Русский вид. Рысь

Регина Грёз, 2022

Ева спасает жизнь летчику, которого сначала принимает за пришельца из космоса. Дальше им приходится вместе скрываться в лесном поселке, а там поджидают новые знакомства, тревоги и радости. Тайны прошлого будут раскрыты. Всем не сложившимся семьям, всем не сбывшимся поцелуям, всем не рожденным детям. Я попыталась вернуть с той страшной войны хотя бы пятерых наших мужчин. Я дала им силу медведя, отвагу снежного барса, верность волка, мощь тигра и ловкость рыси Книга о любви и дружбе, о поисках дома и семьи.

Глава 1. Ева

Наши дни

Нижегородская область, г. Кулебаки

Меня зовут Ева. Просто Ева. Фамилия сейчас не важна. Интересно, а у самой первой Евы была фамилия или отчество? Нет, наверное, откуда бы… Первая женщина без рода без племени, плоть от плоти своего Адама. Получается, Бог сотворил Адама из глины, а Ева сотворена из Адама. Прежде они были одним целым, может, потому-то и жили душа в душу, в ладу и гармонии, даже разделенные, даже изгнанные из Рая.

Конечно, Бог предвидел их ослушание. На то он и Бог, чтобы знать все наперед. И яблоня Познания выросла в саду не случайно, а по строго выверенному сценарию Творца, по его мудреной задумке. И уж тем более не случайно появился там Змей. Как же в сюжете без «плохого парня», так и герою себя не проявить.

Стоп, в раю еще какое-то время до Евы обитала своенравная Лилит. Уж она точно была сама по себе — равная Адаму, только гордая и непокорная. Говорят, многим мужчинам нравятся роковые красотки. Но, видимо, у Лилит со стервозностью был явный перебор и мягкотелый — «глиняный» Адам ей быстро надоел. Она улетела из скучного сада в поисках приключений, за что и была наказана обиженным Творцом.

Уж с Евой-то первому мужчине жилось гораздо комфортнее и надежнее, чем с капризной Лилит. На свою Еву Адам всегда мог опереться, положиться — она ж из крепкого ребра, а не какого-то там рыхлого праха. К тому же родное ребро никогда не подведет, кость — она и есть кость, знай свое место. Сиди на нем и не высовывайся.

Примерно так рассуждал о женщинах мой бывший парень Олег. Когда мы познакомились, он работал инструктором в Фитнес-клубе северного города Надыма. Кстати, сам клуб и еще пара магазинов спортивного питания принадлежали дяде Олега, бывшему депутату местной Городской Думы, так что с обеспеченной, влиятельной родней было все в порядке.

Я же в свои двадцать шесть лет работала специалистом по «мягкому» фитнессу. Меня приняли в клуб дяди Олега инструктором по калланетике и пилатесу вместо ушедшей в декрет сотрудницы.

Справлялась я отлично, группы, что вела моя предшественница, удалось сохранить и даже пополнить новыми клиентками. Работу свою я очень любила. По-моему, пилатес, йога и бодифлекс — лучшие способы сохранить женское тело в балансе красоты и здоровья.

Правда, к тому времени, как я устроилась спортивным инструктором, в закромах у меня было образование филолога, но вакансии русоведа в городе не нашлось. Сначала я пыталась зарабатывать репетиторством. Доход эта деятельность приносила смехотворный, вот и пришлось превращать в профессию свое увлечение аэробикой.

* * *

Родители мои развелись, когда я училась в шестом классе. Очень неприятная история, даже не хочется вспоминать. Папа тогда вернулся из мест заключения, где пробыл без малого семь лет. А попал он туда из-за пьяной бытовой драки, когда фарфоровой вазой пробил голову какому-то случайному собутыльнику.

А все потому, что тот, по мнению папы, слишком пристально смотрел на маму, и она улыбалась в ответ. Уж моему ли родителю было не знать, что у мамочки просто лицо такое — милое и улыбчивое для всех, кого приходится кормить пирогами. Гостеприимная она у нас — мамочка.

А когда папа вернулся, и мы снова стали жить как одна семья, начались неприятности. Оказалось, что он изменился в худшую сторону, из вспыльчивого интеллигента превратившись в развязного, циничного хама.

Выглядел папа теперь тоже экзотично — на коленях звезды, на сгибе локтя надпись «крови нет, выпили менты», на тыльной стороне запястья синие буквы Б А Р С.

Спустя три месяца по прибытию домой он снова подрался с соседом по лестничной площадке, и когда мама хотела их разнять, сильно ее толкнул. Мама упала, ударилась животом, случился выкидыш. После больницы она сразу же подала на развод.

Я очень переживала, несмотря на бурный характер, любила отца, мы всегда были дружны, понимали друг друга. Где-то в самой глубине души я им даже немножко гордилась.

