Трагедия народов СССР

Рахметолла Рахимжанович Байтасов

В данной книге рассмотрен один из аспектов трагической истории народов СССР – депортации. Показано, что основная причина трагедии – репрессивная и империалистическая политика, проводимая коммунистической партией. В ряде случаев уделено особое внимание этногенезу репрессированных народов, их вооружённой борьбе с советской властью.

АШАРШЫЛЫК. ВЕЛИКИЙ ГОЛОД В КАЗАХСТАНЕ 1931—1933 ГГ. И «ГОЛОДНАЯ» ОТКОЧЁВКА КАЗАХОВ

Памятник жертвам голодомора в Павлодаре. Фото ©Tengrinews.kz [193]

В 1916/1917 гг. в Казахстане был джут³³ [256, с. 26]. «Джут нёс за собой очень тяжёлые последствия. Он приводил к тому, что баи практически полностью лишались своего скота, гибли сады и огороды, разорившийся народ вынужден был бежать в другие края. Зачастую джут сопровождался голодом, распространением заразных болезней» [357].

Джут 1916/1917 гг. и царский Указ от 25.06.1916 г. «О реквизиции на тыловые работы инородческого мужского населения»³⁴ Казахстана и частично Сибири в возрасте от 19 до 43 лет, стали катализатором голода 1918—1919 гг., носившего локальный характер. Он охватил Туркестанский край. Особенно большой урон был нанесён Аулие-Атинскому уезду, восставшему против царского указа от 25.06.1916 г. «Среди населения быстро распространились тиф, холера, цинга, чума. Таким образом, казахи стали жертвами не только голода, но и инфекционных заболеваний. Количество людей, гибнущих от голода и эпидемии, увеличивалось изо дня в день, их тела буквально лежали на улице» [357].

Причиной голода, по мнению С. Смагуловой, стало то, «что казахи оставили свои насиженные места, посевы, скот, который они пасли, и обратились в бегство в соседние области из-за нехватки продовольствия в связи с июньским указом царя 1916 года о мобилизации мужского населения на тыловые работы. Одним словом, можно утверждать, что это было следствие политики правительства, когда урожай ещё не был убран, а весь скот был насильно передан в правительственные войска» [357].

Вторая волна голода настигла Казахстан в 1921—1922 гг. и охватила «регионы Западного Казахстана, а именно Оренбургскую, Актюбинскую, Уральскую, Кустанайскую, Букеевскую губернии и Адаевский уезд» [357].

Причины голода первых лет Советской власти в Казахстане состоят в том, что сельское хозяйство республики было сильно подорвано гражданской войной и сопровождавшими её партизанскими действиями, и бандитизмом. К тому же, боевые действия, в основном, велись на территории основных зерновых районов, располагавшихся в Северном Казахстане. Усугубила положение продразвёрстка, в соответствии с которой нужно было сдавать зерно, мясо, шерсть, кожи и другую продукцию. В частности, по продразвёрстке в Казахстане было заготовлено 4,02 млн. пудов мяса, что стало причиной резкого уменьшения поголовья скота в 1920—1921 гг. [65].

Д.Н.Верхотуров приводит следующие данные: поголовье скота сократилось к 1920 г. до 16,3 млн. голов против 29,9 млн. голов в 1913 г. (по данным ЦК Помгол при ЦИК КАССР, цифры несколько иные: в 1917 г. — 29,7 млн. гол., в 1920 г. — 9,7 млн. голов). Площадь посевов упала с 4,1 млн. га до 3,2 млн. га. Валовой сбор зерна сократился на 26% по сравнению с 1913 г. В ряде губерний посевы из-за боёв сократились в разы: в Уральской губернии более чем вдвое, в Семиреченской губернии — в три раза.

В 1921 г. падение в сельском хозяйстве продолжилось, а летом 1921 г. положение усугубила засуха. Полностью погиб урожай в Уральской, Оренбургской, Актюбинской, Кустанайской областях.

В декабре 1921 г. в пяти областях и Адаевском уезде КАССР (с общим населением около 2,5 млн. человек), голодало 1,2 млн. человек или 48%. В апреле 1922 г. в Казахстане голодало по приблизительным оценкам около 2,3 млн. человек. Количество голодающих в Казахстане составило 7,2% от общей численности голодающих в Советской России в тот год [65].

