Власть Веры

Регина Грёз, 2023

Вера Малинович сопровождает отца в румынскую глушь для оформления загадочного наследства. Угрюмый землевладелец Альго Хозар требует продать ему старый дом, но Вера решила открыть в нем маленькую гостиницу, как было при бабушке. Со всего мира слетаются странные постояльцы: молодой популярный блогер, старый ехидный ботаник (может, цветочки только прикрытие?), искатель военных артефактов и практикующая ирландская ведьма. Что иностранцы ищут в развалинах замка Хозара? И почему Альго боится оставаться с Верой наедине, но в то же время будто преследует? (Говорят, его дед был суровый вампир…) Уютная гостиница и кухня разных народов, разговоры о книгах, чувственно и волшебно (или немного жутко). Классический любовный роман с мистическим флером и детективными нотками. Легкий юмор. Яркие диалоги. Хороший финал.

Посвящаю книгу своим девчонкам в надежде, что когда-нибудь они научатся прилично готовить и полюбят чтение.

Глава 1. Наследство

Вера

Отец позвонил, когда мы с Петаром пытались выяснить отношения на смотровой площадке у площади Трех фонтанов. Только ответить я не успела, Петар выхватил у меня из рук телефон и бесцеремонно сунул себе в задний карман узких джинсов.

— Отдам через пять минут, сначала меня выслушаешь! Вера, я устал тебя добиваться. Скажи, в чем моя ошибка.

— Ни в чем! Ты настоящее сокровище, просто я плохой ювелир. Предлагаю расстаться мирно.

— Скажи правду, сестра тебе нагрубила в среду? Ты убежала из дома, будто за тобой волки гнались. Родители страшно обиделись. Ты же сама хотела с ними познакомиться, я старался устроить встречу ради тебя.

— О нет, я отлично провела время у вас в гостиной, твоя сестра — женщина умная, тактичная, прекрасно разбирается в современной литературе, моде и садовой скульптуре…

Петар стиснул мои запястья и обиженно поджал губы.

— Ну, все, — я понял, дело в этой дурацкой рецензии. Но ты сама говорила, что «Топор в стене», то есть «в сосне», прости, может понравиться только пожилым домохозяйкам, которые от скуки кормят в парке голубей и пересматривают фильмы с Марлоном Брандо или Делоном.

— И у тебя хватило ума слово в слово передать наш разговор? Я была немного пьяна, мы же отмечали диплом, я шутила, неужели не ясно? Я ничего не имею против пожилых дам и хороших актеров. Ты на диктофон записал? А что еще из нашей личной беседы выложил в сеть? — искренне возмущалась я.

— Веруша, это недоразумение! — театрально простонал Петар. — Или ты ищешь повод поругаться со мной после того случая в спальне? С Костичем у тебя было что-то подобное?

От имени прежнего ухажера меня чуть не затрясло, еле сдержалась, чтобы не ткнуть Петара кулаком в живот.

— Заранее навел справки прежде чем затащить в кровать? Был в себе не уверен? Отдай телефон, а то крепко поссоримся.

Но что ему мои угрозы! Петар склонился так близко, словно хотел поцеловать. Обычно на меня это действовало безотказно. В поцелуях он мастер. Особенно если начинал с ласкового шепота.

— Зачем ты хочешь порвать отношения именно сейчас, когда все складывается удачно?

— Удачно? — я старалась сбросить чары напыщенного красавца. — Тебя раздражает моя одежда, моя сумка, мое поведение, даже мои книжные пристрастия… Я не нравлюсь твоим родным. Они не могут мне простить кастинг, можно подумать я виновата, что ты не получил роль.

Петар отшатнулся, будто увидел призрака за моей спиной. Или холодную улыбку моей мамочки — консультанта известной киностудии.

— Вера, давай оставим тему карьеры. Я о другом говорю… да, я мечтаю снять с тебя одежду и лежать голышом…

— Мы это уже делали и ты меня высмеял. Больше пробовать не тянет. Хватит, дай пройти. Я закричу!

— Но ты вела себя как монашка. Ты меня не любишь? Не доверяешь мне?

Я боднула его головой в плечо и попыталась сбежать, чтобы не путаться в объяснениях.

