Призрачный город

Рашид Варисович Гизатулин, 2021

Мои книги с рассказами для подрастающего поколения написаны с большим энтузиазмом. По написанию этих книг я руководствовался фантазией, реальностью нашего бытия, со сказочным вымыслом, в современном стиле и уходящим в глубь веков. Все мое писательское воображение было целеустремлено написать рассказы так, чтобы мальчикам и девочкам действительно было интересно читать, и обязательно, чтобы эти рассказы были поучительны и повышали интеллектуальные способности каждого из них, Познавая наш мир, как с плохой, так и с хорошей стороны, стремлением к возвышенному, о чем ярко написано на задней стороне обложки. И судя по отзывам из школ Саратовской и Волгоградской областей, в которые я дарил свои книги, у меня получилось, что до сих пор иногда поступают телефонные звонки с вопросом: «Дядь Рашид, а вы еще что-нибудь написали?» Странно, думаю я, откуда они узнают мои телефонные номера, мистика какая-то. Впрочем, почему и нет. Наверное, они уже с дальних расстояний могут осуществлять свои желанья.

Новогодняя ночь

31 декабря, ближе к полуночи, происходят небывалые чудеса с участием самого настоящего Деда Мороза, но это бывает крайне редко и далеко не с каждым. И я даже не знаю, верить ли во всё это, но то, что случилось перед самым Новым годом и в новогоднюю ночь с Алиной Мухамедшиной с её слов, обязательно стоит мне рассказать.

Прошедший не самый настоящий предновогодний школьный Новый год для Алины сложился несколько неудачно, не совсем так, как предыдущие. Во-первых, читая у ёлки поздравительное стихотворение, она несколько раз от чрезмерного волнения прерывалась и по окончании от неловкости и смущения отстранила руку Деда Мороза с конфетами, которыми он её, поздравляя, благодарил. Чуть позднее поняв, что так делать нельзя, исправила свою ошибку — взяла конфеты. А во-вторых, и самое неприятное, было то, что, когда всем вручали новогодние подарки, этот самый подарок обошёл её стороной, вернее, его совсем не было, так как на него надо было заранее сдать классной руководительнице Эльвире Исмаиловне деньги, а Алина, временно находясь у своей семидесятилетней бабушки Фатимы, учась в третьем классе школы татарского аула, заблаговременно её не оповестила или плохо оповестила, она уже и не помнит. Да и сами учителя в предпраздничной суматохе, получалось, недоглядели, спохватились лишь тогда, когда было поздно, а два подарка, за которые деньги были внесены, исчезли вообще: то ли их недодали, то ли просто выронили где-то по дороге, история об этом умалчивает. И получилось лишь одно: под всеобщие шуточки одноклассников, поздравления учителей и всяческие поддержки не унывать все трое, огорчившись, отправились по домам.

Алина Мухамедшина в обиде сильно-то не была, да и на кого обижаться — на Деда Мороза, которого, как уже с детского сада многие знают, на самом деле нет, или на бабушку, которая плохо слышит? Наверное, когда она ей говорила про эти деньги, которые нужно сдать на подарки, бабушка не расслышала. Да и стоило ли расстраиваться?.. Хотя, конечно, если честно признаться, обида некоторая была, была на этого самого Деда Мороза, которого вообще нет, а значит, и подарки на Новый год можно не дарить, так как какие это подарки, если за них самому же надо заплатить. И если бы было так на самом деле — Новый год без подарков, то шли бы они сейчас по домам, нисколько не расстроившись.

Вошедшая в дом Алина на последовавшие поздравления бабушки громко крикнула ей в ухо, что больше никогда на новогодние праздники ходить не будет, сокрушённо добавив: «Ну когда же, в конце-то концов, по почте пришлют этот злополучный слуховой аппарат?..»

Войдя в свою комнату, Алина села у окна. «Стыдобища-то какая, — думала она. — А эта Зульфия Ниязова со Стешей Новобранцевой прямо чуть не смеялись. Чтобы у вас эти подарки ночью мыши с тараканами уволокли! Не-е-е-ет, я вам устрою! Увидев меня, от зависти упадёте. Вот приедут папа с мамой, обязательно попрошу, чтобы купили мне норковую шубку. А, впрочем, зачем она мне, у меня и эта ничем не хуже норковой, почти новая… Подумаешь, посмеялись, и я на их месте при такой ситуации хохотала бы: пришла на Новый год, подарок возжелала получить, да кто тебе за так его приготовил? Надо было сильнее бабке в ухо кричать, глядишь, докричалась бы».

Внезапно открывшаяся дверь и появившаяся бабушка прервали горестные рассуждения девочки.

