Путь Воина

Рамзан Саматов

Военно-приключенческий роман «Путь Воина» перенесёт читателя во времена Великой Отечественной войны. В книге отражены становление и боевой путь фронтового разведчика Виктора Кошелева, начиная с курсантской поры, участия в боях за Крым, спецоперациях на Балканах и Прибалтике и заканчивая учёбой в разведшколе. Увлекательная сюжетная линия основана не только на подлинных исторических событиях, но и на реальных биографических фактах фронтовиков.

Глава 1. Штрафник

Виктор ехал в теплушке вместе с такими же штрафниками на фронт, вновь и вновь прокручивая в голове сложившуюся ситуацию. Он пригорюнился, но духом не пал. Где наша не пропадала! В теплушке кроме него было ещё человек двадцать пять. Сопровождал их старший лейтенант с тремя красноармейцами. Перед посадкой предупредил, что в случае побега — расстрел. После этого больше не показывался всю дорогу. Лишь однажды вмешался, когда к Виктору привязались двое из числа уголовников за место на нарах.

— Брысь отсюда, воин! Мы тут будем ехать с корешами. Тебе вон на третьем ярусе место освободили.

— С чего это вдруг? Мне и самому нравится это место. Тем более уже сутки еду…

— Нам нужен этот угол. Сейчас ещё один кент подтянется. Займёт твоё место. Давай, давай! Собирай манатки!

Видимо, уголовники решили обособиться в этом углу или что-то затевали. Но Виктор был не робкого десятка. Увидев, какой оборот принимает дело, даже не вставая с нар, врезал ногой в грудь склонившегося над ним наглеца. Тот улетел на нижние нары в противоположном углу. Второй выхватил из рукава нож, но был перехвачен штрафником со второго яруса. Он крепко схватил уголовника за запястье, не давая пошевелиться. Затем аккуратно забрал нож.

— Не балуй! — добродушно сказал он. Это был крепкий, деревенского вида мужик. Не сказав больше ни слова, отвернулся и снова засопел.

— Ну, ты не жилец, воин! — пригрозил Виктору уголовник, оставшийся без ножа. — Мы с тобой ещё посчитаемся.

Потом повернулся к мужику и прорычал:

— Эй ты, фраер! Отдай перо!

Штрафник даже не повернулся — вот железные нервы! Лишь буркнул:

— Отдам, как доедем до места…

Об этом происшествии узнал старлей. Видимо, был тёртый калач. Он не стал устраивать разборки, а просто подозвал к себе главного среди уголовников.

— Так, Шустрый, назначаю тебя охранником Кошелева. На всём пути следования эшелона. Если с ним что-нибудь случится, то первым шлёпну тебя, а затем остальных твоих корешей за попытку к бегству. Все присутствующие здесь это подтвердят! Так что забудьте уголовные замашки и приготовьтесь искупить свою вину кровью на поле боя! Понятно я изъясняюсь?

— Понял, гражданин начальник!

После этого разговора уголовники больше не приставали к Виктору, и штрафники благополучно продолжили путь. Он всю дорогу отсыпался, радуясь, что ситуация с командиром взвода обернулась таким образом. Беседа с «особистом» вышла жёсткая. Налицо нападение на командира. От трибунала может спасти только чудо. На его счастье, начальник училища, учитывая отличные характеристики и успехи в учебе, своим приказом направил его в штрафную роту. На фронт. Пусть в качестве рядового красноармейца, зато воевать.

На станции их встретила группа военных. Старший среди них был капитан — высокого роста, сухощавый, с жилистыми загорелыми руками и обветренным лицом. В нём чувствовалась большая физическая сила. Он имел привычку разминать, потирая, левую кисть, одна щека непроизвольно дергалась во время разговора — последствия ранения и контузии. Голос звучал сипло — видимо, надорвал голосовые связки от постоянного крика на поле боя.

— Товарищи бойцы! Вы прибыли во вверенную мне отдельную штрафную роту в качестве пополнения. Нам предстоит совместно идти в бой. Мы — отдельная боевая единица для выполнения особых заданий командования. Имейте в виду, что моя рука не дрогнет, если кто струсит в бою. И пули в спину я не боюсь. Есть кому прикрыть. Так что хотите вы или нет, но судьба распорядилась воевать вместе. Я ваш командир, потому для вас теперь бог, царь, пахан и мамка родная в одном лице. Вопросы есть?

— Когда кормить будут, гражданин начальник? — выкрикнул кто-то из прибывших.

— Во-первых, здесь нет «гражданина начальника». Обращаться ко мне «товарищ капитан». Есть постоянный состав роты — это ваши командиры, а есть переменный состав — то есть вы, товарищи бойцы! Во-вторых, после прибытия в расположение роты вас отведут на помывку, проверят на наличие вшей, выдадут обмундирование. А затем будет готов ужин — покормят. Ещё вопросы?

