Домой? Да никогда!

Радомира Берсень, 2022

Я всего лишь хотела сбежать от своей ненормальной семейки, но как-то неожиданно оказалась в другом мире, связалась с разбойником и даже стала жрицей Темных Богов. Безусловно, жизнь моя стала куда интереснее, но как же так вышло, что я теперь непрерывно должна спасаться и выживать? Сокровища, маги, жертвы, странные существа – хватит! Можно я просто погуляю по полю и пособираю цветочки, а?

ГЛАВА 1.

Говорят, человек — существо социальное. Но это точно не про меня. Моя семья вынесла мне мозг ногами вперед и с каждым днем я все отчетливее понимаю, что любовь к семье — это всего лишь иллюзия, которую мы принимаем как данность. Но не я. Я вообще девушка практичная и во всякие сопли карамельные верю слабо. У каждого союза есть цель и причина, и неважно какой именно этот союз — семейный или деловой. Мне кажется, оба этих варианта вообще слабо отличаются друг от друга.

Поэтому обнаружив над собой абсолютно незнакомое небо, втянув в себя совершенно чужой воздух и вообще поняв, что я попала в другой мир — я страшно обрадовалась. Наконец-то сбылась моя мечта свалить от своей вечно воюющей и интригующей семейки! Правда, повод для грусти у меня не изменился — у меня по-прежнему не было денег. Но ничего! Главное — я смогла сбежать, это вселяет оптимизм и надежду на светлое будущее. Я кое-как перевернулась на живот, отчего-то страшно ломило все тело, будто меня пропустили через соковыжималку.

— И кто это тут разлегся в моем огороде? — Проскрипел чей-то недовольный голос у меня над ухом. Я открыла один глаз, затем второй, затем села и принялась разглядывать его обладателя. Тот выглядел довольно забавно — тощие руки и костлявый узкий торс прекрасно уравновешивались пухленькой попкой. Натуральная груша, которая не висит и есть ее нет никакого аппетита.

— Я эта… уже уполжу… то есть ухожу, — с трудом проговорила я и огляделась. Да, действительно вокруг меня располагались педантично чистенькие грядочки с идеальными рядами какой-то растительности. Я немного отдышалась. Человек-груша мрачно сопел надо мной, подергивая верхней губой и качая головой.

— Все-таки зря я не учел поправку на кривизну пространства, — наконец пробурчало это странное существо, — как видно для вашего мира это существенно. Хм, хм, хм, придется внести это в магический дневник и в следующий раз действовать аккуратнее, чтобы снова не вытащить кого-нибудь сюда.

Я моргнула. О, тут и магия есть! Еще десять баллов этому миру, мне это нравится!

— Ладно, вставай, я отправлю тебя обратно, пока линза не рассеялась, — ворчливо сказал мужичок и потянулся было к моему локтю, но я отдернула руку. Затем осторожно подняла глаза — действительно, прямо надо мной, в воздухе, переливалась огромная линза. Сквозь нее смутно виднелось небо неестественно мятного оттенка. Я немедленно заработала руками и ногами, отползая от нее подальше. Еще чего! Я даже не осмотрелась еще, а меня уже назад? Ну нетушки!

— Эй, куда ты? — Озадаченно спросил маг. — Разве ты не хочешь обратно, к себе домой? Я даже могу сделать так, чтобы ты забыла о том, что была здесь.

— Неа, — наконец прорезался у меня голос, я откашлялась, постучала себя в грудь и объявила, — никуда я не отправлюсь, ясно? Мне интересно осмотреться здесь.

— Но ты не из этого мира! — Перепугался маг. — Ты должна вернуться! Мы не имеем права нарушать Великое Равновесие! Каждый из нас имеет свое предназначение в том мире, где он родился!

— Да плевать, — спокойно ответила я и попыталась встать, но рыхлая земля предательски лишила меня равновесия, так что я плюхнулась обратно, в пышные кустики каких-то посадок.

— А ну-ка вернись под линзу! — Сурово сдвинув брови завопил маг. — Ты отправляешься домой, ясно тебе? Еще и грядки мои перемяла! Давай, вставай!

— Все, все, уже покидаю грядки и больше не нервирую вас, — я помедлила, оглядываясь, затем ловко дернула какой-то пушистый хвостик, по виду — точь-в-точь морковь, — хм, вы эту морковку штопором окучивали что ли? — Озадаченно спросила я, потому что корнеплод оказался неожиданно ярко-красного цвета и спиралевидным.

— Гривокорень! — Переливчато взвизгнул разъярившийся маг. — А ну отдай сюда! Это магический плод и тебе не положено прикасаться к нему!

— То есть пожрать мне сегодня не удастся, — мрачно сказала я, но гривокорень не выпустила, — кстати, отчего у него такое идиотское название?

Вместо ответа маг вскинул свои удивительно длинные костлявые пальцы и что-то забормотал, линза сдвинулась, заколыхалась и принялась терять очертания, растягиваясь в стороны. Я мигом встала на четвереньки и бешеным пони рванула с огорода. Внезапно подо мной оказалась плотно укатанная дорога, так что я наконец смогла встать на ноги и принялась отряхиваться.

— Вернись под линзу! — Маг, с пыхтением пробирался сквозь собственный огород, бережно огибая каждый попадающийся на пути кустик. — Ты должна вернуться назад! Нельзя нарушать Великое Равновесие Мироздания! Каждое существо должно жить там, где…

— Слышь, ты, как там тебя, маг, колдун, ведьмак, фей — отвали! Я собираюсь исследовать этот мир и ты меня не остановишь! — Я оглядела себя и обнаружила, что умудрилась порвать футболку, к тому же, куда-то исчез мой любимый рюкзачок. Я подошла к краю дороги и вытянула шею, оглядывая изрядно потоптанный огород. Увы, похоже он решил не нарушать никаких правил и остался дома. Что ж, и ладно, вряд ли здесь носят кожаные рюкзачки с миленькими брелочками в виде черепов и зубастых зверушек.

— Но ты нарушаешь Великий Миропорядок!

— Ха, а вот это уже логично, по-моему. — Я повернулась к магу, уперев руки в бока, и усмехнулась. — Знаешь, как меня зовут дома? Вот мои милые домашние прозвища, просто чтобы ты понял с кем связался: «Хаос», «Торнадо», «Комета» и «Куда, блин опять?!».

Он хихикнул, затем снова принял суровый вид и со значением сказал:

— Тогда тебе тем более нужно домой, к родителю или мужу — кто там тебя сейчас воспитывает?

