Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Р. В. Полчанинов, 2009

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.

6. В Баня-Луке

1941–1945 гг

В январе 1940 г. я посетил Баня-Луку, основал там звено разведчиц «Василек» и назначил вожаком Таню Балабанову. Звено работало до отъезда Тани к родителям в Мрконич-Град на летние каникулы. С осени 1940 г. сборы возобновились, но прервались в апреле 1941 из-за начала войны. Таня снова уехала в Мрконич-Град.

В августе 1941 г. в Баня-Луку приехал Юра Лукин, который до этого был вожаком звена в Мостаре. Он договорился с председателем Русской колонии Евгением Владимировичем Антоневичем о работе с молодежью. Согласно моей инструкции, работа должна была вестись под названием «Русская национальная молодежь при Русской колонии», но Юра Лукин предпочел название НОРМ — Национальная Организация Русской Молодежи, под которым уже велась работа в Германии.

Профашистская хорватская партия усташей, придя к власти, создала обязательную организацию — Усташка младеж. C ней правление Русской колонии договорилось, что русские не должны быть членами Усташкой младежи, но должны будут состоять в НОРМ и участвовать в хорватской «радной службе» (службе труда). Была также достигнута договоренность, что мальчики будут работать у русского предпринимателя, а девочки — в библиотеке русской колонии и убирать два раза в неделю помещение. Помещением была одноэтажная пристройка — большая комната и две небольших. Находилось оно в центре города, недалеко от железнодорожной станции. Кроме Русской колонии, до войны там помещались общества «Русская матица» и «Русский Сокол», основанное, кажется, в 1936 г. и запрещенное усташами в апреле 1941 г. С августа 1941 г. там велась работа НОРМ, единственной русской организации, разрешенной усташами, не считая Русской колонии, которая была и общественной организацией и в то же время правительственным учреждением по русским делам.

В НОРМ была строгая дисциплина. Родителям тех, кто пропускал сборы, посылали повестки с напоминанием, что «Ввиду того, что Ваш… обязан состоять в НОРМ, то, следовательно, должен принимать участие в жизни и работе этой организации. <…> НОРМ должна оповещать штаб «Усташкой младежи» о тех, кто не принимает участия в работе, и исключать таких членов из своих рядов. Во избежание этого нежелательного явления просим Вас принять меры…». Русской молодежи приходилось принимать участие в парадах 10 апреля по случаю провозглашения Независимой Державы Хорватии, но этим, кажется, ее обязательства перед властью ограничивались. Власти не очень интересовались, что делают русские, зная, что они антикоммунисты и помогать партизанам не будут.

Все это было внешней стороной работы. Но была и внутренняя. Подпольный отряд имени св. Владимира был разделен на звенья разведчиц — «Василек» и разведчиков «Иван Сусанин» (старшие) и «Рысь» (младшие), вожаком последнего был Саша Александрович. Проходились разряды, в 1942 г. с 5 по 13 августа был даже устроен лагерь в Гайгеровом Гаю («гай» по-русски — роща), в 3–4 км на северо-запад от Баня-Луки.

В лагере были палатки, в которых спали разведчики. Разведчицы ночевали дома, но весь день проводили в лагере. На них была кухня. Печь была примитивной. Был прорыт небольшой ров, на который была положена железная решетка. На нее ставился небольшой котел для варки густого супа, который был и первым, и вторым блюдом. На последнем костре всем лагерникам прожигалась на галстуках дырочка веткой от костра.

В ноябре 1941 г. мне удалось посетить Баня-Луку. Юра Лукин устроил сбор отряда. К сожалению, я не смог тогда встретиться с Сергеем Антоновым, моим бывшим одиночкой из Куманова, который был там начальником или одним из главных руководителей местной скаутской дружины. Осенью 1938 г. он переехал в Белград учиться в университете, где тоже показал себя хорошим руководителем. Оказавшись в 1941 г. в Баня-Луке и будучи призванным в хорватскую армию, он находил время принимать участие в работе отряда и вместе со своим младшим братом Бобом быть душой всей разведческой работы.

Звено «Василек» выпустило в 1942 г. первый, и, увы, единственный номер журнала «Василек», отпечатанный на шапирографе в 9 экземплярах с красивой, сделанной от руки обложкой. Были и другие звеновые журналы, которые тоже печатались на шапирографе: «Иван Сусанин», который выходил с 1941 г., и «Рысь».

C. С. Антоновым разведческая работа продолжалась и после отъезда Ю. Лукина в сентябре 1942 г. в Германию. Продолжали выходить звеновые журналы «Иван Сусанин» (сохранился № 5 (17) за март 1943 г.) и «Рысь» (сохранились № 3 и 4 за февраль 1943 г.). Председатель колонии поручил руководить молодежью Виталию Макаровичу Рыбкину (1897–1973), который разведческую работу не запрещал, но и не поощрял.

Работа продолжалась до прихода в город красных партизан в ночь с 22 на 23 апреля 1945 г. После прихода коммунистов к власти начались аресты русских. Е. В. Антоневич и В. М. Рыбкин были арестованы и приговорены к двум годам тюремного заключения. О русской общественной работе при коммунистах не могло быть и речи.

Благодарю за помощь в работе над этой статьей Александра Александровича и Татьяну Рыбкину (в замужестве Пушкадия).