Адам и Ева: искушение любовью

Рати Ошун, 2020

Богатый и знаменитый ученый будоражит умы сотни женщин. Ходят слухи, что он доводит до оргазма без единого прикосновения. К нему на сеанс гипноза мечтают попасть все женщины высшего света, чтобы испытать это… Но что сделает гений, если однажды топ-блогер и борец за права женщин – Фемида – обвинит его в изнасиловании клиентки? Удастся ли Адаму обелить свое имя и сможет ли он устоять перед настоящим искушением любовью? Автор будет благодарен за комментарии и обсуждения истории!

Глава 3

Ева

На следующий день, сидя в парикмахерском кресле и наблюдая за тем, как Мила аккуратно убирает ножницами мои секущиеся концы, я рассказала обо всех своих злоключениях с квартирой. О Савойском и его заказе решила пока умолчать, слишком унизительной казалась эта правда, что не помешало мне перед уходом загрузить на канал новое видео.

Сейчас, наверное, все стоят на ушах. Вот только мне пофиг. Я сижу здесь, вдыхаю ароматы салона красоты и слушаю умиротворяющее щелканье ножниц.

— Значит, работа нужна…

Мила отпускает прядку и задумчиво закусывает полную губу.

— С помощницей руководителя справишься? Есть у меня один клиент. Ищет себе помощницу уже полгода. Он специфический, но платит хорошие деньги. Если договоритесь…

— Мила, ну какая я помощница руководителя? — красноречиво приподнимаю неровно выстриженную прядь и обнажаю свою уродливую половину. — Кому такое надо?

— Знаешь. Вот, думаю, именно ему ты подойдешь, — заявляет Мила. — Кстати, он придет сюда сразу после тебя и зависнет надолго. Сложная покраска. Можешь остаться, и мы его хорошенько обработаем. Должность будет у тебя в кармане.

— Я даже не знаю, — хмурюсь собственному отражению.

Обработать? Я не умею. Особенно, если это мужчина и он будет совсем рядом. Как вообще работать с мужчиной, если я боюсь их до дрожи в коленях? С Савойским хоть по телефону, а здесь придется каждый день быть вместе.

Вижу, как бледнеет мое отражение в зеркале от одной лишь мысли.

— Тебе работа нужна? — строго спрашивает Мила, заканчивая приводить в порядок мои волосы.

— Угу, — несмело киваю.

— Тогда делаем так, его обрабатываю я. Нахваливаю тебя, расписываю как положительную и ответственную особу. А ты потом приходишь на собеседование и все это подтверждаешь, ок?

— Хорошо. Спасибо.

Не могу удержаться и крепко обнимаю Милу, как только она снимает с меня пеньюар. Она пахнет теплом и немного лаком для волос, похоже на маму перед работой. Зажмуриваюсь на мгновение.

— Всё будет хорошо. Ты справишься, красавица.

Зная мою неприязнь, она лишь едва заметно касается моей спины горячей ладонью. Вечно Мила зовет меня красавицей, хотя я скорее чудовище. Искалеченное чудовище, которое боится этого мира и с каждым днем все больше ненавидит его.

— Беги, если не хочешь столкнуться с будущим боссом! — выдает она напоследок.

И я бегу. Просто сломя голову рвусь домой, ведь с минуты на минуту сюда войдет человек, который может решить мою судьбу. На ходу хватаю с вешалки длинную клетчатую рубашку, накидываю на острые плечи и со всех ног вылетаю в небольшой пролет между стеклянными дверьми. Там стоит железный стул, на котором Мила любит курить свои крепкие сигары, ожидая клиентов.

Но вместо того, чтобы выбежать из парикмахерской, я впечатываюсь любом широкую грудь. Руки черных перчатках, и это в июне месяце, мягко сжимают мои локти.

— Девушка, соблюдайте ограничение скорости…

Так насмешливо и мягко, что каждый звук дразнящим огнем обжигает кожу. Никогда в жизни не слышала такого мужского голоса, чтобы с сарказмом и до мурашек.

Поднимаю глаза, хочу извиниться, но теряю слова.

Ужас накрывает волной, как будто кто-то вылил на нас двоих ушат ледяной воды.

Меня в своих руках держит седовласый насильник. Тот самый, о котором я только что на скорую руку слепила видео. Тот самый Адам Адамиди в нашей маленькой парикмахерской.

