Кирпичные острова. Рассказы про Кешку и его друзей

Радий Погодин, 1958

Повесть «Кирпичные острова» стала одной из первых в творчестве известного детского писателя Радия Погодина. Она написана по воспоминаниям его ленинградского детства. Может быть поэтому Кешка кажется таким знакомым и создаётся ощущение, что, оглянувшись, обязательно его встретишь на улице. Герои Радия Погодина не идеальные школьники, они совершают некрасивые поступки, заблуждаются и хулиганят. Они обычные дети. И попав в неприятную ситуацию, они находят выход из неё и становятся лучше. Рисунки Н. Беланова. Для среднего школьного возраста.

Снежинка

Кешка играл один у поленницы и уже собирался домой, когда увидел Мишку. Мишка выскочил во двор в старых, разбитых валенках. Шея у него была как попало замотана шарфом, зато расстёгнутое пальто он туго запахнул и даже придерживал рукой. Мишка был чем-то расстроен. Он часто подносил руку в пёстрой варежке к лицу, сердито сопел и тёр у себя под носом. Заметив у поленницы Кешку, Мишка подошёл к нему и, глядя себе под ноги, угрюмо произнёс:

— Кешка, ты правильный человек… Хочешь, я тебе подарок сделаю?

— Хочу, — живо согласился Кешка.

— А не откажешься? — не отрывая глаз от своих валенок, спросил Мишка.

— Кто же от подарков отказывается? — простодушно удивился Кешка. Его друг не любил бросать слова на ветер и, если заговорил о подарке, — значит, подарит. Только что?.. Кешку ужасно мучило любопытство, но в таких случаях нужно сохранять абсолютную невозмутимость и спокойствие. А Мишка между тем посопел немного, преодолевая последнее жестокое сомнение — отдавать или нет? — и решительно произнёс:

— Ладно… Только смотри — береги и заботься… Я тебе её как лучшему другу дарю. — Мишка оттянул воротник и тихо позвал: — Шкряга… Шкряга… — И вдруг из-под Мишкиного шарфа высунулась белая мордочка, дёрнула острым носом, метнула туда-сюда красными глазками и спряталась.

— Что это за чудо? — спросил Кешка.

Мишка усмехнулся и сообщил, что это вовсе не чудо, а обыкновенная белая крыса.

— Очень умная, — убеждал он. — У вас в квартире ни одной мыши не будет — всех пожрёт. А чистоплотная — ужас… Шкряга, Шкряга, — позвал он снова ласковым голосом.

Крыса опять высунулась, только теперь из рукава. Осмотрелась и вылезла вся. Была она большая, с ладонь, только гораздо уже, очень красивая — вся белая как снег. Правда, длинный хвост немного портил её: он был розоватый и весь голый.

— Шкряжечка, — приговаривал Мишка, — ты не бойся, у Кешки тебе хорошо будет: он добрый… Ты слышишь, Кешка? Колбасой её иногда корми.

— Ладно, — согласился Кешка; ему не терпелось скорее заполучить крысу. Смущало его только крысиное имя — Шкряга. — Мишка, а почему её так чудно зовут?

— Это её моя мамаша так прозвала; у неё к животным никакой симпатии нет. Хочешь, выдумай другое имя, Шкряге всё равно. — Мишка погладил крысу по снежной шкурке, вздохнул и сунул подарок в Кешкины руки.

Кешка осторожно принял зверька. А Мишка крепко потёр варежкой под носом и молча пошёл к себе на первый этаж.

Так началась эта история, немножко смешная и немножко печальная.

Первым делом Кешка дал Шкряге новое имя: теперь она называлась Снежинкой. Потом Кешка накормил Снежинку колбасой, как велел Мишка, постлал в коробку из-под ботинок вату.

— Теперь это твой дом, — сказал он. — Спи, Снежинка, — и засунул коробку с крысой под мамину кровать. Кешкина постель была на оттоманке.

Утром Кешка проснулся первым; мама ещё спала. Кешка сразу же полез смотреть Снежинку. В коробке её не оказалось. Тогда Кешка забрался под кровать глубже — может, Снежинка спряталась там среди старых игрушек. Но крысы не было видно. Кешка выбрался обратно, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму, и тут он увидел Снежинку. Она сидела у мамы на груди столбиком — умывалась. Кешка так и замер.

Неприятности могут случаться в любое время суток, но самое плохое, когда они случаются утром, — считай, что весь день испорчен.

Кешка сидел у кровати ни жив ни мёртв. А мама открыла глаза, мигнула, потом крепко зажмурилась и потрясла головой. Крыса по-прежнему усердно вылизывала шёрстку и добродушно поглядывала на маму красным, как огонёк, глазом.

— Кешка, что это значит? — спросила мама шёпотом.

— Ничего… Это Снежинка…

Мама взяла крысу двумя пальцами за загривок и бросила её на Кешкину постель.

— Очень остроумно, — сказала мама сухо, потом встала, накинула халат и принялась поправлять у зеркала свои пушистые волосы. Кешка заметил, как мама смочила пальцы одеколоном и вытерла их об халат.

— Сегодня ты крысу принёс, а завтра притащишь жабу…

— Я её ещё вчера принёс, пока ты в кино была. А жабы зимой не водятся.

Снежинка тем временем перебралась с Кешиной постели на стул, со стула по скатерти на стол и принялась выкатывать с большой фарфоровой тарелки румяное яблоко.

— Сними её сейчас же со стола! — крикнула мама, поморщилась и добавила: — Если бы не этот ужасный хвост!..

Утром мама всегда очень торопилась: опаздывать на работу нельзя. Она на скорую руку завтракала и подчас даже не успевала убрать постель — это входило в обязанности Кешки.

Сегодня мама, по обыкновению, села за стол, не дожидаясь сына. Только поднесла сосиску ко рту, как тихо охнула… Выронила вилку. У неё на плече сидела Снежинка и поводила своей лукавой мордочкой. Мама стряхнула её, поднялась из-за стола и сказала ледяным голосом:

— Чтоб сегодня же крысы не было!

— Ма… — начал было Кешка.

— Никаких «ма»… — Мама ушла, напомнив в дверях: — Слышал, что я тебе сказала?..

В приоткрытую дверь тянуло холодком из коридора. Расстроенный Кешка застелил постели, потом пошёл в кухню мочить веник. Там он застал такую картину.

Посреди кухни, на табуретке, стояла соседка тётя Люся в длинном халате и растерянно шептала:

— Не лезь на меня… Слышишь, не лезь! — А по её халату спокойно взбиралась Снежинка. Тётя Люся, должно быть, не нравилась ей. Стоило халату шевельнуться, как Снежинка поднимала острую мордочку и начинала фыркать.

— Ещё фыркает! — осторожно возмущалась тётя Люся. — Я тебе говорю?.. Не лезь!.. — Но Снежинка не обращала на протесты никакого внимания. Тётя Люся беспомощно закатывала глаза, трясла в воздухе полными белыми руками. Увидев Кешку, она скривила побелевшие губы. — Кешка, сними с меня это… В обморок упаду!..

Кешка испугался: падать с табурета всё-таки высоко. Он подбежал к тёте Люсе, снял Снежинку и сунул её к себе под майку.

— Что ты делаешь? — ахнула тётя Люся. — Выброси её сейчас же на помойку.

Но Кешка унёс Снежинку в свою комнату.

— Снежинка, Снежинка, не любят тебя здесь, — угрюмо рассуждал он. — И обратно тебя отдать нельзя — ты подарок.

Снежинка сидела на подушке, чесала передней лапкой за ухом, — наверно, тоже думала, как тут быть.

Кешка подмёл пол, посадил Снежинку за пазуху и понёс мусор в ведро. У дверей кухни стояла тётя Люся со шваброй в руках. Она просунула голову в кухню и ласково звала:

— Крыс, крыс, крыс… Иди сюда, маленькая.

— Её зовут Снежинка, — хмуро сообщил Кешка.

Тётя Люся смутилась.

— Подумаешь, принцесса, — проворчала она.

Потом пришёл тётин Люсин знакомый, дядя Боря. Они всегда вместе ходили на работу. Дядя Боря строго посмотрел на Кешку и сказал:

— Кешка, я всегда считал тебя серьёзным человеком, а ты с крысами возишься… Позор!

— Чего она вам сделала? — не выдержал Кешка. — Чего вы её ненавидите?

Дядя Боря поправил очки, поднял плечи.

— Как чего?.. Она же крыса…

Этого Кешка не понял. Он прижал Снежинку к своему боку и молча зашагал в ванную умываться. Пока он умывался, Снежинка шмыгала у него под ногами, залезала под тазы, под ванну. Но, когда Кешка вытерся полотенцем и стал звать её, она не выбежала к нему. Кешка облазил всю ванную. «Снежинка, Снежинка!» — звал он её и на кухне, и в коридоре — крыса не появлялась.

Через час, а может быть и через два, Кешка услышал под кроватью возню. Он, конечно бросился туда. Снежинка вытаскивала из коробки вату, и не успел Кешка ничего сообразить, как она помчалась в коридор с ватой в зубах. Кешка бросился вдогонку. Снежинка метнулась в ванную и пропала вместе со своей ношей. Кафельная плитка была разбита, на её месте темнела небольшая круглая дыра.

Вечером в кухне собрались все жильцы. Тётя Люся рассказывала, как её чуть до смерти не защекотала какая-то мерзкая крыса. Все укоризненно посматривали на Кешку, а мама переставляла на плите кастрюли так, что они гремели на всю кухню. Тётя Люся кончила рассказывать и направилась в ванную мыться. И вот тут Кешка увидел Снежинку в последний раз. Сначала в ванной раздался истошный визг, затем крик: «Не тронь, бессовестная!!!» Все бросились в ванную, Кешка — первый.

Тётя Люся стояла в ванне, подобрав полы халата; перед ней на табуретке сидела Снежинка и преспокойно отгрызала с красивой тётиной Люсиной туфли меховой помпон. Помпона на второй туфле уже не было.

Дядя Боря схватил кочергу, но Кешка загородил ему дорогу, а Снежинка спрыгнула с табурета и потащила помпон к дырке. Там она остановилась. Кешке показалось, что она посмотрела на него и подмигнула. Потом крыса засунула помпон в дырку и скрылась.

После этой истории тётя Люся целую неделю ходила в кухню, а особенно в ванную, со шваброй. Дядя Боря здоровался с Кешкой очень холодно. А Мишка, встречая своего приятеля, ожесточённо тёр под носом и говорил:

— Ладно, Кешка, не расстраивайся… Она там, наверно, гнездо свила.

Несколько раз до ребят доходили слухи, будто в соседних квартирах среди дня появляется отважная белая крыса и на глазах у людей таскает разные продукты. Мишка и Кешка очень боялись, что Снежинка попадёт в крысоловку. Но скоро слухи о ней прекратились: наверно, Снежинка навсегда ушла из этого дома.