Курсант. Назад в СССР 10

Рафаэль Дамиров, 2023

На дворе 1986-й год. Межведомственной спец группе Горохова поручают очередное опасное задание… Книга содержит нецензурную брань

Глава 2

Никита Егорович загадочно на нас смотрел, но совсем не торопился рассказывать о конечном пункте нашей командировки. Видимо, ждал, что мы будем «играть в города».

— Сочи! — первым высказался Федя.

— Холодно, — прищурился Горохов.

— Ну, тогда без разницы, в какой город лететь, — удрученно вздохнул Погодин.

— Ростов, — предположил Алексей.

— Почему Ростов? — вскинул на него бровь следователь.

— По статистике в Ростове и его окрестностях больше всего серийных убийц.

Катков себе не изменял — как всегда, поражал противника вычитанными откуда-нибудь фактами.

— Нет, тоже холодно.

Судя по хитрой физиономии шефа и по его косым взглядам в мою сторону, город явно был связан со мной. Нетрудно было догадаться, какой.

— Новоульяновск, — нехотя предположил я.

Горохов тут же энергично ткнул в меня пальцем.

— Совершенно верно, Андрей Григорьевич. Завтра вылетаем в твой родной город, с которого и началась наша совместная деятельность.

Ощущения двоякие. С одной стороны, я рад вернуться на малую родину, хоть и временно, но с другой — мысль, что в Новоульяновске снова орудует маньяк, не особо радовала. Там у меня родные и близкие. Там… Я потерял Зину Рогову. Интересно, а Соня замуж вышла? Детей, наверное, уже нарожала.

* * *

г. Новоульяновск. Август 1986 года

В аэропорту нас встретил старый добрый РАФик с надписью: «Криминалистическая лаборатория». Жив еще старик. Та самая служебная машина криминалистов, на которой когда-то мы с Паутовым выезжали на места происшествия.

Возле машины стоял… Витя Драгунов. Старший эксперт, который учил меня премудростям экспертной фотосъемки. Теперь он совсем не был похож на хорька, отъелся немного и раздобрел, а взгляд все равно колкий остался. Но, увидев меня, расплылся в улыбке:

— Андрюха! — подскочил и долго тряс мне руку, попутно кивая и остальным. — Здрасти, здрасти.

— А почему не «Волга»? — поморщился Погодин, косясь на неказистую машину, уж очень ему хотелось прибыть в родное УВД «на карете».

— Так вы бы не влезли все, вот начальник и отравил машину побольше.

— А ты, стало быть, водителем подрабатываешь? — усмехнулся Погодин.

— Я сам вызвался. Хотел вас лично встретить.

Мы закинули чемоданы и уселись внутрь.

— Ну, рассказывай, — сказал я. — Как Паутов? Работает еще?

— Нет, на пенсии Аристарх Бенедиктович. В дом переехал, поросят завел.

Никита Егорович тихо хмыкнул, я не успел понять — не то с сожалением, не то с одобрением, видимо вспомнил как совсем недавно курочек на даче разводил.

— А вместо него кто?

— Теперь я начальник отдела, — Витя расправил плечи.

— Ого, поздравляю!

Неожиданный поворот, учитывая, что в мою бытность старший эксперт Драгунов никак не мог найти общий язык с коллективом. Интересно, как его теперь личный состав воспринимает? Специалист он первоклассный, а вот характер…

— Начальник милиции кто? — продолжал я расспросы. — По-прежнему Сафонов?

Вспомнил я неприятного человечка, который чуть не пристрелил Гошу Индия, да и меня ранил, когда мы с Шубником его сейф вскрывали, не совсем законно искали улики убийства следователя Дубова.

— Да нет, его на пенсию с почестями проводили.

— Как так? Он же в Главк метил, карьерист еще тот был. Начальству одно место лизал.

— Да вот так, прижали его за что-то и попросили рапорт написать по-тихому, — пожал плечами Драгунов.

Вот странно — изменился человек, а жесты все такими же остались. И плечами пожимает, будто все еще худой да нервный фотограф, а вовсе не начальник. Или это у меня ностальгия разбушевалась?

— За что прижали?

— Нам, простым смертным не говорят, за что. Ходили слухи, что за махинации с черными «Волгами». Он их на Кавказ перепродавал втридорога. Любят там черные «Волги». Для джигитов они нарасхват.

— Странно, прижали… — пожал я плечами. — Не поделился, что ли?

— История мутная, опять же, поговаривают, что специально место под нового начальника освободили.

— Какого начальника?

— Ох, Андрюха, все-то тебе сразу и выложи! Его к нам из областного Главка прислали. Он там замом «семерки» был, а вообще, до этого, в КГБ работал. А в Новоульяновск поставили, чтобы углУбить, расширить и улучшить деятельность управления, как это среди начальства говорится.