Для организации помощи голодающим 21 июля 1921 г. решением Всесоюзного Центрального Исполкома был создан Всероссийский комитет помощи голодающим, председателем которого был утверждён председатель Московского городского совета Л. Б. Каменев. Однако, по требованию В. И. Ленина комитет был распущен, а вместо него была создана Центральная комиссия по оказанию помощи голодающим, руководство которой было поручено М. И. Калинину [357]. Основным средством борьбы с голодом было распределение государственных пайков для голодающих.

Кроме того, оказывали помощь зарубежные организации: Американская администрация помощи (American Relief Administration; АRА) открыла в Казахстане 1549 столовых с выдачей 297759 пайков в сутки. Международный рабочий комитет помощи голодающим (Межрабпомгол) в апреле-мае 1922 г. предоставил 10097 пайков в сутки, предназначавшиеся для рабочих на промышленных предприятиях Казахстана. Международный комитет Красного Креста предоставлял некоторое время продовольствие на 14 тыс. человек в день. В Уральской губернии работал врачебно-питательный отряд с Украины, который в марте распределял 4 тыс. пайков в сутки. Квакеры³⁵ прислали в Кустанайскую губернию 60 вагонов зерна. Внешняя негосударственная помощь составила 28% всего объёма заготовленного для республики продовольствия. Помощь голодающим оказывали также Международный Союз помощи детям, организация Джойнт, комитет Нансена, католические, менонитские³⁶ благотворительные организации. Благодаря помощи этих иностранных организаций и комитетов, тысячи казахов были спасены от смерти.

Убыль населения Киргизской (Казахской) АССР в 1914—1922 гг. приблизительно оценивается в 1 млн. человек, по другим данным в 1,7 млн. человек. Из них потери от голода 1921—1922 гг. по оценкам могут составить 200—400 тыс. человек [65].

В 1931—1933 гг. массовый голод охватил всю казахскую землю.

Причина голода в 1932—1933 гг. во многом в И. В. Сталине, провозгласившего курс на форсированную индустриализацию СССР, что и привело к трагедии.

Коллективизация (1928—1933 гг.) в СССР обернулась настоящей катастрофой для населения страны, унесшей жизни, по некоторым данным, 8,5 млн. человек [17]. Более всего пострадали казахи. Существуют различные оценки потерь казахов. По данным ректора ЕГУ им. Л.Н.Гумилева Е. Сыдыкова население автономной республики (без Кара-Калпакской автономной области) в 1926 г. составляло 6202 тыс. человек, из них 57% казахи — 3717 тыс. человек. В период коллективизации и голода погибло 1750 тыс. казахов и 400 тыс. граждан других национальностей. Из Казахстана эмигрировало 1030 тыс. кочевников, из которых не возвратились 616 тыс. [386, с.9].

На основе анализа изменений в возрастной структуре населения по данным переписей 1926 и 1939 гг., А. Н. Алексеенко определил все потери казахского населения в 1840 тыс. человек или 47,3% от общей численности. Д. Верхотуров приводит следующий расчёт: по данным Управления народнохозяйственного учёта (УНХУ) численность населения Казахстана в 1930 г. составляла 5873,0 тыс. человек, в 1931 г. — 5114,0 тыс., в 1932 г. — 3227,0 тыс., в 1933 г. — 2493,5 тыс., в 1936 г. — 3287,9 тыс. человек. За 1931—1933 гг. население Казахстана сократилось на 2620,5 тыс. человек, или на 51,2%. В это число входит как естественная смертность, так и гибель от голода и болезней, бегство от голода в другие районы СССР и за границу [65].

По оценкам специалистов, из безвозвратно откочевавших около 200 тыс. человек ушли за рубеж — в Китай, Монголию, Афганистан, Иран и Турцию. В межпереписной период 1926—1939 гг. за счёт мигрантов численность казахов возросла в других союзных и автономных республиках: в РСФСР — в 2,3 раза, в Узбекистане — в 1,7 раза, в Туркмении — в 6 раз, в Таджикистане — в 7 раз, в Киргизской АССР — в 10 раз [356, с.63].

Голод непосредственно в Казахстане связан с именем Филиппа Исаевича Голощекина³⁷, 1-го секретаря Казкрайкома РКП (б) с 1925 г., который взяв за основу своих действий постановление ЦК РКП (б) 1924 г. утверждавшее, что советской власти в казахском ауле нет, вместо решения экономических проблем, начал политику советизации аула.

