Ночь ворона, рассвет голубя

Рати Мехротра, 2022

Средневековая Индия. В раннем детстве королева Чанделлы спасла Катьяни, после чего на теле девушек магическим образом появились одинаковые татуировки. Связь душ позволила им чувствовать друг друга на расстоянии. Катьяни выросла в королевской семье и оправдала возложенные на нее надежды: стала лучшим стражником королевы и советником наследного принца. Долгие годы длится противостояние двух династий, и после очередного покушения принцы в сопровождении Катьяни вынуждены отправиться в гурукулу – школу посреди леса. Девушка должна не только защищать братьев, но и оттачивать навыки, чтобы стать опорой своему государству. Но Катьяни выпала роль пешки в смертельных играх двух королевств, кишащих демонами. И даже Дакш, привлекательный и скрытный юноша, не в силах помочь, когда девушку обвиняют в предательстве. В попытках избежать смертельной участи Катьяни отправляется на земли демонов яту и веталы. Теперь ей необходимо заглянуть в свое прошлое, чтобы спасти все, что дорого в настоящем.

Глава 2

На следующий день Катьяни проснулась пораньше, чтобы тренировочная площадка была в полном ее распоряжении. Осталось два дня на то, чтобы наслаждаться тренировками в тишине и покое. Кто знает, что будет дальше? Школа посреди леса, который, по слухам, кишит чудовищами… нет, она не могла себе это даже представить. А тренировки отвлекали от мыслей о неизведанном, заставляли меньше беспокоиться о будущем. Она заранее все подготовила, и все четверо ее дворцовых шпионов будут отчитываться непосредственно перед Таноем; так же, как и вся Гаруда. Фалгун получил временное повышение и теперь занимал ее должность.

Тренировочная площадка представляла собой большую территорию к западу от дворца, окруженную кирпичной стеной высотой семь футов. Катьяни прибыла на место вскоре после восхода солнца, но, к ее удивлению, площадка была уже занята. Когда она толкнула скрипучую деревянную дверь во двор, то услышала ворчание и лязг мечей.

— Нет, принц. Так вы сами себя пырнете ножом, — произнес Таной страдальческим тоном.

— Может быть, так мне и следует сделать, — сказал Бхайрав обиженным тоном, тяжело дыша и опираясь на свой меч. — Тогда меня никуда не отправят.

Губы Катьяни дрогнули, и она закрыла за собой дверь. Двое мужчин стояли на фехтовальной арене — поросшей травой круглой площадке. Таной часто давал Бхайраву дополнительные уроки, чтобы улучшить его навыки и довести его до уровня Айана. Айан называл их «уроками жалости», потому что сражение на мечах не давалось Бхайраву. Как и все остальные боевые искусства.

— Если ты себя ранишь, — сказала она, подходя к арене. — Мне придется нести твое израненное, истекающее кровью тело в гурукулу. А ты знаешь, как кровь привлекает чудовищ.

Бхайрав повернулся к ней, нахмурившись:

— Почему я вообще должен ехать? Все это интересно только Айану.

— Что интересно Айану? — раздался знакомый голос у нее за спиной. Айан толкнул дверь и вошел с дерзкой улыбкой на лице.

— Чудовища, — сказала она ему.

— Сражения, — поправил ее Бхайрав. — Просто все это не мое. Я бы предпочел проводить время в библиотеке. И там пользы от меня было бы больше!

— К сожалению, от тебя нигде нет пользы, — сообщил ему Айан. — Оставим тебя в библиотеке, и ты забудешь о еде и воде, а через несколько недель мы заберем из твоих безжизненных рук какой-нибудь пыльный старый том по магии, который никто не читал уже миллион лет.

Таной прочистил горло:

— Если вы здесь, чтобы попрактиковаться, то не теряйте времени, наследный принц.

Уязвленный Айан подошел к ним. Таной бросил ему деревянный меч. Бхайрав явно устал, но Таной попытался убедить его потренироваться вместе со своим двоюродным братом.

