1
Гюнтер Хаген был владельцем одного из пивных баров города Мюнхена. Домой он всегда возвращался поздно вечером — и очень уставал за целый день. Однако глава семейства старался казаться весёлым и обходительным. За ужином он рассказывал жене интересные истории, шутил… Потом брал баночку пива из холодильника, усаживался перед телевизором в гостиной и восторженно устремлял взгляд в светящийся экран.
Так уж вышло, что Гюнтер переехал к Анне после их женитьбы — она позвала его к себе. Принять такое решение для него было не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ну, хотя бы потому, что ему было жаль оставлять квартиру, которая хранила так много воспоминаний о прежней жизни…
Гюнтер Хаген был когда-то полицейским, но после того, как во время купания утонула его жена, ушёл со службы и занялся бизнесом. По иронии судьбы у него тоже остался сын от первого брака — его имя Рудольф.
Хагену-младшему двадцать лет, он как две капли похож на своего отца: плотный молодой человек среднего роста, с серыми глазами и тёмными волосами. Рудольф, как и его отец, обладал волевым характером, но в отличие от него иногда принимал скоропалительные решения — возможно, из-за того, что был ещё молод и не имел жизненного опыта.
— Гюнтер, почему Рудольф не помогает тебе? — однажды поинтересовалась Анна. — Ведь он уже взрослый.
— Мой сын учится на полицейского, и ему некогда заниматься всякой чепухой. Пусть учится. Я сам со всем справлюсь.
— Конечно, Гюнтер, — согласилась жена. — Но ты на своей работе целый день крутишься как белка в колесе, я и решила, что он мог бы помогать тебе.
— У нас с ним ещё будет время поговорить об этом, Анна.
— Разумеется, — она задумалась, как бы покорректнее выразить свою мысль, потом с улыбкой сказала: — Ну что ж, думаю, он добьётся того, что нужно.
— Будем надеяться.
— Гюнтер…
— Что?
— Хочу тебе признаться: я не очень-то верила, что встречу мужчину, способного занять место моего бывшего мужа. И, кажется, зря.
Гюнтер затаил дыхание, упиваясь её ласковым взглядом, а потом шутя спросил:
— А ты не ошиблась в выборе?
Анна улыбнулась, и в её глазах было столько любви, что Гюнтеру захотелось вернуть свои слова обратно.
— Может, и ошиблась, — поддержала она его игру. — Но каяться не буду.
Гюнтер расплылся в широкой улыбке и поцеловал жену.
— Почему бы тебе не уйти с работы и заняться домашними делами? Честное слово, Анна, подумай над моими словами.
— Не имею ничего против. Что угодно, лишь бы мы были счастливы.
Постепенно тени прошлого отступали, и рядом с Гюнтером Анна вновь почувствовала себя счастливой…
Что касается Эриха, то он свято хранил память об отце, и ему было больно видеть на его месте чужого мужчину. Мальчик держался замкнуто, старался реже пересекаться с отчимом. Каждый раз, когда Гюнтер входил в гостиную, он поднимался с дивана и демонстративно уходил в свою комнату, отчего Анна чувствовала себя подавленной, не понимая причины такого поведения. Её материнское сердце невыносимо ныло, она тоскливым взором следила за происходящим, в который раз спрашивая себя, что же всё-таки происходит. Чтобы хоть как-то успокоиться, Анна выбирала из стопки книг одну, которая казалась ей самой интересной, и начинала читать.
Так продолжалось изо дня в день.
Как-то раз Анна взглянула на сына и заметила, что он погружён в какие-то мысли, не замечая никого и ничего вокруг себя. Она пыталась поговорить с ним на волнующую его тему, но так и не добилась признания. А ей хотелось бы знать, о чём он думает…
Гюнтер долгое время терпел, но вот его терпению пришёл конец. И так как его язык отказывался произносить грубые слова, он схватил со стола вазу и в ярости разбил её о стену.
— Боже! Я не могу так больше! Не могу — и всё!
Ничего не понимающая и дрожащая от страха Анна смотрела на мужа широко распахнутыми глазами и молчала. А когда поняла, в чём дело, пошла к Эриху в комнату.
— Не пойму, что происходит, сынок, не пойму… — растроганно произнесла она, присаживаясь на край кровати. — Ведь не так всё начиналось. Эрих, зачем ты это делаешь? Зачем?! После всего того, что я пережила… — не закончив фразы, она тихо всхлипнула. Потом смахнула слезу и продолжила: — Ох, уж только бы вы с Гюнтером привыкли друг к другу, о большем и не мечтаю. Неужели ты не понял, что он хороший человек?
— Я понял одно: отчим мне родного отца не заменит, и я ему не стану сыном. Нам с ним никогда не найти общего языка. Если папа был бы жив, — не сдержался Эрих, — было б всё по-другому. Но папы нет, а его сын мешает вашему семейному счастью.
— Не смей так говорить, сынок! — воскликнула мать в полушёпоте. — Ты в этом доме не лишний. Надо просто время выждать, и всё будет хорошо.
— Не будет, — пробормотал он. — Никогда!
Нахмурившись, Анна посмотрела на сына и хотела возразить снова, но остановилась. Она накрыла ладонью его руку и, легонько сжав её, проговорила:
— Твой отчим, между прочим, уже купил тебе спортивный костюм, учебники, тетради и множество канцелярских принадлежностей. Такая покупка обошлась ему в кругленькую сумму, но Гюнтера не слишком волновали расходы. Ему было приятно, что ты пойдёшь в школу с радостью. Н-да, — протянула она, поднимаясь с кровати, — время бежит неумолимо.
— Ну и что?
— А то! Завтра в школу… — бросила мать, выходя из комнаты.
Когда она ушла, Эрих извлёк из ящика прикроватной тумбочки фотографию отца и, снова улёгшись на кровать, заговорил с ним. Ему казалось, что тот его слышит, лишь ответить не может.
Так, глядя на фотографию, он наконец-таки заснул и не просыпался до утра.
Утром Эрих отправился в школу.
Среди оживлённых, радостных детей он чувствовал себя неуютно. Удивительно долго тянулись для него уроки, а коротким переменам, казалось, не будет конца. В перерывах между уроками, когда ребята сбивались в стайки, Эрих сидел безучастно в сторонке и глядел в окно. Его терзала всё та же неотвязная мысль: может ли отчим заменить ему отца? Он даже не заметил, когда начался следующий урок и к нему подошла учительница. Её голос вернул его к действительности.
— Расскажи-ка нам, Эрих, как ты провёл каникулы? — спросила она.
— Что? — Эрих вздрогнул от неожиданности. — Простите, я замечтался.
Учительница ему сделала замечание и повторила вопрос.
Он сосредоточенно нахмурил лоб, как будто особенно тщательно обдумывал её слова. Потом тихо произнёс:
— Никак.
Весь класс дружно засмеялся.
— Прошу прощения, — послышался голос одного из учеников. — Этот любопытнейший факт нужно непременно занести в книгу рекордов Гиннеса.
— Занеси, занеси… — проворчала учительница и, сделав жест рукой, сказала:
— Вебер, сядь…
Эрих сел на своё место и стал ждать окончания урока, чтобы скорей бежать из школы, в которой так же, как и в своём родительском доме, он себя чувствовал чужим.
В этот день Эрих не пришёл домой. Он бродил по улицам и как волчонок осматривался по сторонам, пугливо прислушиваясь к каждому шороху, а мысли были заняты одним: он боялся, что родители найдут его и строго накажут. Если явится сам, спросят: почему поздно?.. Что ответить? Нет, о возвращении домой не могло быть и речи! И мало-помалу успокоившись, он начал думать о ночлеге. Но прежде чем найти место для ночёвки, он написал записку и, вернувшись к своему дому, бросил её в почтовый ящик. В ней были такие слова: «Не ищите меня, я со своим классом ушёл в поход. Дома никого не было, поэтому мне пришлось написать вам записку. Когда вернусь, не знаю. Эрих».
От дома, чтобы его никто не заметил из соседей, он пустился бежать по улице и не заметил, как оказался на территории рынка, площадь которого уже пустовала от продавцов и покупателей.
Эрих ходил и смотрел на закрытые лавки. Возле мини-пекарни остановился; оттуда доносился запах сдобы. Должно быть, только что вынули из духовки, а продать не успели. У мальчика разыгрался аппетит, и он стал размышлять над тем, как завладеть вкусным лакомством.
Тут на его глаза попался ключ, оставленный в замке. Он осмотрелся, открыл дверь и вошёл внутрь. В помещении было темно и вкусно пахло. Наткнувшись на стол, Эрих провёл по нему руками и нащупал фонарик. Это его обрадовало. При тусклом свете он открыл духовой шкаф и, не колеблясь ни минуты, начал складывать сдобу в свою сумку… «Посадить меня в тюрьму за это — величайшая несправедливость. Я же никого не убивал, не крал… — мысленно оправдывал свой поступок Эрих. — Ну, проявил слабость, так это от того, что меня привлёк запах сдобы, и ключ… Почему бы не воспользоваться счастливым случаем? Как ты считаешь, Эрих?»