Нужно отметить, что огромный, если не решающий, вклад в геноцид собственного народа, внесли казахи-коммунисты. Согласно статистическим данным 1937 г. среди коммунистов Казахстана казахи составляли 47,3%, русские 33,7%, украинцы 10,2%, татары 2,1%. Из членов республиканского ЦК партии казахи составляли 47%, а из членов Бюро ЦК — 63,7% [276].

В 1927 г. Г. Тогжанов³⁸ выпустил в Кзыл-Орде брошюру «О казакском ауле», в которой отражены взгляды партийных экономистов того времени. Казахский аул они рассматривают, как средоточие отсталости, которую объясняли его «социальной природой», сочетавшей в себе элементы патриархально-родовых, феодальных и капиталистических отношений. Главной фигурой аула они считали бая, который был одновременно выразителем родовых отношений, феодалом и капиталистом [397].

Как пишет Д.Н.Верхотуров, эта книжонка оказала сильное влияние на формирование политики коллективизации. В ней обосновывался важный для этой политики тезис о товарности казахского хозяйства, такой степени, что это хозяйство якобы «подчинил себе торгово-ростовщический капитал». Поэтому по мысли партийных экономистов казахский аул созрел для «малого Октября» и коллективизации [65].

К VII Съезду Советов КССР в 1929 г. нарком земледелия республики К.Д.Токтабаев³⁹ подготовил доклад «Проблема зернового хозяйства в Казакстане». Доклад основывался на трёх тезисах: 1). в Казахстане много «свободной» земли. В 1927 г. в Северном Казахстане распахивалось 2,8 млн. га, тогда как «пахотоспособная площадь» составляла 23 млн. га. Использовалось 12—13% от возможного, подчёркивал докладчик; 2). казахские полукочевые хозяйства должны переходить на осёдлость; 3). землеустройство казахских хозяйств должно вестись таким образом, чтобы «… обеспечивать хозяйства достаточным количеством земли для ведения крепкого земледельческо-скотоводческого хозяйства, но не должны давать большего количества земли, так как это побудило бы хозяйства развивать экстенсивное скотоводство в ущерб земледелию» [398].

Госплан КАССР, составлявший планы в 1927—1928 гг., надеялся создать из засушливого Казахстана «вторую Украину». Планировалось к 1933 г. распахать 26,5 млн. га (индивидуальная, колхозная и совхозная запашка), получить огромный урожай — порядка 97 млн. ц валового сбора зерновых и вывезти из Казахстана — 24 млн. ц [65].

2—19.12.1927 г. в Москве прошёл XV съезд ВКП (б) на котором Сталин поставил задачу наступления на кулака. Ф. Голощёкин был избран в состав ЦК ВКП (б). В январе 1928 г. в Казахстане началось усиление хлебозаготовок.

После того, как в 1928 г. в СССР началась коллективизация. Ф. Голощёкин стал проводить в Казахстане политику разрушения традиционного кочевого аула, называемую «классовой борьбой», «Октябрём в ауле», направленную на навязывание казахам оседлого земледелия и скотоводства, ориентированного, главным образом, на сдачу государству хлеба, мяса и шерсти, подчинённого планам и директивам, которые, как правило, не учитывали местные условия и возможности. В основе её лежала ошибочная и несостоятельная политэкономическая теория, разработанная казахскими экономистами.

Компания хлебозаготовок в Казахстане провалилась, к тому же Казкрайком потерпел поражение на двух выборах в Советы подряд, уступив баям и это привело к крену в сторону силовых и репрессивных методов советизации. Осенью 1928 г. в Казахстане началась политика конфискации бая. По данным Голощёкина, в Казахстане насчитывалось около 3 тыс. баев.

План конфискации разрабатывался заранее и был согласован с ЦК ВКП (б) и ВЦИК РСФСР. Для конфискации был сформирована группа, состоящая из 1000 уполномоченных-казахов, присланных из центра и 5 тыс. членов комитетов содействия конфискации в аулах. Всего в конфискациях приняли участие 29 тыс. человек. Части уполномоченных выдавалось оружие.

Конфискация была проведена очень быстро, и к декабрю 1928 г. была уже в основном завершена. Было конфисковано 696 хозяйств, у которых было изъято 144,4 тыс. голов в пересчёте на крупный рогатый скот [65].

Видимо, в этот период было конфисковано байское хозяйство моего прадеда Байтаса и прапрадеда Шакубая.

