Нам по пути

Рейчел Мейнке, 2021

Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон – самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат – поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, – такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля. Зак Мэтьюз заставляет ее сердце биться со скоростью миллиард ударов в минуту. А его глаза глубокого карамельного цвета… Но быть чьей-то фанаткой – это не то же самое, что общаться в реальной жизни. Может, им в этой дороге оказалось просто не по пути?

Глава 6

ПОРТЛЕНД, штат ОРЕГОН

На стойке в маленькой автобусной кухоньке я оставила для мамы записку, что я на утренней пробежке. Судя по всему, ехали мы чуть больше трех часов. Автобусы уже стояли у следующей арены, рабочие разгружали их, чтобы подготовить все к сегодняшнему шоу.

Спать в автобусе было, мягко говоря, непривычно — я всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь улечься поудобнее. Тот жесткий кирпич, который они называют матрасом, совсем не похож на мой домашний матрас. Вечером после шоу был перерыв, и мама написала, что мы переночуем в отеле и поедем в Сан-Франциско утром. Я бы в любом случае предпочла кровать в отеле автобусной койке.

GPS в телефоне показывал, куда бежать. В Портленде мы остановились в Районе Искусств Альберта, пропитанном эксцентричной, хипстерской атмосферой. Вдоль улиц тянулись дешевые кафешки, в которых бурлила жизнь. Стены были расписаны привлекающими взгляд разноцветными фресками.

Репутацию яркого города, в котором жизнь бьет ключом, имеет Лос-Анджелес. Но атмосфера Портленда проще, чем в Голливуде, более непринужденная. И мне это понравилось. Утренняя пробежка взбодрила мое измученное тело, и в автобус я вернулась более отдохнувшая.

— Хорошо побегала? — спросила мама, когда я вошла.

— Я как новенькая. — Она дала мне бутылку воды. — Душ работает?

— Папа все предусмотрел, он поселил нас на ночь в отеле. Там больше места и напор воды лучше.

— Прекрасно.

— А завтра вечером мы отдыхаем? Есть команда, которая хочет, чтобы ты играла с ними. «Сан-Франциско Вайперс».

Мое лицо расплылось в улыбке:

— Правда?

— Тренер сказал, что их свипер собирается в отпуск, не знаю, что это значит, и они очень хотели бы, чтобы ты ее заменила.

— Потрясающе!

— Ты знаешь, кто такой свипер?

Хоть мама всегда старалась поддержать меня, она ничего не понимала в футболе.

— Свипер — это «подметальщик». Это защитник, который играет там, где есть опасность для ворот. Это я, мам.

Она охнула:

— Точно!

— Все нормально, мам. Спасибо, что это устроила.

— Конечно, дорогая. Я хочу, чтобы ты добилась в футболе таких же успехов, как Коннор в пении. Я люблю вас обоих.

И на какое-то мгновение я позволила себе поверить, что это правда.

* * *

Отец оставил мой ключ на стойке регистрации, и я смогла принять полноценный горячий душ. Нежась в удобной постели, я подскочила от телефонного писка.

Пойдешь с нами на арену? Коннор вот-вот встанет. Люблю, мама.

Я сделала себе кофе, обдумывая имеющиеся варианты. Идти на арену с Коннором или остаться в своей комнате. Кроме как смотреть видео в интернете или слушать музыку, делать здесь было нечего.

Встретимся там.

Я быстро подобрала волосы и оделась.

Через несколько минут мой телефон прожужжал снова.

Мы внизу в вестибюле, заказали кофе для Коннора. Присоединяйся. Люблю, мама.

— Нам пора идти, — сказала мама, когда я спустилась к ним. — В первую очередь тебе нужно настроить звук.

— Почему это я должен идти вперед ««Скайлайн»»? — спросил Коннор.

— Потому что ты — гвоздь программы, — объяснила мама в тысячный раз. — Тебе настраивать звук первым.

— А может гвоздь программы в этот раз настроить звук попозже? — проворчал он.

— Сама скромность, — сказала я.

* * *

Мама толчком открыла служебный вход на арену, придержала дверь для нас обоих.

Пока мы пробирались по лабиринтам коридоров, группа Коннора уже начала саундчек. В гримерке Коннора уже были приготовлены костюмы для вечера, а перед зеркалом выстроились средства для волос и плойка.

— А люди думают, что это все натуральное, — я подергала его за локон.

— Ах, если бы они только знали, — шутливо простонал он.

В дверь постучали, вошел отец и за ним еще какой-то человек.

— Классно, — Коннор поставил свою кружку с кофе. — Он здесь, чтобы перевязать меня?

Отец кивнул:

— А потом ты должен выйти на сцену.

— Перевязать тебя? — спросила я, пока мужчина открывал свою сумку. — Твое запястье?

— Нет, я хочу повязку вокруг головы, — невозмутимо ответил Коннор. — Хочу попробовать новую фишку.

Он усмехнулся, потом поморщился, когда бинт затянул больное место.

— Простите, — виновато сказал медик.

— Все нормально. — сказал Коннор.

