Хроники Хранителей

Рашид Карамако Тритэ, 2019

Саша случайно крадёт магическое кольцо, которое больше не может снять с пальца. Его выбрала неведомая сила «Тоум Ра» и он теперь Хранитель – человек, который инспектирует миры, решая – жить им или исчезнуть навсегда! Первый приговор мальчик должен вынести своему миру… ........ История о человеке, который решился бросить вызов Хранителям – касте людей, которая путешествует по мирам и решает – жить им или умереть. ........ Я: Все как ты думал. Как мечтал. Как видел сны. Это не твой мир и ты не для него. Вынеси ему Вердикт и оставь позади… Жизнь или смерть? Твое слово, Хранитель! R: Когда новый Хранитель находит Тоум-Ра, первый приговор он выносит своему миру. Кодекс Хранителей, пункт 1.

Кант и Ёжик

Я: С готовностью принимайте трудности и невзгоды, которые ждут вас на пути Хранителей. Помните, что каждая трудность — ступенька к завершению вашей миссии.

R: Инспектируя мир, вы можете столкнуться с преступностью, несправедливостью или завышенными ценами на чай. Продолжайте следовать миссии, несмотря ни на что.

Кодекс Хранителей, пункт 62.

Пробуждение было жёстким. Голова гудела, словно внутри играл духовой оркестр с барабанами. Виски пульсировали.

Руки связаны за спиной и прикованы наручниками к стене. Ноги тоже — к скамье, на которой Ёжик сидел.

Перед ним — Кант, на противоположной скамье.

Справа на скамье пристегнуто тело старика. всё ещё мёртвого.

Под потолком скупой свет плоской энергосберегающей лампы. Слева — наглухо запертая дверь, справа — ещё одна, без ручки. Похоже, в салон автомобиля.

Качает. Они внутри металлической камеры на машине, которая, видимо, использовалась для перевозки задержанных. Ёжик припомнил, что когда приехал отряд их арестовывать, чуть поодаль остановился крупный черный грузовик с контейнером вместо кузова. Скорее всего, они были внутри него.

Ёжик прокашлялся, Кант поднял глаза.

— Он всё ещё… — указал на него бровями Ёжик.

— Да, мёртв. Он стар, а время оживления зависит от возраста. Моя невеста ожила через пять минут, но ей было восемнадцать лет. Старик может ожить через час, а может через два.

— А куда нас везут?

— В местное СИЗО. — пожал плечами Кант. — Либо в тюрьму. Не знаю, как у них здесь всё устроено.

— Восхитительно. — пробормотал Ёжик. — Как же болит голова… Ты можешь нас отсюда вытащить?

— Не могу. — огорошил его Кант. — У меня руки связаны. Но не переживай, мы здесь не случайно. Тоум-Ра нас сюда привёл — и значит, нас что-то ждёт.

Ёжик взревел и в одной громкой и красноречивой фразе высказал наконец Канту все, что он думает про волю Тоум-Ра, его овечью покорность судьбе и выкрутасы с инспекцией. Про жару этого чёртового мира, его звериных обитателей и волшебные “Терпение. Милосердие. Мудрость”, которыми Тоум-Ра Канта кормил их с самого начала дня.

Фраза длилась пару минут, во время которых Кант не повёл и бровью.

— А знаешь, меня всегда удивляло, насколько ты близко всё принимаешь. — ответил он, когда у Ёжика кончилось дыхание и он осел на скамью, красный и потный. — Обычно, когда Хранитель находит Тоум-Ра, его уже мало что волнует.

— Значит, я какой-то не такой Хранитель. — огрызнулся Ёжик. — Какого лешего мы тут сидим?

Раздался громкий щелчок. Старик на скамейке заворочался, поднял голову. Осмотрелся. И задёргался изо всех сил!

— Полицаи! Крысы! Букашки! Прыгай, таракан, на любого таракана придется капкан! Замуровали! Сволочи! Мальчишки, щенки! Убью!