Что? Воспитывать меня, взрослую тетку? От обиды я приподняла гривокорень и хлестко ударила им обидчика по лицу, будто это был мой любимый боевой рюкзачок, не раз спасавший меня от всяких придурков. Маг взвизгнул, крутанулся на месте, а когда он снова повернулся ко мне я отпрыгнула назад. Так вот почему эту странную штуку так называют! Все лицо мага было покрыто густыми ярко-красными волосами, которые струились вдоль носа, попадая ему в рот, свисали со лба, закрывая глаза, щеки и вообще росли везде, кроме губ.

— Я тебя сейчас превращу в камень, — мрачно сообщили мне эти губы и вдруг сделали «пффу!», сдувая растительность, очевидно, щекочущую их. При виде этого мне неожиданно стало настолько смешно, что я брякнулась задницей прямо на пыльную дорогу и принялась хохотать.

— Заворожу! — Неистово завизжал маг. — Зачарую! Прокляну! Преобразую!

Я уже задыхалась от смеха, слезы обильно катились по моим щеками, украшая их причудливыми разводами. Маг пыхтел, сопел, рычал, кривил губы и пытался раздвинуть украшающие его лицо шикарные локоны, но они путались в его костлявых пальцах. Он топал ногами от гнева, а я все никак не могла остановить свою истерику, уже буквально катаясь от смеха. Наконец я устала смеяться, силы иссякли, лимит слез был исчерпан. И тут-то мне пришло в голову, что волосня, закрывающая глаза этого недоразумения — отличная возможность сбежать от него. А ну как он действительно надумает, да еще и смогет отправить меня обратно? Не-не-не, я не согласна. По крайней мере, пока я не посмотрела, что это за мир. Судя по этому смешному существу, маги здесь водятся и это уже вызывает у меня воодушевление. Всю жизнь я читала книги с тайной тоскливой завистью ко всякого рода магическим существам, отчаянно жалея, что наш мир совершенно не приспособлен нарушать законы физики и оттого ужасно скучен. Осторожно перебежав дорогу, я беззвучно соскользнула с высокой насыпи, по которой она тянулась, прямиком в густую траву.

ГЛАВА 2.

Забравшись поглубже в заросли симпатичных кустов с голубоватой листвой, я слушала вопли негодующего мага. Эк заковыристо выражается, болезный! Ничего, думала я, пробираясь сквозь плотные густые заросли, если ему так хочется, то пусть себе выражается. В конце концов, кто я такая чтобы препятствовать столь бурному излиянию чувств? Изливайся на здоровье, дяденька, адью!

Окончательно заплутав, я в изнеможении села на траву около какого-то полудохлого ручейка, стиснутого заросшими травой берегами. Ужасно хочется пить. Однако я девочка цивилизованная и вообще слишком близко знакомая с медициной (еще бы! Большая часть семьи в ней замазана!), так что глотать грязную сырую воду мне не хочется и это доводит до исступления. Я осторожно смочила лицо и попыталась очистить одежду, однако гадская пыль радостно смешалась с водой, отчего я стала выглядеть как самая убогая грязнуля в мире. Коротко вздохнув, я пересекла ручей и двинулась наугад. Надеюсь, впереди есть какой-нибудь холмик или дерево, чтобы я смогла забраться повыше и оглядеться. Но — увы! — вместо этого кусты становились все косматее и теснее, травы — все гуще, к тому же, я вдруг поняла, что уже бреду по лесу. Кусты быстро сменились деревьями, а трава — мхом. Темнело. Похоже, мне тут ночевать придется, с ужасом поняла я и прибавила шагу. Справа что-то шарахнулось и громко затрещало. Я присела с перепугу, затем тоже шарахнулась — в другую сторону. Над моей головой кто-то тонко и занудно попискивал на одном звуке. Затем ветер принес разноголосый гвалт, а когда я уверенно ломанулась в чащобу, спотыкаясь о кочки и ветки, меня обдало мягким дуновением и совсем близко захмыкала какая-то невидимая в полумраке тварь. Я неслась через лес легконогим верблюдом, тонкорогим оленем, пока неожиданно не выскочила на проселочную дорогу, залитую теплыми всполохами скрывшегося уже почти наполовину солнца. Небо теперь было не мятным, а мутновато-фиолетовым. Это несколько било по нервам. Я плюхнулась в ровно остриженную изгородь из кустов и попыталась сдержать сердце, которое, в отличие от меня, продолжало скакать дальше.

— Так. — Сказала я вслух. — Все в порядке, больше никуда бежать не нужно. Верно?

— Верно! — Подтвердил доброжелательный голос, от неожиданности я взвизгнула и подскочила. На дороге, чуть поодаль, стояла весьма любопытная старушенция — вся такая кругленькая, будто мячик, с огромной головой и весьма выдающимся носом, который сразу обращал на себя внимание. Она оглядывала меня своими глазками-пуговками и сдержанно качала головой.

— Что случилось, милая? — Ласково спросила старушка, голос у нее был необычно низкий, с хрипотцой, — ты выскочила из леса, едва не сбив меня с ног! Кто-то напугал тебя?

— Ддда, — выдавила я из себя, от стресса я никак не могла сообразить, что бы такого можно было соврать, чтоб это звучало естественно и убедительно. Тут мне в голову пришло, что врать-то даже и не обязательно. — Там кто-то хыкал и мерзко так пищал, а еще были такие крики…

— Погоди, дорогушечка, ты что — из города? — Старуха подошла ко мне поближе и я ощутила, что она излучает сильный жар. — Ни разу в деревне не была, да? — Она затряслась от смеха. Я кивнула и скромно потупила глазки.

— Меня должны были отвезти в дом к дяде, потому что мои родители погибли, — это у меня неожиданно открылось третье с половиной дыхание и заработала фантазия, — так мне сказали. Но я заснула в телеге, по дороге к дяде. А проснулась в лесу. Не понимаю, что случилось.

И я трагически всхлипнула. От старухи веяло таким жаром, будто где-то внутри нее была спрятана раскаленная печка. Однако при всем при том, она была плотно закутана в какие-то юбки, кофты, шали, платки… странная какая-то. Старуха неожиданно мягко взяла меня за руку и повела вдоль изгороди.

— Пойдем со мной. Думаю, нет у тебя никакого дяди. А если и есть — то лучше забудь о нем. По всему видать, кому-то приглянулось имущество, что досталось тебе в наследство от родителей.

Я кивнула.

— Я тоже так подумала. У нас домик в отличном месте, неподалеку от рынка. Небольшой, но чудесный, с садиком и колодцем.