От страха спасает темнота и подкашивающиеся колени….

Адам

Мало кто знал, что у Адама все-таки была женщина. Он хранил эту тайну за семью печатями и не раскрывал даже брату. Когда-то давно, много лет назад, когда раны затянулись и Адамиди-младший всерьез решил показать миру чего стоит, то столкнулся с проблемой. Как изучать людей, не зная всей подноготной отношений? Не получив полной информации об ощущениях и чувственных удовольствиях?

Жажда знаний победила страх и отвращение. Не сразу, постепенно, шаг за шагом, но он нашел её. Единственную женщину, которая играла по его правилам и не вызывала отторжение. Её звали Мила, тогда она брала десять долларов за час.

Адам дал больше. Помог выйти из грязных игр и открыть свой небольшой салон красоты. Взамен на небольшие регулярные услуги…

Сегодня они нужны ему, как никогда. Эта стерва Лера все-таки вывела из равновесия, всколыхнув глубоко в памяти то время. Наивности, искренности и романтических глупостей.

Как он бежал на то свидание, покупал идиотский букет роз за бешеные деньги, но вместо Рая попал в Ад, который оставил болезненные, уродливые следы как изнутри, так и снаружи.

— Адам, ты где? — обеспокоенный голос Тео в трубке.

— Еду стричься. Что-то случилось?

— Нет, просто напоминаю, что через неделю у твоего племянника день рождения. Поставь галку в ежедневнике и не вздумай свалить в Ад! — брат, как всегда, гуманен.

— А я тебе напоминаю, что дата рождения лучшего члена семейства Адамиди у меня красным фломастером на подкорке записана. Буду вовремя. Передай Ане, что я хочу булочек с корицей!

— Хочешь. чтобы она забила меня полотенцем?

— Подкаблучник. Не можешь жену построить, — привычный подкол.

— Завидуй молча, волк-одиночка. Заведи свою жену и её заставляй булочки с корицей печь. Все, до встречи в воскресенье!

Адам слез с идеально белого спортивного байка и зажмурился, глядя на неугомонное солнце сквозь стильные солнечные очки. Настроение после разговора с Тео поднялось на несколько пунктов, мысль о племяннике добавила еще пару, а уж о булочках с корицей. В общем, порог салона красоты он переступал в замечательном расположении духа.

Пока в него не врезался запах. Терпкий и пряный запах корицы и сушеных яблок. Он проскользнул в ноздри, впитался в кровь и добела раскалил артерии. Протек по венам и не оставил на теле ни одной ледяной клетки, только огонь.

Адам не сразу осознал, что у этого аромата есть носитель. Точнее носительница, которая едва доставала гению до подбородка и опасно пошатнулась при столкновении.

Рефлекс мгновенный. Он аккуратно придержал виновницу ДТП за острые локти.

— Девушка, соблюдайте ограничение скорости…

Она так испуганно дернулась, что он поспешил убрать руки. Незнакомка медленно подняла вверх холодные серые глаза, в которых солнечным бликом мелькнул страх.

Они испугались друг друга одновременно.

Адам сделал шаг назад, ожидая, что девушка сейчас обругает его последними словами и уйдет, но его удивили.

Серые глаза закатились, незнакомка рухнула на пол, как подкошенная. Подхватить он не успел, зато угол стула справился с этой задачей, ободрав бледную кожу на лбу. Светлые волосы разметались, открывая тщательно замаскированную раньше половину лица, испещренную загадочным рисунком шрамов.

Адам привычно определил почерк: не случайность, раны наносились осознанно и хаотично. Зачем? Кто, черт побери, эта девушка?

— Адам! — голос Милы вернул в реальность. — Что ты стоишь? Неси её наверх. Нужно оказать помощь. Медик ты или нет?

— Я не травматолог и не хирург, — фыркнул мужчина, послушно поднимая бесчувственную девушку на руки.

— Я у тебя диплом и не спрашивала, — привычная короткая колкость в ответ. — Поднимайся наверх!

***

— Вот вы и встретились, — улыбнулась Мила, ловко спрыгивая с табурета. — Я все ждала, когда же это случится.

— Почему?

Отобрать у женщины аптечку и найти все необходимое не составило труда. Но Адам почему-то мешкал. Взглядом он быстро определил, что рана незначительная. Его больше интриговала причина обморока.