Катьяни в это время делала растяжку, чтобы расслабить свои мышцы, не без удовольствия наблюдая за разворачивающейся драмой. Раннее утреннее солнце заливало двор, трава блестела от капель росы. Когда разум девушки успокоился, ее пульс замедлился. Тренировочная площадка с самого детства была одним из ее любимейших мест. Она орудовала деревянными мечами, пускала стрелы в нарисованные мишени, метала копья в соломенные манекены и даже била кулаком по мешкам с зерном, веселя мужчин. Потом она выросла, и все это стало получаться у нее лучше, чем у мужчин. Над Катьяни уже давно никто не смеялся.

Бхайрав в конце концов согласился потренироваться с Айаном. Вероятно, лишь для того, чтобы заставить Таноя замолчать. Результат был предсказуемым. Айан отбросил Бхайрава к стене склада с оружием и приставил свой меч к горлу юноши меньше, чем за минуту. Бхайрав с отвращением отбросил свой меч. Таной заставил его поднять оружие и сложить вместе с остальным.

Катьяни сделала несколько приседаний, как всегда, поражаясь тому, насколько похожи и в то же время не похожи друг на друга эти двоюродные братья. Высокие, с бронзовой кожей, хорошо сложенные, с тонкими чертами лица. Куда бы они ни шли, их преследовали обожающие взгляды. Между ними была разница всего в год; Бхайраву было восемнадцать — столько же, сколько Катьяни, а Айану исполнилось семнадцать.

Различие заключалось в их умениях и нраве. Айан преуспел в сражении на мечах, стрельбе из лука, борьбе, верховой езде и рукопашном бое. Он был единственным противником, с которым Катьяни нравилось тренироваться. Бхайрав, напротив, лучше разбирался в науке и в государственных делах. Однажды он мог бы стать великим советником или послом королевства — если не закончит свои дни в библиотеке, как предсказал Айан.

Бхайрав подошел к ней:

— Катья, сделай мне одолжение. Побей моего двоюродного брата. Ты только посмотри на эту невыносимую ухмылку на его лице.

Девушка попыталась по-дружески ударить его в плечо, но Бхайрав отразил удар.

— С удовольствием. Но какая мне с этого польза?

— Удовлетворение от победы над ним, — сказал Бхайрав, подняв брови. — Что может быть лучше? Кроме того, мы, сироты, должны стоять друг за друга горой.

Катьяни рассмеялась и все же толкнула его в плечо. История с «сиротами» была их личной шуткой. Но, конечно, они и правда были сиротами. Отец Бхайрава и Ревы, принц Карандип, был убит в той же войне с Малвой, которая унесла жизни родителей Катьяни. Это разбило сердце их матери, и она умерла несколько месяцев спустя. Катьяни не помнила своих собственных родителей, и иногда она задавалась вопросом, не было ли это благословением. Бхайраву было почти четыре, когда умерла его мать, и он часто ее вспоминал и скучал по ней. Рева завидовала его воспоминаниям, ведь в то время она была совсем ребенком. Но все же ее больше интересовало то, как использовать настоящее в своих интересах, и она не собиралась зацикливаться на прошлом.

Катьяни подошла к Айану.

— Я здесь, чтобы отомстить от имени всех сирот Чанделы. А также стереть глупую ухмылку с твоего лица.

— Я твой принц, — сказал Айан с таким величественным видом, что ей захотелось его ударить. — Я приказываю тебе проиграть.

Таной фыркнул:

— В тот день, когда она уступит тебе из-за твоего титула, вы оба перестанете быть моими учениками.

— Я просто пошутил, — сказал Айан, округлив глаза.

— Тогда сражайтесь так, как будто это не тренировка, — прохрипел Таной, бросая Катьяни деревянный меч. Она поймала его одной рукой.

— Вперед, Катья! — крикнул Бхайрав у них за спиной.

— Это нечестно, — запротестовал Айан. — Толпа болеет за нее, а фаворит толпы всегда побеждает.

Таной прижал руку к виску.