— Он тот еще артист, — добавила я. — Вы привыкнете.

Коннор недовольно посмотрел на меня.

— Тебе никуда не нужно идти?

Я встала.

— Пойду, пообщаюсь с Дженикой.

— Передай ей от меня привет! — крикнул Коннор мне вслед.

— Даже не надейся! — бросила я через плечо.

* * *

Слушая, как Коннор работает со звуком, я сидела в коридоре и листала свои страницы в соцсетях. Я пыталась пообщаться с Дженикой, но связь была отвратительной, поэтому я подошла к боковой двери арены в поисках хорошего сигнала. Как только я открыла дверь, тут же поняла свою ошибку. Снаружи стояла группа девчонок, пестревшая майками и плакатами с изображением Коннора Джексона.

— О боже! — завопил кто-то из них. — Это Кейтлин Джексон!

Они рванули ко мне и окружили, так что бежать было некуда.

— Ты, типа, в жизни хорошенькая, — улыбаясь, сказала одна девочка. — А Коннор какой?

— Как… человек?

Девчонки захихикали, а я попыталась пробраться чуть дальше.

— Девушки, простите, — сказал кто-то.

— Господи, это Зак Мэттьюз! — завизжала одна из девчонок.

Зак здесь? Прямо сейчас? Я повернулась и увидела, как Зак выходит из такси. Наши взгляды встретились.

— О, э… Зак, — я отчаянно старалась — но не могла — говорить непринужденно.

С лукавой улыбкой он подошел к нам.

— Простите, друзья мои. Но мне придется украсть у вас Кейтлин на встречу. — Он взял меня за руку. — Очень важную встречу, неотложную.

Он знает мое имя он знает мое имя о боже он знает мое имя.

Уверена, мои глаза были так же широко открыты, как у всех остальных, пока он легонько подталкивал меня обратно к двери.

— Надеюсь, что вы понимаете, друзья мои, — сказал он, открывая дверь и впихивая меня внутрь.

У меня по рукам побежали мурашки, я изо всех сил старалась успокоиться. Рядом со мной стоял Зак. Мэттьюз. Он был само совершенство. Скажи что-нибудь, Кейтлин.

— Спасибо, — сказала я. Мой голос был необычно тонким.

Он прислонился к внутренней стороне двери, лукавая улыбка по-прежнему играла на его губах:

— Все в порядке. Эти фанатки слишком навязчивы. Я стараюсь держать их на расстоянии, — сказал он.

Фанатки, которые кричали ему вслед, умоляя обратить на них внимание. Смешно. Не то что я, которая стояла на ватных ногах и пыталась сказать хоть что-нибудь вразумительное в его присутствии.

Он был близко, на расстоянии вытянутой руки, так близко, что я ощущала запах его дезодоранта. Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание. По его щекам рассыпались веснушки, он был невероятно привлекателен. Я чувствовала жар во всем теле, когда его глаза встретились с моими. Я никогда даже не мечтала оказаться так близко к Заку Мэттьюзу.

Он поднял руку и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Я потянулась было, чтобы пригладить их, но вовремя спохватилась.

Хватит таращиться, Кейтлин. Я обвела глазами коридор, тщетно пытаясь придумать, что бы еще сказать.

— Нам лучше пойти в раздевалку, — сказал Зак. — А то мои братцы пошлют за мной поисковую группу. И твоя мама наверняка тебя ищет.

Мои щеки вспыхнули.

— Ты слышал ее вчера вечером?

Зак засмеялся, и его смех заполнил все пространство вокруг нас. От его низкого, с хрипотцой, смеха по моей груди разлилось тепло.

— Она заботится о тебе, — сказал Зак.

Я услышала жужжание и быстро проверила телефон. Ничего.

Зак взглянул на свои смарт-часы, его губы слегка сжались, когда он увидел сообщение. Когда он поднял руку, чтобы прочитать это сообщение, я не могла не заметить полустертые стихи, написанные у него на руке.

— Что это за песня? — спросила я.

Он проследил за моим взглядом и перевернул руку:

— Второй куплет «Ритма ночи».

Его голос стал немного грубоватым, и я поняла, что задела за живое.

— Мне безумно нравится соло ударных в этой песне, каждый раз восхищаюсь Россом.

— Было бы еще лучше, если бы я каждый раз не лажал с текстом. Я каждый день репетирую, но чувствую, что не получается.

Он описал то, что чувствует любой спортсмен каждый день. Господи, я обнаружила точку соприкосновения.

— Что ты делаешь, когда чувствуешь, что можешь забыть текст? — спросила я.

Лично я, когда чувствовала, что играю не в полную силу, жестом просила поддержки у Дженики. И она жестом показывала «дай пять». Это было глупо, мы придумали это, когда в детстве играли на противоположных концах поля. Но это всегда повышало мою уверенность в себе.

— Смотрю на руку, — сказал Зак, — и надеюсь, что текст не стерся.

Наверное, Заку нужен был свой собственный ритуал.

— У тебя есть маркер? — спросила я. Он нырнул в карман спортивных штанов и выудил оттуда перманентный маркер.

