4
— Как такое могло случиться?! — завопила Эмили.
Ее пронзительный вопль спугнул дроздов. Они сорвались с ветки и полетели прочь, сердито покрикивая на лету.
— Зачем мы вообще сюда потащились?! — Эмили едва ли не билась в истерике. Она вообще не умеет себя вести в экстремальных ситуациях. Сразу психует. Я помню, еще в Берлингтоне, когда Эмили училась водить машину, на одном из первых занятий у нее спустило шину. Так она выскочила из машины и с воплями умчалась прочь!
Поэтому я вовсе не удивился тому, что она сейчас распсиховалась. Наоборот, я скорее бы изумился, если бы она оставалась спокойной и невозмутимой. Уж если мы заблудились посреди незнакомых болот в темных и жарких джунглях, Эмили должна была запаниковать.
Вот она и запаниковала.
У нас в семье я самый спокойный. После папы, конечно. Папа у нас вообще невозмутимый, как индейский вождь. Его вообще ничто не может вывести из себя.
— Подожди, не психуй, — сказал я сестре. Я очень старался, чтобы мой голос звучал спокойно и рассудительно. Хотя, если честно, я сам был напуган не меньше Эмили. — Сейчас мы определим направление по солнцу.
— Какому солнцу?! — воскликнула Эмили, поднимая руки над головой.
В лесу было темно, словно поздним вечером. Широкие листья пальм загораживали весь свет. Нельзя было даже примерно определить, в какой стороне может быть солнце.
— Ну… еще по мху направление определяют. — Я старался не терять присутствия духа. Вот только «присутствия» с каждой секундой становилось все меньше и меньше. — По-моему, мох должен расти на северной стороне деревьев.
— А по-моему, на восточной, — пробормотала Эмили. — Или на западной?
— Я уверен, что на северной, — решительно заявил я.
— Уверен?! — пронзительно завопила Эмили. Я даже испугался, что она сорвет себе голос. — Ну и что толку в твоей уверенности?!
— Ладно, забыли про мох. — Я страдальчески закатил глаза. — Все равно я слабо себе представляю, на что он похож, этот мох.
Эмили вытаращилась на меня, и глаза у нее были совершенно безумные.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Ты раньше всегда носил с собой компас, — наконец проговорила Эмили, и голос у нее заметно дрожал.
— Ага. Только то было раньше. Когда мне было четыре годика.
— У меня в голове не укладывается, как мы могли так сглупить, — взвыла Эмили. — Надо было взять с собой радиопередатчик. Ну этот, который для оленей… Тогда папа сумел бы нас отследить и выручить.
— Надо было джинсы надеть, — пробормотал я, заметив какую-то красную сыпь у себя на ноге. — Куда это я успел влезть? В какую-нибудь ядовитую траву? Или меня муравьи покусали?
— И что нам теперь делать? — Эмили вытерла пот со лба и раздраженно уставилась на меня. Как будто я был виноват в том, что мы заблудились.
— Давай вернемся на холм, — предложил я. — Там нет деревьев и видно солнце. По солнцу мы определим направление, где дом.
— Ага. А где холм? — спросила Эмили.
Я огляделся. Где холм? Кажется, сзади… Или все-таки справа? У меня по спине пробежал холодок. Я совсем не помнил, где этот чертов холм. Я пожал плечами и обреченно вздохнул:
— Кажется, мы точно заблудились.
— Пойдем туда. — Эмили решительно направилась куда-то в сторону. — Мне кажется, это правильное направление. И не спрашивай почему. Предчувствие у меня такое. Если мы выйдем к тому торфяному болоту, мы поймем, что идем в правильном направлении.
— А если не выйдем? — нахмурился я.
— Ну… куда-нибудь мы все равно придем, — пробормотала она.
Замечательно.
Но спорить было бессмысленно. Все равно я не мог предложить ничего более обнадеживающего. Поэтому я лишь вздохнул и уныло поплелся за сестрой.
Мы шли молча. Вокруг по-прежнему зудели насекомые. Нервы у нас были уже на пределе — мы с Эмили вздрагивали от каждого птичьего крика. Наконец мы забрели в непролазные заросли высокого камыша.
— Мы были здесь раньше, не помнишь? — спросила Эмили.
Я не помнил. Я отодвинул рукой жесткий стебель, который загораживал мне дорогу. Ощущение было такое, что я дотронулся до чего-то мокрого и липкого. Я поднес руку к лицу и увидел, что действительно испачкался в чем-то зеленом. Может быть, это был сок… черт его знает.
— Грэди, смотри! — неожиданно завопила Эмили.
Она меня перепугала до полусмерти. Даже не знаю, что я ожидал там увидеть, но уж точно что-то ужасное, типа взбесившегося бегемота.
Я поднял глаза… Торфяное болото! Прямо перед нами. Тот самый торфяник, куда меня едва не столкнула любящая сестрица.
— Да! — радостно закричала Эмили. — Я знала! Я знала, что мы идем куда нужно! У меня было предчувствие.
Я не представлял, что можно так радоваться при виде вонючей лужи с бурлящей зеленой водой. Но мы с Эмили только что не плясали от счастья. Мы миновали торфяник и дальше бросились бегом. Нам не терпелось добраться до дома. Теперь мы знали, куда идти.
— Домой! — орал я во всю глотку, размахивая на бегу руками. — Домой!
Я обогнал Эмили и со всех ног рванул вперед.
От моего былого уныния не осталось и следа.
Но тут кто-то схватил меня за ногу и повалил на мокрую землю.
