Яд внутри

Регина Райль, 2014

Финн Илмари Суло – рок-музыкант группы "Poison Within" – приходит в себя на кладбище, где встречает поклонницу группы Энви и выясняет, что вернулся к жизни спустя двадцать пять лет после смерти. Но однажды умершие люди не воскресают. Что Илмари должен завершить, какие истины постичь? Правильно ли он жил, верные ли приоритеты расставлял? Это и предстоит выяснить, а влюбленная девушка готова ему помочь.

Глава 9. Дома у Илмари

На пороге стоял Питари с покрасневшими глазами. В дрожащих руках он держал старую поблекшую фотографию. Он поднял её, и Энви увидела, что на ней двое мальчишек. Один безумно походил на Илмари — растрёпанные вьющиеся волосы, чёрный кожаный плащ. Другой паренёк, лет десяти на вид, сиял улыбкой. Они стояли на фоне высокой вольеры, внутри которой расхаживала большая пантера.

«Боже! Та самая фотография, о которой говорил Илмари!»

— Как ты узнал о ней? — спросил Суло строго, но взволнованно. — Влезал в дом?! Я ведь вызову полицию! — угрожающе произнёс он, но в голосе слышалось сомнение, а в глазах Энви различила отчаянное желание поверить.

— Нет, я не знал, хранишь ли ты до сих пор фотографию. О её существовании могли знать только члены семьи, так? И только Илмари мог знать детали, — спокойно сказал парень, и девушка удивилась неторопливому тону, ведь его щеки ещё не высохли от слёз.

Уловка сверхъестественной сущности, не иначе.

— Этого не может быть, — воскликнул Питари. — Двадцать пять лет прошло! Ты совсем не изменился, ты не мог остаться в живых!

— Я и не остался, — вздохнул Илмари и опустил голову. Его настроение резко поменялось, и спокойствие испарилось. — Я умер, брат! Ты это прекрасно знаешь! Ты стоял у гроба — растерянный, безутешный, заплаканный! Ты смотрел и не верил, хотя мы с тобой раньше говорили на тему смерти. Ты пытался разбудить старшего брата и друга, но никакая сила не могла вытащить меня из деревянного ящика. До вчерашнего дня…

У Энви вдоль позвоночника пробежался сковывающий холодок от того, сколько горечи и обманутых желаний было в голосе Илмари, сколько терпкой боли и кислого отчаяния. Ей на глаза навернулись слёзы, и она тихонько шмыгнула носом и заморгала, чтобы не дать им пролиться на щёки. Но это было практически невозможно.

Что уж говорить о родном брате, который пережил потерю. Пусть давно, и воспоминания присыпались пылью времени, как испечённый торт тёртым шоколадом и корицей, но личные и болезненные воспоминаний проявились, как вкус торта на языке, как изображение на фотобумаге.

Илмари угадал — Питари вспомнил, его глаза увлажнились. Он глубоко прятал воспоминания, старался не ворошить их. Двадцать пять лет он успешно справлялся. И вдруг… встреча, которая не только страгивала каменеющие пласты памяти, а рвала законы природы к чертям. Само присутствие здесь Илмари искажало привычное положение вещей и понимание сущности бытия и небытия. Энви прекрасно понимала смятение Суло. Близкий родственник, отправившийся в загробный мир, вдруг вернулся на порог. Он знал сакральные вещи, помнил мысли и чувства, выражал их точно и ясно. Он был так похож на брата и не просил ничего, кроме веры. Но Питари не собирался её давать…

— Бред! — замотал он головой. — Ты, что, сумасшедший? Из психушки сбежал? Или я сбрендил? Илмари! Как это можешь быть ты? — несмотря на слова, он всё-таки расплакался.

Он всем сердцем стремился поверить, но природа человека такова, что мы принимаем всё скептично и настороженно, особенно то, что касается потустороннего и прочих богатств мира за гранью. Мы безумно стремимся к нему, мечтаем о встречах с таинственным, но когда сталкиваемся, пугаемся и прячемся в неверии и непринятии, отгораживаясь стеной отрицания. А ломать себя взрослому человеку со сформировавшимся мировосприятием… Нет, вряд ли получится у Питари, как ни печально.