— Вот и забудь теперь о нем, — сухо сказала старуха, кивнув головой, — теперь твой дом с садом, а также все, что в нем, принадлежат кому-то другому. Эх, несчастная ты моя сиротка! Идем ко мне, что поделать, придется тебе помочь. Не будь у тебя такой печальной доли, я бы тебя, пожалуй, съела.

От этих слов я вздрогнула. А что, если в этом мире помимо магов, есть и какие-нибудь странные твари? Как же мне это раньше в голову не пришло! Разумеется, они есть! Это ведь что-то вроде закона природы — там, где есть магия, должны быть и разумные существа нечеловеческого рода. Может не стоит доверять этой старой ведьме? И отчего она так пышет жаром? С меня после этой пробежки и так пот льет в три ручья и два ведра!

Тем временем, старуха неожиданно свернула к идеально остриженной изгороди, в которой обнаружилась практически невидимая среди зарослей дверка. Бабка что-то бормотала и водила по ней пальцем. Точно ведьма. Вот я встряла. Что ж, главное — держаться своей легенды, но без подробностей, а то вдруг ей тоже приспичит вернуть меня на родину? Неожиданно дверь абсолютно беззвучно подалась вперед и откинулась в сторону. Старуха ласково подтолкнула меня двумя руками — я полетела вперед, едва не чиркнув о землю носом, но она ловко поддержала меня.

— Чего ж ты, — добродушно спросила старуха, уже запирая дверь у меня за спиной, — держись за землицу-то ногами, не пристало людям летать. Аль ты феникса? Или драковница, а то и другой кто?

— Кто? Нет, разумеется, — пробормотала я и оглянулась, бабка небрежно чертила пальцем на двери, от ее прикосновений вспыхивали и угасали линии. Значит выбраться через дверь мне никак теперь не получится.

— А не оборотница? — Старуха уперла руки в бока и с подозрением прищурилась на меня. Я поежилась.

— Нет-нет, что вы! Человечница я. Тьфу — человек. Просто обычная девушка. А что?

Та прищурилась еще сильнее, мне вдруг почудилось, что от нее запахло сладковатым дымом и тлеющей тканью, но наваждение быстро рассеялось. Бабулька умильно улыбнулась, вцепилась мне в руку и шустро посеменила по образцовым дорожкам, выложенным мелкими белыми камушками. Она то и дело махала свободной рукой направо и налево, комментируя клумбы. Названий я, разумеется, не запомнила, но яркие, насыщенные и временами неожиданные оттенки цветов поражали воображение. Сад был огромным. Мы немало поплутали по нему, пока привольно петляющая дорожка не вывела нас к небольшому домику, очень нарядному, затейливо украшенному в красно-белых тонах. «Мамочки!» — вдруг ахнула я про себя. — «Да никак это та самая бабка-ведьма, что детишек ела?». Все это выглядело слишком чудесно, чтобы быть правдой. На ум упорно лезли Ганзель и Гретель, а также короткая обмолвка о том, что меня здесь могли бы и съесть.

— Ты не тушуйся, не стесняйся, — по-своему истолковала мою заминку старуха, — мне тебя обижать ни к чему. Кто сироту обидит — с того боги втрое спросят, народ зря говорить не будет. А как ты гостья, то должна поперед меня в дом войти. Давай! Иди!

Она слегка подтолкнула меня в спину. Я поежилась, окинула последним взглядом буйно цветущий сад, утопающий в вечерних сумерках, и неуверенно поднялась по ступенькам. Дверь подалась легко, я переступила порог и замерла, не зная, что делать дальше. Бабка отчего-то вдруг радостно закряхтела, захлопала в ладоши и засмеялась.

— Хорошо, очень хорошо, — сказала она и юрко проскользнула в дом, одним движением закрыв дверь, — это правильно, что дом впустил тебя. А то больно неохота кушать такую славную девчушку.

— Не надо меня кушать! — Жалобно сказала я. — Это негигиенично! Я вон какая грязная. И вообще — я не люблю когда меня едят!

Старуха неожиданно обернулась ко мне и критически оглядела мой изодранный, загаженный вид. Покачала головой.

— Я сейчас тебе воды в лохани подогрею, а ты пока поскидай с себя всю одёжку — заместо нее целую получишь. Придешь потом сюда, — она приоткрыла незаметную дверку с левой стороны и строго добавила, — но глядеть не смей как я воду тебе готовлю, поняла? Как кликну — так и приходи.

Она исчезла за дверью, а я длинно и тоскливо вздохнула. Куда меня занесло? И вообще — что за намеки? Свалить бы отсюда, да только дверь из сада мне не открыть. И что такого необычного может быть в наливании и нагревании воды? Не ссать же она, простите, туда будет… или все-таки? Но если эта бабуля жрет всех, кто ее не устраивает, пожалуй, лучше быть послушной.

Я избавилась от остатков одежды, которые чудом не остались в лесу и принялась ждать. К счастью, недолго — вскоре старуха меня позвала и я, обмирая, заглянула за дверь. Здесь было просторно, жарко и влажно. В центре комнаты стояла огромная лоханка на металлической подставке с ножками. К ее крутому боку была приставлена небольшая лесенка.

— Вполезай, — велела старуха. И что мне оставалось делать? Надеюсь, меня сварят хотя бы без лука — ненавижу вареный лук. Тьфу! Что за ерунда лезет мне в голову?

Впрочем, вода была очень горячей и прозрачной будто слеза. Только сейчас я поняла насколько устала, так что горячая ванна оказалась кстати. После того, как я выбралась на белый свет, чистенькая и довольная, старуха потащила меня куда-то вглубь дома, вцепившись в мою руку. Мы оказались на очень милой, необычайно уютной кухоньке, где я наконец-то смогла утолить голод и жажду. За окном уже давно стемнело. Осоловев от горячей ванны и вкусной еды, я немедленно принялась засыпать, периодически пододвигая к себе чашку на манер подушки. Тихо посмеиваясь, старушка дотолкала меня до небольшой темной комнаты и, кажется, отгрузила на кровать — я вроде как отключилась еще по пути к ней. Устроившись поудобнее, я обняла подушку покрепче и замоталась в одеяло.

— Так, сплю на новом месте — приснись сосиска в тесте! — Пробормотала я шутку, которую мы придумали с лучшей подругой, когда ездили в лагерь и спали там на соседних кроватях. Засыпая, я подумала, что мне надо бы придумать себе имя, подходящее для этого мира.

ГЛАВА 3.