— Давай, Айан, — сказал он ровным, не-могу-поверить-что-я-это-делаю голосом.

Айан прыгнул на нее, и она едва успела отступить назад. Он рванул вперед, используя в качестве преимущества то, что застал ее врасплох. Она отскочила в сторону и ударила его по предплечью, заставив юношу поморщиться.

— Минус очко, наследный принц, — прокричал Таной, обходя их.

Айан набросился на нее, но она держалась на расстоянии, не позволяя ему приблизиться. У него было преимущество в размерах и весе, но она была проворнее и намного терпеливее. Она продолжала в том же духе несколько минут, пока не почувствовала, что его начало охватывать разочарование, а затем предоставила ему очевидную возможность для победы, занеся свой меч для удара сверху. Если бы он хоть на мгновение задумался, то понял бы, что это была ловушка. Они дрались на мечах почти каждый день, и он знал все ее маленькие уловки, но он был слишком сосредоточен на победе. Он направил свой меч ей в грудь. Она бросилась на землю, вынырнула из-под меча и выбила его из рук юноши.

Бхайрав захлопал в ладоши.

— В очередной раз Катья продемонстрировала свое превосходное владение мечом в битве против наследного принца Чанделы, — прокричал он.

Айан вцепился в ее деревянный меч.

— Я еще не закончил!

— Будь это настоящий меч, ты был бы уже мертв, — заметил Таной. — Смирись с тем, что ты проиграл этот раунд.

Катьяни обхватила своей ногой ногу Айана и дернула, повалив его на землю. Но он все еще держался за ее меч, поэтому она упала на траву вместе с ним. Айан попытался завести ее руки за голову, но она ударила его коленом в живот, заставив стонать от боли. Бхайрав присоединился к ним и в итоге приземлился на них обоих, чуть не раздавив девушку. Она выбралась из-под принцев, вся в траве и грязи, задыхаясь от смеха.

— В бою на мечах победила Катьяни, в дурачестве у вас ничья, — сухо сказал Таной. — Не ведите себя так в гурукуле. Помните, вы будете представлять королевство Чандела. Имейте хоть немного достоинства.

— Да, сэр, — ответила Катьяни. Она еще сильнее, чем прежде, хотела отказаться от поездки.

Таной посмотрел на солнце, которое поднялось уже довольно высоко.

— Время завтракать.

Он взглянул на Бхайрава.

— Принц, если вы желаете, вечером я свободен для еще одной тренировки.

— Хорошо, сэр, хотя я не понимаю, зачем вы тратите на меня свое время, — сказал Бхайрав.

— Я тоже не понимаю, — начал Айан, но Катьяни ткнула его локтем в бок, заставив заткнуться.

На тренировочную площадку уже начали приходить солдаты, но, согласно протоколу, они проигнорировали принцев и сосредоточились на своих собственных упражнениях. Айан, Бхайрав и Катьяни поклонились Таною перед уходом.

— Чувствуете запах роз? — спросил Бхайрав, сделав глубокий вдох. По дороге во дворец они проходили мимо розового сада. Садовники уже подрезали кусты, поливали растения, удаляли сорняки и опавшие листья. Большие и сочные, розовые и красные розы цвели на кустах, сгибая стебли своей тяжестью.

— До следующего года мы больше не почувствуем этого аромата.

— Может быть, в Нандоване есть розы, — сказал Айан.

Нандована — лес, в котором располагалась гурукула, — покрывал большую часть центрального Бхарата, пересекая границы пяти королевств: Чанделы, Парамары, Ядавы, Калачури и Чалукьи.

— Такие розы не растут в джунглях в диких условиях, — усмехнулся Бхайрав. — Их нужно культивировать. Ты не очень разбираешься в ботанике, не так ли?

Айан ухмыльнулся:

— Цветок — это всего лишь растение, а я знаю сотню способов, как убить вражеского солдата.

Бхайрав закатил глаза, но Айан высказал справедливое замечание. Наследному принцу Чанделы необязательно разбираться в растениях. Для этого у него были садовники, а для всего остального — советники.