— Из конторы в милицию, — хмыкнул Федя. — Странная карьера.

На самом деле здесь не было ничего необычного. С приходом к власти Андропова многие начальственные посты в МВД заняли его ставленники по прошлому ведомству. Их назначали замами руководителей оперативных подразделений в Главках, начальниками отделов т. п. Должности раздавали не слишком высокие, но и не маленькие. Очень хотелось Андропову многолетнее противостояние с МВД свести на нет путем внедрения в систему «своих». После его смерти такая практика, конечно же, прекратилась, но большинство ставленников, как ни странно, прижилось. Даже в моем времени я знал такого начальника уголовного розыска, который из конторских выходцем был. Компанейский мужик и спец отличный. В девяностых уже никто не вспоминал, откуда он пришел.

— Бывает, — кивнул я. — А как сам начальник?

— Да вроде ничего, — уже негромко проговорил Витя, будто боялся сболтнуть лишнего. — По сравнению с Сафоновым так вообще нормальды.

— Ну и хорошо…

— Вас куда везти? В управление или в гостиницу? Ну, тебя-то к родителям, это понятно.

— Я тоже в гостинице остановлюсь, — улыбнулся я, косясь на Свету. — Я не один, не хочу родителей стеснять.

— Понял, — кивнул Витя.

* * *

— Прошу, товарищи, присаживайтесь, — начальник милиции, полковник Булкин Сергей Альбертович, после того, как каждому из нас пожал руку, указал на ряд стульев в его кабинете.

Знакомый кабинет. В углу все тот же насыпной сейф, который мы вскрывали с медвежатником. Только мебель изрядно пообтрепалась. Сафонов бы давно новую себе поставил.

Сам полковник среднего сложения и роста, с лицом, на первый взгляд, слишком улыбчивым и мягким для такой должности. Но, судя по крепкому рукопожатию и цепкому взгляду выцветших голубых глаз (за полтинник ему явно), человек он бывалый и не такой простой, как кажется на первый взгляд.

— Как устроились? — спросил Сергей Альбертович.

— Спасибо, хорошо, — ответил за всех нас Горохов. — Город уже как родной нам. Не первый раз здесь.

— Наслышан, да. До сих пор про Зинченко и его отца байки ходят. Новоульяновский душитель давно в могиле, но поговаривают, что дело семьи где-то в Таганроге продолжает его мать.

— Серьезно?

— Да слухи, конечно. Здесь она, в Новоульяновске актрисой в местном театре работает. Вернулась после того громкого дела с мужем и сыном. Через несколько лет приехала, думала, народ забыл все, но нет. Иногда участковый выезжает по ее жалобам. То дверь ей разрисуют угрозами, то камень в окно швырнут. Хотя в последнее время утихомирились люди. Не пишет она заявлений больше, вроде.

— А почему она из города снова не уедет?

— Из-за квартиры, я думаю. Как-то оставили за ней жилье горкомовское.

— Расскажите коротенько об убийстве. Раз это дело нам поручили, значит, что-то серьезное произошло.

— Ну, труп без головы — это всегда серьезно. Нет, бывает, конечно, бытовая расчлененка. Ее раскрыть особого труда не составляет. Сами знаете, как это происходит — выпили, подрались, один не выжил. А чтобы из квартиры вынести тело, это частями сподручнее. А тут иное. Тело обнаружено совсем не в квартире, и не на мусорке по пакетам, а в окрестном лесу, в паре километров от города. Убитый — Морошко Евгений Юрьевич, сорок лет. Ничем не примечателен. Работал на Новоульяновской фабрике музыкальных инструментов мастером. Все как у всех: жена, дети, собака и теща. Криминального за ним ничего не числится. Только доставления в медвытрезвитель раз в год, примерно, да штрафы по линии ГАИ.

— Что изъято с места преступления? — спросил Горохов. — Я материалы дела еще в прокуратуре не видел, к производству не принял.

— Да ничего. Следов обуви даже нет, лишь трава примята. Ну, и веревку изъяли.

— Какую веревку?

— Которой тело к дереву было привязано. Он получается, как бы стоял.

— Интересно… Почему стоя? Это же повозиться надо…

— Извините, — вмешалась Света, — это похоже на некий ритуал. Тело привязывают обычно при казни.

— Да, но он был привязан посмертно, — деловито уточнил Булкин. — Медицинская экспертиза показала, что следы от веревки оставлены после смерти. И крови нет. Ни возле, ни в самом трупе.

— Как? — хрипловато поинтересовался Катков.

— Будто слили кровь.

— Получается, что его убили в другом месте? — Горохов побарабанил пальцами по столу.

— Именно, а потом вывезли в лес и к дереву примотали. Только зачем?

— Что пропало из личных вещей? Деньги, документы, ключи?

