Власть Веры

Регина Грёз, 2023

Вера Малинович сопровождает отца в румынскую глушь для оформления загадочного наследства. Угрюмый землевладелец Альго Хозар требует продать ему старый дом, но Вера решила открыть в нем маленькую гостиницу, как было при бабушке. Со всего мира слетаются странные постояльцы: молодой популярный блогер, старый ехидный ботаник (может, цветочки только прикрытие?), искатель военных артефактов и практикующая ирландская ведьма. Что иностранцы ищут в развалинах замка Хозара? И почему Альго боится оставаться с Верой наедине, но в то же время будто преследует? (Говорят, его дед был суровый вампир…) Уютная гостиница и кухня разных народов, разговоры о книгах, чувственно и волшебно (или немного жутко). Классический любовный роман с мистическим флером и детективными нотками. Легкий юмор. Яркие диалоги. Хороший финал.

Глава 7. Вечерние новости

Сжимая в руках корзинку, я поплелась в дом за столовыми приборами, а навстречу как чертик из табакерки прыгнул с крыльца Семен. В каждой руке по пустой кружке.

«Еще один поклонник саксонского…»

— О, ты наконец вернулась! И без единого укуса. Как пикник? — он широко улыбнулся. — Хотели тебя порадовать. Представь, у Баха в машине переносной холодильник и сумка с рабочими инструментами. Даже электродрель! Он на все руки мастер и здорово мясо готовит. Надо брать на хозяйство!

Я вдруг остро захотела остаться в доме одна или с отцом, — его присутствие меня не напрягает. Обычное дело, после сближения с человеком хочу сохранить возможность отступления, а мне уже дышат в ухо и тянут за пуговицу, не давая избежать разговоров.

В таком случае надо осадить ретивого студента:

— А ты не хочешь спросить, как прошло мое свидание с местным вампиром? По крайней мере, мне-то позволили любоваться видом княжеских развалин на берегу. Учти, с тебя крупный должок, ты обещал раскрыть секрет Альго, ради которого проделал долгий путь. Давай, выкладывай! И почему был так уверен, что мне с ним ничего не грозит?

Семен мигом стушевался и невнятно забормотал:

— Я тут навел справки у местных. Короче, искал подходы к нему, ну, ты уже поняла… Старожилы говорят, что Хозары всегда имели слабость к Малиновичам. Все ваши прихоти исполняли.

— Не заметила, чтоб Альго был любезен или старался мне угодить, придумай версию поинтересней.

— Может, ты что-то неправильно делаешь, — нахмурился Семен. — Не пыталась кокетничать с ним?

— Издеваешься?! — прошипела я. — Зачем это нужно?

— Между прочим, он завидный холостяк, — продолжал рассуждать Семен. — Земли, замок и все такое… хотя на одежде явно экономит и по манерам вылитый абъюзер.

— Чем тебе рот залепить? У господина Баха, случайно, нет с собой супер-клея?

— Ах, да, забыл, у тебя же парень-модель, тебе флиртовать нельзя! — хихикнул Семен.

— Петар — актер, а не модель, ты все напутал. И вообще, Альго советовал именно с тобой завести интрижку. У него точно пунктик на мой счет. Не терпится пристроить в хорошие руки. Слу-у-ушай!

Меня осенила скандальная догадка, я даже колебалась, посвещать ли Семена в морщины семейного древа, но не смогла промолчать.

— Может, мы дальние родственники с Хозарами? Но кровавая драма в прошлом мешает двум славным родам сесть за стол мирных переговоров. Как интересно-о-о…

Семен посмотрел на меня с уважением, отошел подальше, как художник перед удачным эскизом.

— Наверно, ты помогаешь отцу сочинять книжки, да?

— Нет, всего лишь готовлю ему вдохновляющий глинтвейн и требую газелью долю в гонораре. Ладно, потом поговорим, мужчины зовут пробовать мясо. Я страшно проголодалась на берегу.

— Наш вампир не догадался предложить даме сердца свежий бифштекс? — лениво протянул Семен.

Я уже не знала — смеяться в голос или треснуть его по затылку.

— Пошли, поможешь с тарелками, а я пока нарежу перцы и зелень. Ничего, придется официантом побегать, ты у нас самый молодой.

