Тень безумца

Рафис Шайдуллович Ахмедов, 2018

Книга о том, как наш мир все-таки слаб перед безумцами. Гениальный убийца появился в небольшом прибалтийском городке. Волна жестоких убийств прошлась по улицам. В течение долгого времени никто не мог его поймать, а жертв становилось все больше. Пропадали взрослые и дети, мотивы были неизвестны… Но в одну из мрачных ночей убийца сам пришёл в полицейский участок, решив сдаться. Но для чего? И что он задумал? Это и предстоит нам всем узнать. Читайте между строк, я оставил множество подсказок и посланий. Оно не должно победить....Содержит нецензурную брань.

Поцелуй смерти

27 сентября, 2007 год.

Время 3:14.

Всё, что я пережил, было чёртовым безумием. Это не укладывалось в моей голове, это казалось мне чем-то невозможным. Мы шли к лифту, я понимал, что мы поднимаемся на 7 этаж. Там находился пункт охраны безопасности, оттуда можно было управлять всей больницей. Возле лифта нас встретили люди в белых масках, в руках у них были автоматы, если я не ошибаюсь, это был легендарный АК-47 или одна из этих модификаций. Люди в масках были одеты в чёрные костюмы. Создавалось впечатление, что они собирались на деловую встречу, а после решили захватить психиатрическую больницу, в которой пребывали особо опасные люди всего мира. Я понимал, Шут спланировал каждый свой шаг, но что он хочет в этой больнице? Освободить всех психов, чтобы было с кем поиграть? Просто взять это здание и просить выкуп? Мотивы мне были непонятны.

Мы зашли в лифт только вдвоём, руки стали потеть, казалось, у меня начался приступ паники. Чёрный Шут облокотился о стенку лифта, вытащил зажигалку из своего потрёпанного костюма, зажёг её и сделал вид, что прикурил.

— Что? Что это значит? Дурная привычка или бросаете курить? — спросил я у Шута. Шут посмотрел мне в глаза и сказал:

— Ты мне нравишься, поэтому ты все ещё жив. Нет, я не бросаю курить, ведь я и не начинал, хотя всегда хотел, но мама говорила, меня это погубит, вот и не начал, я слушаю свою маму.

Ох, уж эта улыбка, она была такой непонятной, но при этом притягивала. Это безумие заражало меня.

— Доктор Рей, вы и вправду хотели бы вылечить меня? Думали это возможно?

— Да, — ответил я. — Это возможно, вам нужна помощь, я вижу, вы боретесь все ещё с самим собой, дайте мне шанс.

— ШАНС?

Он вытащил своё лезвие и приставил его к моей глотке, он грозно дышал в мою сторону, а потом со всей силы ударил по стене в сантиметре от моей головы.

— Шансов больше не будет!

Лифт открылся, он взял меня за шею и вышвырнул, как щенка. Нас встретили его люди. Они были одинаково одеты, с оружием, метательными ножами и гранатами в руках. Они все молчали, словно были неживыми. Шут шёл как король мира, он шёл и подпевал какую-то музыку. Я так понимаю, она была на немецком. Мы шли по длинному коридору, он был весь в крови, и это было заметно по отпечаткам кровавых рук, оставленных на белых стенах. Я не на шутку напрягся, сердце стало биться всё сильнее. Мы подошли к чёрной двери, которая открывалась при вводе определённого PIN-кода, который мог знать только один человек. Но я ошибся. Ведь Шут без проблем ввёл код, и мы вошли в комнату.

Первое, что я увидел, это лужа крови прямо у порога, а чуть далее лежали два трупа. Это были мои люди, которых я направил на разведку информации о заигравшей музыке. У парней не было лиц, их просто вырезали, а потом пустили пулю в голову. Вы спросите, откуда я знаю, что выстрел был после того, как срезали лица? Да это было несложно понять: лица были прикреплены к стене с помощью скотча, и там было отчётливо видно, что лица не повреждены от пуль, а значит, лица срезали с живых людей. Шут крикнул:

— Мясник! Когда я вхожу, ты должен вставать, и кланяться, и говорить мне: «Ооо, мой господин, я рад, что вы вернулись». Жирный кусок дерьма, а ну, иди сюда!

Из-под стола вылез жирный (без преувеличения жирный) и неуклюжий мужик, в руках у него был кухонный тесак, его живот был весь в крови, голос был его до чёртиков неприятный.

— Простите, босс, я просто ел, я не услышал, как вы вошли. Простите меня!

Он упал на колени и просил прощения. Я потерял дар речи. Что это за ручной жирдяй?! Как он его так приручил? Шут ударил его со всей силы по лицу с ноги и сказал:

— Где Давид?!

Давид — это наш специалист по защите и безопасности, юный хакер, который за всем следил. Жирный уродец вытащил его из-под стола, у того не было руки, он был без сознания, но его быстро привели в чувства и посадили на стул. Шут был в бешенстве:

— Ты что опять начал есть людей!? Сколько раз я тебе говорил: не ешь эту гадость! — а потом взял тесак и со всей силы ударил по голове жирному.

— Это чтобы до тебя дошли мои мысли, грёбаный кусок дерьма. Давид! Ты как, мальчик мой? Всё хорошо, бедняжка, руку откусили, да?

Давид был очень напуган, оно понятно, ведь у него не было, мать вашу, руки! Я стоял в стороне и наблюдал за этим бредом, такое просто не могло произойти, что за чёртов бред!? Шут гладил его по голове и говорил:

— Если не будешь работать дальше, я срежу с тебя скальп и скормлю своим свиньям, а они у меня очень голодные. Ты меня понял?

Заикаясь, Давид всё же ответил:

— Д-д-д-а, я-я всё понял, я сделаю всё, что вы ск-к-кажете.

Шут улыбнулся и погладил его по голове:

— Хороший мальчик! А теперь покажи мне, что у нас происходит в больничке.

Чёрный Шут внимательно смотрел на экраны. Он попросил включить повтор, где больницу начали захватывать и защищать от персонала и охраны. Боже, какие жестокие сцены! Людей просто расстреливали: им стреляли в спину, в затылки. Они пытались бежать, но стрелявшие не имели жалости и сострадания, они хладнокровно добивали раненых. Вот и Адлер, ух, мать вашу, этот парень убил пятерых до зубов вооружённых людей Шута. Да, сейчас я вижу: Шут очень напуган, он боится его. Несмотря на то что Адлер уже мёртв, он напуган.

Шут прикрыл рукой своё лицо и сказал:

— Это тот самый говнюк, который чуть не превратил мою голову в салат! Чёрт, я так боялся только свою маму, когда однажды потратил все деньги и не купил ни хлеба, ни молока.

Я прямо спросил у Шута, чего он хочет:

— Вы хотите всех освободить? Выкуп? Что вам нужно?

— Ах-ах-аха, что? Освободить? Зачем мне эти идиоты? С ними чертовски скучно. А что касается выкупа, это неплохая идея, только мой месячный доход от моего бизнеса превышает больше 14 млн рублей. Денег хватает.

Он взял телефон и набрал номер:

— Алло, это полиция? Я сейчас нахожусь в психиатрической больнице, в которую вы меня недавно привезли. Я порезал, как свинью, вашего начальника и всех его подчинённых; мои люди захватили больницу. Здесь порядка 333 трупов, среди которых, как вы понимаете, весь персонал, охрана и 17 человек из полицейского участка. А, да, есть и живые. Доктор Рей, например. Так что поспешите их освобождать. Всего хорошего!

После чего он бросил телефон в мусорное ведро и скакал от счастья, радовался, что попал с первого раза. В этот момент я охренел дважды. Шут закончил радоваться, сделал очень серьёзное лицо, хлопнул дважды в ладошки, и в комнату вошёл его человек в белой маске, он дал пистолет и вышел из комнаты. Шут встал напротив меня и сказал:

— Тут всего один патрон, убей Давида. Я ведь сказал, что весь персонал мертв, а значит, нельзя себя показать вруном.

Давид развернулся к нам лицом, он начал плакать и говорить:

— Ах, ты сучий выродок! У тебя не хватает смелости убить меня, и поэтому ты даёшь сделать это доктору Рею.

Шут улыбнулся, снял пистолет с предохранителя и сказал:

— Берёшь меня на слабо?