— Осталось два дня, — сказала Катьяни. — Наслаждайся ваннами и едой. Кто знает, что будет потом?

Бхайрав, потрясенный, вцепился в ее рукав:

— Но у них ведь должны быть ванны.

Катьяни на это надеялась. Но все же тот день она провела в ванной больше времени, чем обычно, отмокая в воде с ароматом жасмина до тех пор, пока ее горничная, Чайя, не спросила, не желает ли девушка, чтобы ее кожа осталась такой сморщенной навсегда.

После завтрака Шукла, главный королевский жрец, вызвал их в дворцовую библиотеку.

Дворцовая библиотека была любимым местом Бхайрава. Расположенная в верхней части западной башни, она занимала три уровня, соединенных винтовой лестницей. Наиболее посещаемым был самый нижний уровень, где хранились книги по истории, естественным наукам, математике и философии. На среднем уровне хранились более старые рукописи, карты и документы на различных языках со всего мира. Приезжие писцы и ученые могли запросить доступ к этому этажу. Верхний уровень был заперт и закрыт для посторонних; там хранились древние книги по магии, унаследованные от основателей династии Чандела. Ключ был только у королевы, но большинство рукописей не смогла бы разобрать даже она. Хемлата несколько раз приводила туда Айана, Бхайрава, Реву и Катьяни и рассказывала о магических чарах, наложенных на крепость Аджайгарх. И только Бхайраву было достаточно интересно, чтобы задавать разумные вопросы или просить что-то повторить.

Один из предков короля Джайдипа создал магические обереги, чтобы защитить крепость от чудовищ Бхарата. Стоило яту или веталам приблизиться к стенам крепости, как они тут же воспламенялись. Такая сильная магия была недоступна королеве Хемлате, да и никому в семье. Казалось, что с каждым последующим поколением сила Чанделы ослабевала, и теперь было трудно наложить даже самое простое заклинание. Вместе с королевой они изучили самые основы, но Айану и Реве теория магии наскучила до безумия, а Катьяни, как бы ей ни хотелось угодить Хемлате, не обладала никакими способностями к магии. Бхайраву чтение нравилось больше, чем практика, и в конце концов королева сдалась, удовлетворившись тем, что научила их поддерживать обереги предков с помощью ежедневного ритуала, включавшего огонь, сандаловое масло и песнопения.

Шукла встретил их на среднем уровне библиотеки. Вдоль изогнутой стены тянулись книжные полки высотой до потолка, так что посетители комнаты были словно заключены в кокон из книг. Кому-то, возможно, нравились пыль и запах старых книг, но у Катьяни от всего этого чесалось в носу. И действительно, стоило ей войти, как она громко чихнула.

Глядя на нее, Шукла прищурился, а принцы, сложив руки вместе, поклонились ему. Худой, похожий на мертвеца мужчина с запавшими глазами и кривым носом, он напоминал Катьяни измученную голодом хищную птицу.

— Это плохой знак, — пробормотал он.

Катьяни вытерла нос рукавом и свирепо посмотрела на мужчину, и он, презрительно фыркнув, отвел от нее взгляд. Надутый старый лицемер.

Того факта, что на ее коже красуется запретный знак духовной жертвы королевы, было достаточно, чтобы вызывать подозрения в глазах священнослужителей. Кроме того, она была худшей ученицей, которую когда-либо встречали священники Аджайгарха. Она подвергала сомнению инструкции, отказывалась принимать участие в ритуалах, подшучивала над священниками и избегала наказания. Трудно было сказать, кто испытал большее облегчение, когда король освободил ее от формальной необходимости посещать эти уроки, — учителя или ученица.

— Садитесь, принцы, — сказал он, указывая на циновки вокруг себя, демонстративно не упоминая Катьяни. Она все равно села прямо напротив него, так что он был вынужден на нее смотреть. Бхайрав и Айан сидели по обе стороны, подавляя ухмылки. Они знали о ее давней вражде со священником.