Проснулась я словно от толчка. В комнате стояла темнота, отчего-то бледнеющая у дальней стены. Приглядевшись, я обнаружила что там находится то ли камин, то ли очаг. С той стороны веяло приятным жаром. Сама не знаю зачем, я слезла с кровати и направилась к нему. В очаге горел огонь — довольно странный. Прозрачный, мутноватый, без характерной желтизны и дыма, но при том невыносимо горячий. Это было приятно. Я подошла поближе, поджимая босые ноги и протянула руки к огню. Он вдруг всколыхнулся, замутился, а потом в нем обрисовалось уже знакомое мне лицо старухи. Она открыла глаза и ласково сказала:

— Иди в кровать, деточка. А я посплю здесь, как уже привыкла.

— Лааадно, — зевнула я и поспешно прикрыла рот ладонью, — а вы ведьма, да?

— Что ты, деточка, — с усмешкой ответило мне потемневшее вдруг до иссиня-стального оттенка пламя, — ведьм тут не жалуют. Да и правду сказать — дурные они. Не шути так. Укладайся себе да спи дальше.

Я пожала плечами. Вот и поговорили. Подумаешь, бабулька в очаге спать улеглась. Подумаешь, в какой-то раскаленный кисель обратилась, как только люди не развлекаются, мне-то что? Я снова забралась на кровать и крепко заснула.

Разбудил меня чей-то голос. Он был очень злым, высоким и с явно прослеживающимися истерическими нотками.

— А я не давала тебе такого дозволения! Иди и выгони отсюда чужачку! — Голосила какая-то девушка. Так, стоп, кажется там меня обсуждают, надо бы послушать. — Я тебе что велела делать? Смотреть за домом! Следить за садом! Не из цветка же она вылупилась?! Выгони ее отсюда!

Спасибо тебе, добрая душа, да после такого я сама с удовольствием вприпрыжку ускачу в горизонт. Внезапно загудел мужской бас:

— Розали, нехорошо так поступать. Девушка еще даже не проснулась, а ты требуешь выгнать ее. Чем она тебе не угодила?

— Это домик фей! — Злобно взвизгнула Розали и, кажется, даже затопала ногами. — Никто сюда не смеет войти из человеческого рода, никто! Только мы, феи, и те, кому мы позволим! Я дозволила жить при доме только огневичке и тебе, Торвус! Да я… я сейчас вас обоих в котел окуну!

Так, кажется пора мне вмешаться, пока милую бабульку-огневичку там не притопили за ее доброе сердце. Я принялась натягивать на себя тряпки, путаясь в них и кое-что запихивая под кровать ввиду непонятности их предназначения. Около двери зазвучали шаги, я ускорилась и запуталась окончательно.

— Нет, вы гляньте! — Взвизгнула девушка у меня над самым ухом, я вздрогнула и порвала блузу. — Она даже одеваться сама не умеет! Наверняка умственно неполноценная, как и все эти человечьего рода!

— Сама-то ты знаешь какого рода? — Вырвалось у меня. — По всему видать шумного и невоспитанного. Я б и больше тебе сказала, но это уже с глазу на глаз… мааалыыыш.

Этим издевательским «мааалыыыш» меня в свое время доводил до белого каления старший брат, уж не знаю почему я решила вставить это слово — видно, чтоб не ляпнуть чего покрепче. Я наконец разобралась с одеждой и принялась не торопясь зашнуровывать блузу, девушка на какое-то время онемела от неожиданности.

— Да ты хоть знаешь кто я? — Наконец зашипела она, сжав кулаки. Я кивнула и состроила невинную рожицу.

— Знаю. Крикунья. А еще визгунья. И в принципе кто-то не очень добрый. Зато красивая. — И я хлопнула глазками, усиленно изображая зависть. Девица схватилась за грудь, судорожно вдохнула и распахнула рот, но заорать не успела — в дверях появился мужчина.

— Остынь, Розали, — осадил он ее, — дай человеку хотя бы привести себя в порядок, позавтракать, а потом уже кричи, если тебе так хочется.

— Это… домик… фей!!! — Пророкотала девушка, тяжело дыша от злости. Я пожала плечами.

— А я может быть тоже фея. В душе. — Кротко заметила я и принялась бочком пробираться мимо девушки в сторону двери. Мужчина весело усмехнулся, видно ему понравилась моя шутка. — Я может быть чувствую себя феей и соответственно идентифицирую себя как фею.

— Ну это уже слишком! — Зашипела фея и неожиданно очертила в воздухе рукой красивую дугу, ослепительно вспыхнувшую зеленым цветом. Дуга начала рассеиваться облаком, которое потянулось в мою сторону. Я отпрыгнула назад, огляделась и, ничего не найдя, с силой дунула на зеленовато мерцающее облачко. Оно немедленно прыснуло к своей создательнице, окутав ее с ног до головы. Фея заверещала и тоже отпрыгнула, но натолкнулась на кровать и повалилась на нее, нелепо вскинув ноги. Мужчина захохотал в голос. Я, пользуясь случаем, подобралась поближе к выходу, готовясь десантироваться отсюда в любой момент. Розали, чуть не плача от унижения, барахталась на кровати, запутавшись в простынях и одеялах.

— Торвус! Если ты мне немедленно не поможешь…, — начала она, — да я тебя… прекрати смеяться!

Пользуясь суматохой, я выскользнула в коридорчик и немедленно наткнулась на старуху. Она подхватила меня под локоть и потянула куда-то, перед глазами немедленно замелькали чистенькие украшенные цветами комнаты.

— Кто ж вздумал бы, что эта горластая Розали явится именно сегодня, — будто в оправдание пыхтела бабуська у меня под локтем, — ее ж еще три дня не должно было быть! Ну да ладно, пойдем хоть выведу тебя. Да как звать-то тебя, сиротинушка?

У меня в голове внезапно стало пусто и весело.

— Ааа… я решила начать новую жизнь, — попыталась выкрутиться я, — раз уж так получилось, что теперь ничего у меня нет, пусть и старого имени не станет. А новое я еще не придумала.

Бабулька одобрительно кивнула и вдруг остановилась. Оглядев меня, она поправила мою одежду и неожиданно заявила:

— А что, это верно. Сменить имя — значит сменить судьбу. А такую горемычную судьбу как твоя и сменить не грех. Жаль, нельзя тебе оставаться тут, а то бы мы у цветов тебе имя спросили. А знаешь что? Иди-тко ты сейчас к заброшенному храму, там есть пруд, запозади него. В том пруду дух жил ране, я думаю, он и по сейчас там прячется. Встань рядушком с тем прудом, да и скажи: дух бессмертный, дух великий, дай мне новое имя и новую судьбу. Да опосля и слушай внимательно: как только ветер колыхнет кусты, заморщит пруд, доберется до тебя, он тебе имя-то твое новое и нашепчет. Глядишь, окажется не хуже старого. А таперича иди, мне еще феечку енту успокаивающим сбором отпаивать.