В этот момент Давид выхватил кухонный тесак из башки жирного человека и побежал на нас. Шут ухмыльнулся и сказал:

— Как неразумно, — после чего сделал выстрел прямо в голову.

Выстрел был мощным, мозги его оказались на стенах и на мониторах. Я был беспомощен, я ничего не мог с этим сделать. Я сел на стул и просто смотрел на Шута. Тот вытащил зажигалку и опять сделал вид, словно закуривает.

— Это нужно было сделать тебе, док, тебе, а не мне…Нужно было просто нажать на курок. Ладно, пойдём, скоро тут будут копы, думаю, и спецназ тоже, так что идём.

Я встал, но сил уже не было.

— Куда мы идём? — спросил я с таким унылым голосом, как будто вот-вот потеряю сознание.

Шут открыл дверь и пошёл в сторону лифта, но потом резко остановился, вытащил лезвие и начал аккуратно делать надрезы на своём лице. Он не издал ни звука, словно боли он и вовсе не ощущает. Он снял с себя лицо, словно маску, и выкинул его на пол. С лезвия капала кровь, он подошел ближе и начал резать вновь. Я был в шоке, руки и ноги стали ватными, я не мог двигаться. На нём было ещё одно лицо, но уже другое.

— Понимаешь, док, люди каждый день надевают на себя маски, чужие лица, чтобы понравиться кому-то, чтобы его признали лучшим. Они превращаются в другого человека ради глупого признания кучки идиотов, сборища неудачников и жалких тварей.

В школе надо мной часто смеялись, потому что я писал с ошибками, я не мог так быстро решать примеры по математике, как мои одноклассники; надо мной издевались, меня не воспринимали всерьёз. А я так хотел друзей, так хотел быть с ними, что стал учиться ещё лучше, стал ходить к репетиторам, ночами я не спал и старался, но им было плевать. Они лишь хотели издеваться дальше, они получали от этого удовольствие. Я был одиночкой, со мной никто не хотел дружить, никто не хотел общаться. В школе мне нравилась одна девочка, и когда я подошел к ней, то её братец плюнул мне прямо в лицо. А за что?! За то, что я хотел пригласить её в кино. Я не выдержал такого позора и убежал домой. Я взял охотничий нож отца и на следующий день зарезал семерых, включая ту девочку и её брата. Я не мог жить с этим, я не мог понять, почему они были так жестоки ко мне. Но потом, сидя в камере для особо опасных, я понял: я не надел лица, я не надел маску, чтобы им понравиться!!! Я не притворился тем, кем не являюсь, я был самим собой, и им это не понравилось! Маски я так и не научился надевать. Но! Я научился пришивать другие лица, ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-аха…

Он показал себя в истинном облике — это то самое безумие, которое пугает до чёртиков. Он снимал лица за лицами; отрезая, он лишь улыбался, его глаза были бездонной тьмой, они стали чёрными-пречёрными, я лишь видел в них своё отражение. Он резко остановился и пошёл в сторону большого стеклянного окна, с которого было видно въезд в больницу и двор самой больницы. Я медленно подошёл к нему, я даже не пытался убежать…Да и куда бежать — повсюду его люди. В левой руке у него было лезвие, с которого капали мелкие капельки крови, а в правой руке он держал своё лицо. Я не мог разглядеть, какое на нём сейчас лицо, оно было всё в порезах и крови. Было непонятно. Он молча смотрел на мир до тех пор, пока покой не нарушили полицейские и вертолёт.

— Ух ты, док, смотри!!! Твои спасатели, какой сюрприз!! Как же они узнали про нас? Им, наверное, кто-то подсказал? Да? Как думаешь, кто-то нас сдал!?

Сзади стояли его люди. Он взял у них пистолет и пристрелил их, после чего выкинул оба трупа из того самого окна.

— Не переживайте, доктор Рей, они просто меня достали. Думали, я не знаю, что они стукачи. Ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-аха! Я всё знал, я знал с самого начала.

От страха я побежал к лифту.

— Давай, грёбаная кнопка, сраный лифт!

Всё так медленно, я слышал его смех, он был всё ближе. Вдруг открываются двери лифта, а там Алихан с дробовиком. От испуга я падаю на колени, выстрел, Чёрный Шут отлетает в стену. Кажется, он мёртв. Я быстро беру папку, в которой хранятся все сведения о Шуте. И тут Алихан тащит меня в лифт и кричит:

— Какого хрена ты творишь, давай быстрее, ну же, быстрей давай, мать его!

