Два медведя

Реджи Минт, 2023

Горячая история! Адептка Академии Томасина отправилась в горы, чтобы поймать дракона, но заплутала и оказалась в гостях у двух братьев из рода Медведей. Только вот нужен ли Томасине дракон после этого знакомства?

Глава 3. Простой путь

В сказанных грубостях был оттенок восхищения, но все равно слышать их было непривычно. К ней первый раз в жизни обращались без обычного сословного почтения, да еще и с толикой жалости.

У этих хамов точно не возникает проблем с ловлей драконов! Интересно, как в их меченые головы влезли знания по ветеринарии, которые в Томасину впихивали все лето?

Пришлось отхлебнуть еще вина, распустить снизу косу — чтобы просушилась, и, уже чувствуя хмель в голове, напоказ лениво пожать плечами:

— Просто хотела осмотреться перед Охотой на драконов. Я только прирученных видела. И не в горах.

— Рановато приехала, — сказал Олаф и отправил в рот полоску мяса. — Хотя в эту зиму драконы проснулись раньше. Оттепель, потом морозы. Вчера вроде как Старший Псов уже выехал смотреть зверей. Только я не видел, вернулся или нет.

— Я видел. С дозорной башни с утра. Заметил, как он спускался с перевала. На лошади, — выделив последнее слово, сказал Холег, тяжело опустился на шкуры и пошерудил в камине кочергой, заставляя подернувшиеся пеплом угли разгореться. Закинул пару поленьев, плеснул себе вина и лениво потянулся, словно сытый хищник.

Олаф удивленно присвистнул:

— Ингвар пришел без дракона?

— Похоже. Он вроде в кабаке недавно хвалился, что будет для кого-то ловить особенного дракона. И у этого кого-то — очаровательная задница. Не про тебя речь, птичка?

Томасина только фыркнула в ответ. Как же, про нее! Это же про… Видимо, на лице у нее отобразились все эмоции, потому что Олаф приподнял бровь:

— Что, твоя задница недостаточно хороша?

— Нашу птичку кто-то обскакал, — заржал Холег.

Томасина чуть не подавился вином от злости и чужой проницательности. Значит, вот почему Малески поехала в горы сейчас. Ингвар обещал ей дракона. Особенного. Лучшего. Наверно, ее задержало что-то в пути и она должна была приехать еще вчера, чтобы разминуться с Томасиной.

Вот ведь Ингвар — брехло, а врал, что не станет делать разницы между учениками. Так что же теперь, клан Малески сможет кричать на всю столицу, что их наследница поймала самого лучшего дракона? Интересно какого? Золотого? Или черного?

А клану Тартов достанутся объедки с чужого стола. Демоны побери эту Малески! Если бы Томасина хоть на минуту могла представить, что Ингвар западет на эту белую моль — она бы что-то другое придумала.

А сейчас что поделаешь? Остается надеется, что ей достанется не самый хилый ящер…

Томасина прикусила губу от досады. Выходит, все идет прямиком псу под хвост. Планам приручить нужного дракона — такого, чтобы весь курс удавился от зависти — конец. Тут не до жиру, как бы вообще не завалить охоту. Ведь ночная кукушка дневную перекукует. Вдруг Малески напела Ингвару в уши, что Томасине вообще не нужен дракон?

Томасина почувствовала, что краснеет от злости, и потянула шнуровку на вороте блузы. Вот же засада! С одной стороны, демоны ее дернули ехать окружным путем, с другой — поехала бы прямо и… И что теперь делать? Как объяснить маменьке, почему у Малески золотой дракон, а у нее, наследницы Тартов, бурый недоросток?

Томасина с удивлением заглянула в пустую чашу — от злости сама не заметила, как все выпила.

Холег плеснул ей еще и пододвинул тарелку с мясом ближе:

— Ешь, птичка. До ужина далеко, а ты чуть не околела. Пусть кровь согреется. Вам, южанам, наши горы — как монашке за наемника замуж выходить. Морозите уши и другие нежные места. И ведь как только вашу Академию поотпустит — звери станут не нужны. А ее поотпустит. Когда сожрут кого-то с родословной, длинной, как мой член.

— Свой дракон — всегда дракон, — слегка ошалев от сравнений, не согласилась Томасина, которая уже обдумывала будущее.

Самая большая проблема крылась в гоне и в спячке. Огромные огнедышащие, дымодышащие, морозодышащие и прочую смерть извергающие ящеры имели очень неудобный для людей жизненный цикл.

По вхождении в зрелость — на тридцатый год — они каждый октябрь поднимались в брачный полет. В это время к ним всадники даже не пытались подходить. Раз, и нет тебя, только пепел. А не суйся под крыло, пока гон.