— Подожди, сумасшедшая! Забери телефон. Костич был прав — ты просто трусиха из секты унылых девственниц.

— Вы с Костичем стоите друг друга, жалкие сплетники!

Я чуть не подвернула ногу, сбегая с каменной лестницы, и ступив на брусчатку площади не могла сдержать слез. Петар — красивый, уверенный в себе и раскрепощенный, я честно не понимаю, почему его не утвердили на пробах. Мама сказала, если нет внутренней энергетики и неуловимой харизмы даже броская внешность не спасет кадр. И тактично попросила больше не присылать друзей. Мне было немного стыдно. И перед ней и перед Петаром, ведь я дала ему надежду, он всегда мечтал о кино.

Но так же неловко было, когда Петар стал раздевать меня у себя в комнате, а из сада доносились дикие крики его сестры, она играла в теннис с подругой. Кажется, Петара возбуждали женские вопли неподалеку, а я не смогла расслабиться. Потом еще ироничная статья в молодежном журнале… Сестренка Петара не скупилась на цветастые метафоры, смакуя сюжет книги моего отца.

Папочкин детектив критики разнесли в щепки, а ежеквартальный альманах «Культура Ваштины» обыграл название «Ржавый топор в сосне» забавной карикатурой. Однако язвительные выпады сыграли роль рекламы, часть тиража все же удалось распродать на кинофестивале при маминой поддержке, остальное пристроили в главные магазины города. Впрочем, похожая история случилась и с первым романом, иначе бы отец вовсе забросил сочинительство.

Но получив гонорар за «Ржавый топор», отец задумал создать масштабное полотно о кельтских племенах и их вкладе в Европейскую цивилизацию. Вообще у отца было много грандиозных идей.

— Веруша, как считаешь, может обратиться к проблемам русского дворянства во времена революции? В первом томе я коснусь истории своего предка — участника Бородинского сражения полковника Малиновича.

Мама скептически улыбалась. На ее красивом лице, нежно-розовом от крема из лаборатории «Люсьен», появилось выражение злой досады. Для мамы отец все еще большой, неуклюжий ребенок, за которым надоело присматривать. Будучи в разводе уже седьмой год, родители неизменно поддерживают добрые отношения. Возможно, из-за меня или мама просто желает соблюсти приличия, избегает сплетен. Она главный менеджер по подбору персонала на киностудии, всегда в центре внимания.

Я люблю их обоих, но отца, конечно, больше жалею. Он утверждает, что ведет род от русских аристократов. «Или польских магнатов, ты уж определись, а то постоянно путаешься в сучьях семейного древа…» — безжалостно смеется мама.

Папа милый, славный, ужасно рассеянный и непрактичный кабинетный романтик. Его первая книга тоже вызвала споры и насмешки в литературных кругах города, даже мне показалась чересчур наивной, интрига разгадывалась с первых же страниц. Заявленная как детективный триллер повесть могла напугать разве что первоклассников, но им стали бы скучны долгие пафосные монологи героя о добре и зле.

— Я следовал лучшим традициям Кинга и Сименона! Не моя вина, что нынешнее поколение разучилось думать! — негодовал отец.

–…И бояться замшелых призраков! Твой стиль устарел, дорогой, — насмешливо замечала мама. — Уж лучше бы ты работал над сценарием любовного сериала. Тебя звали в команду Мединича, помнишь?

— Они отказались внести мои поправки насчет родового проклятья, в итоге скатили сюжет в плаксивую мелодраму. Тьфу!

— На рейтинге это не сказалось, «Поместье Штариа» выходит уже третий сезон, создатели богатеют, а ты опять застрял в тайнах прошлого. И манишь за собой Веру, вот что меня искренне огорчает.

Мама прямо намекает, что я могу повторить судьбу мечтателя — неудачника. Мы с отцом не только внешне похожи — голубоглазы и светловолосы, я так же трудно схожусь с людьми, предпочитая одиночество, не имею четких целей в жизни и серьезных увлечений (домашняя выпечка, чтение книг и прогулки по набережной не в счет), а закончив колледж, тайно страшусь поисков работы, которая может ограничить мою свободу, сократив время на книги и прогулки.

Получив две недели отпуска, мама предложила отдохнуть в Испании, ее близкий друг участвует в строительстве отеля, мой диплом дизайнера интерьеров может пригодиться.