Вечер пролетел в душевной атмосфере. Мы вытащили лавку и маленький стол из зала на улицу, сидели рядом и угощали друг друга, как старые друзья. Я не любитель пива, но оценила свежий вкус с легкой медовой ноткой в конце. Жареная свинина была хороша, особенно в сочетании с соусом, который я быстренько смастерила из томатной пасты, сливок, чеснока и кинзы. Закуска из баклажанов и перцев на гриле тоже вызвала всеобщее одобрение.

Мы помолчали немного в память об Анне и пригласили к столу Луку Балана, который привез домашний сыр и овощи. Правда, поздний гость задержался недолго, похвалил пиво, подцепил на вилку кусочек мяса и произнес витиеватый тост за мир и благополучие в доме.

Нас уже не смущала ворона, бродившая по крыше сарая, а коту голубых кровей я предложила молоко в баночке из-под рыбных тефтелек. Наверно, кот умеет читать, потому что понюхал этикетку и остался недоволен содержимым. Задрал хвост и важно уплыл в кусты, потревожив какую-то крохотную пичугу. Она тотчас огласила округу тревожным пронзительным писком.

— Это садовая славка, — пояснил Аксель, — любит гнездиться невысоко от земли в зарослях крапивы. У нас в пригороде они тоже встречаются. В детстве я увлекался орнитологией, у меня сохранились альбомы с изображением всех птиц Европы. Сейчас их рассматривают дочери. Старшая заканчивает школу менеджмента, хочу передать ей бизнес.

— А что привело вас в Динаву? Вряд ли намерены открыть филиал фирмы в такой глуши? — заметила я.

— Нет, я по личному вопросу. Ищу информацию о своем дедушке. Он погиб в этих краях. За два года поисков удалось уточнить место, но подробности еще очень туманны.

— Официальный запрос ничего не дал? — спросил отец, кажется, его язык слегка заплетался.

— Увы, власти Крыловца неохотно идут на контакт. Дело щекотливое. Мой дед был в составе группы, которой поручили занять Плашину в августе сорок третьего.

— Разве замок считался важным стратегическим объектом? — удивился Семен. — Здесь же фронт не проходил.

— От Клауса пришло несколько писем. В одном упоминалось о строительстве лагеря. Возможно, сюда хотели свозить заключенных, подлежащих ликвидации: евреев, цыган, мусульман и прочих… гм… тяжелая тема. Горько представить, что дед мог участвовать в преступлениях. Хотя он был всего лишь солдат и подчинялся приказам. Вся вина должна пасть на руководство. Впрочем, из мотострелкового взвода, охранявшего замок, удалось спастись лишь паре солдат. Выпучив глаза от ужаса, они твердили о восстании трупов, — их сочли сумасшедшими.

— Да-да, конечно! — кивал отец, а Семен вдруг понизил голос и горячо заговорил:

— Плашину не просто так расстреляли с воздуха. Недаром в Динаве бродит легенда о том, как Хозар призвал на защиту родных стен армию мертвецов.

— В лучших традициях Трансильвании, — пробормотала я, плотнее закутавшись в плед. — Но как в этом замешаны Малиновичи…

Мужчины разом посмотрели на меня, а потом Аксель Бах тихо сказал:

— Подруга Анны прислуживала в замке перед началом бойни.

— И рассказала Анне, кто напал на немецких солдат? — я замерла от нетерпения.

— Этого я точно не знаю… — запнулся Аксель, — ваша бабушка поддерживала версию народного гнева. Но я отказываюсь верить, что кучка нищих крестьян за вечер расправилась с отрядом вооруженных и отлично подготовленных бойцов вермахта. Тут что-то не так…

От волнения он поднялся с лавки и начал суетиться у остывшей жаровни. Задремавший было отец тоже встрепенулся и жалобно посмотрел на меня. Я укрыла его спину концом пледа.

— Пап, тебе пора отдыхать!

— Я хотел еще набросать страничку. Мне пришла в голову отличная кульминация романа. Читатель обожает пугаться.

— Завтра — завтра… — пропела я, помогая ему выбраться из-за стола.

— «Morgen! Morgen! Nur nicht heute! Sprechen immer träge Leute», — по-немецки грустно бормотал Аксель Бах, собирая на поднос грязную посуду.