— Ты уверен, что не зря его оживил? — кинул Ёжик Канту. И участливо обратился к старику. — А вы знаете, где сейчас эти мальчишки?

Но старик всё вертелся на скамье, как уж, прижатый камнем. И продолжал ругаться во всё горло, перемежая оскорбления злыми поговорками.

Полицейские не подозревали, что всё так обернется и пристегнули его не крепко — только чтобы тело не болталось. И старик быстро высвободил руки и снял цепи. Вскочил, первым делом пробежался по машине, ощупывая цепкими костлявыми руками каждую щель.

Ёжику он напомнил паука, который мечется по банке в поисках выхода.

— Дверь заперта… — шипел он сквозь зубы.

— Ты бы нас освободил. — укоризненно заметил Ёжик.

— С какой это стати… — процедил Старик, щупая дверь в кабину и осторожно нажимая на ручку, его лицо просветлело. — Открыта… Открыта! Каждый таракан получит свой капкан!

Он обернулся, выдохнул. Прильнул к щели под потолком.

— Ещё долго ехать. — шипел он сам себе под нос. — Довольно долго.

Одним прыжком он оказался у Ёжика и принялся шарить по его карманам.

— В свои залезь. — буркнул тот.

Старик остановился, хмыкнул, запустил руку в свой карман. Вытащил блокнот, который сунул ему офицер. Повертел. Открыл, пролистал до последней исписанной страницы. Вчитался. Лицо его озарила улыбка! Порывшись в карманах, он достал старенький мобильник, что-то кому-то написал.

— Глупые щенки, смешные глазенки… — пропел старик почти любовно. — Свободы хотят, в море на тепло летят. Кто счастья на двоих пожелает, тому железо бок прошибает. Дух вышибает!

— Где они? — спросил Кант.

— Не твое дело! — зло рявкнул старикан. — Я — смотрящий за щенками! Сам поймаю, за шкирку повожу. А там и в гроб положу… Ха!

Машина остановилась. В кабине послышались голоса. В замке снаружи загремел ключ.

Старикан завертел головой, заметался по коробке. Ёжик не без злорадства наблюдал за ним. Но старик прыгнул к своей лежанке, как ящерица вполз под цепи и лег в прежней позе — словно и не вставал.

Через секунду открылась дверь в кабину. Вошел офицер. Подошёл вплотную к Ёжику.

— Что, так и не ожил? — издевательски спросил он, кивнув на старика.

— Скажу правду — подумаешь, что я издеваюсь. — честно ответил ему Ёжик.

Офицер коротко замахнулся и ударил Ёжика под дых.

Из-за цепей Ёжик не мог согнуться, поэтому просто повис, глотая воздух.

— А ты что скажешь? — поинтересовался офицер, подойдя к Канту. — Мы остановились заправиться — машинка у нас большая, долго занимает. Вот я и решил посмотреть, какой мусор мы сегодня везем в Яму.

Сплюнув в сторону, офицер быстро обыскал Канта, ни на миг не замолкая.

— Мы по пять раз на дню собираем по городу разный сброд, чтобы потом бросить его к такому же сброду. Ну, убили вы этого человека — в чём веселье-то? Лопатой! Куда веселее голыми руками. Думаешь, почему я вас не застрелил? Потому что не по уставу. А почему я на вас пошёл? Надеялся, что будете сопротивляться. А может быть, сейчас? Хочешь дать мне по роже, тощий? А?

Офицер замахнулся дубинкой на Канта, как у совы на шее пленника вдруг загорелись глаза.

Ярко-синий свет звонко зазвенел и ошпарил офицера словно электрошок.

— Что ещё за…? — дубинка глухо звякнула о пол, офицер отпрянул на шаг, нелепо взмахнул руками, чуть не задев Ёжика, после подобрался и поднял руки, встав в боевую стойку. Глотая ртом воздух, пучил глаза на сову, дергаясь в направлении к Канту — то ли не решаясь подойти, то ли не находя сил сил преодолеть синий свет, который продолжал литься из глаз совы.

— Это еще что такое? Что это такое, я спрашиваю?! — рявкнул он Канту.

