Ночной охотник. Сборник новелл и рассказов

Рашит Сайфутдинов

Перед Вами сборник небольших, но захватывающих новелл и рассказов. «Почему люди не могут летать, как птицы?» – задает себе вопрос сумасшедший, планируя прыгнуть с крыши. Нужен ли генетически модифицированный суперсолдат, созданный в лаборатории, чтобы победить в предполагаемой кровопролитной войне сверхдержав, которые заключили пакт о ненападении? Чем закончится ночная охота древнего вампира, который не подозревает, что за ним следит Антиупырь?.. Книга содержит нецензурную брань.

Две минуты

— Сидеть! Всем сидеть, суки! Самолет захвачен!

Тип в маске орет благим матом, тыча пистолетом то в одного пассажира, то в другого. Без акцента, чисто. Нервничает сам и заставляет нервничать других. Еще бы.

Да и не он один, если честно. Его напарник рядом. В середине салона еще двое. Трое в начале. Один из них резко врезает по голове рукоятью пистолета мужику, который ничего не делал, просто пялился. Пялился на ствол. На террориста. На скрытое под маской лицо. Наверняка думал, что смотрит в лицо смерти… Но получил он не смертельно. Упал вбок, спустя секунду застонал.

В салоне послышался истерический женский визг. Оборвался на жуткой, импульсивной ноте, как будто перекрыли кислород. Я вижу, как уткнулся лицом в ладони сосед слева.

— Всем сидеть, суки! Оставаться на местах, блядь! Я не шучу! Если кто рыпнется — башку снесу! Слышала?! Слышала, тварь?!!

Гад без особых причин наезжает на девушку, которая сидит на ближайшем сиденье. Схватил за волосы, пригнул, ткнул ствол в затылок.

— Тихо всем! Самолет захвачен. Нам терять нечего. Всех поубиваем если не будете слушать!

Он чуть не брызжет слюной, голос срывается. Рука дрогнула. Палец на курке.

Когда он заткнулся, вступил в диалог более спокойный и властный голос.

— Всем сохранять спокойствие и оставаться на своих местах. Если вы не будете нам мешать, то никто не пострадает. Сидеть тихо на своем месте и молчать.

Это смертники. И им реально нечего терять. В масках только двое. Остальные не удосужились принять мер, чтобы скрыть личность. Да и это уже неважно.

Как они проникли на борт? Как пронесли оружие? Современные аэропорты охраняются первоклассно. Жесткий контроль и проверка каждого пассажира. Любой подозрительный и потенциально опасный предмет изымается. Системы безопасности работают как положено. Так откуда они здесь? И ладно, если бы это был один псих. Но их восемь. Вооружены. Семь в салоне, один в кабине пилотов. К нему пробирается еще один.

Впрочем, кто, как, откуда и зачем — уже неважно.

Я знаю, кто они. Трупы.

Они думают, что все под контролем. Стадо беззащитных двуногих заперто в клетке с ними, хищниками.

Пусть думают так. Когда они поймут свою ошибку, будет уже поздно. Неважно, какие они преследуют цели. Для чего и во имя чего вознамерились убивать мирных граждан. Мне тупо похуй. Тех, кто взял в руки оружие и направил против невинных людей, я устраняю. Количество значения не имеет. Это моя работа.

Восемь нелюдей. Восемь трупов.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Две минуты. Должно хватить.

Крикун и его напарник всего в метре от меня. Первым надо обезвредить крикуна — того, что приставил ствол к голове девушки.

Нервное сыкло. Надо переключить его внимание на меня.

Я медленно поднимаю руку.

Крикун зыркнул бешеным взглядом.

— Что?!

Рука с пистолетом расслабилась, палец на курке тоже.

— Уважаемый… мне надо выйти.

— Куда, блядь, тебе надо? Ну-ка сидеть!

Он наводит ствол на меня. Думает, что быстро. Хуй тебе, засранец.