Может, потому, что папа был задиристый и прямолинейный, не похожий на других серых, чинных, будто прилизанных горожан. К тому же благодаря моему хулиганистому родичу я стала получать повышенное внимание от мужской половины нашего класса:

— Слушай, Евка, а батя у тебя улетный! А какие у него наколки есть, расскажи! А еще где?

И вот я, дуреха малолетняя, расспрашивала отца о нелегких буднях «за колючкой», упивалась уголовной романтикой в исполнении Михаила Круга «Владимирский централ — ветер северный…», от души жалела несчастного сидельца за все перенесенные им лишения. Ну, прямо как декабриста, который вышел на Сенатскую площадь протестовать против царской власти и был сослан в Сибирь на каторгу.

После развода отец уехал в другой северный город, оставив нам с мамой однокомнатную квартиру в Надыме, где мы и стали проживать вдвоем. А пару лет назад по программе переселения северян маме выделили жилье в Нижегородской области, в маленьком городке со странным названием Кулебаки.

К тому времени я уже познакомилась с Олегом и получила приглашение перебраться к нему в просторную студию элитной новостройки. После долгих сомнений, мама поехала в европейскую часть России одна.

— Воздух в Кулебаках легкий, климат здоровый. Может, еще поживу. На свадьбу только пригласить не забудьте.

Но до красивой свадьбы у нас с Олегом не дошло. Лодка, что вполне бы могла называться потом семейной, разбилась о быт уже через полгода совместного проживания.

Очутившись на территории жениха, я с первых же дней стала чувствовать себя высокообразованной прислугой, качественным прибором из разряда бытовой техники.

Олег настоял на том, чтобы я оставила репетиторство, сократила количество занятий в Фитнесс-клубе и занялась домом. Моей главной обязанностью стало встречать будущего мужа с работы в полной боевой готовности: квартира блестит, ужин из трех блюд, причем идеально сбалансированных по составу, а я сама должна походить на красотку с обложки «Космополитен».

Перед совместным походом в спальню от меня требовался кружевной полупрозрачный пеньюар, сексуальные шпильки, чувственная аура в будуаре за счет ароматических свечей и масел, а также искреннее желание выложиться на все сто для вальяжного самца-господина.

«Чем ты меня сегодня удивишь, Евочка…»

Я, конечно, всегда старалась выглядеть подтянуто и свежо, но не имела привычки накладывать косметику в выходные дни, никогда не делала вычурную прическу, собираясь вынести мусорное ведро. И расписывать в уме последовательность эротических приемов для меня тоже оказалось в новинку.

Олегу нужна была идеальная картина: уютное гнездышко в стиле минимализма, замысловатый рацион питания для спортсмена, красавица жена при изысканном маникюре в модной одежде. Жена — повар высшего класса, жена — гейша, жена — тонкий психолог и фотомодель в одном лице.

Наконец я поняла, почему от Олега сбежали несколько бывших подруг, а еще парочку барышень он выгнал сам без долгих церемоний. Я же, как истинная «отличница», принципиально намеревалась продержаться подольше. И даже поставила рекорд в отношениях Олега с девушками — меня хватила на целых полгода. Просто я очень любила своего первого мужчину, хотела соответствовать ему, стать для него единственной, самой лучшей.

В моих глазах Олег был образцом мужественности: старше меня на несколько лет, брутальный, «накачанный», под два метра ростом красавец. Себя-то я всегда считала ничем не примечательной, совершенной обычной девчонкой, на которую никто не обратит внимание с первого взгляда. А вот с первого разговора…

Меня часто хвалили за голос — глубокий и завораживающий тембр с бархатистыми интонациями. На этот-то голос и явился Олег в спортивный зал, где я громко руководила полнотелыми и поджарыми дамами своей группы. Помню, обомлела, увидев его впервые.

Во время своих занятий в «тренажерке» Олег повязывал коротко стриженую голову красным платком, прибавьте к этому внушительный полуголый торс, острый надменный взгляд, ямочку на подбородке… Настоящий пират! Я покорилась до обидного быстро. «Абордаж» произошел примерно через неделю после нашего знакомства, но я ни о чем не жалела.

Как писали в старинных романах: «Между нами разгорелось пламя страсти, которое невозможно было погасить…». Потом я полгода упорно подкидывала дровишек, сбросила лишние два килограмма, которые мешали моей фигуре дотянуться до пресловутых стандартных параметров, в совершенстве освоила технику накладывания макияжа, записалась на курсы фитодизайна.

Забросив свое репетиторство по русскому языку, я штудировала кулинарные книги и сайты, стала поклонницей передач типа «Модный приговор», поменяла гардероб, правда, на свои собственные средства. В плане финансов Олег оказался довольно прижимистым, так из моих личных доходов треть денег должна была вноситься в общую казну на общие нужды.

Олег ратовал за равноправие:

— Не выношу девчонок, которые пищат: «Мои деньги — это мои деньги, а твои деньги, любимый, — это наши деньги!» Со мной у них такой номер не пройдет.