— Сзади. — коротко ответил Кант.

А Ёжик наконец прокашлялся, продышался, поднял голову и увидел: за офицером стоит старик. Он неведомо как выбрался из-под цепей, не издав ни звука, даже ни звякнув. Мало того — в руках его была полицейская дубинка — подобрал её с пола, когда офицер выронил.

Один короткий, но мощный удар по затылку — и офицер рухнул на пол.

— Шавка… — бросил старик, плюнул на тело и уже хотел выйти, но подошёл к Ёжику и освободил его.

— Сильный кажет, псу прикажет. Он сказал мне привести вас, если не получится стырить вашу сумку и смыться по-тихому. Мне это претит, но…

— Стырить мою сумку? — взбеленился Ёжик. — Кто тебе приказал стырить мою сумку?

— Эй-эй… — попытался смягчить его Кант. — Не лучше ли будет пойти за ним и увидеть, кто за этим стоит?

Но Ёжик съехал с катушек. Слишком много всего случилось за последнюю пару часов.

— Нет, не лучше! Из-за него мы торчим здесь, хотя должны были уйти! Из-за него нас взяла полиция, меня избили… Да тебе-то всё равно, ты-то… Ты…

И тут произошло странное. Все слова стали казаться Ёжику смешными, а агрессия на старика — нелепой. Руки сами собой опустились. Он растерянно повернулся к напарнику.

И увидел, что глаза совы опять горят синим, а палец Канта указывает на него.

— Да ты же… — попытался возмутиться Ёжик. Но опять не смог.

— Ёжик, а ведь ты пока не Хранитель. — слова Канта доносились словно из-за стеклянного купола. — На Хранителя Тоум-Ра не действует, только на обычного человека.

— Не может быть. — машинально сказал Ёжик, удивляясь, что эмоций совсем нет. Внутри было пусто, как в надутом сером шарике. — Я уже полгода как твой напарник. И Тоум-Ра у меня есть — кольцо с тигром. Только его украли.

— Это меня и поразило с самого начала. — кивнул Кант, не опуская палец. — Нельзя украсть Тоум-Ра у Хранителя. Невозможно. Ни украсть, ни отобрать, ни что-то ещё. Ты видел, что случилось с офицером? Остается один вариант — ты был просто транспортом.

— Транспортом…? — тупо повторил Ёжик.

— Ага. Настоящий Хранитель — в этом мире. И он нашёл свой Тоум-Ра. Благодаря тебе! Я никогда не слышал о подобном — что Тоум-Ра и Хранитель рождаются в разных мирах и Тоум-Ра попадает к своему Хранителю, прикидываясь Тоум-Ра другого… Значит, бывает и такое.

— Тот парень?

— Да, именно! — радостно закивал Кант. — Ни разу не слышал, чтобы Хранитель крал собственный Тоум-Ра!

У Ёжика подкосились ноги. Он опустился на скамью, чувствуя, что тело стало ватным.

— И что теперь?

— Идти за стариком. — Кант опустил палец. Сияние совы погасло. — Посмотрим, через кого Судьба решила сыграть на этот раз!

Но Ёжик никуда не торопился. Он сидел и тупо смотрел перед собой, машинально потирая рукой то место, где находился раньше его Тоум-Ра.

В душе образовалась пустота. Словно и не было последнего полугода радости от путешествий по множеству разных миров.

Он не Хранитель. Он просто транспорт.

Теперь и идти некуда, и гнаться не за кем. Всё равно Тоум-Ра не его. Так чего стараться? Пусть его бросают в тюрьму.

— Ёжик, ты не понял. — Кант подошёл к нему, присел, заглянул в глаза. — Ты пока не Хранитель. Только пока. Возможно, ты пришёл в мир, где твой Тоум-Ра, понимаешь? Весь твой путь вёл тебя к этому миру. Радуйся!

— Радость аж из ушей лезет. — кисло заявил Ёжик, нехотя поднимаясь. — Ладно, пошли. Посмотрим, кто заварил эту кашу.