На фронте было некоторое затишье, и поэтому Виктор вместе со своим новыми боевыми товарищами целую неделю просидел в окопах, прежде чем отправили в первый бой. Ему здесь даже понравилось. Командир — отличный мужик, зря не орёт, не придирается. Полевая кухня кормит лучше, чем в училище.

Свой первый бой Виктор запомнил на всю жизнь. Роте предстояло взять безымянную высоту на пути продвижения полка. Эту высоту подразделения пехотного полка штурмовали дважды, но результат был плачевный. Так что у штрафной роты имелось мало шансов взять укреплённую высоту. Тем не менее задача поставлена — надо выполнять. Командир роты построил всех перед боем и сказал:

— Товарищи красноармейцы! Поставленную командованием задачу о взятии высоты необходимо выполнить! Некоторые из вас идут в бой впервые. И поэтому главное для вас — делать, как я, не отставать, не трусить. Бегу я — бежите и вы; упал — падаете, но ползёте вперёд. Скоро начнётся артподготовка. С её началом мы должны как можно ближе придвинуться к окопам. После прекращения огня артиллерии по моей команде все поднимаются и бегут! Вперёд, а не назад! Кроме пушек, другой поддержки у нас не будет!

Стало немного грустно от этих слов не только Виктору, но и бывалым воякам — по глазам виделось. Штурмовать хорошо укреплённую высоту без поддержки танков та ещё задача. Но это по учебникам, а реальная боевая обстановка предлагает совершенно иные решения.

Началась артиллерийская канонада. Виктор вместе с бойцами роты пробежал некоторое расстояние, закрытое от противника, затем упал и пополз. Чем ближе подползал, тем страшнее становилось: а вдруг артиллеристы ошибутся и накроют своих же?! Но, увидев, что вместе с ними в метрах десяти уверенно ползёт командир роты с решительным лицом, Кошелев немного успокоился. До окопов оставалось около ста метров. Немцы их пока не видят — сидят в укрытиях. Снаряды рвутся со страшной силой. Дальше уже нельзя ползти. Капитан перевернулся на спину и выпустил красную ракету. Артиллерия перенесла свой огонь вглубь обороны противника.

— Рота! За мно-ой! В атаку! Вперё-о-од! — закричал командир роты.

— Урра-а-а! — заорали все, и Виктор вместе с ними.

Они бежали в сторону врага, не чувствуя ног под собой, хрипя, задыхаясь в крике. Виктор, оглянувшись назад, увидел на лицах бойцов звериный оскал, какую-то безрассудную решительность и… споткнулся. Его кто-то дёрнул за шиворот сильной рукой, приподнимая, и крикнул в ухо:

— Не оглядывайся! Вперёд!

Немцы уже «проснулись», но Виктор вместе с капитаном, а это он помог ему, уже ворвались в окопы. Было слышно, как с фланга ударила немецкая «пила» — ручной пулемёт MG-42, но захлебнулся одновременно со взрывом гранаты. Виктор тоже кинул лимонку за изгиб окопа, затем вторую, не давая высунуться немцам. Потом побежал вдоль траншеи. За поворотом заметил, что гитлеровец пытается снять ручной пулемёт с бруствера. Виктор, не прицеливаясь, выстрелил из винтовки, попав тому прямо в лицо. Побежал по окопу мимо убитого, но навстречу выскочил второй немец — он с ходу проткнул его штыком, хотел бежать дальше, но… застрял. В буквальном смысле — не смог выдернуть штык из тела убитого. Потом ему бывалые солдаты объяснят, что нужно делать выпад расчётливо, нельзя колоть штыком на всю длину, иначе застрянет. Но это придёт с навыком, если жив останешься. Виктор оставил на время свою винтовку, вернулся за лежащим на бруствере пулемётом, закинул ремень на шею и снова нырнул за следующий поворот. Едва увидел группу немецких солдат — оружие в руке задёргалось, изрыгая смертоносные выстрелы. Готовы! Ещё одна перебежка, и два противника отправлены к праотцам. За блиндажом находились уже наши бойцы. Немцев выбили с занимаемых позиций, высота была взята.

— Командирам взводов проверить личный состав! — прозвучал сиплый голос командира роты.

— Командирам взводов проверить личный состав! — понеслась команда по цепочке вдоль траншеи.

— Командирам отделений… — раздалось там и сям в отдалении.

В результате жестокого боя рота из ста двух человек потеряла половину убитыми и ранеными. Но немцы успели очухаться и готовились идти в атаку с целью вернуть утерянную высоту. А подкрепления для штрафников так и не было. Некоторые легкораненые приняли решение остаться на высоте, а не уходить в тыл.