— Ничего, кошелек и пропуск на фабрику в карманах обнаружили. Опрос знакомых и родственников потерпевшего ничего не дал. Врагов у Морошко не было. Начальство только жаловалось, что выпивает, да и кому он нужен? Непонятно. В общем, не участвовал, не замечен, не судим. Самый что ни на есть рядовой гражданин. Родился в Новоульяновске, где и проживал.

— Может, это дело рук сатанистов? — бесцеремонно вмешался Федя.

— Кого? — в голос переспросили Горохов и Булкин.

— Ну, дьяволопоклонников. Я в «Клубе путешественников» по телеку видел, что в некоторых неразвитых странах есть двинутые, которые поклоняются сатане.

— Ну, у нас тоже такое существует, — кивнул Булкин. — «Орден Сатаны» назывался. Раньше приходилось по нему работать. Правда, в этом году они распались на множество мелких организаций.

— Вот и я говорю, точно сатанисты. Вроде как жертву принесли дьяволу.

— Насколько я понимаю, — опять вмешалась Света, — никаких ритуальных знаков на месте преступления не обнаружено?

— Ничего необычного, — абсолютно спокойно подтвердил полковник. — Если не считать, собственно, отсутствие головы. Ее мы пока не нашли.

— А веревка где?

— В Москву на экспертизу запаховых следов отправили. Новый вид экспертизы такой появился. Слышали? Там запаховые следы выпарят и законсервируют. Но сравнить пока не с чем. Как будет подозреваемый, можно будет тогда сравнительную экспертизу назначить.

— Это вы молодцы, что в Москву направили. Сообразили.

— Стараемся, — улыбнулся Булкин. — Передовые методы внедряем в борьбу с преступностью, так сказать. Обзоры ведомственные по части практической деятельности, что пачками нам шлют, так просто не валяются. Сам читаю и всех замов своих заставляю изучать. В рамках служебной подготовки с личным составом интересные моменты тоже штудируем.

— Похвально, — кивнул Горохов. — А теперь вопрос по нашему устройству здесь. Нам нужен подходящий кабинет и служебная машина.

— Кабинет вам освободили уже. На втором этаже, номер восемь.

— Хм… Наше старое рабочее место, — крякнул Никита Егорович.

— Да, я подумал, что вам там привычнее будет. Да и просторный он.

Федя улыбнулся и заерзал на стуле, видно, вспоминая, как несколько лет сам отработал в этом кабинете в должности оперативника. Там я с ним и познакомился, когда тянул лямку вольнонаемного слесаря, прикреплённого к экспертному отделу. Воспоминания нахлынули. Аж мурашки по коже, вроде недавно я здесь, всего восемь лет, а столько всего произошло за это время.

И вот я теперь снова здесь, в этом городке, в этих же кабинетах. А мог бы в Москве сейчас сидеть и аналитическим отделом в министерстве руководить. Говорят, что как раз после того, как я отказался принять предложение генерала о переводе на другую должность, нашу группу и захотели к «хлопковому делу» присоседить. Не по «специальности» заставить работать. Но не срослось, маньяк объявился. Все-таки хорошо, что я отказался. Да?

* * *

— Быков! Твою маковку! Отпусти, задушишь! — я трепыхался в объятиях друга-здоровяка, как цыплёнок в лапах коршуна.

Он обнял и оторвал меня от пола, радостно потряхивая, словно куклу.

— Да соскучился я! — басил Антон.

— Недавно же виделись, в отпуске.

— Ага, раз в год приезжаешь, совсем друга старого забыл. Что-то ты дохлый стал, Андрюха! Легкий.

— Нормальный, в одной поре, — отмахнулся я, когда Антон поставил меня «на место». — Это ты просто жирный стал.

— Есть немного, — Тоха демонстративно похлопал по натянутой на пузе рубашке, казалось, еще немного и пуговички отлетят. — Семейная жизнь, понимаешь.

— А я предлагал тебе в милицию идти, сейчас бы стройный был, как пес бездомный.

— Куда? В ППС?

— Ну, у тебя же сейчас есть вышка? На офицерскую можно.

— Не-е… Теперь я инженер. У меня мастера, старшие смен по струнке ходят. Как-нибудь без ППС-а обойдусь. Ну что? Куда пойдем? В нашу старую пивнушку?

— А есть другие варианты?

— Нет.

— А чего тогда спрашиваешь? Похоже, в Новоульяновске ничего не меняется. Будто бы и не уезжал вовсе.

Честно говоря, это ощущение мне не очень нравилось.

— Это мне и нравится, — закивал тем временем Быков. — Зарплата, премия стабильно. Путевку в Туапсе давали нынче нам с женой.

— И что?

— Отказались, у жены арбуз такой, куда нам.

— Как назовете арбузика?

— Не думали еще, — отмахнулся Тоха. — Я Юлей хочу, но жена против.