С 1.10.1928 г. началась новая компания хлебозаготовок 1928/29 года. Весной 1929 г. в аулы и деревни было направлено 4812 уполномоченных, которые развернули настоящий террор против всех, кого уполномоченные и активисты посчитали баями или кулаками. Ими было арестовано и отдано под суд 34121 человек, у которых было изъято зерно и скот. Так, например, уполномоченные Чингирлауского района признались, что райком ВКП (б) дал установку: «действуйте, кто как сумеет, но хлеб найдите». Поэтому всех, у кого хлеба не находили, выводили раздетыми якобы на расстрел, а затем помещали в холодное помещение [442].

В декабре 1929 г. Пятый пленум Казкрайкома ВКП (б) постановил, что необходимым условием проведения генеральной линии партии на коллективизацию является переход кочевников к оседлому образу жизни. Предусматривалось, что из 566 тыс. кочевых и полукочевых хозяйств к январю 1930 г. к оседлости должны быть насильственно переведены 544 тыс. Пленум объявил Кустанайский, Петропавловский округа и два района Павлодарского округа районами сплошной коллективизации, поставив перед ними задачу «стопроцентной коллективизации» в течение года.

Нужно отметить, что коммунисты Казахстана под руководством Ф. И. Голощёкина намного опередили союзные власти, так как указ о постоянном расселении кочевых племен на территории РСФСР был подписан только 6.09.1930 г. [26].

Центральные власти пытались урезонить казахстанских коммунистов. В частности, по постановлению ЦК ВКП (б) «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» (5.01.1930 г.) зерновые районы Казахстана были отнесены ко второй региональной группе, где коллективизацию необходимо было в основном закончить к осени 1931 г. или к весне 1932 г. [189, с. 72—73]. Эти сроки также были нереальными, но казахстанскими коммунистами они были восприняты как своеобразный «минимум», который следовало превзойти. В результате, весь Казахстан оказался втянутым соревнование по коллективизации. Так, например, в Кзыл-Ординском округе в одном из аулов под давлением уполномоченного Мурзагалиева колхоз был создан в течение двух часов и объявлен коллективизированным на 100%. Всех, кто пытался сопротивляться, запугали лишением избирательных прав, конфискацией имущества и выселением [442].

К 1.04.1930 г. в Казахстане было коллективизировано 50,5%, а к октябрю 1931 г. — около 65% крестьянских хозяйств. Уже в посевную кампанию 1930 г. в отдельных районах Казахстана имело место недоедание и голод [188].

Результатом такой политики стало резкое сокращение посевных площадей в 1930 г. Так, например, в Петропавловском округе посевные площади в 1930 г. по сравнению с 1929 г. уменьшились на 27%. И хотя в последующие годы наблюдался некоторый рост посевных площадей (посевная площадь в целом по Казахстану возросла с 3798,7 тыс. га в 1929 г. до 5795,1 тыс. га в 1940 г.), валовой сбор зерновых культур не увеличился, а даже сократился.

В 1930 г. хозяйственным руководством Казахстана овладела очередная «великая» идея — узкая производственная специализация хозяйств, в частности, колхозов. Было решено, что хозяйство будет эффективно и рентабельно, если оно будет специализироваться на какой-то одной отрасли, соответствующей местным условиям. Весной 1931 г. Казкрайком разбил Казахстан на четыре хозяйственных района:

1. Земледельческий, зерновой с зерносовхозами.

2. Земледельческо-животноводческий, с товарным полеводством.

3. Животноводческо-земледельческий, с преобладанием животноводства полуэкстенсивного характера, с земледелием с товарными излишками.

4. Животноводческий, с экстенсивным и кочевым животноводством и подсобным земледелием [65].

В соответствии с районированием, крестьян, которые всегда сеяли пшеницу или просо, во многих местах заставляли сеять кендырь⁴⁰, табак и другие технические культуры. Вчерашних кочевников, ещё не освоившихся с земледелием, заставляли сеять пшеницу. В результате сев в 1931 г. начался около 20 апреля, и продолжался до 10—12 июня. Под конец сева, сроки которого иной раз достигали 50 дней, семена бросали в высушенную суховеями землю, и они не давали всходов. Не раз отмечалось, что поля позднего посева давали всходы только в августе, после дождей, когда уже наступала пора уборки урожая.

Урожайность составила в 1931 г. — 4,2 ц/га, в 1932 г. — 4,3 ц/га, в 1933 г. — 4,5 ц/га.

