Где начинается чудо

Рамиля Минуллина, 2023

Шестнадцатилетняя Тома живет обычной жизнью, как и тысячи таких же, на первый взгляд, подростков. Только она воспринимает этот мир через призму красоты и творчества, а также обостренного чувства справедливости. Но главная особенность, которая отличает её от других, это её сны. В них любимая бабушка предупреждает Тому о важных событиях. Что это – игра неукротимого воображения девушки или связь с давно умершим родным человеком? Но однажды ее жизнь меняется, когда бабушка дает ей странные подсказки. Тома и ее близкие друзья начинают расследование, которое неожиданно приводит их к раскрытию семейной тайны и долгим поискам. Бушующие эмоции противоречивых характеров подростков; первая любовь, зарождающаяся между двумя молодыми людьми; отношения с родителями и поступки, заставляющие задуматься о жизни. История, которая будет интересна разным поколениям.

ГЛАВА 10. РАЗГОВОР С МАМОЙ

— Боже мой, Тома! — громко воскликнула мама от неожиданности. Анна стояла на лестничной площадке с пакетами в обеих руках. Сзади топтались близнецы, выглядывая из-за матери на старшую сестру. — Так же покалечить недолго — распахиваешь дверь похлеще урагана! Давайте, заходим все домой, скорей. Томусь, сумки возьми, тяжело, — обратилась мама к дочери.

— У тебя ключей нет что ли? — разочарованно спросила Тома.

— Есть, искать долго. И видишь, руки заняты. Ты же дома, неужели трудно дверь открыть, — начала раздражаться мама.

— Всё, всё, мам, прости. Давай пакеты! — мирно сказала Тома, пропуская мать и братьев в квартиру, и обратилась к малышам: — Вы голодные? Кушать будете?

— Да! Да! — в один голос закричали ребята, сбросили с себя курточки и помчались наперегонки на кухню.

— Руки помойте! — крикнула им вслед мама, со вздохом поднимая с пола детскую одежду. Она разулась, сняла с себя бежевый плащ и повесила его на крючок. — Перед садом дома завтракают, после сада ужинают. Не кормят их там нормально, что ли, — ворчала Анна, спеша вслед за ними. — Тома, ты будешь с нами кушать? — обратилась она к дочке.

— Нет, мамуль, я уже ела. Только чай попью, — отозвалась Тома. Она быстро разобрала пакеты с продуктами, разогрела и поставила на стол еду для мамы и братьев.

Когда общими усилиями близнецы были накормлены и отправлены в свою комнату смотреть мультики, Тома с мамой остались вдвоём. Анна заварила свежий чай, поставила на стол стеклянную вазочку с песочным печеньем и вторую — с земляничным вареньем.

— О, это дедушкино варенье? — радостно спросила Тома и отправила в рот ложку с тёмно-красной сладостью. Потом вдохнула аромат душистого чая и прикрыла глаза от удовольствия.

— Да, оно самое. И чай с чабрецом и мятой, как ты любишь, тоже дед собирал, — подметила мама и исподлобья посмотрела на Тому. Её взгляд не предвещал ничего хорошего. — Ты всё-таки поедешь в выходные к нему?

— Да, мам, поеду, — настороженно ответила Тома и приготовилась принять оборонительную позицию, ожидая, что скажет мама.

— Хорошо, — после недолгой паузы произнесла Анна, — но только если Саша тебя отвезёт.

— Я на электричке могу доехать, — попыталась возразить Тома. — Зачем Сашу напрягать, он итак всю неделю почти живёт на работе. А потом ты скажешь, что это я виновата, что он с вами время не проводит! Ааа, если Саша поехать не сможет, у тебя будет повод меня не отпустить? — догадалась она.

Мама ничего не ответила, и в кухне повисло тягостное молчание. Тома заговорила первой:

— Мам… Почему тебе так не нравится дедушка? Это из-за папы?..

— Мне не нравится, что ты ездишь бог весть куда одна! — резко ответила Анна. Она нарочно громко и ритмично помешивала чай ложкой. — Моё личное отношение ни при чём. Я его уважаю, сто раз тебе говорила. Но ты рвёшься туда, будто там мёдом намазано. А я каждый раз волнуюсь.

— Так из-за чего волноваться-то? Села здесь на электричку, там из неё вышла, ничего страшного нет! Ну дед же не в дремучем лесу живёт, в конце концов, мам! — защищалась девочка.

— Тома… — Мама устало вздохнула, придвинулась поближе к дочери и обняла её. Она пыталась подобрать нужные слова. — Дочка, ты ездишь туда, в тот дом, где жила бабушка. Нет, я не спорю, это очень хорошо, что ты не забываешь дедушку. Наоборот… Просто, понимаешь, там столько напоминаний о ней. Каждый раз ты тревожишь старую рану в своём сердце. Ты так тяжело переживала её уход. У тебя была, как сейчас принято говорить, глубокая депрессия. У моего пятилетнего ребёнка! А второму ребёнку было всего девять. — Мама помолчала немного и, опять вздохнув, продолжила: — Ты можешь представить моё состояние? Особенно, когда у тебя были эти галлюцинации.

— Галлюцинации? — переспросила Тома.

— Ну, Тамара, ты не помнишь. Ты несколько лет плохо спала по ночам, кричала во сне, что бабушка живая, что она приходит к тебе, разговаривает с тобой. Ты представляешь, как я испугалась? Я думала, что моя дочь заболела, что ты навсегда останешься ребёнком с поломанной психикой! Потом папа, все эти взрослые проблемы. Всё то, чего не должны испытывать и видеть маленькие дети…

Тома с удивлением взглянула на мать. Её красивые длинные волосы были собраны в пучок, который Анна закрепила простым карандашом — привычка, принесённая с работы. Глаза, словно угольки, смотрели на дочь спокойно и мягко, но в то же время с беспокойством. Опять Тома вдруг заметила накопившуюся усталость на лице матери, и её душу согрело чувство нежности к ней. Они раньше никогда не разговаривали так откровенно о прошлом, о том времени, когда изменилась их жизнь. Мама всячески отмахивалась от любых вопросов дочерей на эту тему. А оказывается, она слышала, как в детстве дочь по ночам звала бабушку и просила её не уходить. «Знала бы ты, мамуля, что на самом деле я вижу во снах», — грустно подумала Тома, но в слух сказала:

— Мамуль, не волнуйся. Сейчас же всё в порядке. Видишь, у тебя нормальная и адекватная дочь, вроде бы. — Мама и дочь не смогли сдержать улыбки. — Наоборот, когда я езжу в тот дом, я вспоминаю, как было хорошо, когда все мы были вместе. И дедушка, он там совсем один. Ему ведь тоже пришлось несладко, мам. Ты представляешь, они же с бабушкой жили столько лет вместе, только они вдвоём. А тут бабули не стало, теперь он — там, мы все — здесь.

— Сердобольная ты у нас, Томочка. Тебе всех жалко, кроме себя самой, — ласково заметила Анна, и Тома уловила нотки озабоченности в её голосе.

— Вся в мать, — рассмеялась она. — Так я поеду? Мамуль, ну пожалуйста! — Тома умоляюще смотрела на маму. Та тяжело вздохнула.

— В мать… — повторила она, усмехнувшись. — Скорее, в отца! — Анна встала и начала убирать со стола. — Хорошо, поедешь, поедешь. Но всё равно поговорим с Сашей, и если он сможет, то отвезёт тебя сам.

Конец ознакомительного фрагмента.