Драконы трахались как кролики, только с поправкой на размер, жрали стада горных коз и быков, а потом забивались в пещеры, словно гигантские летучие мыши, и засыпали там, умаявшись, до весны.

Весной драконицы откладывали яйца и заботились о потомстве. Самцы же выбирались на свет после спячки, чтобы заниматься своими делами — драками, дележкой территорий и путешествиями. Как оказалось, безопаснее летать по миру с этими странными мелкими двуногими существами на спине. Тогда всегда найдется вкусное мясо, чистая вода, а главное — никто не кидается магическими фаерболами за то, что ты сожрал какую-то разнесчастную худую овцу.

Но пускать абы кого себе между крыльев твари не спешили. Северяне, которые тысячелетиями жили рядом, отточили мастерство приманивания и дрессировки ящеров. Естественно, там, как и во всяком ремесле, была уйма тонкостей и секретов. Например, перед Ингваром любой прирученный дракон опускался на передние лапы и подставлял шею, а Томасина, которая этого же дракона кормила по пять раз в день, получала облако едкого дыма.

Ранней весной северяне молодых драконов выслеживали, отбирали самых лучших — по масти и талантам, и ловили. Дрессировали, прикармливали, умасливали. И через полгода смертельные бронированные твари были готовы за своих седоков жечь все живое.

Томасине предстояло оседлать своего демона этой весной.

Как именно происходила охота, Ингвар не говорил — только посмеивался. Заваливал заданиями по уборке драконьих стойл, полировке чешуи и ветеринарной магии.

— Своего еще поймать надо, — озвучил опасения Томасины Олаф. — Весна ранняя, звери злые.

— Почему? — Томасина насторожилась, как баронская борзая, учуявшая зайца.

Как она сразу не сообразила — в горах не только Ингвар знает все о драконах. Другие северяне тоже не пальцем деланные. Если Малески успела обработать Пса, то поймать хорошего дракона с Ингваром теперь нереально. Но можно ведь договориться с кем-то еще, кроме Ингвара? Например, с этими двумя. Чем они хуже? Вином угощают.

— Тебя разбуди до рассвета, ты тоже не сладкая булочка будешь, — усмехнулся Олаф. — Звери проснулись, а вокруг еще холодрыга. Еды мало. Их женки требуют мяса — им кладки насиживать. Вот драконы и нервные. Мечутся, бросаются на всех. Те, кто приручен раньше, понятное дело, к себе подпускают — на обед рассчитывают. А вот молодые могут обжечь так, что встанешь только к осени. Если встанешь.

— У тебя есть свой дракон? — спросил Томасина у разговорчивого Олафа.

Ответил за брата Холег:

— Драконы не наши. Они свои собственные. Но мы приручали, да. Я двоих. Олаф — четверых.

— И все четверо тебя слушаются?

Олаф улыбнулся:

— Нет, они ж ревнивые, как полюбовницы. Первый был слишком стар, а я тогда — от горшка два вершка. Приходил к пещерам, таскал ему мед, лазил по шкуре и полировал клыки.

— А остальные?

— Остальных уже ловил как надо, — Олаф, как назло, пропустил подробности. — Но второй попал под обвал. Третий приручился, но оказался женкой. А им после спячки важны только змееныши. Вот сейчас четвертый.

— А какой дракон: бурый или золотой? — Томасина отпила еще вина.

— Нет, черный. У Холега — тоже. С нашей стороны перевала их больше. Это у Морозных Псов поумнее да помельче. Золотые. Наши звери берут размером, — произнес он. — И не только звери.

Черный дракон! Черный — это то, что нужно! Самые большие, самые грозные. С таким не стыдно показаться в Академии!

Томасина снова уткнулась в чарку и не увидела, как Олаф едва заметно усмехнулся и бросил взгляд на брата.

Забавные козочки эти южанки! Почему-то думают, если парень родился в горах, то он тупее столичного. Но переубеждать птичку тут дураков нет. Пусть заблуждается, хитрит.

Может, из этого выйдет что-то интересное.

Вон Ингвар вернулся осенью из их Академии с такой довольной мордой, что едва не трескался.

Медведей тоже звали на юг, только Старший послал гонцов к демонам. Не ко двору пришлись. Зря. Теперь все ягодки собирают Псы — и золото от князя, и почтение в глазах учениц. Небось еще и под юбки к ним лезет после учебы. Знаем мы этого Ингвара!

Холег бровь приподнял и кивнул, поняв брата с полуслова.

Повалять дурака перед хмельной красивой птичкой было не сложно и смешно, а то сидеть и ждать смену в сторожке — скукота.