Во время уборки урожая и сразу после этого кражи хлеба приняли огромные масштабы [65].

Преступный новый курс казахстанского руководства привёл к ещё более тяжёлым последствиям в животноводстве. Поголовье стада стало стремительно уменьшаться.

Динамика случившейся здесь катастрофы выглядела следующим образом. В 1928 г. в Казахстане насчитывалось 6509 тыс. голов крупного рогатого скота, а в 1932 г. всего 945 тыс. Даже накануне войны, в 1941 г., доколхозный уровень не был восстановлен (3335 тыс. голов). Ещё больше потери по мелкому рогатому скоту: из 18566 тыс. овец в 1932 г. осталось только 1386 тыс. (перед самой войной численность стада приблизилась к 8 млн. голов). Из конского поголовья, определявшегося на 1928 г. в размере 3516 тыс., фактически выбыло 3200 тыс. (в 1941 г. — 885 тыс. голов). Практически перестала существовать такая традиционная для Казахстана отрасль, как верблюдоводство: к 1935 г. осталось всего 63 тыс. верблюдов, тогда как в 1928 г. их насчитывалось 1042 тыс. голов [27, с.26].

Доколхозный уровень поголовья стада в республике удалось восстановить лишь к началу 1960 гг.

Сокращение скота связано с тем, что из-за массового оседания, начавшегося в 1930 г., и из-за создания совхозов, которым передавались лучшие земли и пастбища, тысячи кочевых хозяйств лишались кормов, и вынуждены были забивать скот, чтобы он не пал от бескормицы. 12 млн. голов скота — это примерно 100 тыс. хозяйств со средним поголовьем в 120 голов скота. Так что в начале 1930 г. основной вклад в забой скота внесли, очевидно, как раз оседающие кочевые хозяйства, осаживаемые в неприспособленных и необустроенных местах, лишенных кормовой базы [65].

Огромный вклад в уничтожение скота внесли скотозаготовки. В январе 1931 г. вышло постановление Бюро Крайкома ВКП (б) по проведению скотозаготовок. В этом постановлении предписывалось до 1.04.1931 г. выполнить 70% годового плана заготовки скота, и отгрузить в январе-апреле 70 тыс. тонн мяса для промышленных центров. Кроме этого, байские хозяйства обязали сдать до 10.02.1931 г. до 25% плана мясозаготовок по земледельческим районам, и до 35% заготовок по кочевым и полукочевым районам. В 1930/1931 гг. было заготовлено 448,2 тысячи тонн мяса [65].

В 1931 г. продолжался, очевидно, массовый убой скота оседающими хозяйствами, лишёнными корма и осаживаемыми на неподготовленные участки, не имеющие запасов продовольствия. Все вместе оседающие хозяйства могли забить порядка 8—9 млн. голов скота. Массовый забой скота вызывался в ряде случаев сильным голодом. Уже весной 1931 г. на территории бывших Кустанайского, Актюбинского и Уральского округов в полукочевых районах свирепствовал голод.

В совхозах, которым передавался скот, наблюдался его массовый падёж, причины которого отсутствие скотных дворов и кормов. По оценкам, до конца 1931 г. падёж скота в совхозах составил 500 тысяч голов.

В августе 1931 г. хозяйственники подсчитали, что скотозаготовки 1931 г. составляют 60%-е изъятие скота и в 1932 г. в Казахстане останется порядка 275 тысяч голов, не считая приплода.

В 1931 г. предполагалось обобществить 1 млн. голов скота. Это привело к тому, что перегоняемый в плохо обустроенные и необорудованные фермы скот исчезал из-за массового падежа, вызванного бескормицей и исключительно плохим уходом. Из остатков скота что-то сдавали на мясозаготовки, а остатки просто расхищали и забивали.

В 1931 г. в обобществленном секторе насчитывалось 4634 тыс. голов скота, что составило 43,8% к общему поголовью скота в крае. Таким образом, в 1931 г. в Казахстане было 10579 тысяч голов скота. По сравнению с 1930 годом, поголовье сократилось на 16,9 млн. голов. Этот провал был выдан за успех, т.к. наблюдался рост обобществленного скота [65].

Д. Верхотуров называет следующие причины исчезновения скота:

1. Порядка 17 млн. голов было забито от бескормицы при оседании кочевых хозяйств, пало при коллективизации, отогнано при откочевках, конфисковано и так далее.