— Ты чего, бабуль, случилось что?

Бабушка Фатима, сев рядом и наклонившись к Алине, тихо сказала:

— Почему на татарском языке мало разговариваешь?

— Я же, бабушка, прекрасно научилась разговаривать, зря переживаешь. В школе мы все как на татарском, так и на русском разговариваем. А иначе как, ведь, кроме русских и татар, в нашем классе есть ингуши, чуваши, чеченки, украинцы.

— Да не об этом я, внученька. То, что в нашем ауле ты хорошо научилась разговаривать на родном языке, я знаю.

— А почему тогда плачешь?

— Заберут тебя скоро родители, уедешь отсюда в город. Квартиру они там покупают, слава Аллаху, накопили на этом далёком Севере.

— Так это же хорошо, разве из-за этого стоит плакать?

— Хорошо-то хорошо, милая ты моя, только как я тут без тебя жить буду, кто мне в ухо кричать будет?

Алина, засмеявшись и обняв бабушку, громко сказала:

— Ну ты меня напугала, а я-то подумала — случилось что.

Бабушку Фатиму, хотя и была она очень доброй и отзывчивой, Алина всё равно немножечко, ну прямо чуть-чуть, недолюбливала, потому как постоянно надо было при разговоре почти что кричать. Вот и на этот раз, попив с бабушкой чаю и дружелюбно прокричав ей в ухо, что на самом деле в школе Новый год прошёл замечательно, одевшись, Алина поспешила на улицу.

* * *

На окраине аула, весело гомоня, детвора дружно скатывалась с ледяного возвышения над речкой и подымалась обратно. Алина, несколько замедлив шаг, невольно подумала: «Одна малышня и я, как великовозрастная дура. Со стороны это будет выглядеть несколько забавно». Остановившись, решила: «Нет, вернусь-ка обратно домой».

Но тут Алина с радостью заметила с противоположной стороны аула бегущих наперегонки Антошку и Фарида. Их трудно было не узнать, они всегда на этой ледяной горке выглядели несколько комично — в кирзовых сапожках и в тёмных потрёпанных, кое-где порванных куртках. Хотя можно было признать их смекалистую сообразительность: подошва кирзовых сапог гораздо лучше скользит, чем подошва ботинок, ну а старые куртки… Те, кто катался с таких горок на ногах, прекрасно осведомлены, что, полусидя, не удержавшись в равновесии, можно съехать и на спине или же на боку, так что приличную одежду можно враз подпортить.

Алина продолжила прерванный курс к намеченной цели. Вдыхая свежий морозный воздух, стремительно съезжая сверху вниз на пластмассовой пластине, которых здесь, наверху и внизу, было в достатке, Алина воспринимала эту прогулку неким предновогодним волшебством, изменившим неудачную первую половину дня во вторую — олицетворённую радостным весельем.

Антошка с Фаридом, весело смеясь, хватали за руки Алину, скатившуюся с ледяной горки, и помогали вновь быстрее забраться наверх. Лёгкий морозный ветерок, стремительно обдувавший покрасневшее лицо Алины, словно нашёптывал: «Всё не так уж и плохо, а даже просто замечательно». Замечательно, потому что скоро приедут мама и папа и они поедут жить в большой город, в котором она ещё ни разу не была, но знает наперёд, что там ей будет нисколечко не хуже. Неподалёку находящиеся одноклассники, сочувствуя, сожалели, что они остались без подарков. Этот вечер с разноголосьем и весёлым смехом был для всех радостным, потому как впереди были зимние каникулы, а для Алины был уготовлен самый что ни на есть настоящий новогодний подарок, каковой увидеть ей предстояло в новогоднюю ночь.

Сгущающиеся сумерки, словно сказочным волшебством окутывая развесёлых школьников туманной синевою, припорашивая белизною падающего снега, заставили всех невольно утихомириться и разойтись по домам.

* * *

Последующие три дня для Алины прошли незаметно быстро, они не были наполнены различными делами и заботами по дому, так как бабушка Фатима, несмотря на свой старческий возраст, прекрасно со всем справлялась, хотя Алина всячески ей противоречила, что она обязана помогать. Иногда ей удавалось, чаще нет, но неоспоримой была прогулка в дальний магазин за свежевыпеченным хлебом. Просмотру телевизионных передач особого внимания Алина не уделяла. Бабушка поддерживала её в этом: мол, если и смотреть, то что-нибудь полезное, к примеру «В мире животных», спортивные передачи, а ещё лучше что-либо почитать.