И вдруг Семена прорвало, он обвел нас осоловевшим взглядом и хлопнул по столу кулаком:

— Стойте! Альго Хозар может открыть тайны прошлого. Он — некромант, умеет общаться с духами. Он же не просто так взял под контроль ритуальные услуги в Крыловце, он сообщает родным пожелания усопших. За это ему и платят втридорога. У меня достоверная информация, один парижский врач из белоэмигрантов хотел найти следы родственников в Крыму. Так вот, Хозар ему помог за большую сумму. Все родословную по полочкам разложил, вплоть до находки драгоценностей в железном ларце под дубом.

Уникальные способности! Можно историю перевернуть, получить мировое признание. Я готов полдуши отдать за возможность… Я бы спросил у Керенского — надевал он женское платье, когда бежал из Зимнего дворца или нет? Где покоятся настоящие останки семьи Николая Второго? Кто построил Санкт-Петербург?

— Кхм… разве не русский царь Питер Первый? — неуверенно спросил Бах.

Семен махнул рукой, расплескав кружку с пивом.

— В том-то и дело! Учебники истории намеренно искажают правду. Город на Неве стоял задолго до Петра. И даже не факт, что шведы его основали.

— А кто же?! — ошеломленно воскликнул отец, потирая взмокший лоб.

— Марсиане или северные атланты, — резко сказала я. — Предлагаю разойтись по спальням. Завтра у нас в планах очистить двор от бурьяна и провести мелкий ремонт дома.

— Я понял. Отбой так отбой… — проворчал Семен, пытаясь поймать рукав моей курточки. — Может, мы с тобой еще посидим, Верочка… можно, я приду к тебе тихонечко во тьме… почитаю стихи. Что-то из русской классики, например. Тебе нравится Пастернак? Ему даже Нобелевскую вручили, но он не смог выбраться из Союза. А Набоков?

— Разве Владимир Набоков писал стихи? — усомнилась я.

— Да еще каки-и-е! — протянул Семен, пытаясь обнять меня за плечи, — Лене моей, например, очень нравятся. Так я приду? Поэтический вечер, плавно перетекающий…

— Не порти блестящую репутацию русских туристов! — гневно отрезала я. — Лучше скажи, что бы хотел на завтрак.

— Заказываю блины. Но не про-осто блины, — он хитро прищурился и погрозил в воздухе указательным пальцем, — а кислые, пухлые, в дырочках — дрожжевые. О них очень вкусно писал Антон Палыч в рассказе про гурмана — чиновника. Но — увы, дорогая Вера… Наверно, у тебя не получится.

— Вызов принят. Хотя имею смутное представление о кислых блинах. И как назло не посмотреть в интернете!

— У Анны была большая тетрадь, куда она записывала рецепты удавшихся блюд, — мечтательно вспомнил Аксель.

— Надо было мне раньше сюда приехать… — зевнул Семен.

Скоро они с отцом поднялись на второй этах и затихли, а господин Бах помог мне вымыть посуду и рассортировать продукты. Показал фотографии жены и дочек на телефоне, заверил, что починит крышу и упавший забор за сараем. «Безвозмездно, в память об Анне».

— Значит, вы приезжаете сюда каждое лето? — спросила я.

— Не теряю надежды, что однажды Хозар позволит посетить Плашину и расскажет, что там произошло в августе сорок третьего. — Аксель тяжело вздохнул, посмотрел на меня исподлобья. — Мне неловко просить, Вера, мы едва знакомы…

— Я вас слушаю, — пришлось отложить в сторону коробочку с приправами, надеялась отыскать в ней сухие дрожжи.

— Может, замолвите за меня словечко перед Альго. Вам он не откажет.

Внезапно я ощутила странное дежавю, будто в этой самой кухне при свете старомодной лампы с хрустальными подвесками господин Бах уже просил Анну о подобной услуге. Но она ответила отрицательно или просто не сумела помочь. Чем же я лучше?

— Вряд ли могу повлиять на Хозара. Он жесткий человек, нетерпимый. Но ведь Семен придумал про его способности некроманта? Вы же не верите в эти сказки?

Аксель задумчиво барабанил пальцами по столу, держался прямо, будто два литра пива прошли мимо луженого горла.

