Орден «Солнца». Часть 1. «Исповедь»

Путник

Данная книга повествует о людях, которые видят наш мир не так как мы с вами. И долгом которых является служба простым людям словно господу своему.

1.0. Михаил

1.1. Возвращение в Москву

31.12.2000

Россия, Москва.

Погода стояла прекрасная. Свежий, морозный ветерок гонял по небу снежинки. Люди, спешной походкой, суетливо, то скрывались в дверях ближайших магазинов, то покидали их и направлялись кто куда. Иногда раздавались хлопки и веселый смех, это молодежь поджигала различные хлопушки, петарды и прочую новогоднюю утварь. От этих хлопков то там, то здесь срабатывали сигнализации автомобилей. Сегодня все мы будем встречать 2001 год. Было очень ярко, свет отражался от снега, который был по всюду и слепил глаза. Я, неспешной походкой, прогуливался по окрестностям. Настроение было прекрасное, и я, невольно, улыбался случайным прохожим. Некоторые прохожие так же улыбались мне навстречу, и мы поздравляли друг друга с наступающим праздником. После каждого моего шага раздавался хруст снега, и я с наслаждением слушал этот звук. Звук каждого последующего моего шага отличался от предыдущего, и я философствовал. Как забавно, одно и то же действие дает разный результат. Сегодня я буду встречать новый год в одиночестве. Мой лучший и единственный друг покинул меня. Наши пути разошлись и теперь он там, а я здесь. Хотя нет, не так, он меня не покидал, это судьба разлучила нас. Сзади послышался звонкий детский смех. Молодая женщина катала на санках своего ребенка, и тот был в восторге. Я обратил внимание на лавочку, которая стояла немного поодаль от тротуара, и решил присесть ненадолго, перевести дух. Я присел и начал наблюдать за людьми. Я люблю людей и с пониманием отношусь к ним, даже когда вместо улыбки тебе на встречу попадается угрюмое или озлобленное лицо, с багажом личных проблем. Долгие годы моей практики научили меня тому, что любой человек прекрасен, даже самый падший. И если человека отделить от всей той мерзости, что он накопил за годы своей жизни, то останется, то чистое и прекрасное, то, каким он был изначально задуман.

— Терентьев Дмитрий Михайлович?

Я обернулся. Слева от меня стоял полицейский. Его выражение лица говорило о том, что он чрезвычайно не в восторге от того, что вынужден быть здесь и сейчас.

— Здравствуйте. Да. Чем могу быть полезен?

— Лейтенант Семенов. Вам придется проехать со мной в участок.

— Вот как? Позвольте поинтересоваться на каком основании?

— Узнаете все на месте. Пройдемте к автомобилю.

Я осмотрелся. На обочине был припаркован полицейский автомобиль.

— Что ж, лейтенант Семенов, если такова необходимость, я в вашем распоряжении.

В США моя деятельность проходила под грифом «совершенно секретно». Хотя я так же был известен, как врач психотерапевт. Когда я закончил свои последние дела, я решил вернуться на Родину, да и специалистов подобных мне в США было достаточно. В настоящий момент я обосновался на съемной квартире и еще не определился с окончательным местом жительства. Мы проследовали к автомобилю, и полицейский открыл заднюю дверь. Я сел и машина тронулась.

— Лейтенант Семенов, с наступающим вас новым годом!

— Вас так же.

Семенов ответил сухо и нехотя, дав понять, что совершенно не настроен на общение. В участке я проследовал за ним в его кабинет, и мы сели за стол.

— Михаил Дмитриевич, чем вы занимались в США?

— Я врач.

— Что явилось причиной вашего возвращения в Россию?

— В США я проходил курсы повышения квалификации.

— Вам известно, что вы обвиняетесь в дезертирстве с военной службы?

— Нет, мне этого не известно. Я нес свою службу в госпитале. По окончании срока я был исключен из списка личного состава воинской части. Полагаю, что здесь какая-то ошибка.

— У нас информация, что вы являетесь дезертиром. Более того, вы обвиняетесь в шпионаже.

Я предположил, что могу встретить этот новый год в КПЗ, чего мне бы очень не хотелось. Мы сидели друг напротив друга, и я решил взять ситуацию под свой контроль. Я пристально смотрел в глаза лейтенанта, тот заметил это и вопросительно смотрел на меня. Воспользовавшись этим, я дотронулся до его руки. Полицейский вырвал свою руку и вскочил как ошпаренный. Он вытаращил глаза, открыл рот и уставился на меня.

— Прошу вас, присядьте.