Недостатка книг в бабушкином серванте не ощущалось, и большинство из них Алиной были уже прочитаны. Хотя книги и были сказочного содержания, и казалось бы, что можно из этих книг вычитать полезного, но тот, кто так мыслит, далеко не прав. Читая эти книги, Алина как бы погружалась всем своим сознанием в нечто удивительное, фантастическим отголоском звучащее в глубине её души, торжествуя и приветствуя всё прочитанное и то, что ещё предстоит прочитать, гениально вымышленное, своим мировоззрением как бы соглашалась, что всё это где-то и когда-то в действительности было. Окунаясь в этот сказочный мир добра и зла, она становилась светлее, добрее, отзывчивее. Прочитанные сказки: Ганса Христиана Андерсена — «Русалочка», «Принцесса на горошине», «Дюймовочка», «Девочка со спичками», «Снежная королева», Вильгельма Гауфа — «Карлик-нос», «Маленький Мук», братьев Гримм — «Золотой гусь», «Золушка», «Снегурочка», «Горшочек каши», «Гензель и Гретель», сказки А. С. Пушкина и многие другие — переворачивали окружающий мир для Алины в многогранные ярусы земного бытия. Возможно, в дальнейшем всё это сыграло немаловажную роль, так как вполне вероятно, что именно таким людям открываются невидимые двери, из которых реальный наш мир посещает удивительное сказочное существо.

* * *

Во второй половине дня 31 декабря, ближе к вечеру, несколько занепогодилось. Нежданно подувший ветер ознаменовался очередным обильным снегопадом, лишний раз подчеркнув, что снега в этом году в малонаселённой деревушке и за её пределами к весне поднакопится в предостаточном количестве и с его обильным таяньем на некоторое время незаасфальтированная дорога с выездом в районный центр превратится в труднопреодолимую преграду.

Сидя в кухне у окна, неподалёку от бабушки, орудовавшей у газовой плиты с новогодними приготовлениями, Алина, несколько сокрушённо вздохнув, громким голосом повторно попросила её ещё раз позвонить маме с папой.

— Да не дозвониться до них, не дозвониться, — вытаскивая из духовки яблочный пирог, говорила бабушка. — Миллионы людей звонят ежесекундно в такой день друг другу, того и гляди этот космический аппарат разлетится там на куски. Надо же, и кто всё это придумал?! Раньше жили — не тужили без этих телефонов. Вчера разговаривали: всё хорошо, скоро приедут. Чего тебе ещё надо?

Алина, несколько обиженно посмотрев на бабушку, встала со стула и, подойдя к ней, прокричала:

— Аппарат! Аппарат слуховой чтобы не забыли тебе купить! По почте не дождёшься, напутала ты что-то там, — и, резко повернувшись, ушла в свою комнату.

Взяв наполовину прочитанную книгу про приключения Ходжи Насреддина и удобно расположившись на кровати, Алина, к своему удивлению, заметила, что читать не хочется. Хотя этот народный герой мусульманского Востока настолько её впечатлил своею изворотливой хитростью в пользу бедных и обездоленных, мудрыми высказываниями, решительными действиями и поступками, переворачиваемыми с ног на голову мыслимые и немыслимые деянья людей, приверженных богатству, славе и всякого рода почестям, что впору было читать и читать без отрыва. Но всё в этот день изначально складывалось отрицательным образом.

Ранним утром, возвращаясь из магазина со свежим хлебом, Алина у калитки поскользнулась и упала, поранив левую ладонь; затем включённый телевизор, блеснув ярким светом и погаснув, молчаливо подытожил, что они остались без новогодних телепередач, а ещё неосторожным движением бабушка Фатима разбила любимую чашку Алины. «Позвонить, просто позвонить маме — и то не могу. Своего телефона нет, когда купят, неизвестно, одни обещания. И этот ветер со снегом — как назло…»

Поднявшись с кровати и отложив книгу на середину стола, Алина, молча пройдя мимо бабушки, оделась и вышла во двор. Усилившийся ветер, злобно кружащийся падающий снег, надвинувшиеся сумерки не были похожи на предновогодний праздничный вечер. Взяв небольшую снеговую лопату, незамысловатыми движениями откидывая снег в правую сторону от себя, по ветру, особо не утруждая левую пораненную ладонь, медленно продвигаясь к изгороди с калиткой, Алина невольно подумала: «Почему бабушка была категорически против поставить ёлочку, ведь это так здорово? Сияла бы сейчас разноцветными гирляндами и новогодними игрушками, глядишь, всё бы повеселей было. А так, какой это Новый год, да ещё и без телевизора? Скукотища…»

Дойдя до калитки и воткнув лопату в снежный занос, она услышала из открытых дверей дома:

— Алина, пошли кушать.

— Иду-иду!

