Сила трёх камней

Рада Мурашко, 2017

Студентка Инга жила спокойной размеренной жизнью, пока судьба не столкнула её с могущественной чародейкой из далёкого мира под названием Милливорд. Колдунья Экатан просто пыталась избавиться от преследования и подыскивала для себя новое тело, чтобы сбить врагов со следа. Вот только вместо намеченной беззащитной жертвы на её пути оказалась Инга. И теперь они вынуждены делить одно тело на двоих и даже вместе отправиться в Милливорд! Но почему Инга не погибла при «подселении» к ней колдуньи? И так ли случайна их встреча, как кажется на первый взгляд? Чего на самом деле хочет Экатан – спасти мир или захватить власть над ним? И как со всем этим связаны волшебные камни, на поиски которых им придётся отправиться?

Глава 8

Этим утром наследный принц Фаллаборга Урлик проснулся в дурном настроении. Впрочем, как и в любое другое утро вот уже несколько лет подряд. В очередной раз услышав от камердинера ненавистное обращение «Ваше Высочество», Урлик начинал ненавидеть весь мир. Он давно уже должен был стать Величеством! Просто смешно, что высочайший титул до сих пор носит старая развалина, давно уже не способная даже ложку ко рту поднести самостоятельно!

— Как здоровье Его Величества? — с тайной надеждой поинтересовался принц. Это тоже было ежеутренним ритуалом.

— Без изменений, Ваше Высочество, — отчеканил камердинер без малейших эмоций в голосе.

— Лекарь, которого я привёл, его осматривал?

— Её Величество запретила приближаться к Его Величеству всем, кроме нескольких доверенных слуг.

— Это уже переходит все границы! — возмутился Урлик. — Как-никак, я сын и наследник престола! Мои приказы имеют такой же вес!

Камердинер позволил себе едва заметную усмешку, которая, однако, не укрылась от глаз принца и вызвала новый приступ ярости. В незадачливого слугу полетел таз с мыльной водой, приготовленной для бритья.

— Как ты смеешь скалиться?! Уж отрубить твою бесполезную наглую голову мне точно никто не помешает!

— Простите, Ваше Высочество, — покорно склонил голову прислужник, впрочем, не слишком испугавшись. — Я только подумал, что ваше замечание на редкость справедливо, и как жаль, что Её Величество не намерена с этим считаться. Ваше мудрое правление привело бы Фаллаборг к процветанию.

— Что значит, моя мать со мной не считается? Ты что-то знаешь?

— Только то, что прямо сейчас Её Величество проводит тайное совещание с главным военачальником, — с готовностью сообщил камердинер, торопясь вернуть себе расположение господина.

Однако вместо благодарности бедняга получил только новую оплеуху.

— Идиот! — крикнул принц, поспешно вытирая пену с лица и даже не закончив умывание. — Почему ты сразу этого не сказал?! Нет, всё-таки твою пустую голову давно пора скормить собакам!

— Как пожелаете, Ваше Высочество, — хладнокровно отозвался слуга, снова всем видом изображая смирение.

Впрочем, принц уже ничего не слышал. Не тратя времени на переодевание, он выскочил из своих комнат и прямо в длинной ночной сорочке понёсся по нескончаемым коридорам дворца, заставляя слуг перепуганно жаться к стенам, уступая дорогу, и обмениваться недоумевающими взглядами.

У дверей в покои королевы ему нахально преградили путь.

— Простите, Ваше Высочество, Её Величество приказала её не беспокоить.

— Это тебя уже ничто никогда не будет беспокоить, если немедленно не уберёшься с дороги! — рявкнул Урлик. — Прочь!

Королева Атенаис только слегка повернула голову, когда дверь с шумом распахнулась, впуская разозлённого наследника.

— Урлик? Разве стражник не сказал тебе, что я занята? — холодно осведомилась королева.

— А скажите, матушка, Ваше Величество, какая необходимость вынудила вас заниматься делами в столь ранний час? — с трудом сохраняя видимость спокойствия, насмешливо протянул принц.

— Для государственных дел не бывает раннего часа, — надменно парировала Атенаис и вкрадчиво добавила: — Когда ты сядешь на трон, сын мой, ты сам это поймёшь.

— Я боюсь, матушка, что с вашим рвением к этому примечательному моменту для меня уже не останется никаких дел. Излишний энтузиазм тех, кто имеет весьма смутное представление об управлении государством, может превратить страну в руины.

— Однако же, сын мой, эта страна вот уже более трёх лет благодарно принимает усилия той, которая, по вашему мнению, имеет весьма смутное представление о правлении, и до сих пор нисколько не напоминает руины, — сквозь зубы произнесла королева, из последних сил стараясь сохранять достоинство.