И я легко согласилась, а разве он был не прав? Мы же вместе, мы пара — у нас все общее. Потому я сама платила за себя в кафе, сама покупала себе косметику, одежду и остальные женские штучки. Содержание квартиры и минимальный продуктовый набор был за счет Олега. В список вынужденных расходов попадали и цветы для меня, случайно подсмотрела в ежедневнике.

Через полгода такой карусели я выдохлась… Устала быть Леди Совершенство и стала пятой невестой, сбежавшей от Олега, сверкая тщательно обработанными пятками. В костре нашей страсти остались одни угли, которые я щедро залила слезами, а последним толчком к такому решению стал звонок от маминой соседки из Кулебак.

— Евочка, приезжай скорее, Надежда в больнице.

Так я навсегда простилась с Надымом, вычеркнула из сердца гламурно — расчетливого пирата и поселилась в Нижегородской области.

Мамочки моей не стало через два месяца после переезда. Отказали почки в реанимации, врачи ничего не могли сделать. Я осталась совсем одна. Поначалу отца хотела разыскать, а потом подумала — зачем?

Он не интересовался мною уже десять лет, хотя исправно платил алименты в свое время. После того, как завел в Сургуте новую семью и устроился на завод слесарем механосборочных работ, после рождения сына ни разу не поздравил меня с днем рождения.

А я очень скучала по нему, писала, звонила… Но отболела и эта рана, превратившись в едва приметный шрам, ноющий во дни душевной непогоды. С мамой мы всегда были лучшие друзьями, я доверяла ей все свои тайные мысли, потому что знала — она может понять и утешить одним лишь ласковым взглядом. Но чаще всего ко взгляду прилагались и теплые объятия, а потом можно было лечь ей на колени, закрыть глаза и представить, что все невзгоды далеко-далеко, за пределами нашей любви.

Я долго корила себя за то, что не поехали с ней сразу, вцепившись в Олега. Может, если бы мы жили вместе с мамочкой, она продержалась бы дольше. Но что теперь об этом говорить… После ее ухода, меня очень поддержали Кулебакские соседки и бывший участковый — пенсионер Валентин Игоревич. Он подружился с мамой, когда она только поселилась в их городе, часто заходил в гости на чай и, вроде бы, даже неловко сватался.

Мамочка у меня и в шестьдесят лет была красавицей. Невысокая, стройная, с густыми каштановыми волосами, вьющимися на концах. Говорят, внешностью я пошла в нее, только вот глаза у меня папины — светло-карие. А у мамы были голубые, прозрачные, как озеро в спокойный весенний день.

И вот оказалась я в незнакомом городке Кулебаки в ста километрах от столицы. Мне предложили место учителя русского языка в средней школе. Но учеба начнется только в сентябре, а сейчас лишь начало июля. У детей каникулы в разгаре. С репетиторством тоже не везло. Все ЕГЭ давно завершились, молодежь отдыхает, кто на даче у бабушки, кто в Турции или жарком Тайланде.

Чтобы хоть как-то свести концы с концами я начала набирать группу по аэробике, директор любезно разрешил проводить занятия прямо в школьном спортзале. Условия, конечно, не ахти, с фитнесс-клубом в Надыме не сравнишь — никаких тебе зеркал и спецоборудования, зато великолепная акустика.

Я расклеила по городу объявления и уже через неделю у меня набралась небольшая, но очень активная группа из женщин, желающих выточить фигурку по самым современным методикам.

«Уж теперь продержусь до первой учительской зарплаты, хотя бы на кефире и гречке».

А потом пришла настоящая удача — мне предложили подтянуть по русскому языку одного пятиклассника. Его семья недавно переехала в Подмосковье откуда-то из Европы. Жил Артур в элитном коттеджном поселении рядом с Кулебаками. Добираться до усадьбы в дубовой рощице мне приходилось с автобусной пересадкой, машины я своей пока не завела, хотя права получила еще в Надыме.

Но все эти дорожные неудобства с лихвой компенсировались обещанным гонораром. У Артурчика, правда, было неважно с русским языком, а родители его оказались состоятельными людьми. Первое время я всерьез недоумевала, что они забыли вблизи скромного моногородка, когда вполне могли бы жить на Рублевке.

Полагаю, их привлекали высоченные старинные дубы на месте бывшей дворянской усадьбы какого-то русского аристократа, сбежавшего из страны во время Октябрьской Революции. Может, родители Артура были его прямыми потомками и потому решили поселиться в «родовом гнезде»… Природное любопытство рисовало мне развесистые картины семейного древа Сосновских, знать бы раньше, куда этот интерес заведет!

Благодаря знакомству с Артуром в жизни моей произошли колоссальные перемены. И я даже спасла жизнь очень странному человеку, ставшему для меня в последствие чрезвычайно важным. И в его судьбе я тоже многое изменила, начиная с имени.

Но лучше обо всем по порядку…