— Без выгодных связей денежное место получить трудно, Веруша! Может, встретишься на пляже с воспитанным мальчиком. Курорт респектабельный, соберется приличная публика. Пора расширять круг знакомств, сидя на диване в обнимку с Мураками реального партнера не найти. Пора как-то утверждаться в жизни, обретать крепкую почву и пускать корни.

— Я сейчас читаю Кадзуо Исигуро, мам! Я не поклонница Мураками, мы это уже обсуждали, но ты забыла.

— Какая разница! — рассчитанным жестом мама приложила руки к вискам. — Я просто хочу, чтобы ты оставила бумажные миры и нашла себя в настоящем.

— И предлагаешь начать с холмов Барселоны? — уточнила я. — Хорошо, поднимемся на Монжуик и сразу станет ясно куда двигаться дальше. Но вряд ли я мгновенно полюблю толпу и светские тусовки.

— Тебе следовало стать библиотекарем…

— Или открыть маленький ресторанчик, — откликнулась я. — Обожаю готовить на небольшую компанию. Твоему богатому испанскому другу не нужен семейный повар?

— Скорее толковый менеджер по рекламе и биржевой агент, — с неудовольствием парировала мама.

Я уже согласилась плыть по течению, то есть окунуться в теплое Средиземное море, когда отцу пришло сообщение о неожиданном наследстве. В глухой провинции умерла бабушка Анна, о которой мы с мамой никогда прежде не слышали.

По словам нотариуса, она оставила отцу старый дом и небольшой участок земли. Осталось всего три месяца, пока завещание имеет силу. Отец хотел посоветоваться, и я пригласила его домой, благо жили мы на соседних улицах.

— Я пришел обсудить новость с вами, девчонки. Может, отказаться и никуда не ехать вовсе? — папа с надеждой посмотрел на маму, одно движение ее темных бровей и — уфф, можно не покидать маленькую квартиру-студию в центре Ваштины. — Вряд ли кто-то дорого купит недвижимость в такой глухомани, как Динава. Я потрачу больше средств на дорогу и проживание.

— А что это за местность? — с любопытством спросила я.

Мама снисходительно вздохнула, включила маленький ноутбук и погрузилась в дебри Интернета.

— Так-так, посмотрим, что за приз тебе наконец выпал… Ого! Легендарная Трансильвания. Предгорье Альп, провинциальные городишки и живописные деревни, прекрасная природа, нефтяные разработки, народные танцы и козий сыр. Разве тебе не интересно, Николас? В такой атмосфере можно написать отличный исторический роман. Ты как раз мечешься в поисках вдохновения. Тема бледных кровопийц из высшего сословия тебе не близка?

Отец снял очки и близоруко прищурился. Я понимала его сомнения, он не любил покидать не то что любимый город, — знакомую улицу. Расстаться с привычной обстановкой для него было тяжким испытанием, а тут придется лететь на границу с Румынией, потом нанимать машину и мчаться в неведомую даль по горной дороге. Рядом не будет клининговой компании и службы доставки пиццы. В придорожной гостинице точно найдутся свежие полотенца и чистое зеркало?

— Пап, не волнуйся, мы едем вместе! — бодро предложила я и торопливо обратилась к маме:

— Согласись, у нас совсем не осталось родственников, с которыми можно обсуждать историю семьи. С твоей стороны сплошь аморальные личности и дармоеды, ты сама говорила — не морщи нос, я все помню, а папины корни выкорчеваны в Польше или России. И вдруг двоюродная бабуля Анна… Что мы о ней знаем? Она тоже носила фамилию Малинович? Почему мы никогда не навещали ее, пап? Может, она жила одиноко, в чем-то нуждалась? Интересно, какой у нее дом, есть ли рядом сад… приветливы ли соседи.

Мама прижала кончики пальцев ко лбу в знак высшего негодования — как я могу променять красоты Барселоны на кривые деревенские улочки румынского захолустья, отец покорно опустил голову, я впервые заметила, как поредели его некогда густые волосы на макушке.