И она легонько пихнула меня куда-то прямо в живую изгородь.

ГЛАВА 4.

Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась на дороге. Оглядевшись, я поняла, что это та самая дорога, где мы повстречались с бабулькой. На небо карабкалось солнышко, будто огромная божья коровка. Неожиданно я осознала, что мне не нужно спешить ни на учебу, ни на работу… да вообще никуда спешить не надо! Это открытие настолько обрадовало меня, что я чуть не запела в голос от счастья, но, оглянувшись на домик, решила сдержаться. Несмотря на утренние часы, от дороги приятно тянуло теплом, а из леса — пряным травяным духом. Я неспешно брела, разглядывая деревья вокруг. Через пару часов я устала, присела отдохнуть прямо в траву на обочине и обнаружила, что добрая огневичка успела впихнуть мне в карман сверток с какой-то снедью. Эх, сюда бы еще чашечку кофе!

Жуя бутерброд и оглядываясь по сторонам, я неожиданно увидала тропку, которая вела куда-то вглубь леса. А что, если этот дух-обзыватель именно там и обитает? Я вскочила на ноги и осторожно двинулась по тропинке. Она плавно загибалась вправо, минуя светлую полянку, затем пронизывая густую тень деревьев и снова вынырнув на поляну — округлую, вытянутую, полную пахучих трав. На дальнем ее конце, в сумрачной тени, возвышались какие-то приземистые руины.

— О, а вот и храм, — пробормотала я себе под нос и принялась пробираться, раздвигая густую рослую траву, что была мне практически по плечо. За храмом пруда не обнаружилось — может бабка что-то напутала? Зато здесь был впечатляющих размеров колодец. Вернее, четыре колодца расположенных друг около друга, будто лепестки гигантского цветка. Между ними была небольшая возвышенная площадочка, на удивление без единой травинки. Что ж, пруда нет, но колодец — это тоже немножечко пруд, не так ли? По крайней мере, тут их целых четыре, авось хоть в одном из них какой-нибудь дух сидит?

Я немедленно выбралась на площадку и попыталась заглянуть в каждый колодец, но они были темны и пахли неприятной затхлой сыростью.

— Итак! — Торжественно начала я и вдруг сообразила, что не помню формулировку, заповеданную мне доброй бабулькой. — Итак! Дух! Или ду́хи! Или духи́! — Я захихикала, но потом зажала рот рукой и попыталась настроиться на серьезный лад. — Сколько бы вас тут ни было, дайте мне хоть какое-нибудь завалящее имя. Но только красивое. Пожалуйста! — Спохватилась я и, склонив голову, принялась вслушиваться. В лесу что-то зашуршало. Дрогнули кусты. Ура, дело пошло!

Тут меня кто-то крепко схватил за локоть, и я взвизгнула от неожиданности.

— Ну, и кто это тут пожаловал к нам? — Проговорил хриплый мужской голос. — Чего тебе надо, девица? Обслужить нас пришла?

Кусты вокруг колодцев неожиданно разразились смехом и бранью, задвигались, а потом и вовсе раздвинулись, обнаружив совершенно бандитские рожи. Я резко дернула руку на себя, затем всадила локоть в стоящего у меня за спиной. Он зашипел и выпустил меня. Развернувшись, я уставилась на наглеца: он был лохматым, заросшим бородой по самые глаза и вообще выглядел весьма неопрятно. Через левую щеку, наискось, шел грубый шрам. Мамочки. Кажется, я попала к разбойникам.

— Простите, — я заискивающе улыбнулась, — я кажется заблудилась. Мне надо в другой храм. Ну, который с прудом. Так что извините за беспокойство, я пошла…

Я попыталась спрыгнуть, но неожиданно ноги мои перестали мне подчиняться. Дернувшись еще пару раз, я, с ужасом, поняла, что вроде бы прилипла. Разбойник осклабился с довольной рожей, затем оглянулся и махнул рукой:

— Эй, Нахрап, валяй сюды. Что скажешь, за сколько ее возьмут?

Я тем временем судорожно пыталась отодрать свои ноги от самой обычной земли. Отчего-то мне это совершенно не удавалось.

— Ну, шо я тыбе скажу, — зычным басом ответил второй разбойник, — девка справная. Вона и сверху, и снизу пощупать есть за что. Можно недурно заработать, если в дом сладкого покоя продать. Скажем, три козы.

Охренев от такой наглости, я временно оставила ноги в покое, обернулась к говорящему и заявила:

— Слышь ты, копыта немытого кусок, а за тебя сколько дадут? Три козьих каки? Сам ты коза! И вообще — я уже мухожу… то есть ухожу! Вот только ноги возьму в руки и… да что такое-то!

Лес вокруг неожиданно как-то потускнел, а из колодцев потянулось густое темное марево, полное смрада. От неожиданности разбойники отскочили подальше от меня, зарывшись в кусты.

— А может ничо и не заработаем, — философски сказал Нахрап, — ща она как сиганет в колодец и курдык.

Ноги онемели, затем по ним потянуло щекотливыми мурашками, будто я умудрилась их отсидеть. Дымка сгущалась вокруг меня, она стояла над колодцами шапкой, будто там, внизу, разгорелся пожар. Вот и все. Тут-то я и помру, в чужом мире, никому не нужная, неизвестная и безымянная. Холодная серая мгла коснулась моей груди, обволокла руки, поднялась к лицу. От неожиданности я сделала глубокий вдох и в голове затуманилось, зрение вдруг расфокусировалось, меня замутило. Но сигать в колодец мне не хотелось, как и умирать любым другим способом. Неожиданно что-то защекотало мне уши и я услышала тихий, вкрадчивый голос:

— Это хорошо, что ты пришла. Если бы ты не вздумала просить у нас себе новое имя и новую судьбу, мы бы утянули тебя к себе, в Подземье. Но перед просьбой устоять мы не можем. И как мы боги Подземья, то и ты отныне наша нареченная питомица, а имя тебе будет — Мора́йя. И теперь везде, где будешь ты, будем и мы. Ты вернешь нам власть и могущество. Иди! И не забывай, что отныне твоя судьба восстановить на земле власть Темных Богов! Потому что теперь ты наша жрица.

Ооопс, вот это я встряла!

— А что делать-то надо! — Пискнула я, в груди было очень холодно и колко, будто я наглоталась острых льдин. — Отпустите меня, пожалуйста! Я… я никому не скажу!

Негромкий смех был мне ответом. Лес вокруг зашелестел, будто вместе с Темными Богами смеялось каждое дерево и каждый кустик.

— Мы дадим тебе знать, что нужно делать, — ответил мне голос, — отныне дух наш — всегда с тобой.

Марево начало сгущаться. Оно стянулось вокруг меня тугим упругим покровом, стиснувшим грудь так, что стало трудно дышать. Я распахнула рот и попыталась сделать вдох, краем глаза увидев, что марево входит в меня. А затем все вокруг окуталось тьмой и я потеряла сознание.

Придя в себя, я обнаружила, что вокруг снова царит солнечный свет, процеженный сквозь колышущийся ажур листвы. Я лежала на траве, а надо мной хмурились две жуткие рожи.

— Не надыть с ней связываться, Кинжал, — немедленно забухтела одна рожа, опознанная мною как любитель коз, — выбросим ее в лес, да и все. Звери ее докончат, нам с того никакого вреда не будет. Эти темные — да сохранит нас свет! — столько лет уже не появлялись, а тут — на, вылезли.

— Погодь, Нахрап, девчонка-то непростая, — озабоченно ответила ему рожа со шрамом на щеке, — а ну как нам выгода с того какая-нибудь светит? Эй, ты живая тут? — Обратился он ко мне. — Смотри-ко, зенками водит, сталбыть живая.

— Бросим ее в колодец, — продолжал настаивать Нахрап, — опасное это дело. Мы с таким никогда не связывались. Понимаю еще — телегу там остановить или прохожего ограбить. Но связываться с духами куда как опасно! Особенно, если это духи проклятых богов. Чем они тебе полезны-то могут быть?

— Да всяким, — туманно ответил Кинжал, — не зря ж тут храм когда-то был. А может там и сокровища какие есть?

— Мы уже каждый камушек в ём обыскали, ничего там нет, — проворчал Нахрап, покачал головой и отодвинулся в сторону, явно опасаясь меня. Но у его товарища явно были какие-то свои соображения. Он помог мне сесть и даже любезно протянул мех с застоявшейся теплой водой. Подождав, когда я утолю жажду, он с нетерпением обратился ко мне:

— Ну, что тебе духи древних богов сказали? Может место какое указали? А? — И он застыл, лишь глаза его нетерпеливо сверкали. Я поежилась. Скажу что ничего не знаю про сокровища — убьют прямо тут, как пить дать. А то еще и навалятся всем табором, да и… нет, нельзя так, нужно как-то схитрить.

— Разумеется, сказали, — небрежным тоном заявила я, — теперь я — их любимая пигалица, в смысле, питомица и распорядительница богатств. Так что прошу любить и не обижать.

— Так мы ж чо — мы ничо, мы же тебя и не трогаем, — принялся оправдываться Кинжал, — может пожрать хочешь? Только скажи! Ааа… кстати, где эти богатства-то?

Я смерила его презрительным взглядом.

— Так я тебе и сказала! Знаешь, а я и впрямь проголодалась чего-то.

— Выкинь ты ее в колодец аль в лес, — снова забубнил где-то в стороне Нахрап, — брешет поди, а ты и веришь!

— Знаешь, а поди-ка ты хворосту принеси, Нахрап! — Осадил его Кинжал, цепким взглядом изучая мое лицо. — А мы пока поговорим. Так где, говоришь, сокровища?

Я многообещающе улыбнулась и сделала вид, будто запираю свои губы на ключ. Давай, дядя, хоть танцуй, все равно не скажу. Он прищурился и понимающе кивнул.

— Лааадно, — протянул Кинжал, — понял, не дурак. Чего хочешь за указание места? Могу дать десятую часть.

— Ха-ха, — мрачно ответила я.

Он немного потеребил себя грязными пальцами за спутанные волосы.

— Восьмую?

— Гы-гы, — вздохнула я, — знаешь, ножичек или как там тебя, так мы не договоримся. Во-первых, мне сейчас дали новое имя и новую судьбу. И не простую, заметь. Я теперь — ни больше, ни меньше как любимая питомица и голос богов Подземья. А, стало быть, нахожусь под их защитой.

Правда, до конца я в этом уверена не была.

— А, во-вторых, — я старалась, чтобы голос мой звучал ровно, — у меня теперь есть дело.

— Охранять сокровища? — С надеждой подался вперед Кинжал. — Раньше-то богам жертвы приносили не чета прежним. Там все было — и золото, и камни, и одежды, и ткани драгоценные, и пряности дорогущие. Ну, и крови немало тоже проливали. Только куда те подношения делись никто по сей день знать не знает. Кроме тебя и Темных Богов, разумеется, а их предали забвению по решению совета королей. Так что… давай не будем ссориться. Наверняка там хватит на всех, и на тебя, и на моих ребят. Так что говори быстро, пока я не потерял терпение.

Я медленно обвела его взглядом и слегка усмехнулась.

— Ты плохо слушаешь, Кинжальчик, — вкрадчиво сказала я, — помимо сокровищ я теперь обладаю еще и высокоэффективной эксклюзивной защитой.

— Чего? — Ошеломленно переспросил он и потряс кудлатой головой будто пес.

— Того! Я под защитой Темных Богов, понял? Так что нечего мне тут угрожать! А то я рассержусь и вообще ничего не скажу.

Видно было, что Кинжал здорово рассвирепел, однако жадность заставила его смириться.

— Ладно, — вздохнул он, — чего ты хочешь?

— Для начала поесть, — принялась загибать пальцы я, — потом — добраться до города. Отведете меня туда и я скажу где лежат богатства.

— Ну уж нет! — Возразил Кинжал. — Теперь куда ты, туда и мы. Пока мы не получим свое — будешь под моим личным приглядом.

Да что ж такое-то! И как мне теперь отвязаться от этих вонючек? Да и Нахрап вон на меня косо смотрит, того и гляди — прирежет. На самом деле, я рассчитывала, что попав в город — какой угодно! — я сбегу от разбойников. Но лохматый глазастик, как видно, понимает это.

— Не боишься, что вас в городе опознают и поймают? — Спросила я Кинжала, глядя ему прямо в глаза. — Знаешь, что с вами тогда сделают? Знаааешь!

Он поджал губы и едва заметно ухмыльнулся.

— А чего нам — впервой, что ли? — Сказал он. — Уж мы-то умеем притворяться порядочными. Мы ж не земляные черви, чтоб всю жизнь в лесу сидеть.

Ясно. Так просто оторваться от них не получится. Значит, придется пойти на сделку.

— Ну, тогда тебе придется сделать меня частью вашей команды, — заявила я и Кинжал неожиданно заливисто захохотал, запрокинув голову.

— Женщину? Частью команды? Будешь готовить нам, портки штопать и посуду мыть. — Заявил он. — И скажи спасибо, что не будешь делать кой-чего еще. Но это ненадолго. Даю тебе пять дней. Не приведешь нас за это время к сокровищам — пойдешь по нашим крепким любящим рукам.

Я с досадою закусила губу. Нет уж, не надо мне такого счастья.

— Идет, — кивнула я и тут же добавила, не давая ему опомниться, — но только не пять, а десять. Тут сам понимаешь, дело не столько в расстоянии, сколько в магии, а она идет своим чередом и повлиять на этот ход я не в силах.

Он недоверчиво усмехнулся, кивнул мне и поднялся с травы. Я с трудом подавила вздох. Ничего себе, разведочка другого мира получилась. Я-то надеялась, что буду гулять под нежным солнышком по дорожкам, наслаждаясь видами, а тут — на́ тебе знакомство с разбойниками и вынь хоть из задницы гору драгоценностей! Так дело не пойдет. Нужно как-то сбежать от них. У кого я все-таки попросила себе новое имя? И, кстати, можно ли его называть при знакомстве? Поразмыслив, я поняла — нет. Наверняка местные знают, что оно означает и вряд ли кому-то понравится имя, данное Темными Богами. Вот уж я попала так встряла и встряла так попала! Ладно, для начала разберусь с разбойниками, а уж там решу, что делать дальше. Как они там обозначили меня давеча, Морайя, что ли? Что ж, допустим, меня зовут Майя. Звучит вполне себе ничего, без лишнего пафоса.

ГЛАВА 5.

Я снова улеглась на траву и устало потерла глаза. День вроде только начался, а уже столько всего произошло! Неожиданно меня накрыла тень.

— Чего тебе? — Я недовольно приоткрыла один глаз. Кинжал упер руки в бока и вовсю ухмылялся.

— Дак знамо чего. Нахрап вона уже хворосту натащил, пока мы с тобою талдыкали.

— Молодец, — кисло ответила я, — выдай ему пирожок с гвоздями. Только я-то тут причем?

Кинжал подтолкнул меня носком сапога.

— Иди. Готовь нам еду. — Велел он.

— Что? — Возмутилась я и вскочила на ноги. — Не для того меня Темные Боги себе в любимицы назначили!

— Ну вот пусть они тебе и помогают, — кивнул головой этот мерзавец, развернулся и ушел. Эх, добавить бы им в жратву поганок каких-нибудь, чтоб животами помаялись! К счастью, я довольно неплохо готовлю, так что несмотря на полное отсутствие кухни и вообще всяких полезных приблуд, вполне управилась с готовкой. Разбойники ненавязчиво ходили поодаль, усиленно вдыхали ароматы и бурчали животами. Наконец, я объявила:

— Прошу к столу! Сегодня вас ожидает изысканный обед из вонючей козлятины и грязной брусники!

Разбойники мигом оживились, повытаскивали из своих оборванных одежд грубые деревянные ложки и ринулись к котлу. Однако Кинжал резко осадил всех, зычно гаркнув что-то явно непечатное. Медленно подойдя к котлу, он достал свою ложку и протянул ее мне:

— Ешь! — Велел он, буровя меня пронзительным взглядом. Надо же, как этот атаман благороден — предлагает даме покушать первой! Хотя, погодите…

— Ты что же, думаешь, я вас отравить хочу? — Тихо спросила я. Его собратья тихо ругались, переминаясь с ноги на ногу.

— Ешь! — С такой силой проговорил он, что меня мороз по коже пробрал, и с силой пихнул мне в руки ложку. Ну что же, как любит повторять моя бабушка: «дают — бери, бьют — беги». Раз уж у меня есть такая возможность, наемся до отвала, а что останется — пусть делят между собой как хотят! Я схватила ложку, присела у котла и принялась лихорадочно орудовать ею, стараясь съесть как можно больше. Я-таки голодная. Увидев как шустро я опустошаю котел, разбойники взвыли, застенали, заругались в голос, а Кинжал на мгновение обмер, затем рявкнул:

— Довольно!

С невинной улыбкой, обтирая губы первым попавшимся мне под руку листом неведомого кустарника, я сделала шаг в сторону. Не удержалась и отвесила издевательский книксен:

— Спасибо, братцы, простите уж — такая вкуснота вышла! Приятного вам аппетиту, чтоб вы подавились!

Голодные разбойники, ругаясь и толкаясь, бросились к котлу. Кинжал усмехнулся и вытащил другую ложку, металлическую, с драгоценной инкрустацией.

— Эту можешь оставить себе, — кинул он через плечо, принялся пинками и тычками распихивать товарищей в битве за остатки обеда.

Сразу после этого, я взялась оттирать котел, а немытые короли леса принялись собираться в путь, непрерывно переругиваясь. Кинжал время от времени покрикивал на них, а самым медлительным отвешивал пинки. Прекрасный, уверенно мотивирующий свою банду, атаман, что и говорить.

Переодевшись и пригладив волосы и бороды, разбойники стали похожи на самых обыкновенных ничем не примечательных мужичков. Если б я не знала, что у них по всему телу напиханы режуще-колющие предметы, то и не заподозрила бы даже кто они на самом деле. Да и в принципе вряд ли остановила бы на них взгляд — ну мужички и мужички, то ли крестьяне, то ли мастеровая артель, то ли порожние купцы, кто их разберет?

Мы выбрались на дорогу и двинулись по ней дальше. То есть, выходит, не занеси меня мое дурное любопытство на руины, я бы спокойно выбралась в город? Вот я дурак в полосочку! А теперь я на особом внимании у атамана, в группе вооруженных разбойников, да еще и с каким-то приобретением неясного характера… я всегда была везучей на приключения и проблемы. Уныло размышляя обо всем этом, я плелась под ручку с самим Кинжалом, который теперь выглядел куда как респектабельнее. Наверняка мы смотрелись очень мило. Впрочем, если его помыть и побрить, то парень будет вполне ничего, несмотря на шрам на щеке. Он крепко держал меня под локоть, сумрачно сопел и периодически подтягивал меня поближе, обдавая смрадом немытого тела. Похоже, у меня нет выбора — есть ли у темных сокровища или нет, но я должна их добыть как угодно. Потому что мне вовсе не улыбается мысль о том, что эти грязнюки будут меня лапать, а то и похуже чего. Либо бежать! И это, пожалуй, куда как проще, чем искать сокровища. Главное — не возбуждать подозрений и вообще не привлекать внимания. Так что я сейчас приобниму Кинжальчика за талию — о, как удивился! — и вот уже мы двое вполне себе симпатичная парочка. Разбойник и попаданка с шилом в жопе — дивное сочетание, не находите?

