Синдром потерянной души

Рацлава Зарецкая, 2020

Восемнадцатилетняя Алиса страдает от редкой болезни, названия которой еще нет в науке, но среди шаманов она именуется как «синдром потерянной души». Ее тело не может надолго удерживать душу, из-за чего в моменты, когда девушка испытывает сильные негативные эмоции, происходит переселение в другое тело – как правило, в молодое и женское. Из-за болезни у Алисы нет друзей. Она сидит в золотой клетке и почти не видит мир вокруг. И вот однажды, перед Новым годом, Алиса впервые за все время переселяется в мужское тело. С этого момента ее бесцельная и скучная жизнь переворачивается с ног на голову…

Глава 3

Воткнув наушники, я включила звук на максимум и, расслабившись под композиции Томаса Бергерсена, смотрела в окно на заснеженные улицы и мерцающие гирлянды.

Новый год я любила с детства. Правда, больше самого праздника мне нравились приготовления к нему. Еще в середине декабря мы с мамой и бабушкой шли в магазин и покупали новые игрушки — самые красивые. У меня всегда было все самое лучшее, особенно на Новый год и день рождения.

Вот и сейчас меня дома ждали новые красивые гирлянды, елочные игрушки и мишура. Через пару дней можно будет наряжать елку под веселую музыку 80-х. Мама будет подпевать любимым итальянским певцам, а бабушка указывать, как лучше развесить электрические гирлянды. А еще нам больше не понадобится стремянка — мое новое тело высокое, примерно сантиметров 185.

Однако теперь меня поему-то не радовали новые украшения. Перед глазами стояли старые игрушки, которыми Кирилл украсил свою елочку в горшке. Несмотря на то, что они были потертые и далеко не новые, в них чувствовался новогодний дух, теплота праздника. От моих же ничем подобным не веяло. Надо было забрать с собой и его игрушки. Все равно он их уже не увидит…

Я поднесла к глазам свои большие руки и с интересом начла рассматривать татуировки на внешней стороне ладони. На правой руке были набиты четыре лунные фазы — каждая на отдельном пальце. Ниже, под костяшками красовался череп с надписью «Memento Mori», что с латыни переводится как «помни о смерти». Эту фразу специальные рабы шептали римским полководцам, которые возвращались в триумфе победы, чтобы те помнили, что, не смотря на славу, они все же остаются смертными.

Задумавшись над смыслом этой татуировки, я невольно взглянула на свое тело, которое безжизненно сидело рядом со мной, пристегнутое к сидению. Интересно, я до конца так буду прыгать или это когда-нибудь прекратится?

На второй руке была тоже интересная татуировка. На среднем пальце начиналась голова оленя, чьи рога переходили на костяшки. В свою очередь эти рога плавно вписывались в овал с сеткой. Я не сразу поняла, что это своеобразный ловец снов, а когда додумалась до этого, то тихо хохотнула. Защита от ночных кошмаров всегда рядом. Удобно.

Дальше рассматривать татуировки я не стала — для этого надо было снять куртку и тем самым привлечь внимание бабушки и мамы. Лучше займусь этим позже, а пока стоит немного вздремнуть. Этому телу в последнее время явно не хватало отдыха — глаза так и закрывались от недосыпа.

Обычно мне не снятся сны. Крайне редко — примерно раз в год — мне может присниться какой-то эпизод из моего прошлого, но не более. Возможно, это своего рода побочный эффект от моей болезни, а может, просто особенность моего организма. Так или иначе, мне не снятся сны, однако сейчас, провалившись в забытье, я увидела настоящий сон, в котором был Кирилл.

Я видела, как он стоял в коридоре своей квартиры и недовольно смотрел на молоденькую девушку с розовым рюкзаком и кучей разноцветных заколок в волосах. Девушка протягивала ему маленькую елочку в горшке. По сравнению с той, что я видела, эта была просто малюткой.

Кирилл неуверенно взял деревце и поинтересовался:

— И что мне с этим делать?

— Не «это», а Мисс Хвоя, — упрекнула его девушка.

— Чего?

— Ее так зовут, ну. Она же хвоя, значит — Мисс Хвоя. Постарайся ее не убить, братик.

Братик, наморщив нос, скептически оглядел Мисс Хвою, а потом хмуро уставился на девушку.

— Ее поливать надо? — спросил он.

— Конечно, она же живя. Посмотри в Интернете, как за ней ухаживать.

— Делать мне больше нечего, — фыркнул Кирилл.

— Нечего. Ты целыми днями на работе. У тебя мало друзей, нет девушки, а с нами ты не живешь. Тебе надо за кем-то ухаживать, иначе сойдешь с ума от одиночества.

— Я не одинок! — громче, чем следовало, воскликнул Кирилл.

Фальшь в его словах услышал бы даже дурак.

— Как родители? — Кирилл попытался направить разговор в другое русло.

Сестра пожала плечами.

— Нормально. Передают тебе привет.

Кирилл печально усмехнулся.

— Уж точно не мама…

Девушка открыла было рот, но так и не нашла, что сказать.

— Я буду о ней заботиться, — вдруг сказал Кирилл.