В комнате тяжело пахло белыми пионами. Все знают, что пионы — любимые мамины цветы. Отец принес большой букет, как обычно в дни посещений нашей квартиры. О том, что мама предпочитает красные пионы, с более легким и свежим ароматом, он снова забыл. Когда уйдет, мама выбросит белый ворох в мусорное ведро, тщательно вымоет руки и холодно скажет что-то в таком духе:

— Совершенно ни на что не способен! Остерегайся таких мужчин, Вера. Поначалу они кажутся милыми плюшевыми щенками, с которыми тянет побарахтаться на лужайке, а потом все больше напоминают кожаный чемодан без колес и ручки. Приятно трогать, но неудобно двигаться вперед и выбросить жалко. Ты вся в отца, у тебя слабый характер и хрупкая конституция — ищи сильного спутника, чтобы носил на руках и оберегал от любого ветерка, я уж не говорю о торнадо.

— А ты нашла себе такого мужчину? — с вызовом спрошу я.

— Увы, пока он не свободен, но я над этим работаю.

Я беру с квадратной тарелки канапе с ветчиной и сыром, улетаю мыслями в далекую деревушку, окруженную лесистыми горами. Людей там не так много, как на испанском пляже, поэтому мой выбор сделан.

— Пап, а как нотариус тебя разыскал? Вы с Анной поддерживали связь эти годы? У нее остались какие-то наши адреса?

— Да, возможно… в детстве мы останавливались в Динаве на лето, теперь припоминаю. Там вышла неприятная история на волне суеверий, нелепые слухи о старой гробнице, родители меня спешно увезли.

Его взгляд затуманила ностальгия, и вдруг отец резко поднялся.

— Говорят, прежние владельцы замка преследовали Малиновичей, а матушка была очень впечатлительна, ей всюду мерещились дурные приметы.

— Уточни координаты и поищем билеты прямо сейчас! — азартно воскликнула я.

— А кто будет платить за твою поездку? — томно промурлыкала мама, постукивая по циферблату своих брендовых часиков.

— «Ржавый топор в сосне», — гордо парировала я и убежденно обратилась к отцу:

— Твой третий роман обязательно станет бестселлером. Но раньше мы выпустим путевые заметки о Динаве, я берусь за оформление кулинарного раздела, с тебя фольклорная часть.

Мамочка, не волнуйся, мы вернемся с ровным загаром и массой приятных впечатлений, но самое главное, пополним семейный архив новым именем… новым листочком на голых сучьях семейного ясеня.

— Пока я пополняю семейный бюджет, — веско добавила она. — Эх, Малиновичи, как легко вы относитесь к жизни!

Я вышла проводить отца, а по пути купить яблок для шарлотки. Мама придерживается диеты, но порой разрешает себе выпечку, тем более, что я подбираю низкокаларийные рецепты. Хочу побаловать маму перед поездкой, подозреваю, что в мое отсутствие холодильник превратится в пещеру забвения.

Запах цветущих лип внезапно напомнил дорогой парфюм Петара, расстались мы глупо, надеюсь, он не станет жаловаться сестре — и та не разразится мстительным фельетоном в адрес отцовских книг. Вернусь в Выштину, пошлю Петару дружеское сообщение, спрошу, как провел лето. Пока размышляла о коротком романе с первым красавцем курса, не сразу заметила, что отец слабо спорит с кем-то по телефону, а отключив связь удивленно смотрит на меня, будто ищет поддержки.

— Пап, что случилось?

— Господин Хозар назвался старым другом Анны. Он живет в Динаве и намерен выкупить бабушкин дом, когда я вступлю в право наследования. Господин Хозар предлагает вести дело через нотариусов, готов предоставить выписки о состоянии дома и его реальной рыночной цене.

— Хм… отлично. А что тебя смущает? Цена смехотворна?

— Напротив, господин Хозар готов заплатить в два раза больше, если я лично не появлюсь в Динаве. Поверить не могу такой удаче! Ту-ту… И не нужно тратить время на перелет.

Отец выглядел трогательно-счастливым, но я безжалостно остудила его радость.

— Пап, ты разве не видишь, что нас хотят обдурить? Возможно, в доме остались ценные антикварные вещи, и хитрому Хозару не терпится наложить на них лапу. Конечно, мы прибудем на место и сами увидим имущество, которое Анна завещала тебе. Я прослежу, чтобы все было без обмана, не волнуйся.