Олаф прикинул, заел думку долькой перца. Птичка хочет поймать дракона, аж ерзает. Чтобы красоваться перед своим князем и кланом. Ну а почему бы и нет? Какая разница, кто ей подсобит — клан Пса или клан Медведя? Тем более девчонка явно хочет оседлать дракона побольше.

Так пусть постарается. И для начала оседлает кое-что другое. А то и два.

Олаф долил гостье вина и кивнул Холегу на стол. Там, аккурат рядом с горящими свечами, лежала колода карт. Засаленная, старая, но верой и правдой служившая всем сторожам не первый год.

Дежурить приходилось часто, без крепкой выпивки карты были единственной отрадой.

Холег сначала нахмурился, но Олаф толкнулся языком в щеку, а потом пару раз стукнул кулаком по ладони и указал на птичку, которая, разморившись от вина и тепла, глядела на огонь и обдумывала, как лучше вытащить из двух больших глупых северян секреты ловли драконов.

Олаф не собирался никого дурить. Он честно выполнит обещание в случае проигрыша и расскажет все, что знает об Охоте. Другое дело, хватит ли у птички упрямства и силенок. Во всех смыслах. Северянин налил себе вина и сразу ополовинил чарку. Может, если ему понравится трахать медовую южную детку, он поможет ловить зверя. Но тут придется постараться.

Брат приподнял брови, осмотрел гостью уже другим взглядом и беззвучно заржал, оценив план. Значит, договорились.

Олаф прищурился, уже прикидывая, куда он хочет эту девчушку в первый раз — спереди или сзади. И там, и там выглядело заманчиво. Ротик у птички был что надо — пухлые коралловые губки так и манили. А бриджи только подчеркивали аппетитный зад.

— Нам почти ничего не рассказывали о том, как приручать драконов. В основном как лечить или кормить. Из тех, что выдыхают пламя, в лагере было только два.

— Бурые?

— Да. Прожорливые и страшненькие, — вздохнула Томасина, вспомнив бесконечные тележки с едой. — Остальные дышали паром и дымом. Но как ловить — нам так и не сказали. Это тайна?

— Не то чтобы, — Холег включился в игру и с умным видом посмотрел в потолок. Знанию стоило набить цену. — Просто о таком чужакам не болтают. Даже если они платят золотом.

— Так ведь позвали на Охоту, — птичка прикусила губу с досадой, не решаясь спросить о главном. — Значит, не такая уж тайна.

— Кто сказал, что ты с Охоты вернешься на своих двоих? — спросил Олаф. — Это опасное занятие. Может, разумнее видеть дома, делать настойки из трав, книжки читать заумные.

Птичка покраснела — то ли от стыда, то ли еще от чего, и снова уставилась в чарку.

— Если я спрошу прямо, как поймать дракона, вы мне расскажете?

— Неа. Интересу нет, — Холег осторожно отвел от милого личика упавшую прядь. — В чем кураж? Ты пришла, зубами постучала, тебя пожалели, басню спели?

— Но сами же сказали — золото не нужно.

— Золото всегда нужно. Но иногда скука хуже. Ты в ройз играешь, красавица?

Южанка встрепенулась, как цыпленок, услышавший голос птичницы, несущей пшено.

— Играю. Не часто, но приходилось, — Томасина осторожничала, не желая выдавать, что в ройз она играет в разы лучше, чем в княжеский мост или герцогиню. — В него в основном по тавернам в нижнем городе… Там не место для приличной девушки.

— Слишком грязно? — спросил Олаф и приподнял светлую бровь. Полосы на щеке делали его лицо более хищным, а скупая мимика довершала впечатление.

— И это тоже, — не стала спорить Томасина. — Зарежут за медяк или чего похуже. Но правила я знаю.

— Сыграем? Пять лотов по пять кругов в каждом.

— Ставка? — Томасина отставила чарку в сторону, внезапно осознав, что выпила слишком много и вино в картах ей точно не помощник. — Если выиграю?

— Покажу, как поймать черного скального зверя. Без недомолвок, как на духу, — Олаф посмотрел с усмешкой, словно демон-искуситель. — Или Холег покажет. Или вдвоем. Чтобы больше куража — у нас есть клятвенный камень. Пара капель крови — и он проследит, чтобы без обмана. Иначе сама знаешь.

Томасина знала. Штука была популярная, стоила недорого, пользовались ей охотно, особенно когда не было доверия чужому карману и его содержимому. В игорных домах клятвенные камни были на каждом столе. А то уравняет кто-то ставку до десятка золотых, а у самого в кармане мыши бегают.

Конец ознакомительного фрагмента.