— Обещаешь? — Лицо девушки засияло.

— Да. А когда она подрастет, буду украшать ее к Новому году.

Внезапно голоса Кирилла и его сестры начали постепенно затухать, а картинка помутнела и исчезла, но на смену ей тут же пришла другая.

Лето. Светит яркое солнце. Дети играют на площадке во дворе. Неподалеку на лавочке сидит одинокая фигурка и крутит в руках футбольный мяч. Я не сразу разглядела в худеньком подростке со спутанными волосами и длинной челкой черты Кирилла.

Как давно это было? Лет десять назад?

Кирилл то и дело недовольно поглядывал на детскую площадку. Взгляд его суровых и внимательных серо-голубых глаз следил за мальчиком лет пяти.

Через некоторое время к Кириллу подошли двое мальчишек: низенький рыжий и высокий блондин.

— Че ты тут тухнешь, пошли играть. Там наши десятиклассники команду набирают, будут против 143 школы играть.

Кирилл хмуро зыркнул на ребят и пробубнил:

— Не могу, я за братом слежу.

Ребята синхронно повернули головы к детской площадке.

— Да ничего с ним не будет, — махнул рукой рыжий. — Пошли, ты же офигенный вратарь. Нам Косой из 10 Б велел без тебя не приходить.

Похвала вызвала на лице Кирилла широкую улыбку, от чего на его щеках образовались ямочки.

— Позовите лучше Леху, я не могу отлучиться, — стоял на своем Кирилл.

— Леха придет через полчаса. У него какие-то срочные дела, — пояснил блондин. — Тебе всего-то и надо заменить его ненадолго, а потом снова придешь за братом следить.

Кирилл в задумчивости посмотрел на съехавшего с горки брата, а потом сказал ребятам:

— Хорошо, сейчас приду.

Мальчишки радостно загалдели и понеслись назад. Кирилл встал с лавочки и направился к брату.

— Я ненадолго отойду, а ты играй здесь и никуда не убегай, понял? — деловито сказал ему Кирилл. — Если вдруг что-то будет нужно, я вон там, за теми деревьями, — он показал пальцем в ту сторону, где было расположено футбольное поле.

Брат радостно кивнул и побежал к качелям, а Кирилл заспешил к друзьям.

Играл он недолго, а когда пришел второй вратарь, то Кирилл тут же с ним поменялся и заспешил назад, к детской площадке.

Несмотря на то, что до темноты было еще много времени, все дети и их родители куда-то делись. Площадка была пуста.

— Ромка! — позвал Кирилл. — Ромка, вылезай!

Брат не отвечал. Предчувствуя нехорошее, Кирилл откинул мяч в сторону и начал искать брата, периодически выкрикивая его имя.

Он искал до темноты, пока его самого не нашла взволнованная мама.

— Где вас носит? Ты на часы смотрел? — закричала она. — А где Рома?

Мама заозиралась по сторонам, а Кирилл, ломая пальцы, пытался придумать, как сказать ей, что произошло. Однако этого не потребовалось — она и сама все поняла. Запаниковала, закричала, схватилась за голову. Сказала что-то про полицию, дрожащими руками достала телефон и позвонила мужу. Кирилл снова прирос к земле и потерял дар речи.

Вскоре пришел отец, выслушал сбивчивый рассказ мамы, затем взглянул на Кирилла и спросил у него, что произошло. Кирилл все подробно рассказал. Тихо, спокойно и четко. Все это время мама холодно и молча сверлила в старшем сыне дыры.

После долгих и тщетных ночных поисков родители вернулись домой совершенно разбитые и полные отчаяния. Кирилл вместе с младшей сестрой встретил их в прихожей и, увидев, что родители пришли одни, тяжело вздохнул. Услышав его, мама вдруг кинула на него полный злобы взгляд и, в два широких шага очутившись рядом с сыном, схватила его за горло.

— Это все из-за тебя! Из-за тебя потерялся Ромка! Ты в этом виноват! Я велела тебе следить за братом! Какого хрена ты поперся играть в футбол?? Какого хрена??

Мама сдавливала горло Кирилла так сильно, что его лицо начало краснеть, а сам он стал задыхаться.

— Марина, успокойся! — отец кинулся к ней и попытался разжать ее руки.

Глаза матери горели диким, необузданным огнем.

Когда ее пальцы разомкнулись, Кирилл упал на колени и громко закашлялся.

— Это все ты! Это ты! — кричала мать, пытаясь вырваться из отцовской хватки.

— Нет… — прохрипел Кирилл. — Это не…Это не я!

Я открыла глаза и увидела перед собой взволнованные лица мамы и бабушки. Сердце неистово билось, в горле пересохло и запершило.

Вытащив наушники, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Что случилось? — спросила мама, не сводя с меня глаз. — Тебе плохо?

Я помотала головой.

— Ты так громко кричала, — тихо сказала бабушка. — Мы испугались и остановились. Ты не приходила в сознание несколько минут. Все кричала и кричала.

Сглотнув вставший в горле ком, я спросила:

— Что именно я кричала?

— «Нет, это не я», — в один голос ответили мама с бабушкой.