Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

Коллектив авторов, 1997

Перед вами – первая отечественная книга, посвященная модному в последнее десятилетие и безусловно важному, но при этом недостаточно осмысленному в своих методологических основаниях подходу в академической и прикладной психологии – гуманистической психологии. Слово “гуманизм” сегодня во многом обесценено, во-первых, его демагогически-идеологической трактовкой на протяжении многих десятилетий и, во-вторых, объективной ситуацией в послеперестроечной России, лишившей людей привычного образа жизни, приведшей многих к утрате ценностных ориентиров, к потере изрядной доли веры в человека. Впору вспомнить определение “ближний” из “Словаря Сатаны” Амброза Бирса: “Это человек, которого нам предписано любить как самого себя, и который делает все, чтобы заставить нас ослушаться”. Однако, если вспомнить этимологию слова “гуманизм”, прямо происходящего от слова “человек”, нельзя не признать вполне закономерным возвращение к человеку именно сейчас, когда общественное сознание, пройдя путь от образа человека-винтика к образу человека-фактора, продолжает движение к новому, точнее, хорошо забытому старому образу – образу человека-личности. Этот образ человека во всей полноте своих специфически человеческих проявлений, начинает активно завоевывать общественное признание, хотя эта борьба отнюдь не завершена. Тем не менее, это дает нам право говорить о гуманистическом ренессансе в обществе. Одним из его проявлений выступает, в частности, резкое изменение отношения к религии, которая стала объектом не только признания и интереса, но и моды. Модной стала и психология, спрос на которую растет не по дням, а по часам. Напрашивается вопрос: а возможна ли вообще негуманистическая психология человека, не является ли словосочетание “гуманистическая психология” тавтологией? Для ответа на этот вопрос следует вернуться к истории ее возникновения, которая отчасти нашла отражение в статьях, включенных в этот сборник.

История и методология гуманистической психологии

Д.А.Леонтьев

Гуманистическая психология как социокультурное явление^[2]

Гуманистическая психология (ГП) — это направление в современной психологии, делающее предметом своего изучения целостного человека в его высших специфических для человека проявлениях. ГП сформировалась как ассоциация ученых, разделяющих некоторые общие воззрения на человека и на методологию психологического исследования. Основой для этого объединения служит противостояние двум подходам, почти безраздельно господствовавшим в американской психологии середины столетия — психоанализу и бихевиоризму. В других странах противостояние различных направлений в психологии не было столь жестким, поэтому, хотя многие европейские авторы развивали взгляды, по сути своей совпадающие с платформой ГП, лишь в США ГП превратилась в социальное движение — “третью силу” в психологии.

Поскольку путь образования научной платформы ГП не типичен для становления научных школ и направлений, до сих пор неясным остается вопрос как о границах ГП, так и о том, является ли она частью основного потока развития психологической науки или же особым путем, ведущим в ином направлении (Graumann, 1981, p.3). Ряд представителей ГП подчеркивают, что ГП не является научной школой наравне с другими. “ГП — это цель, а не доктрина” (Jourard, 1968, p.4). Это “ориентация размышлений о человеке и всей научной деятельности, которая изменяет наш образ человека и освобождает психологию от искусственных ограничений, наложенных на нее теми теориями, которые сейчас уже, похоже, устарели” (Severin, 1971, p.11).

Американская ассоциация ГП в первые годы своего существования выдвинула следующее, достаточно размытое определение: “ГП можно определить как третью основную ветвь психологических исследований (две другие ветви — это психоаналитическая и бихевиористская), которая занимается прежде всего теми человеческими способностями и потенциями, которые не нашли своего места ни в позитивистской или бихевиористской теории, ни в классической психоаналитической теории, например, креативность, любовь, самость, развитие, организм, удовлетворение базовых потребностей, самоактуализация, высшие ценности, бытие, становление, спонтанность, игра, юмор, привязанность, естественность, теплота, трансценденция эго, объективность, автономия, ответственность, психологическое здоровье и родственные понятия. Этот подход может также быть представлен работами К.Гольдштейна, Э.Фромма, К.Хорни, К.Роджерса, A.Маслоу, Г.Олпорта, А.Энгьяла, Ш.Бюлер, К.Мустакаса и т.д., а также некоторыми аспектами работ К.Юнга, А.Адлера, эго-психологов психоаналитического направления, экзистенциальных и феноменологических психологов” (цит. по: Quitmann, 1985, p.25 — 26). Цели ГП формулировались Ассоциацией следующим образом.

Концентрация внимания на переживающем индивиде и тем самым на переживании как первичном феномене в изучении человека.