— Мы в Динаве. Здесь и не такое возможно.

Я вспомнила о чудесном исцелении крыльца и сдержанно улыбнулась.

Наконец наш второй постоялец ушел к себе, и я осталась в кухне одна, — потертый круглый будильник в стиле шестидесятых показывал ровно полночь, занавески двух больших окон плотно задернуты. Самое время скрыться на своей половине и рухнуть в кровать. Однако я упорно перебирала цветные пакетики с надорванными краями (сцеплены бельевой прищепкой — причуда Анны!) и вовсе не распечатанные.

«Ага, вот и сухие дрожжи! А еще ванилин и разрыхлитель, самое главное, чтобы срок хранения не подвел».

Очень хочу утереть нос русскому блогеру. Нет, скорее измазать ему губы в сметане, — красной икры, которую обожают русские, здесь не найти. И вообще, пусть Семен выложить статью об отцовских книжках, напишет интригующий отзыв, пора расширять языковую аудиторию. Россияне всегда считались одной из самых читающих наций.

Но сначала подкупить Семена блинами… Не должно быть ничего сложного. Я собиралась подготовить продукты, чтобы утром без проволочек приняться за дело. И мысль о кулинарной книге бабушки Анны не давала покоя. Где она могла ее хранить? Я уже все полки и нижние шкафчики обыскала, разве на самый верх заглянуть… Тогда совесть будет чиста и можно перенести поиски в другую комнату.

Я подставила квадратный табурет ближе к столу и забралась босыми ногами на клеенку, которой заранее застелила столешницу. Влажной тряпицей протерла с верхнего шкафчика пыль и разочарованно чихнула, поскольку ничего похожего на толстую тетрадь под рукой не оказалось.

А потом на меня свалился маленький предмет, похожий на паука, сжавшего лапки для прыжка. Я глухо вскрикнула и села задом на стол, боясь пошевелиться. Не сразу осмелилась взять в руки колесико от игрушечной тележки. Такое мягкое и еще резковатый запах…

— Да это же моя репка!

И кому понадобилось ювелирно точно вырезать из простого овоща макет колеса? Каждая спица идеально повторяет соседнюю, круглый обод без единого изъяна.

«Из утерянной репки могли получиться четыре колесика для забавы маленького народца… Пирог! Я же обещала!»

Не решилась зажигать свет в зале и только шире распахнула двери в кухню, чтобы не налететь на стулья и лавки в полумраке. Тарелку с куском вишневого пая прикрыла салфеткой, поставила на край подоконника и на цыпочках убежала обратно, боясь оглядываться.

— Эй! Приятного аппетита. Поделюсь всем, что нам принесут, только не вздумайте пугать.

Признаться, мне было не по себе — вечерние разговоры о духах и некромантах сыграли зловещую роль, еще подумала, что перегородка в моем закутке тонкая, словно китайская ширма, легко проломится рукой. Я даже всерьез собиралась оставить горящими все четыре лампочки в кухне, но в итоге отругала себя за трусость и ограничилась ночником возле кровати, только накрыла его шейным платком.

«Чего мне бояться? Наверху трое взрослых мужчин в состоянии легкого опьянения! Уж, наверно, не дадут в обиду».

И все равно чутко прислушивалась, снимая одежду и разбирая постель. Не верю в призраков! Но ни капли не сомневаюсь, что вместо пирога утром на окне будет дубовый листочек или пестрое птичье перышко. Укрывшись до глаз одеялом и тревожно таращась в темноту, я продолжала планировать:

«Задача на завтра номер один — отыскать личные записи и желательно старые фотографии Анны, номер два — накормить общину, ну — это само собой… Попросить господина Баха проверить камин и попробовать его протопить. Может быть, немного прогуляться с Семеном после обеда…».

В семи метрах от меня на кухне что-то тихонечко звякнуло и раскатилось по полу, словно целый пакет пластмассовых бусин.

— Не шалите там! — сдавленно крикнула я. — Лучше придумайте, как утром будем печь классические русские блины без икры и водки. Нам нельзя опозориться перед гостями, ясно?

Мне послышался сухой треск и возбужденный детский шепоток. Я пробормотала парочку молитв, которые с мамой разучила в детстве, зачем-то вспомнила строгие серые глаза Альго и провалилась в сон.