«Миллионы, миллионы людей звонят ежесекундно, и только мы одни дозвониться не можем…» — в очередной раз сокрушённо вздохнув, Алина пошла домой.

* * *

Ближе к полуночи, когда Алина дочитывала рассказ про Ходжу Насреддина, веки её невольно слипались, и она погружалась в видения от прочитанного. Вдоволь насмеявшись над богатым глупцом, купившим у Ходжи Насреддина читающего книги осла, она оказалась в многолюдной узбекской чайхане, за дальним достарханом, с тюбетейкой на голове, с жалостью глядела на обнищавшего странника, который на палочке некоторое время подержал кусочек зачерствелого хлеба над дымом каменной шашлычницы, где на шампурах жарилось мясо. Отойдя чуть в сторону, к стене, бедняк стал есть. Бесстыжий чайханщик за этот дым стал требовать с него деньги, окружающие были возмущены, но по доводам чайханщика выходило, что он прав. Но тут сам Ходжа Насреддин невозмутимо подошёл к чайханщику и попросил бедного странника дать ему те деньги, которые у него остались. Положив эти монетки в правую ладонь и накрыв куполом левой ладонью, Ходжа потряс их над ухом чайханщика и вновь вернул страннику. Всеобщий хохот окружающих был настолько правдивым доказательством, что жадному чайханщику пришлось удалиться. Алина очередной раз, весело смеясь, хлопала в ладоши мудрецу.

Настольная лампа, светившая чуть ниже лица уснувшей Алины, на кисти рук, бережно положенных на книгу, погаснув и вновь засветив, продолжила видения негромким стуком в отдалённую дверь со двора. Алина, откинув правую руку в сторону и повернувшись на бок, несколько испуганно проснулась от звука упавшей на пол книги. Полусонным взглядом посмотрев на электронное табло настольных часов, которые показывали ровно двенадцать ночи, окончательно проснувшись, подумала: «Наверное, послышалось», — ведь в столь поздний час они с бабушкой никого не ожидали. Стук повторился более настойчиво.

«А вдруг это мама с папой, заранее не оповестив, решили неожиданно приехать, ведь это вполне возможно, так как папа весьма горазд на различные сюрпризы, а иначе кому быть?» Быстро подняв книгу и положив на край стола, спешно дойдя до дверей, отодвинула задвижку и распахнула дверь. Алина словно застыла в некотором непонимании, смотря на странного старичка небольшого роста — вполовину её. С большой белой бородою, с корявым посохом в руке, на изрядно поношенном вишнёвого цвета зипуне была словно прилеплена серая заплатка, в красном полинялом колпаке с белым бубенчиком на конце и растоптанных серых валенках, он выглядел несколько комично и походил на клоуна, неведомо откуда забредшего к ним на крыльцо.

Белые снежинки, причудливо завихрившись усилившимся вдруг ветром, словно дополнили всё это видение неким сказочным волшебством.

— Ну, вообще-то, пора бы меня и в дом пригласить, — выговорил странный посетитель.

Алина, несколько сжавшись от колючего морозца, отойдя чуть в сторону, тихо сказала:

— Проходи.

Стряхивая с себя снег маленькими ладошками, облачёнными в белые шерстяные варежки, и несколько некультурно приударив валенками в распахнутую дверь, ночной гость быстро вошёл в сени. Алина, захлопнув дверь и не задвигая задвижку, открыв вторую, не спеша последовала за ним в зал. Подойдя к стулу у стола, протяжно прокашляв, сняв варежки и хлопнув в ладоши, ночной гость, словно взлетев по воздуху, удобно расположился на стуле. Алина, присев неподалёку на краешек кресла, спросила:

— А ты, вообще-то, кто такой?

— Кто-кто? Разве не узнаёшь?

— Нет, — тихо ответила Алина.

— Ну тогда догадайся, — улыбнувшись, дедушка опёрся плечом о край стола. Алина, повторно измерив любопытным взглядом сидящего на стуле незнакомца с горизонтально вытянутыми ногами, смеясь, сказала:

— Ты, наверное, барабашка, которых показывают по телевизору? С той разницей, что они там невидимые, а ты в данный момент видимый, но в дальнейшем станешь таким же невидимым и время от времени будешь у нас в доме шалить, пока тебя грамотный мулла молитвами ни выгонит.

— А вот и нет! А вот и нет! — весело проговорил старичок. — Я самый что ни на есть настоящий Дед Мороз.

— Де-е-е-д Мо-о-роз? — удивлённая Алина, поднявшись с кресла, спешно проговорила. — Пойду бабушку разбужу, а то она потом не поверит.

Конец ознакомительного фрагмента.