— Брат, я не знаю, что ещё сказать, — выдавил Илмари, задыхаясь от слёз, — если ты по-прежнему мне не веришь, то я уйду. Я понимаю. И просто хотел увидеть тебя, своего брата, для меня ты всё такой же гномик Пит, — он утёр лицо, отвернулся и собрался спуститься с крыльца, как Питари окликнул его:

— Стой! Что ты сказал? Так звал меня мой брат… — небольшая пауза и удивлённый тон сменился на осторожный, непонимающий, но обрадованный: — Илмари? Это… ты?

Парень обернулся. Слёзы снова затопили лицо. Но покрасневшие глаза зеленели с каждой секундой, сияли всё ярче от загорающейся радости.

— Пит… Я… — отрывисто проговорил он, но мужчина поднял руку, останавливая его. Энви во все глаза смотрела на них, ожидая развязки.

— Я не знаю, что это за чудо, но… Это правда ты? Без обмана?

— Я… — выдохнул тот. — Без обмана…

Питари в два шага настиг Илмари и сжал его в объятьях. Наконец он перестал сомневаться, ведь ему привели кучу доказательств! Энви забыла, как дышать, и смотрела на обнявшихся и рыдающих братьев, пока мир не помутнел и перед её взором тоже.

* * *

Девушка допивала уже вторую чашку чая, когда мужчины даже не притронулись к первой. В ароматном напитке чувствовались цитрусовые нотки, корица и имбирь. Энви нравился вкус, но не поэтому она пила его сейчас в таких количествах, а чтобы хоть чем-то себя занять, пока воссоединившиеся братья разговаривали.

Они находились в доме семьи Суло. Питари и Илмари сидели на диване, Энви — на кресле перед журнальным столиком, на котором разместились чайник, чашки и сладости. С тех пор, как хозяин принес чай, в её сторону никто не смотрел, и девушка чувствовала себя забытой и покинутой, но радовалась, что брат поверил Илмари.

«Заодно и я лишний раз убедилась. Так, для верности. Однако Питари справился быстрее, чем я. Всё-таки родная кровь…»

Скептичность Суло медленно улетучивалась, пока Илмари рассказывал об их детстве, и — о, чудо! — всё сходилось. Сам Питари делился тем, что произошло после смерти брата, и разговор казался бесконечным. Энви была предоставлена самой себе.

К одиночеству она привыкла, но и сейчас не ощущала дискомфорта, только расслабленность и умиротворение (влияние зелёного чая?). Она смотрела на общающихся родственников с улыбкой и чувствовала, что находится на своём месте.

Однако её организм шепнул ей, что хочет перебраться на минутку в другое. Энви опустила чашку на блюдце, и та тихонько звякнула, будто вздохнула с облегчением, что наконец-то её оставили в покое. Девушка откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. Безрезультатно. Тогда она поднялась и спросила:

— Можно отлучиться?

И снова ноль внимания. Посчитав, что повторный вопрос не принесёт плодов, она самовольно покинула зал, без труда нашла нужную комнату и вскоре вернулась. Её отсутствия никто не заметил.

Илмари как раз спросил о родителях, и Питари огорчённо покачал головой:

— Они умерли пять лет назад. Мама болела два года, и умерла зимой, в день рождения папы. Тогда стукнул страшный мороз под тридцать. Отец не пережил утраты и быстро «сгорел», всего за несколько месяцев. И умер летом, в мамин день рождение. В день его смерти случилась убийственная жара.

Илмари тяжело вздохнул и помолчал, брат взял его за руку. Энви тоже погрустнела, но в растерянности стояла недолго — раз братьям по-прежнему было не до неё, она решила осмотреться, раз представился случай. Серые полосатые обои, деревянная мебель, поцарапанный комод, ковры, полки на стенах, цветы в вазах — она давно не видела таких старых домов. Сейчас было не популярно реставрировать — ветхое и немодное искоренялось, как навоз с цветочной клумбы. Но ведь старина — это естественно, это прошлое, и если оно исчезнет, то не вернётся уже никогда.

Девушка мотнула головой, навоз — не тема для размышлений, и её сморщенная мордочка глянула из большого зеркала в узорчатой раме. Вещи здесь не кричали о диковинности и креативном рождении в голове того или иного дизайнера, но здесь было уютно. А Энви любила исчезающие островки старины и если находила что-то интересное из одежды, обуви и предметов мебели, то, непременно, покупала. Минна — эта современная городская девочка — частенько ворчала, что подруга тащит в квартиру всякий хлам.

Этот дом ей понравился ещё и потому, что Илмари здесь жил, вырос и провёл четверть века. Она посмотрела на деревянную лестницу, уводящую на второй этаж, и представила, как он малышом бегал по ступенькам, держась за перила, сейчас изношенные. А когда повзрослел, торопился на свидание с красивой блондинкой, стуча ботинками на платформе. Почему-то она думала, что в его вкусе именно яркие интересные блондинки, а никак не рыжеволосые мышки. От горькой обиды девушка отвернулась и перешла на другую сторону комнаты, где остановилась возле семейных портретов.

На одной фотографии был изображен Питари нынешних лет с женой и взрослым сыном на крыльце дома. На другой карточке, старой и чёрно-белой, но отреставрированной было то же крыльцо, но стояли на нём другие люди: малыш удобно устроился на руках лысоватого мужчины. Рядом очаровательно улыбался подросток, в котором Энви сразу узнала Илмари лет пятнадцати, ещё без привычного чёрного плаща, в потрепанной косухе и джинсах-клёш. Он щурился от солнца и смотрел в камеру из-под длинной вьющейся челки. Рядом стояла среднего роста женщина с пышными чёрными волосами.

«Счастливая семья, — девушка улыбнулась. — Рано потерявшая старшего сына», — она вздохнула и прислушалась к разговору братьев: они как раз подняли эту тему.

— Так говоришь, не знаешь, почему вернулся, — Питари поцокал языком.

— Ни малейшего! — развёл руками Илмари. — Сколько ни смотрел фильмов, там мертвяки возвращаются с какой-то миссией, у них это сразу в голове, — он постучал пальцем по виску, словно хотел показать, где конкретно находятся цели восставших. — Они знают, куда им идти, что сделать, кому отомстить или кого убить…

— Надеюсь, ты не собираешься никого убивать? — испуганно отшатнулся Суло.

— Нет, что ты! — заверил его парень. — По крайней мере, я не хочу. Надеюсь, это не истинная причина моего воскрешения… — добавил он тише.

— У тебя были враги? — Питари почесал подбородок.

— Бывали недомолвки и драки, но серьёзных недоброжелателей, которым хотелось бы отомстить — нет! — Илмари добродушно улыбнулся, и, видя его неподражаемую улыбку, девушка подумала, что у такого дружелюбного парня не могло быть смертельных врагов. — Мы с Энви были в библиотеке, искали, что может помочь… Энви! — вдруг воскликнул Илмари, обернулся на диван, где она сидела, и, не обнаружив, подскочил в кресле. Он взволнованно огляделся и заметил её у комода. — А, ты здесь! — облегчённо выдохнул он. — Я подумал, что ушла.

— Я не ушла бы без тебя, — поспешила ответить та, смущённая его неожиданной реакцией, а заодно и своими смелыми словами.

«Сказала, как его девушка», — Энви заметила внимательный взгляд Питари — строгий, оценивающий, но с хитрецой, и сразу стала искать место для своих ставших лишними рук.

Продолжая смотреть на неё, Суло обратился к Илмари:

— А может… — он кивнул на Энви.

— Что? — парень обернулся на краснеющую девушку, потом снова на брата. — Говорю, мы искали информацию в библиотеке и ничего не нашли…

— Да я не об этом, — прервал его мужчина, недовольный, что Илмари не понимает. И оттого, что в присутствии девушки, не может сказать напрямую.

А та уже поняла, что Питари намекал на любовную связь, и ещё гуще покраснела.

Конец ознакомительного фрагмента.