Разные грани. Рассказ

Раушан Илиясова

Неожиданное знакомство Адиля с Олесей стало причиной разрыва его прежних любовных отношений. Но Адиль даже не предполагал, на что может быть способна женская месть, готовая переступить любую ГРАНЬ. Эта история не оставит своего читателя равнодушным к действиям главных героев, побуждая задуматься о многих обстоятельствах вокруг нас.

Часть вторая

I

Лунный свет ярко залил комнату общежития, освещая стол с лекционными тетрадями. По краям стола были расставлены две кровати, одна из которых, подножием практически упиралась в небольшой шкаф для одежды. Справа от входной двери, к стене, была прибита вешалка для верхней одежды; прямо под ней расположилась обувная полка с четырьмя парами обуви. С потолочных гардин спускались раздвижные шторы, украшая единственное окно в помещении. Судя по чистоте и порядку, было понятно, что в комнате живут девушки. Вероятно, жили не первый год, так как каждая вещь в этом маленьким пространстве имела свое место.

Луна на небе шевельнулась, и комната вновь озарилась лунным светом. Несмотря на то, что время давно перевалило за полночь, одна из двух девушек не спала. Ровное сопение соседки по комнате, временами, прерывало приятные девичьи грезы и она недовольно морщилась в сторону спящей. Взбив руками подушку и удобно расположившись, девушка снова погрузилась в свои мысли. Она была студенткой шестого курса медицинского университета, училась на факультете «Лечебное дело». Выбрав специальность врача-гинеколога, она уже много раз представляла себя в операционной, принимающей в руки «орущую не своим голосом» новую жизнь. Девушка приехала учиться с районного центра, предварительно сдав Единое национальное тестирование на 122 балла и получив грант на бесплатное обучение в вузе. Ее мама — сельская учительница начальных классов, безумно гордилась своей единственной дочерью. «Галия, — говорила мама, — окончишь университет, вернешься в родное село и будешь трудиться в гинекологическом отделении нашей больницы». Но у дочери на этот счет были свои планы. Выросшая без отца, которого по рассказам матери считала погибшим, Галия всегда завидовала одноклассницам, растущим в полных обеспеченных семьях. Они красиво одевались, ездили на каникулы в областной центр, посещали парки, кинотеатры и забавные аттракционы; а первого сентября, на праздничную школьную линейку, эти девочки приходили в новой красивой форме и чудесных туфельках. В девятом классе, «сердобольная» старушка, живущая по соседству, как бы, невзначай, шепнула, что отец Галии жив и здоров, живет в соседней области, имеет семью и детей. Это стало настоящим ударом; дома, в адрес матери, посыпались оскорбительные обвинения с такой яростью, на которую может быть способен, в силу своего переходного возраста, только подросток. Сначала девочка, на некоторое время, замкнулась в себе, но потом, с детской наивностью, поклялась, что у нее будет большой красивый дом, любящий муж, послушные детишки и прекрасная работа. С того дня, Галия не пропускала ни одно школьное занятие, подтянулась в учебе, активно участвовала в общественной и спортивной жизни школы и в итоге, поступила в медицинский университет, считая профессию врача очень благородной, уважаемой и респектабельной.

Соседка снова шевельнулась и Галия перевернулась на другой бок. Из головы не выходили мысли об Адиле. Уже третий день он не звонил, на ее звонки отвечал холодно, а обещав перезвонить — пропадал. Как она хотела отправиться с ним в эту поездку в российский университет, но из-за пересдачи зачета, вынуждена была остаться.

Красивая, амбициозная Галия, практически, считалась невестой Адиля и она, частенько представляла себя в качестве снохи в большом богатом доме Болатовых. Адиль был старшим ребенком и единственным сыном в семье. Младшая сестра, после окончания школы, получала высшее образование на родине Астрид Линдгрен, в Гетеборгском университете и, не изменяя семейным традициям, училась на факультете «Академия медицины Сальгренска». Его отец — нейрохирург, известный не только на всю область, но и на весь Казахстан, занимался операционной деятельностью, читал лекции в университете. Мама — заслуженный врач-гинеколог, имела собственную клинику, в которую приезжали женщины на обследование и лечение со всех ближайших регионов области. Собственно, выбор Галии пал на гинекологию именно по этой причине, а точнее, чтобы понравиться маме Адиля.

С Адилем Галия познакомилась на четвертом курсе, а узнав поближе, решила, что для осуществления своей давней мечты, надо любым способом выйти за него замуж; он подходил под ее, ею же придуманные, параметры. Первое время, она всюду эффектно оказывалась там, где бывал он, всячески обращая на себя внимание; а затем, всевозможными женскими ухищрениями добилась того, чтобы у них завязались отношения. С тех пор прошло три года и молодые люди уже всюду появлялись вместе, в качестве парочки. Галия, в самое ближайшее время, ждала предложения руки и сердца. Сначала она думала, что получит его после четвертого курса; Адиль тогда еще шутил: «Топочку³ прошла, можно и замуж выходить…». Но вероятно, что воспротивились его родители, так как посчитали сына еще молодым. Так или иначе, а предложения до сих пор не было, но девичья душа наивно полагала, что это должно произойти очень скоро.

II

Икарус быстро катил по двухполосному скоростному шоссе. Раннее воскресное утро бодрило прохладой и пронизывающим ветром, несущим рваные серые облака. Однако ветер и встающее солнце быстро разогнали по небу тучи, позволив разглядеть цветущую и зеленую степь, временами мелькающие живописные речки. Разбуженная пернатая живность с криком летала под темными тучами, будто помогая ветру разогнать их. Зимой здесь частенько перекрывают трассу из-за плохой погоды, но в остальное время года можно полюбоваться степными красотами.

Адиль сидел у окна и, предаваясь приятным мыслям, мечтательно смотрел на плывущие облака. Некоторые из ребят сидя дремали; кто-то обсуждал прошедшую поездку. Но Адиль всецело отдался воспоминаниям о двух последних днях, проведенных с Олесей. Он, несмотря на замечания куратора, ускользал от планируемых экскурсий; она отменила все планы на ближайшие дни. Молодые люди практически не расставались. Девушка оказалась патриоткой своего города, она знала его историю, показывала его достопримечательности. Гуляя по улицам, они посещали парки, аттракционы; фотографировались на фоне фонтанов и интересных зданий; и даже, предварительно загадав желание, кинули монетку в городской водоем. Вчера вечером, сидя на лавочке старенького скверика, они снова обсуждали свою удивительную встречу.

— Олеся, — вдруг посерьезнев, проговорил Адиль и внимательно посмотрел на нее. Его сердце застучало так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. — Ты необыкновенная! Я никогда не встречал такую девушку, как ты! — он сглотнул комок в горле. — Наверное, ты сейчас думаешь, что это банальные фразы, но нет, сейчас я говорю вполне искренне. Я не хочу уезжать. Хочу каждый день быть с тобой! — вымолвил он и замолчал. В волнении, он не заметил, как принялся хрустеть костяшками пальцев.

— А мы ведь знакомы всего два с половиной дня, — мягко улыбнувшись, ответила Олеся, — и такие признания! Завтра твой отъезд, я остаюсь, а что будет дальше — покажет время… — при этих словах, красивые миндалевидные глаза заблестели; склонив маленькую головку набок, девушка попыталась разглядеть выражение его лица.

— Трехсоткилометровое расстояние между нашими городами — не проблема! Я могу приезжать каждые выходные, а затем наступят каникулы, — пылко воскликнул он и, мысленно визуализируя свое предложение, продолжил, — я хочу, чтобы, после сессии, ты сразу приехала ко мне в гости. Я покажу тебе не только свой родной город; мы поедем в Астану — это один из красивейших городов, а далее посетим нашу южную столицу. Я уверен, тебе понравится, тем более, ты еще никогда не была в Казахстане.

— Моя семья любит путешествовать. Каждый год, семьей выезжаем отдыхать на море. Я бы с удовольствием приехала и к тебе. Но давай пока просто пообщаемся, ведь до каникул еще куча времени.

— Ты мне не веришь?

— Хочу напомнить, мы знакомы всего два с половиной дня.

— Ты мне не веришь! — уныло проговорил Адиль. — Но я искренен с тобой! Хорошо, пусть будет так, как говоришь ты. Но мое приглашение остается в силе!

— А многих девушек, через два дня после знакомства, ты приглашаешь к себе в гости? — с лукавой улыбкой спросила она.

В этот момент, Адиль совсем стушевался, представляя, как должно быть нелепо, он выглядит со стороны. Он замолчал, собираясь с мыслями. Она, заволновавшись, что обидела его, тут же принялась сглаживать ситуацию:

— Я пошутила! Ты воспринял мои слова всерьез?

— На самом деле, ты права! Здесь есть о чем задуматься! Малознакомый парень, на втором свидании, приглашает в гости в чужую страну… Как минимум, представляется торговля людьми, — невесело пошутил он.

— Ну, на сутенера ты точно не похож, — громко рассмеялась Олеся, слегка запрокидывая очаровательную головку назад, — похож на перспективного талантливого доктора, — добавила она и со значением подняла указательный палец.

Таким образом, вызвав на его лице улыбку, она улыбнулась в ответ. Затем, посмотрела на часы и, отряхнув платье, встала со скамейки. Свет уличных фонарей слабо освещал их лица, бросая на них причудливые тени от крон деревьев. Небо было усыпано бриллиантовыми звездами; полумесяц, находившийся на этапе превращения в полную луну, словно подмигивал со своей высоты всем парочкам, уютно расположившимся на лавочках; где-то вдалеке ухнула сова.

— А теперь, проводи меня, пожалуйста, — попросила она. — Уже поздно, тебе пора собираться в дорогу, а за меня скоро начнут волноваться родители.

Она сделала шаг в сторону тропинки, ведущей к выходу из сквера. Адиль тоже поднялся с места и подошел к ней вплотную. «Какая она красивая! — мелькнуло у него в голове. — И очень нежная!». Она не отстранилась и медленно подняла на него смущенный взгляд. С высоты своего роста он смотрел прямо в голубые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами и, безнадежно тонул в них. Почувствовав, как она затрепетала, прижал к себе и, ища своими губами ее губы, склонился еще ниже. Олеся, повинуясь необъяснимой движущей силе, поддалась навстречу и их губы, соединившись, слились в страстном поцелуе.

Икарус подпрыгнул и Адиль открыл глаза. Он не заметил, как задремал. Посмотрев на часы, прикинул, во сколько примерно приедет домой. Раздался звук полученного сообщения. Разблокировав дорогой смартфон, он прочитал: «Как дела? Почему не отвечаешь на звонки? У тебя все хорошо? Увидимся сегодня?». Это было очередное сообщение от Галии. Он недовольно поморщился. Она буквально бомбила его телефон последние два дня, а он так и не перезвонил. Сейчас, словно оправдываясь перед собой, он думал о том, что никогда ничего не обещал ей. Их отношения сложились после совместной вечеринки, когда наутро, они проснулись в одной постели. Будучи порядочным человеком, он продолжал отношения с Галией, считая ее очень воспитанной и хорошей девушкой, знающей и уважающей восточные традиции; и, несмотря на то, что клятв в вечной любви не было, Адиль думал, что теперь просто обязан на ней жениться. Однажды, поддавшись мимолетному внутреннему порыву, он даже хотел сделать ей предложение, но родители запретили думать об этом на четвертом курсе. А сейчас, после встречи с Олесей, весь его внутренний мир перевернулся. Молодого человека буквально захлестнуло новое чувство. «Вот, оказывается, какой бывает любовь!» — думал он, прислушиваясь к учащающемуся стуку своего сердца при мыслях о ней. Он думал об Олесе ежеминутно, вспоминая ее заразительный смех, белокурые шелковистые волосы, глаза цвета морской волны, легкую походку.

Отправив Галие ответ: «Подъезжаю, позже позвоню», — Адиль убрал телефон в карман пиджака. Впереди показались огромные трубы городского завода, затем взору открылся и весь город. Пассажиры автобуса, весело галдя, засуетились и стали собираться к выходу.

III

Сойдя с автобуса, Адиль сразу увидел близкого друга Данияра, встречающего его с поездки. Уютно устроив свой «BMW 5» на парковке автовокзала, он ждал друга уже полчаса, коротая время в социальных сетях. Ребята дружили со школы и были неразлучны. Их характеры и увлечения имели много общего, поэтому, они всегда были рады увидеться по любому поводу, поделиться проблемами и помочь друг другу. Без лишних слов, горячо обменявшись приветствиями, молодые люди сели в машину.

— Ну, рассказывай, как съездили? — спросил Данияр, повернув ключ в замке зажигания; авто, рыча мощным двигателем, тронулось с места. Посмотрев в боковое зеркало, он перестроил машину на второй ряд.

— Нормально! Устал очень с дороги, хочу домой и под душ, — ответил Адиль. — Даня, сейчас прямиком домой, мама звонила, уже все ждут меня.

— Воскресная родня?

— Ты же знаешь, в нашей семье — это святая традиция. Что новенького было у вас в мое отсутствие?

— Да ничего особенного, брат! Только с Инди расстался. Совсем ей голову снесло от ревности.

— Наверное, сам повод дал? Она же такая тихоня.

— Ооо… В тихом омуте — черти водятся! — произнес он так, будто только что, лично, придумал эту пословицу. — Кстати, Галия мне звонила. Что у вас? Она говорит, что ты совсем не отвечаешь на ее звонки.

— Потом… Все расскажу потом.

Данияр, больше не задавая вопросов, кивнул головой, сосредоточенно глядя на дорогу; машина, притормозив перед пешеходом, плавно понеслась к дому друга.

В это время, глава семьи Болатовых, Асан Досаевич, сидя на веранде своего роскошного особняка, читал местную новостную газету. Доктор медицинских наук, заслуженный врач Казахстана — его считали врачом от бога, нейрохирургом с золотыми руками; очередь на операции к нему была расписана на несколько лет вперед. Он был принципиально честным, благородным, но жестким человеком. Впервые, в десятилетнем возрасте, прочитав эпиграф в «Капитанской дочке»: «Береги честь смолоду…», он навсегда запомнил эту пословицу и по сей день, руководствовался ею в своих поступках. Будучи студентом, женился на сокурснице — черноглазой шустрой девушке, которая, прошла с ним все невзгоды и разделила радости, а также, сумела построить карьеру известного гинеколога. С годами, она пополнела; морщинки местами избороздили красивое лицо; и только черные смородиновые глаза оставались прежними.

Оторвав от газеты взгляд, он с удовольствием оглядел свой ухоженный двор. Вся территория приусадебного участка была вымощена тротуарной плиткой. Во дворе, аккуратно, в одном ансамбле, расположились внутренние постройки. Сначала гараж на два автомобиля, затем летний домик и наконец, любимое место для досуга, финская баня. Слева и справа от входных ворот, просыпались от зимней спячки многолетние цветы. Благоухая, цвели алыча и яблони, посаженные рядом с верандой. Молодые побеги девичьего винограда, исполняя роль лианы, покрывали «зеленым ковром» летнюю беседку, расположенную посреди двора. Особым украшением и гордостью хозяев являлись три вересковидные туи. Они уже пытались взрослеть и менять свой внешний вид, но садовник, знавший о методе черенкования, сохранял деревья в юношеской форме. К этому времени, туи снова зеленели, приобретая сизовато-зеленый окрас. Два раза в неделю приходил садовник дядя Боря, который тщательно следил за флорой участка Болатовых.

Асан Досаевич сложил газету и взглянул на часы. Скоро должен приехать Адиль. Дети были гордостью родителей: в сыне он особо отмечал благородный характер, безграничную ответственность и яркую харизму; а умница и красавица Лейла, и нравом, и внешностью напоминала ему себя в молодости. Такая же решительная и целеустремленная, она, одна из немногих в своем классе, поступила в заграничный университет и теперь мечтала пройти практику в Университетской больнице Сальгренска. Из-за отъезда дочери, всей родительской любовью и вниманием пользовался сын; но как только на каникулы приезжала Лейла, главным действующим лицом в доме становилась она. А сегодняшним воскресным утром, родители, с нетерпением, ждали сына. Без него, их огромный дом совсем опустел; и накануне, во время ужина, отец и мать снова сошлись во мнении о том, что правильно сделали, отправив учиться сына в местный медицинский университет.

— Асан, пожалуйста, помоги мне открыть банку, — послышался голос жены. В доме было не принято обращаться друг к другу по отчеству. — Уже полчаса верчу ее и ничего не получается, — Мира Руслановна вышла на веранду, держа в руках банку с соленьями и открывашку, — как закрутят, так закрутят, — проворчала она, протягивая ее мужу.

— Мира, не суетись, успеешь к приезду своего баловня, тем более, родня еще не собралась. — Ответил он, беря в руки банку. — Кстати, приготовь вчерашние косточки для Лео. Слышишь, как он трясет вольер? Видимо голоден.

Действительно, с заднего двора раздался грозный лай черно-подпалого алабая. Одновременно, снаружи послышался шум подъезжающего автомобиля и, отворив железную входную калитку, вошел Адиль. Успевший за несколько дней соскучиться по родителям, он разом обнял их обоих.

Спустя время, собравшись за огромным столом в изысканной гостиной, домочадцы и многочисленная родня слушали рассказ Адиля о поездке. Он с гордостью отметил, что база его университета отнюдь не уступает российскому. Рассказывал об университетской библиотеке, лекционных залах, студентах. Дяди и тети, шумя столовыми приборами и не отрываясь от обеда, слушали его, изредка задавая короткие вопросы.

— Адиль, а есть ли в их галерее фото нашего Себостьянова Дмитрия Ивановича? Он ведь один из видных выпускников этого университета, — спросил грузный мужчина с густыми усами, отправляя в рот сочный кусок говядины. Это был Мурат Досаевич — самый старший брат отца. Он работал заместителем главного врача областной больницы и спрашивал о своем коллеге.

— Да, дядя Мурат, я видел его фото с небольшой биографией. Там, также, было написано о вашей больнице, как о нынешнем месте его работы. Кстати, мам, — он повернулся к матери и, заодно, принял из ее рук пиалу с чаем, — еще я побывал на том мосту, о котором ты рассказывала. Встал на линию, расставил ноги пошире, и оказался в Европе и Азии одновременно, — рассмеялся Адиль.

— Ректор этого университета — мой бывший однокурсник, — подхватила разговор молодая симпатичная женщина, самая младшая сестра хозяина дома, сидевшая справа от него. Она перегнулась через стол и взяла салфетку. — Когда мы учились, он всегда говорил, что, рано или поздно, возглавит этот университет. Смотри-ка, а ведь исполнил свою мечту.

— Клавочка, а ты ездила на встречу выпускников в феврале? Как будто ты собиралась? — обратилась к ней другая женщина, супруга одного из братьев.

Асан Досаевич был из многодетной семьи; однако, жизнь разбросала родных братьев и сестер по разным городам страны. Два брата жили в столице и трудились на государственной службе, одна из сестер была замужем за крупным нефтяником и последние двадцать пять лет жила в соседней области. Остальные братья и сестры Асана Досаевича проживали в одном городе с ним. В основном, все они работали врачами и, в определенных кругах, их семью называли «Династией врачей». Четко следуя семейным традициям, большая семья Болатовых каждые выходные собиралась вместе. И сегодня, как обычно, жены старших братьев и сестры чинно восседали за столом среди мужчин, неторопливо поддерживая беседу; молодые снохи сновали между кухней и гостиной; а дети и внуки, наевшись до отвала, играли во дворе, то и дело, дразня и раздражая бедного Лео. Посидев еще немного за столом и поблагодарив за обед, Адиль пошел к себе наверх, под предлогом отдохнуть с дороги.

IV

Последние несколько дней мая отличились обильными дождями и непрерывными грозами. Говорили, что после третьего раската грома можно купаться в реке. Детвора считала дни, в ожидании самых длительных каникул, студенты скрупулезно готовились к сессии, а трудящееся население планеты подбирало время для планирования отпусков. Весенняя пора одинаково действовала и на взрослых, и на детей, заряжая своей особой аурой и энергетикой.

Прошло несколько недель после экскурсионной поездки Адиля. Последние дни второго семестра заставляли сосредоточиться на учебе, но это впервые не волновало его. Теперь, вся его жизнь кипела в смартфоне, благодаря которому, он был на постоянной связи с Олесей. Думая о ней, он прислушивался к своим внутренним ощущениям и удивлялся притоку новых ранее неизведанных чувств. Ему пришлось признаться самому себе, что раньше никогда не приходилось испытывать нечего подобного по отношению к другим девушкам. Мысли об Олесе неотступно следовали за ним целый день. Во время бесед с родителями или друзьями, он ловил себя на том, что только внешне участвует в общем разговоре; не вдаваясь в подробности, он автоматически кивал на все головой в знак согласия, а в это время думал только о своем. Постепенно он стал испытывать ревностный страх при мысли о том, что рядом с ней может появиться другой мужчина. Его воображение рисовало картины, одну откровеннее другой, и в нем просыпалась отчаянная ревность, заставляющая доставать мобильник, находить нужный номер и нажимать кнопку «Вызов». А потом, считая количество гудков, с замиранием сердца ждать заветное и ласковое «Алло». И именно это ласковое и нежное «Алло» на том конце, вмиг отрезвляло и приводило его в чувство. Временами он становился рассеянным, задумчивым и молчаливым; порой чрезмерно оживленным, веселым и шутливым. «Всплеск гормонов», — мысленно смеялся он над собой, объясняя себе перепады в настроении. Друзья уже давно заметили перемены, происходящие в нем и, донимали просьбой назвать имя той, которая, как выражался Данияр: «Завладела сознанием моего друга». В ответ Адиль только посмеивался и отвечал, что время для знакомства обязательно придет.

Олеся, в свою очередь, оказалась легкой и непринужденной собеседницей. Они разговаривали долгими часами и, с каждым разом, все больше открывались друг другу. Но в большинстве, они вели незатейливые разговоры, и только изредка, словно изучая, и прощупывая друг друга, осторожно переходили на сокровенные темы.

— И что ты теперь думаешь по этому поводу? — спросил Адиль после рассказа Олеси о том, как сокурсник Макс залез на дерево напротив ее окна и грозился спрыгнуть, если она отвергнет его.

Он стоял на балконе родительского особняка и мрачно рисовал себе картину с деревом и незнакомым Максом. Увидев, входящего в ворота, садовника, приветственно помахал ему рукой. Тот в ответ, приподняв кепку, сразу же направился к туям.

— Я думаю, что нельзя заставить себя любить человека. И я думаю, что это у него временное помешательство на фоне моих отказов, — услышал он голос Олеси, — Адиль, ты здесь? Ты меня слушаешь?

— Шустрый парень Макс! — медленно протянул Адиль, словно задумавшись о чем-то своем. Мысль о том, что кто-то другой может всего лишь дотронуться до нее, была мучительна для него. Он предполагал о недолговечности романтических отношений на расстоянии и был уверен, что, рано или поздно, найдется какой-нибудь Макс, который, ухлестывая за ней, добьется ее расположения.

— Олеся, ты приедешь? — вдруг спросил он. — Я могу сам поехать за тобой и привезти сюда. Скоро каникулы и мы должны провести их вместе. Хотя бы малую часть.

У Олеси затрепетало сердце. Она чувствовала его особенное отношение к ней и, признавалась себе, что испытывает ответное чувство. Но несмотря на то, что они общались каждый день, девушка считала этого недостаточным для признания в своей влюбленности. Изо всех сил сдерживая себя, она старалась вести только незамысловатые беседы, чтобы (как ей представлялось) не выглядеть вроде легкомысленной девушки, признающейся в любви на первом же свидании. Адилю казалось, что она к нему испытывает только дружескую симпатию и этим объяснялась частая смена его настроения.

— Олеся, значит, ты приедешь? — снова спросил он, принимая ее молчание за согласие и, не ошибся.

— Приеду, — сказала она и улыбнулась, — обязательно приеду. Сразу после сдачи экзаменов, примерно в начале июля.

— Отлично! Ты не представляешь себе как я рад! — воскликнул Адиль. Из головы сразу же вылетели все мысли о Максе; перед глазами снова возник ее образ, поразивший его с первого взгляда в той университетской Галерее.

— А можно я приеду с подругой? Ее зовут Катя. Дело в том, что родители меня не отпустят одну. А Катя очень веселая и хорошая девушка. Нам будет очень весело с ней.

— Олеся, о чем ты говоришь! Конечно! Я буду рад познакомиться с твоей подругой, — ответил он.

Сквозь трубку, Олеся почувствовала, как он улыбается, и улыбнулась в ответ. Механически поправив волосы, она взглянула на свое отражение в зеркало — ее глаза светились от счастья.