— Да, более трёх лет, — повторил Урлик. — С тех пор, как загадочная болезнь постигла моего отца…

— Моего дорогого мужа! — поспешно перебила королева. — Это наша общая боль, и меня утешает только одно — страна не пострадала, потеряв своего правителя. Хотя никто не знает, чего мне это стоило!

— Действительно, чего? Ты так и не сказала, матушка, отчего так внезапно обезумел мой отец? Да-да, я знаю, даже врачи бессильны что-то поделать и объяснить истоки этого загадочного недуга, но не может быть, чтобы любящая заботливая жена не имела никаких догадок. Ты ведь знала его лучше всех остальных, постоянно была рядом…

— Ах, Урлик… — тяжело обронила королева, про себя осыпая сына ругательствами. — Я знаю, как тяжело тебе пережить наше общее горе, но давай не будем увлекаться пустыми разговорами и догадками при посторонних, — она бросила выразительный взгляд на военачальника, почтительно делающего вид, что пейзаж за окном занимает его гораздо больше королевской перепалки.

— Хорошо, матушка, — неожиданно кротко согласился принц. — Кстати, а как ваше самочувствие? Ничего не беспокоит?

— Что? — Атенаис удивлённо вскинула брови, стараясь скрыть внезапный страх. — Почему ты спрашиваешь? Почему меня должно что-то беспокоить?

— Просто так, — наследник обезоруживающе улыбнулся. — Разве я не могу поволноваться о здоровье матери? Раз уж в нашей семье есть случаи таинственных недомоганий, здоровью следует уделять особое внимание.

— О, раз так, сын мой, я думаю, тебе лучше побеспокоиться о себе. Ведь это у тебя с королём общая кровь. Кто знает, возможно, болезнь и правда может передаваться по наследству.

Урлик, не сдержавшись, сквозь зубы выругался. Кажется, он сболтнул что-то лишнее. У его матушки и так всегда полно идей, чтобы ещё подкидывать ей новые.

— Что ж, оставим семейные проблемы на потом, — натянуто произнёс он. — Я прошу вас продолжать совещание.

— Ты хочешь принять участие, сын мой? — с явным неодобрением поинтересовалась королева, подкрепив интонацию пренебрежительным взглядом.

— Да, матушка, — елейно улыбнулся наследник.

— Что ж… речь шла о том, что нам следует на время забыть о Вечном лесе. Мы потеряли несколько отрядов хорошо подготовленных воинов, и почти не добились никакого результата. Стоит признать, что поход оказался неудачным.

— Мы уничтожили часть этого проклятого места! — с жаром воскликнул принц. — Они тоже потеряли многих! Нельзя сейчас останавливаться на достигнутом. Если мы дадим колдунам время опомниться и собраться с силами, следующие бои приведут к намного большим потерям! Нужно действовать сейчас.

— Нет, — твёрдо повторила Атенаис. — Послушай Агнара, он более сведущ в военных делах.

— Я считаю, Ваше Высочество, что вначале нам стоит бросить силы на юг, — почтительно вступил военачальник. — Если мы одолеем племена барбариев и объединим их под властью Фаллаборга, мы сможем сразиться хоть со всем миром. Но сейчас численности нашей армии явно недостаточно, чтобы выступать против чародеев.

— Что мне эти дикари?! — презрительно отмахнулся Урлик. — Не-ет, лес, нам нужен лес… Мы уничтожим его, и тогда больше не найдётся в Милливорде силы, которая сможет сравниться с нашей! К нашим услугам будет золото гномов, алмазы троллей, мы заставим эльфов танцевать на наших площадях, развлекая жителей Фаллаборга! Моё величие станет поистине достойным королевского титула!

— Твоё величие? — хмыкнула Атенаис. — Ты самонадеянный мальчишка! Что ж, если бы речь шла только о тебе, я не возражала бы против этого похода. Поделом было бы, если б тебя превратили в букашку! Но рисковать судьбой государства я не позволю. Золото и алмазы никуда от нас не денутся, только действовать нужно с умом.

— Будет разумным, Ваше Высочество, если мы сначала обратим силу туда, где встретим наименьшее сопротивление, — Агнар счёл нужным поддержать королеву. — Ненужный риск никому не делает чести.

— И всё же я приказываю готовить войска для повторного похода на Вечный лес, — непреклонно возразил Урлик.

— А я приказываю готовиться к выступлению на юг, — таким же ледяным тоном распорядилась королева. — Агнар, помни, кому ты подчиняешься. Пока престол принадлежит моему несчастному супругу, я являюсь наместницей на время его отсутствия… или болезни.

— Я наследник престола! — предостерегающе произнёс принц. — Мой бедный отец, увы, может умереть в любой из дней, и тогда я не забуду тех, кто в тяжкие времена умел принимать правильные решения.

— Что ж, в таком случае, дорогой сын, ты должен будешь наградить и меня, — засмеялась Атенаис.

— Когда армия должна быть готова к походу, Ваше Величество? — почтительно спросил военачальник, показывая, что подчиняется королеве.

— Вы должны выступить через два дня.

Когда взбешенный наследник выскочил из покоев матери, с шумом захлопнув тяжелые дубовые двери, королева повернулась к командующему уже без намёка на прежнюю надменность.

— Благодарю, Агнар, — мягко произнесла она.

— Я следую своему долгу, — голос воина звучал так же отстранённо и почтительно, как и в присутствии принца. Атенаис недовольно поморщилась.

— Верность короне — лучшая черта, которую каждый правитель надеется обнаружить в своих соратниках. И всё же ничто не заменит собственный ум и волю. Скажи, ты поддерживаешь меня только из чувства долга?

— Не только, Ваше Величество, — с едва заметной усмешкой ответил военачальник. — Помимо этого, я глубоко уважаю ваш ум и уверен, что ваше решение является единственно верным.

— И всё? — королева игриво склонила голову набок, подходя совсем близко и кладя руки на плечи командующего.

— Ваше Величество, для того, чтобы обеспечить мою верность короне, достаточно устава и жалованья, — без всякого выражения отчеканил Агнар, застыв неподвижно и снова изучая пейзаж за окном.

Королева вспыхнула, резко отходя в сторону.

— Так иди и докажи её на деле! — с внезапным раздражением распорядилась она. — Принимайся за работу!

Воин с почтением склонил голову, выражая готовность следовать приказу.

Оставшись в одиночестве, королева от души, совсем не по-женски выругалась. Последнее время её не покидало ощущение, будто что-то идёт не так. Вот и сейчас — Атенаис, как и всегда, настояла на своём, её положение по-прежнему прочно и незыблемо, но почему-то навязчивая тревога вспыхнула с новой силой.

Что же не так? Атенаис прикрыла глаза, пытаясь точно воспроизвести в памяти недавнюю утреннюю сцену. Сын совсем отбился от рук… Но дело не в этом! Мальчишка давно мечтает оттеснить её от власти, но это никогда всерьёз не волновало Атенаис. Он ещё слишком молод, глуп и прямолинеен, чтобы вызывать какие-то опасения.

Тогда что? Агнар? Но военачальник даже не пытался спорить. Кажется, он не только верен короне, но и искренне согласен со всеми решениями правительницы… Может, она просто раздосадована его нескрываемым равнодушием? Атенаис сосредоточенно нахмурилась, стараясь разобраться в своих чувствах.

Конечно, было оскорбительно услышать от человека, чьё положение несоизмеримо ниже её собственного, что она его совсем не привлекает. Он ведь почти так и сказал. По крайней мере, продемонстрировал более чем ясно… Ещё более оскорбительным было то, что военачальник так легко разгадал её мотивы. Атенаис ведь действительно думала, что, приблизив его к себе, укрепит своё влияние. Королева не была наивной и знала, что верность подданных может растаять без следа, если ничем её не поощрять. И вот оказывается, что она сама — недостаточное поощрение!

Атенаис прикусила губу, подавляя приступ обиды и злости.

— Я ведь красивая, — с недоумением пробормотала она, подходя к зеркалу и внимательно изучая своё отражение.

Она привыкла в трудных жизненных ситуациях делать ставку на своё очарование. И стоит сказать, раньше проверенные приёмы её не подводили! Да, конечно, она уже не та воздушная юная красавица, которая когда-то сумела заинтересовать собой самого короля. Уже не получится изобразить доверчивый мягкий взгляд, как ни старайся. Черты лица стали резче, возле губ навсегда залегли едва заметные морщинки — результат вечных тревог и борьбы. Однако в сияющих почти солнечным светом волосах нет ни одной седой пряди, фигура по-прежнему изящная и округлая…

— Дурак! — презрительно бросила в пространство комнаты королева, отметая мысли об Агнаре.

Ей было о чём побеспокоиться, кроме уязвлённого самолюбия. Уже несколько ночей подряд её смущали странные сны. В них Атенаис разговаривала с кем-то, кого никак не могла то ли увидеть, то ли потом вспомнить.

Этот некто говорил о власти и славе. О том, что Милливорд ещё не знал такого великого правителя, как она. Что глупо довольствоваться одним Фаллаборгом, если можно покорить весь мир. А она может это сделать, может… Её страна достигнет такого расцвета, какого ещё не видала от начала истории, все праздные беспечные народцы станут трудиться на благо людей, подданные будут почитать её, как ещё никогда и никого не почитали…

Атенаис считала эти сны пророческими. Что с того, что в ней нет ни капли магии? Может, будущее способно открываться не только колдунам, но и величайшим из смертных? Тогда перед ней действительно лежит целое море прекрасных возможностей, надо только заполучить всё, что предначертала ей жизнь. Нужно спешить, ведь сынок вот-вот оперится, и держать его в узде станет ещё сложнее. Да и король может умереть в любой день. Если принц из наследника превратится в полноправного правителя, ей надеяться уже будет не на что.