— Я держу его, чтобы давать автографы. Тебе где писать?

Я взяла у него маркер и потянула к себе его руку:

— Доверься мне.

Он подчинился без вопросов. Я нарисовала знак остановки под его большим пальцем. Он был довольно маленьким и незаметным, но достаточно большим, чтобы увидеть, если присмотреться.

— Что это? — спросил он. Он нахмурился, изучая знак. — Я не понял.

— Когда ты почувствуешь, что забыл текст, возьми паузу и подумай секунду, — сказала я. — А если тебе нужна поддержка, подними руку. Твои зрители знают твои тексты. Они подхватят.

Я не успела больше ничего объяснить, нас прервали.

— Эй! — Джесси шел по коридору, на его лице застыло непроницаемое выражение. — Ты забыл, как пользоваться телефоном?

— Расслабься, — сказал Зак. — Я уже иду.

Увидев меня, Джесси резко остановился.

— Просто… иди на сцену. Мы, как всегда, опаздываем.

— Увидимся позже? — спросил меня Зак.

Зак хотел увидеться со мной снова. Мне хотелось кричать.

— Ага, давай.

Он позволил Джесси увести себя на сцену. Я, все еще улыбаясь, смотрела, как он уходит, и он, улыбаясь, умчался прочь.

Джесси немедленно устроил ему допрос, но пока на него не надели микрофон, я не слышала, о чем они говорят. Сумасшедшей фанатке внутри меня определенно нужно было время, чтобы успокоиться.

Но не раньше, чем я все-все расскажу Дженике.

* * *

–…не понимаю почему.

Я пыталась отключиться от голоса Коннора и заставить себя снова уснуть.

— Говори потише, — сказал отец. — Мать спит, и Кейтлин, наверное, тоже.

Слишком много всего, чтобы снова заснуть. Я взглянула на часы: три ночи. Может быть, холодная вода поможет. Когда я отважилась выйти из своей комнаты, папа и Коннор стояли в кухне.

— Завтра у меня свободный день, — сказал Коннор. — Я не хочу торчать в этом автобусе весь день.

Он скрестил руки на груди, зубы сжаты. В комнате повисло ощутимое напряжение.

— Можно мне воды? — спросила я.

Он стоял перед холодильником, загораживая проход.

— Конечно, — Коннор сделал шаг назад. — Все для Кейтлин.

Грубость Коннора застала меня врасплох.

— М-м-м… спасибо?

Когда я взяла бутылку, напряжение охватило мой позвоночник и растеклось по коже.

— Что-то случилось? — спросила я.

Отец отрицательно покачал головой:

— Ничего из того, что невозможно решить.

— Будь добр, просвети меня, — сказал Коннор, упираясь руками в стойку. — Почему мы уезжаем в семь утра?

— Чтобы отправиться в Сан-Франциско, я уже объяснял, — с тяжелым вздохом сказал отец.

В чем же подвох? Следующий пункт турне — Сан-Франциско, в десяти часах езды отсюда.

— Это мой свободный день, — повторил Коннор. — Напомни, почему мы загружаемся так рано.

Когда я поняла, к чему он клонит, мой желудок сжался в комок:

— Это из-за моей игры?

— У меня не так уж много свободных дней, Кейтлин, — резко сказал Коннор. — Было бы хорошо отдохнуть хоть денек от автобуса.

— Коннор, гастроли только начались. Мы пробыли в дороге только два дня, — сказала я.

— Я уверен, мы сможем придумать что-нибудь, — сказал папа. — Чтобы все были счастливы.

На сей раз я сжала челюсти:

— Слушай, Коннор, ты сейчас серьезно? Я оставила все свои дела на лето ради турне на автобусах. Я бросила команду, друзей, общение в сетях, вообще все. И у тебя хватает наглости жаловаться, потому что мама организовала одну игру среди твоего расписания?

Я все повышала голос, и мой гнев, несмотря на все мои старания, вырвался наружу.

— Я тоже не хочу кантоваться по автобусам, Коннор. Я не хочу быть твоей компаньонкой на все лето. Но у меня просто нет выбора!

А потом я захохотала. Неконтролируемо. Все мое тело, охваченное гневом, горело. Я широко раскинула руки:

— Милости просим всех на шоу Коннора Джексона! Где мы все являемся лишь фоном для истории его успеха.

— Это несправедливо… — начал было отец, но я оборвала его.

— Папа, когда ты последний раз был на моей игре?

Он не ответил, и мой гнев снова прорвался смехом.

— А ты, Коннор? Потому что я могу сказать, когда я смотрела твое выступление: несколько часов тому назад. Когда ты последний раз проявлял интерес хоть к чему-нибудь, что я делаю?

Коннор промолчал.

Я схватила бутылку с водой со стойки.

— Пожалуйста, оставайся здесь завтра. Наслаждайся видами. Наслаждайся свободным днем. Конечно, я не хочу, чтобы ты гробил свою жизнь ради меня.

Они оба молчали. Да я и не ждала ответа.

Когда я вернулась в свою комнату, меня всю трясло. Пошел к черту этот Портленд. Не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери.