Оборотень из болот

Р. Л. Стайн, 1993

По ночам на болотах происходят странные вещи. Просто ужасные. Все началось со зловещего воя. Потом во дворе нашли кролика, разодранного на куски… Все стали подозревать собаку Грэди по кличке Волк. Ведь пес выглядит как настоящий волк. И на болотах чувствует себя как дома. И ведет себя иногда, словно дикий зверь. И появился он неизвестно откуда. Но Грэди-то знает, что Волк – это обыкновенный пес. А псы не воют на луну. И не скрываются в полночь в лесной глуши. И не превращаются в диких и кровожадных чудовищ в полнолуние. Или все-таки превращаются?

3

Я начал падать в бурлящий зеленый «суп», но тут те же руки обхватили меня за талию и потащили назад.

Эмили рассмеялась.

— Ага, испугался?! — гаркнула она мне в ухо.

Она прижимала меня к себе, не давая развернуться и треснуть ее по башке.

— Эй… отпусти! — рассердился я. — Ты меня едва не утопила в трясине! Это совсем не смешно.

Она отсмеялась и наконец отпустила меня.

— Никакая это не трясина, балбес, — пробормотала она. — Это торфяник.

— Чего? — Я тупо уставился на булькающую зеленую воду.

— Торфяник, — повторила сестра, глядя на меня с таким видом, словно я был полным идиотом. — Торфяное болото. В школе вас этому не учили? Или ты просто не усвоил из-за врожденной тупости?

— Что еще за торфяное болото? — пробурчал я, не обращая внимания на ее оскорбление. Эмили у нас всезнайка. Такая ходячая энциклопедия. Она вечно выпендривается, что она вся такая умная, а я по сравнению с ней «здравствуй, дерево». Только в школе у нее почему-то одни четверки и тройки, а у меня в основном пятерки. Ну и кто из нас «дерево» после этого?

— Это по географии проходят. В теме «Увлажненные земли и дождевые тропические леса», — с важным видом проговорила Эмили. — Торфяное болото — это такая большая лужа, в которой растет торфяной мох. Поэтому и вода здесь густая и мутная. Мох растет и растет. И впитывает в себя воду. В двадцать пять раз больше воды по сравнению с собственным весом.

— Вот это водичка, — заметил я.

— Хочешь, попробуй ее на вкус. — Эмили опять рассмеялась и попыталась толкнуть меня в озерцо.

Но я успел увернуться.

— Спасибо, но пить я пока не хочу.

Конечно, ответ был не слишком-то остроумен. Но ничего другого я не придумал.

— Пойдем домой, — проговорила Эмили, вытирая рукой пот со лба. — А то жарко, сил нет.

— Ну, пойдем, — согласился я нехотя. — Может, завтра еще сюда сходим.

Мы начали спускаться с холма.

— Ой, смотри. — Я указал вверх.

В небе на фоне белых облаков парили две черные тени.

Эмили задрала голову.

— Это соколы. — Она прищурилась и прикрыла от солнца глаза ладонью. — Наверное, соколы. Плохо видно отсюда… Но большие они, это точно.

Мы наблюдали за птицами, пока они не скрылись из виду. Потом пошли дальше вниз, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на влажной земле.

Внизу мы немного постояли в тени деревьев, чтобы хотя бы чуть-чуть отдышаться после прогулки под жарким солнцем.

Пот лил с меня градом. Шея под волосами вспотела и жутко чесалась. Я энергично поскреб ее ногтями, но это не помогло.

Ветер стих. Воздух как будто застыл.

Было душно.

Где-то в ветвях вскрикнула птица. Я поднял голову. На ветке ближайшего к нам кипариса сидели два черных дрозда. Они хрипло закаркали, как будто хотели сказать нам с Эмили, чтобы мы уходили.

— Туда. — Эмили пошла вперед.

Я поплелся следом, почесываясь на ходу.

— Жалко, что у нас во дворе нет бассейна, — сказал я. — Я бы сейчас туда плюхнулся прям в одежде.

Мы шли уже минут десять. Лес становился все гуще и сумрачнее. Тропинка оборвалась. Теперь нам с Эмили приходилось продираться прямо сквозь заросли высоких папоротников.

— Э… по-моему, мы тут раньше не проходили. — Я растерянно огляделся по сторонам. — Кажется, мы не туда идем.

Мы с Эмили в страхе уставились друг на друга.

Никто из нас не сказал: «Мы заблудились».

Это было ясно и так.