2. Порядка 5 млн. голов было обобществлено и взято для колхозных товарных ферм.

3. Порядка 2,5 млн. голов было взято для комплектования совхозов.

4. Порядка 5,2 млн. голов приходится на долю скотозаготовок и продажи скота для уплаты налогов, и выполнения хлебозаготовок [65].

К посевной кампании 1932 г. удалось собрать только 450 тыс. ц семян (2,8 млн. пудов) или 18% от нужного количества.

В начале зимы 1931 г. подавляющее большинство колхозов не выдали колхозникам зерна на заработанные ими трудодни. Расчёт шел в течение всей зимы, и более трети колхозов не смогли оплатить своим членам их труд. Это означает, что большая часть колхозников не имела продовольствия на зиму и весну — самые тяжёлые времена года для любого крестьянского хозяйства.

Положение только усугублял тот факт, что колхозников всеми силами заставляли работать. Уже в конце 1931 г. в колхозах разворачивалось массовое принуждение людей к труду в колхозных товарных фермах.

Причиной этой чрезвычайной жестокости стала телеграмма секретаря ЦК ВКП (б) И. В. Сталина и председателя СНК СССР В. М. Молотова руководству Казахстана и Средне-Волжского края о срыве хлебозаготовок от 19.11.1931 г., в которой говорилось: «Из всех республик и областей СССР Казахстан и Средняя Волга являются единственными районами, где заготовки хлеба все время падают от пятидневки к пятидневке. В последнюю пятидневку у Вас заготовлено хлеба меньше, чем в Нижегородском крае, Московской области, Татреспублике, Восточной Сибири. Решение пленума ЦК о хлебозаготовках срывается Вами грубейшим образом. ЦК и СНК обращаются к Вам с вопросом: намерены ли Вы немедленно организовать перелом в хлебозаготовках, и если нет в этом у Вас никакой надежды, то не следует ли поставить вопрос о смене руководства для того, чтобы двинуть вперед хлебозаготовки?» [391].

Принудительная работа и практическое отсутствие продовольствия толкали людей к истощению и смерти гораздо быстрее, чем обычный голод.

Массовый смертный голод начался в Казахстане в начале декабря 1931 г. Раньше всего, ещё весной 1931 г. голод отмечался в 33 районах бывших Уральского, Кустанайского и Актюбинского округов, который к зиме 1931 г. стал массовым и гибельным. В октябре-ноябре 1931 г. сильный смертный голод начался в Восточном Казахстане, охватив северную часть Алма-Атинской и центральную часть Восточно-Казакстанской области. Весной сильный голод начался северной части Карагандинской области и в Северо-Казакстанской области.

Самое красноречивое сообщение о смертном голоде пришло из Бишкарагайского района: «Молния Алма-Ата КазЦИКу. Бишкарагайского района Бауковском аулсовете начинают люди здыхать с голоду сообщаем для сведения аулсовет» [65].

В условиях губительного голода, который уже в ноябре-декабре 1931 года навалился на большую часть Казахстана, Казкрайком требовал засыпать семена. «Создавшаяся угроза срыва сбора семян абсолютно не имеет никаких оправданий», — говорилось в передовой статье в №2—3 журнала «Большевик Казакстана» за 1932 год. В сущности, это была политика убийства.

В Казкрайком и КазЦИК непрерывным потоком шли телеграммы и письма, описывающие все ужасы погибающих от голода аулов и колхозов. Судя по письму председателя СНК КАССР Ураза Исаева и Рошаля в ЦК ВКП (б) от 15.03.1931 г., они хорошо себе представляли масштабы бедствия и даже просили продовольственной помощи. Но при этом, поддерживали планы дальнейшего «социалистического строительства», говорили речи об «успехах» и планировали большевистский сев весной 1932 г.

Политике Голощёкина сопротивлялись везде и всегда. За 1929—1932 гг. в Казахстане произошло около 300 восстаний, в которых приняло около 80 тыс. человек. Сопротивлялись и члены партии. На V Пленуме Казкрайкома в декабре 1932 года тов. Беккер рассказал: «Они утвердили одного секретаря райкома и пока он доехал до района, они вынуждены были исключить его из партии. Дело в том, что он прямо заявил: «Я не поеду на костях колхозников заготовлять хлеб для государства» [65].

