Шикельбиер, — галантно произнес Вальтер Нойс.

— Кажется, мы должны откланяться, медсестра просила не задерживаться.

— Всего вам доброго, дорогие, — Инга Раух взяла под руку Вальтера, и они вышли из палаты.

Госпожа Шикельбиер была полна решимости поскорее выяснить таинственные подробности оплаты операции соседки:

— Кажется, ситуация с оплатой для Вас прояснилась?

Переполненная эмоциями и воспоминаниями душа Аревик требовала исповеди, и она подробно рассказала соседке все необычайные приключения ее недавней поездки в Швейцарию.

Адель зачарованно слушала, боясь пропустить хоть слово из чудесного рассказа. Вдруг ее лоб перерезала глубокая складка:

— Когда это было? В каких числах Вы совершали поездку? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Это было неделю, дней десять назад, прямо из поездки я отправилась в клинику на операцию. Почему Вы спрашиваете?

— Ваше счастье! В это время в Берне был взорван автобус, не думаю, что это был какой-то другой…

— Откуда Вы знаете? Кто-то погиб? — Аревик вдруг, впервые после операции, ощутила бешеное биение сердца, подкатившегося к самому горлу.

— Писали об этом много, вроде бы, погибло четверо пассажиров…

Аревик внезапно припомнила свой разговор с Отари, ой не таким как всегда, был «весельчак Сурен», вроде бы голос был озабоченным, может что-то произошло с Вели? Ранен? Погиб? Ведь сказал же Отари, что Вели с ним нет, просил пока не звонить…

Аревик буквально намертво вдавила кнопку вызова медсестры и не отпускала ее, пока в палату не ворвалась встревоженная дежурная медсестра:

— Что случилось? Вам плохо?

— Нет, со мной все в порядке, мне срочно нужен мой мобильный телефон, пожалуйста, поторопитесь, это очень важно

— А мой телефон не подойдет? — медсестра вопросительно посмотрела на Адель, словно ища у нее объяснений психического состояния ее соседки.

— Да, спасибо! Дайте мне его, пожалуйста, — Аревик поняла, что всерьез встревожила медсестру, но, несмотря на это, почти вырвала протянутый мобильный телефон из ее рук. Лихорадочно набрав знакомый номер, она бездумно слушала стандартную фразу о недостижимости абонента, пока ее не отсоединили. Аревик по памяти набрала номер Вели — телефон был уже включен, но ей никто не ответил.

Она вернула телефон медсестре и тихо попросила:

— Принесите, пожалуйста, мой телефон. Мне предстоит сделать много звонков.

Получив через некоторое время свой мобильный телефон, Аревик стала безуспешно названивать по двум знакомым ей номерам, изредка отвлекаясь на сочувственные реплики своей соседки.