Акцент на таких специфических человеческих качествах как выбор, креативность, оценивание и самореализация.

Выбор проблем для исследования и исследовательских процедур по критерию осмысленности, отказ от приоритета объективности в ущерб значимости.

Признание основой деятельности культивирование ценности и достоинства человека, заинтересованность в развитии потенций, заложенных в каждом человеке.

В центре такого рассмотрения находится человек, открывающий свое собственное бытие и вступающий в связь с другими людьми и социальными группами” (цит. по Misiak, Sexton, 1973, p.116).

Эти довольно общие формулировки позволяют представить себе идеологию и пафос ГП, направленные против господства в психологии сциентистского, механистического подхода к человеку, который, будучи перенесен из естественных наук, занимал в ней доминирующее положение. Представители ГП стремятся построить новую, принципиально отличную от естественнонаучной, методологию познания человека. Вместе с тем неясность перспектив решения этой задачи обусловлена прежде всего теоретической и методологической разноголосицей внутри самого течения: расхождения между позициями разных авторов-гуманистов нередко оказываются не меньше, чем расхождения, разделяющие ГП и бихевиористский или психоаналитический лагерь. По той же причине нет и единого мнения относительно принадлежности к ГП целого ряда авторов, в какой-то мере (но не всецело) разделяющих теоретическую платформу, на которой объединилась ГП. Это относится к таким крупным ученым как Г.Мюррей, Г.Олпорт, Ф.Перлз, Э.Фромм и другим.

* * *

ГП представляет собой не только научное направление, но и общекультурное явление. Она тесно связана с общим историко-культурным контекстом развития западного, прежде всего американского общества в период после Второй мировой войны. Две мировых войны, произошедшие за сравнительно короткое время, поставили перед наукой о человеке ряд вопросов, к которым она не была готова. Крушение оптимистического взгляда на прогресс человека, невиданные ранее масштабы жестокости, агрессии и разрушительности заставили вновь задуматься о природе человека, о движущих им импульсах и о взаимоотношениях личности и социальных структур. После Второй мировой войны началась война холодная, “охота за ведьмами” и гонка вооружений, затем — война во Вьетнаме и расовые волнения шестидесятых годов. Столкновение американского общества с цепью подобных ситуаций привело к широкому распространению чувства страха перед будущим, пессимизма, одиночества и отчужденности. Разрушение традиционной системы ценностей и прагматизация жизни в “обществе потребления” сделали типичным конфликт между стремлением человека к любви, искренности и глубоким человеческим отношениям, с одной стороны, и невозможностью установить эти отношения — с другой. Ш.Бюллер и М.Аллен (Buhler, Allen, 1973), анализируя американское общество шестидесятых годов, описывают следующие основные аспекты массового сознания американцев:

Кризис ценностей — преобладание пессимистических настроений. Если в начале столетия преобладал оптимизм, то во второй его половине, вследствие названных выше событий, в широких массах американцев, прежде всего молодежи, происходит переоценка традиционных ценностей, выражающаяся в утрате доверия к государству, правительству и социальным институтам, в отказе от стремления к социальному успеху любой ценой и в выдвижении на передний план сферы межличностных отношений. По данным опросов, у молодежи ощущение счастья зависит в основном от удовлетворенности глубокими межличностными отношениями. Любовь и психологическая близость не могут быть заменены успехами в карьере или в приобретении материальных благ и выступают одним из главных факторов, определяющих смысл жизни.

Одиночество. В то же время характерным симптомом времени выступает неспособность к установлению близких отношений и вытекающее из нее чувство одиночества. Если раньше ведущим механизмом избавления от одиночества было слияние с социальной группой, то теперь групп так много, что принадлежность к ним чревата разделением Я на отдельные фрагменты. Существенный вклад в углубление чувства одиночества вносят механизация и автоматизация жизни, осознание безграничности Вселенной — многие вообще сомневаются в значимости отдельного индивида. Эти факторы лишь усиливают чувство экзистенциального одиночества, которое проявляется уже в подростковом, и даже более раннем, возрасте. Если раньше интеграция в социальные институты ограничивала это ощущение определенным отрезком жизни личности и вскоре оно оставалось позади, то в наше время одиночество порой преследует человека всю жизнь и заставляет его искать близких отношений с другими людьми, помощи и понимания с их стороны. Эта задача, однако, осложняется осознанием внешних и глубинных внутренних сил, движущих человеком и лишающих его власти над самим собой.