— Боже, что за чертовщина?! Я просто охренел! Но! У меня есть папка, я вытащил её из рук Шута. Правда, странно, что он вытащил её, словно специально для меня.

— Ох, Алихан, спасибо! Чёрт, ты просто спас меня! Куда ты попал в него? Я надеюсь, он труп.

Алихан медленно перезаряжал дробовик, его руки тряслись, что-то тут было не так. Включилась музыка, довольно ритмичная. Алихан пытался что-то сказать, но, кажется, он был чем-то напуган.

— Док…Он не мёртв, он жив, у него был бронежилет, я попал в грудь и живот. ОН ЖИВ, ДОК, ОН ЖИВ!

Не успев понять, что сказал Алихан, я вдруг услышал, как на крышу лифта что-то упало. От страха я начал тыкать на все кнопки, и тут неожиданно для всех кто-то стал пробивать ногой крышу. Там был грёбаный Чёрный Шут: весь в крови и очень злой. Дверь открылась на 3 этаже. Я вывалился из лифта, я попытался встать, но увидел, как Шут прыгает на Алихана и бьёт ножом ему в грудь, в глаза и в голову. Мать вашу, сколько крови! Алихан не успевает ничего сделать, дробовик падает буквально мне под ноги. Я успеваю его взять и нажать на курок, но Шут умело уворачивается, и я попадаю прямо в голову Алихана. Лифт наполняется алой кровью. Я перезаряжаю, Шут машет мне ножичком и говорит:

— Папочка ещё вернется…

Всё это происходило в замедлении, и я не мог поверить, что это происходит здесь и сейчас. Я оставил дробовик у стены и решил, что стрелять — это точно не моё призвание.

Папка. Теперь мне осталось найти укромное место, чтобы всё это прочесть. Я шёл по коридору, как вдруг произошел мощный взрыв. Я побежал к окну. Взрыв был на первом этаже — это спецназ пытался войти в больницу. Слышны были крики и мольба о помощи. Из больницы выползали раненые люди: кто-то без ног, кто-то без рук. Видел даже, как парень вышел без головы. Он прошел 3 метра и упал. Знаете, я начал привыкать к этому ужасу.

Больница окружена полицейскими: над нами летает вертолет, скоро нас всех спасут.

Я подошёл к мягкому дивану и упал на него. Я так устал: я ничего не ел, не спал. Мне хотелось отдохнуть. Вдруг я услышал голос Чёрного Шута:

— Тик-так, тик-так, бум — и нет вашего спецназа! Ах-аха-аха-ах-ах-аха! ЕСЛИ ВЫ ЕЩЁ РАЗ НАДУМАЕТЕ ВОЙТИ В БОЛЬНИЦУ, Я НАЧНУ УБИВАТЬ ЗАЛОЖНИКОВ! Вся больница заминирована, не советую вам лезть сюда без приглашения, продажные твари!!! А теперь сообщение для доктора Рея. Ооо, мой друг, надеюсь, я успею найти тебя раньше, чем мои люди. Ведь они очень хотят порезать тебя, как грёбаную суку!!! Возвращайся домой, ко мне, я так жду тебя.

Чокнутый ублюдок! Его слова заставляют понервничать: коленки и руки стали трястись от страха. Я двинулся в сторону лечебной комнаты. Там проводили разные лечебные терапии, и почему-то именно там я и решил почитать досье на Чёрного Шута. Только я подошёл к двери, как вдруг вновь по всей больнице голос Шута: «Мы — в его голове, мы все — в его голове. Мы его безумие, мы его пешки. Нет смысла его пытаться переиграть. Знаешь, почему Камиль, тот самый детектив, все ещё жив? Почему мои люди дали ему спокойно уйти из этой сраной больницы? Это…всё…продуманный план…до мелочей. Каждый здесь играет свою роль. И поверь, доктор Рей, не ты главный герой».

Что он хотел этим сказать?.. Если честно, я так и не понял. Я вошёл в комнату, сел на стул, включил лампу и начал читать.