— Потому что она такая же, как ты, Адам. И ей нужна работа.

***

— Значит, Ева подверглась нападению в шестнадцать. Лицо и тело повреждены, после этого не выносит прикосновений и боится мужчин. Я верно понял? — еще раз скрупулезно уточнил он.

— Всё верно, — улыбнулась Мила. — Прости, забыла телефон внизу. Скоро вернусь.

Удивить Адама — задача не из легких. Сегодня Миле это удалось. Ему и в голову не могло прийти, что все время девушка была совсем рядом. Такая же, как он. Идеально подходящая для эксперимента. Пахнущая, как искушение и желание в чистом виде. Свежесть и сладость яблока, вперемешку с насыщенной терпкостью корицы. Боязливая и дикая, как лань, на которую хочется объявить охоту.

Мужчина подсунул ватку с нашатырем под нос пострадавшей. Через пару мгновений та недовольно наморщила маленький носик, скривила тонкие губы, на которых невольно задержался взгляд гения. Бледно-розовые, настоящие, не испачканные помадой или блеском. Едва заметная сеточка морщинок, такая притягательная и манящая.

Адам невольно облизнул свои, внезапно показавшиеся сухими, и стремительно отошел в другой конец комнаты, чтобы сменить мотоциклетные перчатки на резиновые. Нужно было обработать рану, а если верить словам Милы, прикоснуться просто так к девушке невозможно.

Тихий стон за спиной. Её зовут Ева. Второе забавное совпадение за день.

— Не вставай. Я обработаю рану, — скомандовал по-медицински холодно.

— Я лучше домой. Сама справлюсь, спасибо, — дрожащий девичий голос вызвал улыбку.

Адам вовремя обернулся, чтобы пригвоздить девушку к месту взглядом. Та покорно села, хотя пару мгновений назад определенно собиралась сделать ноги. Мужчина оказался рядом быстрее.

Даже не рядом, близко. Очень близко. Он чувствовал, как Ева напряглась каждой клеточкой тела и вжалась в спинку дивана.

— Сиди смирно, девочка, которая пахнет, как искушение…

Ева

Мне срочно нужен обморок, но когда надо не дозовешься.

Этот мужчина на самом деле насильник? Смотрит так плотоядно или мне кажется? И это его «девочка, которая пахнет, как искушение». Мурашки по позвоночнику и капелька пота по шее.

Оглядываюсь в поисках Милы, не могла же она меня с ним бросить? Но её рядом нет. Я один на один с насильником, он совсем близко и пытается прикоснуться… к моему лбу вонючей ваткой.

Закрываю глаза. Меня здесь нет. Это не со мной. Нет.

— Успокойся. Я привык бороться с искушениями. И поверь, трогать тебя мне не доставляет никакого удовольствия, даже через перчатки.

— Ну конечно, — саркастично срывается с моих губ, но я спешу прикусить язычок.

Резко открываю глаза и вижу усмешку на красивых, чуть полноватых губах. Тут же вздрагиваю от жжения, он воспользовался моим замешательством и все-таки приложил ватку к ране. Больно. Ему на это плевать, он хладнокровно обрабатывает рану, прижигая раз за разом.

— Вот и все, просто царапина.

Выдыхаю, когда мой мучитель, наконец-то, прекращает экзекуцию. Все еще близко, но в голове не укладываются это «никакого удовольствия трогать» и про искушение. Он же насильник. Тот, кто любит против воли трахать женщин и сваливать в туман. А они обычно, я точно знаю, очень любят трогать. Всё, везде и повсюду.

Сразу вспоминаю руки, от которых не избавиться. Крики. Кто-то размазывает по моему телу кровь из сочащихся ран. Я вся в ней, как в фильмах ужасов, нет ни одного миллиметра моего тела, где не было бы крови и следов отвратительных рук.

«Так хорошо, хорошо малышка….О да…» — этот безумный шепот и дрожащие липкие пальцы.

Тошнота комом подкатывает к горлу.

— Ты в порядке? — Адамиди чуть отстраняется и смотрит пристально. — Сколько пальцев видишь?

Демонстрирует четыре, загибая внутрь большой палец. Даже сквозь перчатки замечаю. какие красивые у него руки, будто точеные и очень аристократичные. Длинные пальцы и, сквозь резину перчатки, прямоугольники ногтей.