Вспомнив о муже, Атенаис недовольно поморщилась — она снова увлеклась делами и не навестила его с утра. А ведь здоровье царственного супруга нужно держать под личным контролем, в такое-то время.

Ульдерик протяжно застонал, заслышав звук шагов, и с трудом повернул голову.

— Ульрика, — сипло пробормотал он, устремив мутный невидящий взгляд куда-то мимо королевы. — Ульрика…

— О, нет, дорогой, это только я, — с нарочитым сочувствием пропела Атенаис. — О твоей блудной сестрице по-прежнему ничего неизвестно. Будь уверен, как только она где-нибудь объявится, ты тут же об этом узнаешь… Я лично принесу тебе голову её отродья, — прошептала королева, наклоняясь к самому уху мужа.

— Атенаис, — с отвращением обронил король, узнавая жену.

— Да, мой дорогой. Зашла узнать о твоём здоровье.

— Мёду опять не дали, — рассеянно пожаловался Ульдерик, снова устремляя взгляд за окно. — Ты же знаешь, я люблю орехи в меду… Матушка всегда разрешала полакомиться после обеда.

— Будет тебе мёд, — великодушно усмехнулась Атенаис, явно удовлетворённая видом короля. — Не хнычь.

— Ульрика… — снова тоскливо позвал правитель. — Матушка всегда говорила заботиться об Ульрике…

По морщинистой щеке покатилась одинокая слеза. Королева раздражённо скривилась.

— Завёл свою песню… Веди себя хорошо, а то не получишь мёда с орехами!

В лице Ульдерика опять мелькнуло узнавание. Король подался вперёд, нахмурился, будто мучительно пытаясь что-то вспомнить, но через несколько минут снова бессильно обмяк в кресле, становясь безразличным ко всему вокруг.

Убедившись, что слуга подглядывает из-за полуприкрытой двери, Атенаис заботливо расправила покрывало и поцеловала мужа в лоб.

— Король не слишком хорошо себя чувствует и нуждается в отдыхе. Никого к нему не пускать, — приказала она привратнику. — Даже принца. Отвечаешь головой.

— Да, Ваше Величество.

Королева приостановилась, подумав, что неплохо бы подсластить угрозу.

— Мне нравится твоя работа, — мягко произнесла она. — Сохраняй бдительность, и в следующем месяце получишь прибавку к жалованью.

— Да, Ваше Величество, — повторил вышколенный слуга, но на этот раз в голосе звучала затаённая радость.

Атенаис удовлетворённо улыбнулась. Насчёт короля можно было не беспокоиться. Бедняга по-прежнему мечется среди своих воспоминаний, вряд ли осознавая настоящую действительность. Пожалуй, стоит даже уменьшить ежедневную порцию особой микстуры, которую она приносит ему перед обедом, а то как бы не сдал раньше времени. Пока ещё она не может позволить ему умереть.

Стоило убедиться, что всё продолжает идти в соответствии с её желаниями, как настроение тут же улучшилось. Даже очередное напоминание об Ульрике сегодня не разозлило королеву.

Впрочем, она давно была уверена, что сестра короля сгинула навеки, и бояться нечего. Пожалуй, даже хорошо, что двадцать лет назад той удалось сбежать — несколько смертей подряд в королевской семье вызвали бы лишние пересуды и подозрения. Да и не так легко было бы разделаться с Ульрикой и скрыть свою причастность от короля, тогда ещё почти трезво мыслящего и твёрдо управляющего государством.

Атенаис с первого же дня возненавидела золовку. Как и старую королеву, мать Ульдерика. Она сразу поняла, что обе дамы ни на миг не поверили в её благородное происхождение. Те этого и не скрывали, устроив ей настоящий допрос на виду у всех фрейлин и придворных. Атенаис уже подумала, что всё пропало, когда ей на выручку подоспел король.

Влюблённый Ульдерик быстро поставил мать на место. Атенаис вошла в королевскую семью. Ей казалось, что Урсула смирилась с этим и по-настоящему приняла невестку. Коварная старуха всегда была мила и любезна, за завтраком осведомлялась о настроении и планах на день, ненавязчиво давала уроки манер и дипломатии. Атенаис и подумать не могла, что так можно вести себя с тем, кого на самом деле терпеть не можешь!

Конец ознакомительного фрагмента.