Семенов, не отрывая от меня взгляда, нащупал рукой стул и сел.

— Вы позволите?

Я, с уважением, протянул ему свою руку ладонью к верху. Лейтенант, не меняясь в лице, протянул мне свою руку и положил свою ладонь поверх моей. Я показал ему некоторые эпизоды своей деятельности. Если же что-то пойдет не так, я просто заблокирую ему эти воспоминания. Полицейский сжал мою руку. Его взгляд был направлен немного выше меня и тут, стул выскользнул из-под него и он съехал под стол. Семенов неспешно вылез из-под стола, встал по стойке смирно и уставился куда-то в стену.

— Лейтенант?

Полицейский не реагировал.

— Семенов!

— Я!

— В участке есть люди наделенные полномочиями выпустить меня?

— Так точно!

— Будь добр, позови кого-нибудь.

— Есть!

Семенов спешно скрылся из кабинета и буквально через минуту я услышал за дверью шаги и недовольный голос, который на повышенных тонах что-то объяснял Семенову. Через мгновение дверь распахнулась, и в кабинет вошел разгневанный человек.

— Полковник Ерохин! Какого черта тут происходит?

— С наступающим! Полковник Ерохин.

Я протянул полковнику руку. Тот возмущенно взглянул на меня.

— Товарищ полковник, протяните ему свою руку.

— Что!?

Полковник злобно уставился на Семенова. Воспользовавшись этим, я быстро приблизился и взял полковника за руку. Полковник вытаращил глаза и начал пятиться, потом уперся спиной в стену и прижался к ней. Я отпустил его руку. Полковник побледнел и потерял дар речи. Потом правой рукой стянул с себя шапку, а левой попытался отдать честь. Немного придя в себя, он переложил шапку в левую руку, а правую ладонь прижал ко лбу.

— Товарищи, моя служба носит секретный характер, и я буду очень признателен вам, если таковым все и останется.

— Так точно!

— Я хочу попросить вас, чтобы все бумаги связанные со мной или же моей деятельностью были немедленно уничтожены. Как текущие, так и возможные в будущем.

— Так точно!

— О нашей с вами встрече никто не должен знать. От упоминания увиденного пользы не будет, а вот погоны свои вы потерять можете с легкостью.

— Так точно!

— Будьте добры, проводите меня к выходу.

— Есть!

Меня проводили к выходу, и я решил продолжить свою прогулку. И тут меня окликнули.

— Дмитрий Михайлович! Дмитрий Михайлович!

За мной вслед бежал полковник Ерохин.

— Дмитрий Михайлович, миленький, а как же жить дальше то?!

— Товарищ полковник, вам известен храм по адресу Верхняя Радищевская?

— Так точно.

— Там несет свою службу очень хороший человек, Алексеем зовут. Обратитесь к нему.

— Так точно… Так точно…

Полковник развернулся и, в растерянности, побрел обратно к своему участку. На крыльце его ожидал лейтенант Семенов.

Погода стояла прекрасная. Свежий, морозный ветерок гонял по небу снежинки… Я присел на одну из ближайших лавочек и продолжил наблюдать за людьми.

1.2. Госпиталь

Декабрь 1994 года, первая Чеченская война. Я нес свою службу в одном из госпиталей. 31 декабря 1994 года начался штурм Грозного. Один за другим к нам поступали раненые солдаты. Это были просто дети без какого-либо боевого опыта. 31 декабря 1994 года мне казалось, что я попал в ад. Когда мне удавалось поспать, хотя даже не так, когда я закрывал глаза, чтобы поспать, меня преследовали окровавленные люди. Они просили о помощи. Но я, ни чего не мог для них сделать, я был бессилен. Они шли на меня, потом падали и умирали. Вздрагивая, я возвращался из этого подобия сна, возвращался обратно в мир стонов и воплей. От переутомления, некоторые раненые двоились у меня в глазах. В один момент я подумал, что сошел с ума. Я увидел, как один раненый солдат встал с койки, посмотрел на меня, а потом исчез. Я крепко зажмурил глаза, а потом открыл их. Солдат продолжал лежать на своей койке, я подошел к нему, он был мертв. Я огляделся вокруг себя, раненые солдаты лежали на своих койках. Некоторые из них мерцали, словно телевизионные помехи. Я однозначно сошел с ума. Оглядевшись на 360 градусов, я увидел человека. Это был невысокий мужчина азиатской наружности.

— Видишь меня?

— Да.

— Имя?

— Михаил.

— Теперь твое имя Михо. И мы едем в Японию.