Командир роты подошёл к Виктору и спросил:

— Как ваша фамилия, боец?

— Красноармеец Кошелев!

— Благодарю за умелые действия, Кошелев! Молодец! Вы расчистили целый сектор, чем помогли роте избежать ненужных потерь. Представлю вас к награде после боя! А теперь надо занять оборону до прибытия подкрепления. Вы хорошо знаете трофейное оружие, — видел, как им управляетесь. Предлагаю переместиться на правый фланг и обустроить там пулемётное гнездо. Помощника я вам выделю.

Тем временем гитлеровцы пошли в атаку. Кошелев открыл огонь по указанному командиром сектору. Он уверенно вёл стрельбу из пулемёта, который был ему знаком по училищу — пригодились полученные знания. Первую атаку им удалось отбить довольно удачно, потерь не было. А фашисты, оставив на поле боя множество убитых, откатились назад. Кошелев заменил перегретый ствол немецкого оружия. Сменные стволы он обнаружил недалеко в металлическом футляре. Пулемёт MG-42 был принят на вооружение вермахта, войск СС и Люфтваффе взамен устаревшего MG-34. Характерными особенностями пулемёта были высокая скорострельность, простота обслуживания, но меньший срок службы. А потому к нему прилагались сменные стволы: он быстро перегревался, поэтому их нужно было менять через каждые 150 выстрелов, а это примерно три ленты.

Вторым в расчёт пулемёта капитан приставил одного из уголовников — того, кто в теплушке бросался с ножом на Виктора. Но об этом капитан не знал, а Кошелеву сейчас было не до разборок. Да и этот малый оказался не таким уж плохим — было больше форсу тогда, перед корешами, чем реальных угроз и опасности от него. Во время боя Василий, так он представился, резво подавал ленту, следил, чтобы не захлестнулась, помогал менять стволы.

Следующая атака гитлеровцев началась классически: сначала был обстрел позиций роты из миномётов, а затем атака — волна за волной. Виктор вёл стрельбу практически безостановочно. Секунд десять-пятнадцать занимала замена ствола, пару-тройку секунд — замена ленты. Боеприпасов от немцев осталось предостаточно, тем не менее стрельбу вёл короткими очередями, стараясь отсекать наиболее опасные группы атакующих. Надо экономить — кто знает, сколько ещё придётся… Неожиданно Виктор почувствовал сильный удар в плечо, который отбросил его на противоположную стенку траншеи, и сполз на дно окопа на слабеющих ногах, потеряв сознание.

Очнулся он уже в медсанбате, куда его вынесли с поля боя санитары и Василий. Высоту штрафникам пришлось оставить, поэтому обещанную капитаном награду Кошелев не получил. Ранение оказалось достаточно серьёзным. Пуля попала в верхнюю треть плеча, слегка задела кость, вызвав большую кровопотерю. Из медсанбата Виктора направили в тыловой госпиталь, там хирурги подлатали ему руку, да так хорошо, что через полтора месяца он докладывал командиру роты о своём прибытии для дальнейшего прохождения службы. Капитан искренне обрадовался встрече. Сообщил, что представление о его реабилитации в связи с ранением рассмотрено. Со дня на день ждёт приказа. Так что теперь боец Кошелев чист перед законом.

— Виктор, пока вы отсутствовали, я изучил ваше личное дело. Практически готовый офицер. Предлагаю перейти в постоянный состав роты. Готов назначить временно исполняющим обязанности командира взвода. Скоро прибудет пополнение, надо их быстрее ставить в строй. А офицерское звание получите позже. Ходатайство я подготовлю после пары боёв.

Между тем Виктор уже успел обдумать, что будет делать после реабилитации. Благо времени на размышления было много, пока валялся в госпитале. В том, что подлежит реабилитации после ранения, он не сомневался. С одной стороны, Виктор уже привык к этой роте: и командир отличный, и ребята хорошие, и сдружился с некоторыми бойцами. Василий чуть ли не каждый день прибегал, пока Виктор лежал в медсанбате. С другой стороны, ему хотелось вернуться в училище, сдать экзамены, получить офицерское звание. Зря, что ли, учился?! А то, что предлагает капитан, — заманчиво, но вряд ли осуществимо. После пары боев… В них ещё надо выжить.

— Спасибо, товарищ капитан, за доверие! Но я, пожалуй, вернусь в училище, завершу обучение. Будучи в госпитале, я писал начальнику училища с просьбой принять меня обратно. Пришёл положительный ответ, — сказал Виктор.

— Что ж, воля ваша! Я не в обиде! Только жаль терять такого бойца, — посетовал капитан, крепко пожимая руку Кошелева. — Желаю успехов! Боевых успехов, до победного конца войны!