— А говоришь, не думали…

Я поддел его локтем, но тот шутливо отмахнулся.

— Ты-то когда выводком обзаведешься?

— Успеется, — уклончиво ответил я. — Вон наш автобус, пошли скорее.

— Не беги так, я теперь вообще не бегаю, хожу только.

— Оно и видно, скоро жопа в кресло влезать не будет. К Санычу бы на тренировки походил, он бы тебя растряс. Кстати, как он?

— Бодрячком. Кует кадры для столицы. Как только кто-то из ребятишек у него поднимается, так его сразу Госкомспорт забирает. Руку жмет и спасибо говорит, что помог найти талантливого боксера.

— Ничего не меняется в этом городе. И в этой жизни…

— Да хорошо живем, Андрюх! Зачем что-то менять?

— Хорошо — никогда не бывает долгим… К сожалению.

— Ты какой-то пессимист стал. Ничего, щас пивка хряпнешь, развеселишься.

— Да я и не грустил.

Через три остановки мы вышли и очутились прямо перед пивным баром. На крыльце братались мужики, один из них разводил руками в стороны и мамой божился, что во-от такую поймал, еле в подсачек влезла.

Мы вошли внутрь пивнушки, но столиков свободных не оказалось. Народ радостно галдел, отмечая самый обыкновенный и рядовой вечер пятницы. Впереди выходные, дача, рыбалка и прочий самогон. Покрутились мы, походили, но ничего подходящего не нашли.

— А пошли в парк на лавочку, — предложил Антон. — Щас только пиво возьмем.

— У нас тары нет.

— Не боись, все будет. Вон мои подчиненные с завода квасят.

Антон подошел к каким-то мужикам, что оживленно и с серьезным видом обсуждали заплетающимися языками недавний запуск орбитальной станции «Мир», и выцыганил у них эмалированный бидон с крышкой.

Протиснулся без очереди, пользуясь своим внушительным видом, и купил пива и парочку вяленых лещей.

— А стаканы? — нахмурился я.

— Вот аристократ, блин. Сейчас.

Парень огляделся и стянул со стола чью-то пустую кружку и газету. Обернул кружку газетой и сунул ее под мышку. Кружка утонула в могучих телесах Быкова:

— Пошли скорее…

— Вообще-то это кража социалистической собственности, — хмыкнул я.

— Ой, какой ты нудный стал, прям как в школе был. Узнаю Петрова. Да верну я ее потом. Верну.

— Кружку хоть помой, грязная же.

— Еще и брезгливый. Где я ее помою? В фонтане ополоснем.

— Лучше тогда вообще не мыть, в фонтане кишечная палочка может водиться.

— От меня любая палочка сама сдохнет, проверено уже…

Мы вышли из пивбара и направились в центральный парк. Прогулялись по городу, прошли пару кварталов мимо кинотеатра и магазина «Радиотовары».

В парке облюбовали одинокую лавочку возле фонтана и расположились в тени старого тополя.

— Эх, жалко, кружка одна, — поджал я губы. — Не чокнемся.

— Кто сказал? — хитро прищурился Быков, наполняя увеситую советскую стекляшку до краев.

Протянул ее мне, а сам взял бидон:

— Ну, за встречу, чтобы старых друзей не забывал.

Стукнулся со мной бидоном и отхлебнул прямо из него. Я, скрепя сердце и стараясь не думать о том, кто до меня пил из тары, зажмурился и тоже отхлебнул. Ничего так. Соскучился я по местному пиву. Второй глоток пошел лучше, а после пятого мне было уже фиолетово на брезгливость.

Не заметили, как опустошили добрую половину бидона, зажевали рыбкой.

— Эх… Хорошо жить, — Антоха откинулся на лавку, разметав по ее спинке руки-бревна.

На соседней лавке расположились четверо парней. С виду гопники, но одеты прилично. Даже модно, для этих-то времен. Кеды, джинсы и футболки с символикой Олимпиады-80 и волка из «Ну погоди».

Они явно собирались распивать напиток покрепче пива, выудив из сумки бутылку с узнаваемой этикеткой «Столичная» и сосиски.

Мимо проходила стайка пионеров со скрипкой в футляре.

— Э-э! Пацаны! — зычно крикнул один из рослых гопников с мордой Дольфа Лундгрена. — Сюда идите. Кому сказал? Быром!

Пионеры, опустив глаза, послушно поплелись к соседней лавочке.

— Курить есть?

Те в ответ испуганно замотали головой.

— А если найду? — «Лундгрен» картинно сплюнул под ноги школьникам. — Мелочь есть?

Пионеры молча хлопали глазами. Я встал и направился к лавочке. Верзила, услышав шаги, обернулся на меня.

Ого! Знакомая рожа. Я узнал в «Дольфе» своего давнего недруга.