Раздавшийся звонок в дверь прервал их разговор. Услышав в прихожей голоса подруг, она, с недоуменным видом выглянула из своей комнаты. На пороге входной двери стояли Катя и Яна, держа в руках папки с конспектами. У Олеси совсем вылетело из головы, что они договорились позаниматься по биоорганической химии, и она была раздосадована их внезапным приходом.

— Доченька, к тебе девочки пришли, — сказала Розалина Сергеевна, широко распахивая дверь и приглашая девушек войти.

— Тетя Розалина, здравствуйте! Олеся, как и договаривались, сегодня занимаемся у тебя, — весело прощебетала Катя. — Готовы к труду и обороне?

— Заходите, — ответила Олеся из своей комнату и, вынужденно попрощавшись с Адилем, отключилась от связи.

— С кем это ты «висишь»? — не скрывая любопытства, спросила Яна.

— С Адилем. Мы обсуждали нашу поездку.

— А я видела Макса вчера. Что ты ему сказала? Он был совсем без настроения.

— Мне надоели его выходки! — возмущенно заявила Олеся, на мгновение, насупив брови. — Сколько ему можно объяснять, я не понимаю!

— О, как убийственно мы любим, как в буйной слепоте страстей… — смешно закатывая глаза, томно протянула Катя, торжественно цитируя отрывок из знаменитого стихотворения Тютчева.

— Девчонки, хватит! Давайте заниматься. Я сама разберусь.

— Олеся, а почему ты не предложила мне поехать с тобой к твоему новому бойфренду? Кате предложила, а мне нет.

— Яна, ну что за выражение — «новый бойфренд»? Мы с Адилем хорошие друзья и это будет дружеская поездка. И потом, что вы все выпытываете у меня? Яна, как твой Славик? Ну-ка расскажи.

— Да ну его! — стушевалась Яна, махнув рукой. — Оказался не тем, кем казался. Одно только на уме. Девчонки, почему парни ко мне относятся не серьезно? Вроде, я и красива, и умна, и стройна! — сказала она, оглядывая себя в зеркале, висевшем напротив. — Вот, например, в тебя Олеся, они влюбляются, добиваются взаимности, бегают по пятам. Почему у меня не так?

— Не преувеличивай! — парировала Катя. — Попробуй быть попроще и неприступной, и тогда, сама увидишь результат.

— Ой, Катька, а ты у нас прямо крепость! Госпожа Бастилия! — рассмеялась Яна.

— Бастилия — не Бастилия, но мои парни не пропадают через два дня, получив свое! — огрызнулась Катя.

— Так, девчонки, давайте уже заниматься. Время идет. У нас есть только два часа, — попыталась урезонить подруг Олеся, чувствуя накал обстановки.

Яна сверкнув глазами в их сторону, молча, отвернулась и принялась доставать из папки учебные принадлежности. Катя, примирительно пожав ее руку со словами: «Да, ладно, Янка, не обижайся, я же просто пошутила», — тоже достала свои учебники.

Включив настольную лампу и склонившись над тетрадями, подруги принялись писать. Переписывая лекцию, Яна украдкой посматривала на Олесю и, с завистью, думала: «Обычная… Такая как все… Что в ней находят такого, чтобы ради нее лазать по деревьям?». Олеся, даже не предполагавшая, что может вызывать такие мысли у близкой подруги, почувствовав на себе ее взгляд, подняла глаза и искренне широко улыбнулась ей.

V

Каждая молодая девушка считает, что рождена для счастья, мечтает любить и быть любимой. В ее воображении, именно с ней должна произойти романтическая история любви, заканчивающаяся долгой и счастливой семейной жизнью. Вот она видит себя в умопомрачительном свадебном наряде, катающейся в шикарном лимузине; воображает роскошную свадьбу в помпезном ресторане с большим количеством гостей и дорогих подарков; дальше амбициозные мечты уносят ее в большой красивый дом, даря заботливого, любящего, верного мужа и красивых, послушных детишек. И когда на горизонте появляется объект, соответствующий всем параметрам, кажется что счастье так близко, стоит лишь протянуть руку.

Последние три года, девичья фантазия Галии Досовой неизменно рисовала такие же картины. Казалось, обстоятельства складывались наилучшим образом для нее, но, теперь, все странно переменилось. Вскоре, после приезда Адиля, Галия заметила, что он всячески избегает ее, и абсолютно ничего не понимала из происходящего. Нехорошее предчувствие подсказывало, что надежды и планы, связанные с Адилем, рушатся. Она попыталась поговорить с его другом Данияром, но и тот уклонился от ответа.