Проблема идентичности. Наиболее типичные вопросы нашего времени: “Кто я?” и “К чему я стремлюсь?”. Не ограничиваясь, как прежде, периодом подростковых и юношеских исканий, эти вопросы также преследуют человека иногда до самой смерти, так и оставаясь неразрешенными. Это проблемы Я, которое не может самоопределиться и пребывает в неуверенности. Хроническая неуверенность, касающаяся в том числе убеждений и ценностей, заставляет взрослого человека чувствовать себя так, как чувствует себя одинокий, заброшенный подросток, который не обрел еще свою идентичность. Он чувствует себя отделенным от других, переживает заброшенность, отчаяние и сомнение в возможности быть понятым. А.Уилис считает проблему поиска идентичности специфическим неврозом послевоенного времени (Wheelis, 1958). Позитивным моментом при этом является то, что у многих людей, в особенности молодежи, возникла стойкая ориентация на поиск новых методов помощи людям лучше понимать самих себя и друг друга.

Это же является и основной задачей ГП — раскрыть ценности, к которым устремлен человек по своей природе, и реализация которых наилучшим образом соответствует реализации заложенных в человеке потенций и потребностей. Открытие для себя этих ценностей является основой для обретения самоидентичности (Buhler, Allen, 1973, p.63 — 64).

Проблема авторитета. Проблема авторитета обернулась в американском обществе 1950 — 1960-х годов проблемой отрицания авторитетов. Проявлением этого выступила не только утрата доверия к социальным институтам, о которой уже говорилось, но и разрыв между поколениями, утрата в значительной мере взаимопонимания между родителями и детьми. Молодежь критикует старшее поколение, отвергая их ценности, идеалы, лицемерие истэблишмента, и пытается найти альтернативные стили жизни.

Проблема смысла. Осмысленность жизни является основой человеческого существования. Переживание жизни как осмысленной делает ее богаче, полнее, более ценной. Жизнь, лишенная смысла, пуста и бесполезна. В период одиночества и неуверенности смысл придает человеку жизнеспособность и устойчивость. Для послевоенной Америки, однако, характерен феномен “экзистенциального вакуума” (Франкл, 1990) — утраты смысла жизни. По многочисленным данным, собранным и обобщенным Франклом, с ощущением смыслоутраты прямо связаны такие социальные девиации как самоубийства, алкоголизм, наркомания, преступность, проявления агрессии, бездумное стремление к сексуальным и иным наслаждениям и др. Проблема обретения смысла в условиях кризиса ценностей и авторитетов — еще одна социальная проблема, заключавшая в себе вызов гуманистической психологии в период ее возникновения.

Перечисленные выше пять черт массового сознания американцев в первые послевоенные десятилетия выступили как мощный социальный запрос, который не мог быть удовлетворен психологией, уже существовавшей в то время в устойчивых организационных формах. ГП явилась одной из попыток теоретического осмысления этих кризисных явлений и их последствий в сфере культуры и мировоззрения людей.

Параллельно с ГП возникло еще одно движение, непосредственно вызванное к жизни перечисленными выше психологическими проблемами. Речь идет о молодежной контркультуре шестидесятых годов, движении хиппи, “детей-цветов”, которое по своей мировоззренческой направленности было близко ГП и дало повод для частичного отождествления ГП с этой контркультурой, что было не лишено оснований. М.Б.Смит (Smith, 1983) называет ряд мировоззренческих ориентаций этой контркультуры, часть из которых присуща также ГП: 1) индивидуализм — в центре внимания находится человек, являющийся мерой всех ценностей (при этом учитывается взаимосвязь и взаимосопричастность людей); 2) вера в возможность усовершенствования человека, игнорирующая политические и этические пути преобразования жизни людей; 3) ценность самораскрытия, что на языке контркультуры звучит “пусть все будет наружу”; 4) акцент на ситуации “здесь-и-теперь”, отказ от планирования своей жизни; 5) гедонизм — “делай то, что тебе нравится”, связанный с принципом “здесь-и-теперь”; 6) иррационализм, проявляющийся в недоверии к (традиционной) науке и рациональному пути решения проблем, в полагании на интуицию, в интересе к мистике и оккультным явлениям, к измененным состояниям сознания, в частности, к расширению его возможностей путем приема наркотиков. Ш.Бюлер и М.Аллен сводят ориентации молодежной контркультуры к двум основным мотивам: расширения Я, личностного опыта и протеста против истэблишмента (Buhler, Allen, 1973, p.12). Контркультура шестидесятых, как и ГП, по-своему выражала протест против обесчеловечивания человека, обезличивания личности. Такова, вкратце, историко-культурная ситуация, сложившаяся в США ко второй половине пятидесятых годов — моменту зарождения гуманистической психологии.