В город мы явились к вечеру. Он был небольшим и со всех сторон окружен лесом. Однако улицы были полны людей, среди которых как-то незаметно растворились мои новые соратники. Карманы чистить пошли, труженики наши, догадалась я. Кинжал же упорно тащил меня за собой.

— Слушай, давай хоть в трактир какой завернем, — наконец не выдержала я, — жрать хочется и ноги уже гудят!

— А у тебя есть деньги? — Ровным голосом спросил он, не глядя на меня.

— Нет, — призналась я, — а у тебя их разве нет?

— Будут, — усмехнулся Кинжал и повлек меня куда-то по широкой улице, обставленной симпатичными домишками. Я вздохнула. Ну сколько можно ходить? У меня ноги устроили забастовку еще пару часов назад! Еще немного, и я запрыгну атаману на ручки — пусть тащит меня на себе, если ему так нравятся пешие прогулки.

Неожиданно мы оказались на просторной площади, где, несмотря на вечер, сновало множество народу. О, кажется это мой шанс изящно удалиться! Только вряд ли я уйду далеко, учитывая эту проклятую боль в ногах. Впрочем, место людное, не потащит же Кинжал меня силой? А я буду-таки сопротивляться и при этом визжать громким противным голосом! Вот тогда и посмотрим, хватит ли ему наглости применять силу на глазах у изумленной публики.

Тем временем Кинжал притащил меня на правую сторону площади, где толпился народ. Судя по гнусавым и писклявым голосам, а также по взрывам хохота, что возникали тут время от времени, здесь шло какое-то представление. Хватка атамана ослабла, а лицо приняло необычное выражение — рассеянное, расслабленное, но в глазах читалась чрезвычайная собранность. Ага, кажется, Кинжал решил подзаработать. Вон как рукой ловко орудует, сейчас поди и вторая понадобится — неудобно все-таки.

Словно в ответ на мои мысли, Кинжал наконец отпустил меня и принялся незаметно сновать по чужим карманам и подвязанным к поясам мешочкам, пальцы его — ловкие и легкие — порхали будто голубочки. Прелесть, что за зрелище, так бы и любовалась им, но мне, увы, пора в свободное плавание. Чао, крошка, буду скучать!

С этими мыслями, я осторожно отступила назад, натолкнулась на какого-то здоровяка, а тот нетерпеливо отпихнул меня к себе за спину. Спасибо, мужик, благодарна тебе до тапочек! Шаг… еще… вбок, потом назад… вот эта дородная дама с корзинами просто обязана спрятать меня за своей просторной спиной, затем мироздание ее сюда и отправило… И вот я выбралась из толпы зрителей. Кинжала не видно — он все еще промышляет в толкучке. Я растерянно огляделась: вокруг медленно дефилировали люди — кто парами, кто группами, кто по одному, зато во всех направлениях сразу. Куда бы мне спрятаться? Ноги уже как каменные, едва волочатся! Пожалуй, лучше всего мне будет пересечь площадь и попытаться затеряться вон в том громадном трактире, который занимает почти всю длину площади. До него буквально рукой подать — шагов двадцать или чуть больше…

ГЛАВА 6.

— Эй, смотрите куда идете! — С досадой сказала я, неожиданно врезавшись в какую-то расфуфыренную особу и попыталась обогнуть ее. Но наглая дамочка неожиданно цепко схватила меня за шиворот и заверещала будто противопожарная сигнализация:

— Ах, вот она! Держите ее! Эта девка проникла сегодня ночью в мой дом! Едва не ограбила, чудо, что я вовремя вернулась!

Оооох, нет! Какой знакомый мерзкий голос! Неужели это визгливая феечка?

Я попыталась вырваться, но она крепко держала меня, зажав половину блузы в кулаке так, что у меня обнажилась спина.

— Держите ее, держите! — Продолжала голосить мерзавка. — Поглядите, люди славные, поглядите на воровку!

— Я не воровка! — Возмутилась я и дернулась, что есть силы, но меня уже кто-то держал сзади за плечи. Все, кто был на площади в этот момент, уже вовсю глазели в мою сторону. Проклятье, это не Кинжалова ли рожа мелькнула там, в стороне? Сбежала, называется, по-тихому! Впрочем, в данный момент не он моя главная проблема, а несколько весьма импозантных мужчин с тросточками, что отделились от толпы и приблизились к нам.

— Розали, милочка, вы необыкновенная! — Щедро отвесил комплимент один из них, слегка склоняясь в изящном полупоклоне. — Столь нежная фея своими дивными ручками самолично ловит воровку! Ах, вы такая смелая!

Я скривилась. Что еще за игры в королевский двор? Затем одернула и заправила блузку, раздраженным движением попыталась сбросить со своих плеч руки, но тщетно. Тип с тростью приблизился и заглянул мне в глаза, затем покачал головой:

— А-я-яй, — с укоризной заявил он и возвысил голос, добавив в него ноток горькой печали, — столь молодая особа и уже развращена преступными деяниями! Девушка — и в ней порочный образ! Как печально сие осознавать! Красота молодости и мерзость преступления! Воровка! Не стыдно ли вам слышать о себе такое?

— Я ничего не воровала, — процедила я сквозь зубы, — более того — я вошла в дом по приглашению. Добрая женщина позволила мне переночевать в этом доме, и ничего больше!

— Розали? — Удивленно воззрился на фею-засранку этот джентльмен. — Правда ли это? Ты пригласила эту девушку к себе?

— А вот и нет! — Торжествующе выпалила она и победоносно сверкнула огромными бирюзовыми очами. — Я ее не приглашала и не вводила в свой дом! Однако поутру нашла ее в одной из спален. А вам всем известно, что феи никогда не врут, потому что не способны сказать неправду! — Она возвысила голос и толпа отозвалась одобрительным рокотом. — Я требую, чтобы эту наглую девицу наказали!

Я скрипнула зубами. Кажется, меня уже держит не один человек — минимум двое. Похоже эта визгунья решила отомстить мне за то унижение, которое я умудрилась причинить ей сегодня утром.

— И что ты теперь скажешь в ответ, ласточка моя? — Пропел ласковым голосом изящный, склонившись к моему лицу и зажав свою трость подмышкой. — Феи не способны лгать, это всем известно.

— Это не она пригласила меня, — хмуро ответила я, — а другая. Бабулька. Огневичка, вот. Она работает в доме этой… феи.

— А вот и нет! — Радостно завопила девица. — Не работает!

Уже — догадалась я, уже не работает, потому что ее уволили сразу после моего ухода. Так что проклятая фея не врет и в этом.

Конец ознакомительного фрагмента.