Я вскочил с сиденья резко, на ходу бросил связку ключей в рожу напарника крикуна. По пути перехватил ствол левой рукой — надавил вниз и рванул на себя. Правой локтем заебенил в переносицу, четко и мощно, так что тупая башка крикуна откинулась глубоко назад. Зарядил с ноги в колено напарнику, ломанулся, повалил, выбил ствол — упали все втроем. В тесноте коридора образовалась свалка. И это сработало — остальные не решались стрелять. Пока не решались. Счет идет на секунды. На доли секунд.

Когда они сообразят, что надо не палить по мне, а просто взять одного из заложников на прицел, будет поздно.

Я этого не допущу.

Стрелять из положения лежа в тесном пространстве, полном людей, да еще так, чтобы попасть в нелюдей — задача непростая. Но меня этому учили. И я не промахиваюсь. Я просто попадаю.

Три выстрела — два в головы, один в плечо. Двое террористов падают замертво, разбрызгивая красным. Третий сжимает плечо, роняет оружие и падает в проеме между креслами.

Четвертый выстрел запаздывает, но все равно настигает цель. Еще один террорист падает. Последний из стоящих смотрит на тех, кто упал, и тупит. Что ж, его проблема.

Я стреляю в него… но гадское оружие дает сбой. Осечка. Щелчок вместо выстрела. Черт… Но мне не впервой лезть на амбразуру. Да и какая тут амбразура? Так, еще один мудила с пистолетом…

— Стоять! — орет мудила. И я встаю. Резко, быстро. Нужен ураган. И ураган будет. Мудила не успевает опомниться, но стреляет. Плевать. Пулей больше, пулей меньше… Я налетаю на него, сметаю точным ударом в горло. Мудила заглох и, хрипя, завалился на пол. Лежать я ему не дал — подхватил за голову и резко повернул вправо — хруст позвонков, сдавленный противный булькающий хрип. Раненый в плечо попутно тоже получил свое, и теперь в глубоком отрубоне. С ним еще будем разбираться. После.

Оборачиваюсь.

Крикун лежит неподвижно. Тот, что был с ним рядом, пытается встать.

Пара секунд — я уже рядом. Тяжелый удар с ноги в челюсть. Добивающий в висок. Готов. Крикун — тоже. Через секунду. Нехер церемониться. Мои руки в крови. Что ж, это моя работа…

Двух минут хватило с лихвой.

В салоне подавляющая тишина. И ужас. Страх, животный, непреодолимый страх. Страх перед лютым зверем. Перед монстром. Который оказался сильнее и страшнее тех, с оружием и в масках. Они застыли. Те, кого я спасал, смотрят на меня и на дело моих рук с таким остервенелым, ледяным ужасом, что сковывает движение, замораживает сознание. Они не верят до конца в то, что произошло. Они не понимают до конца. И они никогда. Никогда не забудут то, что видели. Не должны были видеть, но увидели. Они никогда не будут благодарны мне за сделанное и увиденное. Даже если кто-то на словах, просто формально, про себя или шепотом скажет спасибо — это будет просто форма. Не благодарность. Я знаю, что в глубине души они боятся и ненавидят меня еще сильнее, чем этих террористов. И что я буду им сниться кошмаром по ночам. И это нормально. Мне плевать на благодарности. Я тот, кто я есть. И делаю то, что мне предназначено.

Остался еще один.

И пока царит это жуткое, застывшее молчание, я иду в кабину пилота. Выстрелом выношу замок, пинком открываю дверь. Все происходит быстро. Гнусная, искаженная яростью рожа террориста, который приставил ствол к голове одного пилота. Рожа так и застывает с выражением ярости. Только его пустая башка дергается от попадания. Тело медленно сползает на пол.

— Все кончено. Садись за штурвал, летун.

Пилот словно очнулся от транса. Глаза дикие и напуганные. Осмысленность приходит в них несразу. Второй пилот тоже пока не совсем в себе. Из пилотов здесь пока стабилен и адекватен только автопилот.

Даю им минуту. Помогает.

— Вы все поняли. Террористы обезврежены. Свяжись с диспетчером и приземляйтесь. Кивни, если понял.

Первый пилот кивнул. Ребята лучше меня знают, что и как делать. Надо просто дать им время.

Конец ознакомительного фрагмента.