Теряясь в догадках, девушка твердо решила дождаться его у лекционного зала и поговорить. Прозвенел звонок, и студенты гурьбой стали выходить из аудитории. Адиль, уткнувшись в экран смартфона, показался одним из последних.

«Адиль, привет! Можно тебя на минутку?» — услышал он знакомый голос и от неожиданности вздрогнул. Не обладающий большим опытом в амурных делах, он, за последнее время, много раз представлял себе сцену объяснения с Галией, но воображаемый сценарий каждый раз менялся.

— Галия, ммм, привет! Как дела? Отлично выглядишь, — сказал он, непроизвольно используя дежурные фразы. Но Галия действительно была красива — высокая, белокожая брюнетка, с прожигающим насквозь взглядом и обворожительной улыбкой — она выделялась на фоне многих своих ровесниц. Но, словно боясь показаться окружающим слишком милой и добродушной; словно боясь, что ее добродетельные качества будут использованы ей во вред, она вела себя властно и надменно, невольно заставляя, находившихся в ее обществе, людей, чувствовать себя неуверенно и неуютно.

— Адиль, что происходит? — она вплотную приблизилась к нему, обдавая горячим дыханием. Не отводя от него испытывающего взгляда, будто намереваясь прочитать ответ на свой вопрос на его лице, она спросила, — ты игнорируешь меня? Я обидела тебя чем-то?

— Нет! Галия, — ответил Адиль и на мгновение запнулся, — понимаю, что ты не понимаешь того, что происходит. Понимаю, что должен был раньше сказать тебе это. Понимаешь… — он не заметил, что снова и снова повторяет слово «понимаешь», но Галия знала про эту его особенность, проявляющуюся при сильном волнении и вся внутренне напряглась.

— Понимаешь, — продолжал Адиль, — скажу тебе честно и прямо. Во время поездки я познакомился с девушкой. Это получилось неожиданно. Галия, у нас с этой девушкой отношения, — он помедлил и посмотрел на нее, пытаясь разглядеть реакцию, — я пригласил ее в гости, мы каждый день с ней на связи, — сухо проговорил он и замолчал, злясь на себя, что так беспомощно оправдывается. К его сожалению, сегодняшний сценарий не совпал ни с одним из тех, которые он, так много раз, прокручивал в своей голове. Галия, словно окаменев, тоже замолчала. Дернув головой, она в упор посмотрела на него, надеясь увидеть на его лице шутливое выражение. Но оно было серьезным и холодным. Он отвел от нее взгляд и устремил его в окно, будто стараясь разглядеть крышу соседнего здания.

Потрясенная девушка ничего не ответила Адилю, развернулась и, молча, ушла. Она шла по огромному университетскому коридору, никого не замечая вокруг. Сначала ей было очень жалко себя; она посчитала, что он поступил очень подло. Затем, ее заполнила такая ярость, что стало не хватать воздуха: «Как! Отказаться от нее, о которой мечтает половина курса? Она столько времени была с ним! И кто эта девушка, из-за которой, в один миг все изменилось?». В глубине души Галия продолжала на что-то надеяться, но, одновременно, отчетливо чувствовала, что потеряла его навсегда. Шанс попасть в интеллигентную, состоятельную семью и воплотить мечту в реальность, был легко и неожиданно упущен, словно опустился тяжелый театральный занавес перед, так и не начавшимся, спектаклем.

Придя в свою комнату, она легла на кровать и взглядом уткнулась в потолок. Галия снова замкнулась в себе как тогда, когда ей сообщили правду об отце. Шолпан — рыжая, пухленькая, веснушчатая соседка по комнате — не понимала, что произошло с подругой. На все ее расспросы, Галия неизменно молчала.

— Так, Галия, мне это совсем не нравится! — протянула Шолпан, сидя на краешке кровати, после очередной попытки растормошить ее. — Ну что такого с тобой могло произойти? Дома все в порядке, мама здорова, в учебе проблем нет! — поморщив лоб, сказала она и тут, ее, наконец, осенило, — Адиль? Что-то с ним не так?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

_{топочка — топографическая анатомия.}