Ураз Исаев, председатель СНК КАССР, в августе 1932 г. написал письмо в ЦК ВКП (б) о положении в Казахстане, которое привело к прекращению великого голода.

В 1932—1933 гг. Казахстану по решениям Политбюро ЦК ВКП (б) было отпущено более 3 млн. пудов хлеба в качестве продовольственной помощи. Однако, в самом Казахстане эта помощь редко доходила до голодающих. Руководящие кадры были таковы, что около 90% отпущенной продовольственной помощи либо разворовывалось, либо забиралось и сдавалось в счёт хлебозаготовок. На местах руководители были готовы выполнить любые, даже самые безумные директивы, ценой даже гибели большей части населения района. Турар Рыскулов сообщает о подобных преступлениях в Кувском, Каркаралинском, Чуйском, Тургайском районах. Известно, что в Кургальджинском районе из 3000 пудов продпомощи дошло до места только 300 пудов [65].

В Центральном архиве ФСБ России сохранилось «Спецсообщение секретно-политического отдела ОГПУ о злоупотреблениях и хищениях при распределении продпомощи в Казакстане. 7 июля 1933 г. В нем говорится, что на 104 района Казахстана, в которых было учтено по официальным данным 205 тысяч голодающих, было отпущено 391366 пудов продпомощи. С декабря 1932 года из этого хлеба было расхищено «со стороны районного и аульного лжеактива» 86 тысяч пудов. Так, в Жана-Аркинском районе было расхищено 10 тысяч пудов продпомощи, тогда как в районе за полгода (май—октябрь 1932 года) умерло от голода 1000 человек. ОГПУ арестовало в районе 78 человек, виновных в кражах продпомощи. В этом же документе ОГПУ зафиксированы случаи людоедства: «За это же время в отдельных районах отмечено 67 случаев людоедства, сопровождавшихся в 39 случаях убийствами». В Джувалинском и Келесском районе были задержаны группы, занимавшиеся убийствами, людоедством, и в последнем случае человечина даже продавалась на рынке [65].

Коренной перелом случился только после того, как в декабре 1932 г. Ф. Голощёкин был снят с поста первого секретаря Казкрайкома и вместо него был назначен Левон Мирзоян. Реальная помощь стала оказываться только весной 1933 г. С сентября 1932 г. по декабрь 1934 г. Казахстан получил 5 млн. центнеров зерна в качестве продовольственной помощи. Это 31,2 млн. пудов. Из них основная масса поступила в конце 1933 г. и в 1934 г., когда продовольственная помощь широко предоставлялась возвращающимся откочевщикам. Голощёкин уехал из Казахстана незаметно, получив назначение на пост Главного государственного арбитра СССР, по протекции своего друга Николая Ежова, который в то время был заведующим Распределительным отделом и Отделом кадров ЦК ВКП (б).

Примечания

33

Джут (казах. «жұт» — пожиратель) — массовый падёж скота от бескормицы [109]. Причины джута: 1) неблагоприятные климатические условия. Например, морозной зимой могли пойти дожди с переходом в буран, гололедицу, что приводило к тому, что скот погибал без корма; 2) безграмотная политика властей; 3) человеческая лень [357].

34

Казахское население набиралось для работ по созданию оборонительных сооружений в районах действующей армии, строительства дорог. Из Казахстана и Средней Азии планировалось набрать 400 тысяч человек, в том числе из областей, населенных казахами, около 240 тыс. человек [253].

35

Квакеры, иначе называемые «Общество друзей, квакеры» (ОДК, от английского Society of Friends, Quakers), возникли как протестантское христианское движение в середине XVII в. в Англии. Изначально квакеры были и до сих пор остаются противниками всякого насилия и любых войн. Они верят в равенство людей независимо от пола, расы и социального происхождения. В начале Первой мировой войны лондонский Квакерский комитет помощи жертвам войны (FWVRC) организовывал помощь мирному населению разных стран Европы, страдавшему от боевых действий. Английские квакеры работали в Бельгии, в Германии, во Франции и на Балканах. В 1916—1919 гг. английские и американские квакеры организовали первую миссию помощи в Российской империи. С июля 1920 г. в Москве работал небольшой квакерский офис, распределяющий гуманитарную помощь, поступавшую из Англии, по детским учреждениям столицы. В сентябре 1921 г. квакеры подписали соглашение с советским правительством о помощи голодающим. До 1931 г. в Москве в Борисоглебском переулке работал Квакерский центр. После того, как квакерам не продлили аренду их офиса в Москве, они вынуждены были покинуть СССР [240].