— Четыре, — преодолевая головокружение.

— Ева, как ты? — в комнату ветром врывается Мила и застревает на пороге, переводя взгляд с меня на Адама и обратно.

— Вы…в порядке? — чуть приподнимает брови.

Только сейчас понимаю, что мы сидим слишком близко. Я хоть и пытаюсь увеличить расстояние, мне удается вырвать всего несколько сантиметров. Но вместо того, чтобы встать и освободить меня, Адамиди пододвигается ближе, вытягивает губы трубочкой и дует на рану. Щекотно, тепло и дыхание такое приятное, как будто он съел по дороге сюда какую-то выпечку.

— Мы в порядке, — улыбается и встает с дивана, оставляя меня хлопать глазками, как идиотку.

— Угу, — все, что могу сказать в свое оправдание.

Он был очень близко. За много лет ни одного мужчину я не подпустила к себе так близко, до переплетающихся дыханий, до обмена теплом. Хуже всего, что я даже не осознала этого. Как будто так надо, так правильно Даже в обморок от страха не грохнулась, как это бывает обычно.

Мила тут же садится рядом, а я наблюдаю за тем, как Адам медленно стягивает с рук резиновые перчатки и надевает свои. Запоздало соображаю, что они мотоциклетные, и вообще весь он одет для поездки на байке.

На подтянутом теле идеально сидят черные кожаные штаны, футболка в тон такая узкая, что ткань ярко обрисовывает кубики пресса. Белая кожаная куртка с серебряными витиеватыми буквами «АД» на спине педантично висит на стуле.

Вопрос номер два: зачем ему кого-то насиловать? Я хоть и не профессионалка, но в состоянии отличить невероятно сексуального красавца от идиота-понтореза, которому можно отказать. Да простит меня Савойский и эта Лера, я скорее поверю, что она пыталась его изнасиловать, а не наоборот.

С каждой минутой мне все больше не нравится то,что касается Адама Адамиди.

— Оценила? — хмыкает этот беспринципный тип. — Меня зовут Адам, если Мила тебе еще не рассказала. Ты ищешь работу, не так ли? Завтра жду тебя на собеседование в десять утра. Пока, по всем параметрам, — бесстыдный взгляд вниз по моему телу огнем, — ты мне подходишь.

Ловко выуживает из кармана куртки плотную прямоугольную визитку.

Хочу отказаться, но только открываю рот, как:

— Мне сюда вставить? — Адам, усмехаясь, подносит к нему визитку.

Тут же прикрываю рот ладонью. Смешок Милы, я инстинктивно пододвигаюсь к ней ближе, ища защиты. Визитка падает ко мне на колени.

— И без опозданий, Ева.

Адам

— Корни могли подождать, — улыбнулась ему Мила, выключив фен. Последняя седая прядь легла на лоб идеально. — Ты не только за этим пришел?

Теплые женские руки легли на плечи, длинные пальцы чуть сжали. Все в пределах допустимого и оговоренного много раз. Мила, хоть и была глубоко замужем, никогда не отталкивала Адама, если чувствовала, что нужна. Они за столько лет переросли в нечто большее. Больше, чем шлюха и клиент. Больше, чем тайные любовники. Больше, чем друзья. Они вдвоем представляли собой нечто новое и название для них еще не придумали.

— Не только, — Адам откинулся на спинку кресла. — Но, кажется, передумал.

— Даже так? — без сожаления улыбнулась женщина и, запустив пальцы в седые волосы, игриво взлохматила их. — Из-за Евы?

— Из-за Евы. Благодаря тебе я нашел то, что мне нужно.

— Опять будешь опыты ставить? — снимая с него пеньюар.

— Непременно буду. Иначе зачем я, по-твоему, ее искал?

— Доиграешься ты когда-нибудь, Адам. Говорю тебе как взрослая, опытная женщина.

Он скрестил руки на груди и привычно усмехнулся.

— А потом, когда я приду к тебе каяться ты скажешь, как взрослая и опытная. Ну я же говорила!

— В точку. Звони, если будут проблемы с Евой. Она очень чувствительная девочка. Будь с ней помягче. Хорошо?

— Я буду вести себя с ней так, как она того заслуживает. Не больше и не меньше.

— Адам, хоть ты и гений, но временами такой дурак.

— Какой есть, другого не придумали…