— Ачарья Махавира — известный учитель, — начал он. — Вам повезло, что вы сможете у него учиться.

— Чем он знаменит? — спросил Айан. — Помимо того, что она чудак.

— Умением изгонять чудовищ, — ответила Катьяни, вспомнив, что сказала ей королева.

Шукла бросил на нее презрительный взгляд.

— А также воспитанием нравственности, — сказал он резко. — Это важная часть вашего образования.

— Я не понимаю, почему мы должны идти в самую гущу леса, кишащего чудовищами, и учиться нравственности у какого-то чудака, — сказал Бхайрав. — В Аджайгархе живут лучшие учителя в Бхарате. Такие, как вы и Пандитджи.

В отличие от Катьяни, Бхайрав был примерным учеником. Все священники любили его.

Комплимент явно понравился Шукле, но все же он напустил на себя строгий вид.

— Он не чудак. Он великий мудрец, одна из самых выдающихся личностей во всем Бхарате. Он обладает такой духовной силой, которая может остановить целую армию. Будьте прилежны в своих занятиях, и под его руководством вы сможете увеличить свою собственную духовную силу.

— Я думала, духовная сила дается при рождении, — сказала Катьяни.

Она не очень разбиралась в теоретических аспектах, но знала, что каждое живое существо изначально состоит из пяти основных элементов и обладает духовной силой. Таной научил их техникам медитации и йоги, чтобы использовать эту силу. Но магия — то, что использовала королева, чтобы связать их вместе и тем самым спасти ей жизнь, — это использование той силы, которая по праву тебе не принадлежит.

Губы Шуклы сжались.

— Если бы на моих уроках ты когда-нибудь обращала внимание на то, что я говорю, вместо того чтобы валять дурака, ты бы знала, что при правильной подготовке настоящий воин может получать доступ к большим запасам силы внутри себя.

Катьяни могла бы поклясться, что он никогда этого не говорил, но придержала язык.

— Ачарья Махавира также знаменит своими проклятиями, — продолжил Шукла. — Если кто-то его разозлит, он может наложить на него такое проклятие, что каждое сказанное им слово сбудется. Тебе лучше относиться к нему с уважением. Не зли его, иначе пожалеешь.

Он свирепо посмотрел на Катьяни. Она подавила желание показать ему язык.

— Лес — небезопасное место, — продолжал он. — Там полно яту, ветал и претов. Ачарья Махавира научит вас, как с ними обращаться.

Айан оживился. Кажется, он на самом деле был заинтересован. Несколько раз, вдали от Аджайгарха, они издали видели яту, но ветал или претов — никогда. Конечно, преты были невидимы, поэтому их было трудно обнаружить, не говоря уже о том, чтобы их изгнать. Веталы — злые духи, которые вселяются в трупы и охотятся на людей ради их крови, предпочитают жить в лесах. Ходят слухи, что они способны предсказывать будущее, но люди, которые их встречали, как правило, не успевают пожить достаточно долго, чтобы в этом убедиться.

Даже яту встречались уже не так часто. В прошлом они захватили территории королевства Чанделы, но отец Джайдипа, Вишвадип, загнал их обратно в джунгли.

— Здесь мы в полной безопасности от чудовищ, — сказала Катьяни. — Они не могут войти в крепость, а яту были изгнаны из королевства много лет назад.

— Это не значит, что они не могут вернуться, — сказал Шукла. — Они наверняка этого хотят, ведь люди их естественная добыча. Королева хочет, чтобы вы научились их усмирять.

— Я думал, моя мать отправляла нас туда, чтобы защитить, — сказал Айан.

Шукла улыбнулся. Это была не очень приятная улыбка.

— Наследный принц, вы знаете, как мама-птица учит своего птенца летать? Она выталкивает его из гнезда. Это следующий этап вашего образования. Научитесь летать, если не хотите упасть.

Он отпустил их, и они вышли из библиотеки немного более мудрыми, чем вошли.