36

Меннониты (Меnnoniten), последователи одной из старейших раннепротестантских церквей, образовавшихся в эпоху Реформации XVI в. на территории Нидерландов, Северной Германии и Западной Швейцарии. Название «меннониты» как отдельной церковной группы — сторонников нидерландского священника Менно Симмонса (1461—1561), объединившего в 30-х гг. XVI в. вокруг себя разрозненные группы представителей умеренной ориентации в анабаптизме (движении крещенцев), было впервые упомянуто в 1545 г. По мнению одних исследователей, меннониты являются религиозной группой немецкого этноса. Другие же считают их особой этноконфессиональной общностью. Основные каноны меннонитского вероучения (кроме общепротестантских принципов личного спасения и всеобщего священства): покаяние в грехах, сознательное крещение по вере (обливанием в помещении молитвенных домов — у староменнонитов, погружением — у новоменнонитов), обряд причащения (хлебопреломление), омовения ног. Наиболее же характерным вероисповедным принципом меннонитов является религиозный пацифизм: проповедь смирения, воздержания от применения силы и принесения присяги, выразившийся в отказ от исполнения воинской повинности и несения государственной службы. Меннониты считают себя общинами избранных, поэтому каждый верующий несёт ответственность перед Богом не только за собственную нравственность, но и чистоту душ своих единоверцев. Поэтому среди них чрезвычайно велико значение церковной дисциплины и широко распространена практика церковных наказаний (отлучение) за бытовые прегрешения (пьянство, табакокурение и пр.) в форме ущемления гражданских прав провинившихся членов общины (экономический бойкот, изгнание из общины) [34].

37

Голощёкин Ф. И. — Шая Ицкович Кукович (1876—1941) — еврей, родился в г. Невель (Псковская область), сын владельца мясной лавки и лесопилки, зубной техник, один из организаторов казни семьи императора Николая II. Кандидат в члены ЦК ВКП (б) (1924—1927), член ЦК ВКП (б) (1927—1934). Расстрелян 28.10.1941 г.

38

Тогжанов Габбас (1900—1937) — казахский литературный критик, публицист, общественной деятель. В 1915—1917 гг. учился в гимназии в Омске. Член РКП (б) с 1920 г. В 1920 гг. возглавлял секцию казахской и татарской молодежи Сиббюро РКСМ; член коллегии ГубЧК. В 1923—1924 гг. учился в Институте народного хозяйства им. Плеханова (Москва), где одновременно был секретарем казахской секции печати Центрального Востока, в 1924—1926 гг. — инструктор отдела печати ЦК РКП (б). С 1926 по 1928 гг. работал заведующим отделом печати Казахского крайкома партии, в 1926—1932 гг. — редактором газеты «Еңбекші қазақ», с 1935 по 1936 гг. — председатель правления Союза писателей Казахстана. С 1936 по 1937 гг. возглавлял управление искусств при Совнаркоме Казахской ССР. Как литературный критик выдвинулся в конце 1920 гг. на «разоблачении» писателей предшествующего поколения (Ж. Аймаутова, А. Б. Байтурсунова, М. В. Жумабаева и др.) как «идеологов национальной буржуазии», «пантюркистов» и «панисламистов». В 1937 г. арестован. 25.02.1938 г. постановлением ВК ВС СССР приговорен к ВМН. Расстрелян [396].

39

Токтабаев Габдул-Карим Дощанович (Досжанович) (1892—1936) — казахский советский государственный и общественный деятель. Происходит из рода айдарке племени аргын. В 1927 г. — нарком просвещения Казахской АССР. В 1927—1931 гг. — нарком земледелия. В 1920—1930 гг. — инициатор освоения целинных земель и развития земледелия в казахских степях [399].

40

Кендырь коноплевый, кутра коноплевая (Apocynum cannabinum) — растение семейства кутровых (Аpосynaceae), родом из Северной Америки. В горных областях Мексики, южных регионах США растёт вплоть до высоты 2 тыс. м над уровнем моря. Индейцы использовали кендырь для лечения водянки, в научную медицину растение ввели учёные США. В 1930 гг. на территории СССР были заложены первые опытные плантации кендыря, как технической культуры, из которой можно было получать длинные прочные волокна высокого качества, по своим характеристикам близкие к пеньке, джуту [176].