Эрих, конечно, был полностью с ним согласен.
Вдруг послышались шаги, он выключил фонарик и притих. Шаги приближались. «Кто же это может быть? Сторож? А может, полицейский? — Страх пробежал по всему телу. Время будто остановилось. Мальчик пугливо прислушивался к каждому шороху. — А если поймают? Что сказать в своё оправдание? Шёл мимо, увидел ключ и… заглянул из любопытства. Не поверят!»
Чтобы хоть как-то успокоить себя, он начал думать о том, как недурно поест, затем найдёт место для ночлега и уляжется спать на сытый желудок.
Между тем кто-то подошёл к мини-пекарне, постоял немного и пошёл дальше.
Когда шаги стихли, Эрих наполнил сумку сдобой и вышел наружу. Несмотря на то что уже наступила ночь, беспокойства в глазах мальчика не было, ведь он, Эрих Вебер, бездомный бродяга, и надо быть готовым к любым испытаниям.
За его спиной кто-то заскулил. Он обернулся и увидел небольшую лохматую собачку с высунутым языком и вращающимся хвостом. Она смотрела на него грустными собачьими глазами так, что ему стало жаль её.
— Ах ты, несчастная! — пробормотал он, медленно проводя рукой по шёрстке животного. — Идём, я тебя покормлю.
В конце рынка мальчик заметил небольшое помещение, которое пустовало, и вошёл внутрь. Там с величайшим наслаждением ел сдобу сам и угощал гостью, наверное, такую же несчастную, как и он. Но ей всё же легче, чем ему, — она собака, а он человек, привыкший спать на мягкой кровати в своей комнате. А теперь… А теперь ему ночевать на картонных коробках. «Впрочем, чего расстраиваться! — подбадривал Эрих себя. — Я не голоден, и ночь не такая уж холодная. Да и с собакой чего бояться? Лягу, хорошенько высплюсь, а утром… Да, что же я буду делать утром? — Внезапно его осенило: — Ага! Надо раздобыть немного денег! А где и как? На работу меня не возьмут, скажут, не дорос. Конечно, есть один вариант: рядом с рынком стоят два фургона в ожидании своего часа. Может, предложить свои услуги по их разгрузке? Но одному не справиться, нужно ещё хотя бы три, четыре человека. Где их взять? — Отсюда Эрих заключил, что и этот вариант отпадает. — Ладно, завтра пройдусь по рынку, высмотрю какого-нибудь богатенького ротозея и стащу у него кошелёк. А что, если заметит? Надо потренироваться…»
Часов у него не было, но мальчик чувствовал, что время уже ушло за полночь, и он включил фонарик, чтобы поупражняться в новом для него мастерстве. «Что нужно для начала? — прокручивал в мыслях Эрих. — Среди толпы выявить наиболее богатого покупателя. Проследить, в каком кармане лежит кошелёк, вытянуть его оттуда и никем не замеченным уйти на безопасное расстояние от места преступления. — Он сунул в свой карман обрывок картона и тут же аккуратно вынул. Результат превзошёл его ожидания. — Скорей бы утро! — И с этими мыслями лёг спать, чтобы завтра быстрее наступило».
Утром Эрих занял удобную позицию и стал наблюдать за людьми, которые ходили вдоль прилавков и искали подходящий товар. Ждать ему пришлось недолго. В толпе он увидел солидного мужчину, который следовал за молодой женщиной, скупавшей всё, что ей вздумается, а тот из своего кармана вытаскивал толстый кошелёк и с важным видом рассчитывался с торговцами рынка.
Начинающий карманник вышел из укрытия, осторожно сквозь толпу прокрался к ним и сделал вид, что рассматривает товары, а между тем его рука осторожно опустилась в карман пиджака мужчины…
Через пару секунд кошелёк сменил пользователя.
Совершив кражу, Эрих вернулся в своё логово, там забрал оставленную им сумку и покинул территорию рынка.
Оказавшись в глухом переулке, он остановился, вынул из кармана кошелёк, открыл его и посчитал деньги. Их оказалось столько, сколько его отчиму за неделю не заработать. В это время у Эриха было такое состояние, что он мог всерьёз поверить в существование любого сказочного существа, появись оно перед ним. Но в следующую минуту им вдруг овладела совесть, и он в мыслях спросил себя: «Зачем ты так поступил, Эрих? Такая бессердечность, это на тебя совсем не похоже…»
Да, это на него не было похоже, на него — прежнего. Теперь Эрих Вебер стал другим. У него есть деньги, и это замечательно…
Он вышел из переулка, резко свернул и направился к ближайшему магазину.