* * *

В 1954 г. вокруг А.Маслоу образовалась группа единомышленников, интересующихся такими проблемами как креативность, любовь, высшие ценности, автономия, развитие, самоактуализация, базовые потребности. Около ста человек были включены в список, по которому рассылались работы, не находившие или с трудом находившие себе место в научных журналах (Sutich, Vich, 1969, p.6 — 7). Важным консолидирующим фактором явился выход в 1956 г. книги “Самость” под редакцией К.Мустакаса (The self, 1956). В эту книгу были включены работы многих авторов, в том числе К.Юнга, К.Хорни, К.Гольдштейна, К.Роджерса и других. В 1957 — 1958 годах на базе института Мерилл-Палмер были проведены два семинара, объединившие в основном авторов этой книги. Тогда, вместе с осознанием того, что рассылочный список уже исчерпал себя, возникли планы организации журнала и ассоциации. По воспоминаниям участника этих семинаров К.Мустакаса, руководство института Мерилл-Палмер отказалось поддержать эти планы и необходимые средства были получены от Брэндисского университета, где работал А.Маслоу (Greening, 1985). История выбора названия для ассоциации и для журнала описана в статье Т.Грининга (Greening, 1985). Основным аргументом в пользу выбора именно того названия, под которым журнал и ассоциация существуют поныне, явилось соображение С.Коэна о том, что наиболее аутентичным и уникальным человек себя ощущает тогда, когда в нем в наибольшей степени реализуются общечеловеческие силы и способности, когда он ощущает свою принадлежность к человечеству, чувствует свою человечность (humanness).

В 1961 г. вышел первый номер “Журнала гуманистической психологии”. Главными редакторами журнала были последовательно Э.Сьютич (1961 — 1968), М.Вик (1968 — 1970) и Т.Грининг (с 1970 г. по настоящее время). Вначале журнал выходил с периодичностью дважды в год, а с 1971 г. — четырежды. Согласно формулировке первого редактора журнала Э.Сьютича, журнал “публикует статьи, относящиеся к гуманистической психологии, определяемой как ориентация преимущественно на психологию в целом, а не на отдельные ее разделы или школы. ГП выступает за уважение к достоинству личности, к различиям в подходах, к свободе выбора методов и интересуется изучением новых аспектов человеческого поведения. Как “третья сила” в современной психологии она занимается проблемами, для которых нашлось мало места в существующих теориях и системах, например, любовь, креативность, самость, развитие, организм, удовлетворение базовых потребностей, самоактуализация, высшие ценности, бытие, становление, спонтанность, игра, юмор, привязанность, естественность, теплота, трансценденция эго, объективность, автономия, ответственность, смысл, честность, трансцендентальные переживания, пиковые переживания, отвага и т.п.” (цит. по Maslow, 1970, p.70 — 71).

Американская ассоциация ГП под председательством А.Маслоу была создана в 1961 — 1962 годах, в отношении точной даты разные источники расходятся. Дословный перевод названия ассоциации — Американская ассоциация за гуманистическую психологию. Этим подчеркивается то обстоятельство, что ГП — не столько четко определенная платформа, сколько цель, и что ассоциация объединяет для достижения этой цели не только психологов, но и представителей других областей знания и практики.

В 1970 г. в Амстердаме была проведена первая Международная конференция по ГП, собравшая участников из США, Великобритании, Нидерландов, Дании, Швеции, Норвегии, Бельгии, Франции, ФРГ, Швейцарии и ЮАР. Президентом конференции была избрана Ш.Бюлер. На этой конференции из названия Ассоциации ГП было исключено слово “Американская”. Этим было подчеркнуто то обстоятельство, что движение приобрело международный характер. К этому времени ГП набрала силу и получила признание даже среди своих оппонентов, что выразилось в частности в том, что в 1968 году А.Маслоу был избран президентом Американской психологической ассоциации. В 1971 году в ФРГ была проведена вторая Международная конференция по ГП.

Говоря об истории становления ГП, нельзя обойти стороной историю движения “групп общения”. Это движение, у истоков которого стояли создатель психодрамы Дж.Морено, первооткрыватель групповой динамики К.Левин и создатель гештальттерапии Ф.Перлз (см. подробнее Greening, 1971; Smith, 1983), органично влилось в гуманистическое движение. Ключевым моментом стало открытие в Биг Сур (Калифорния) Эсаленского института, совпавшее по времени с созданием Американской ассоциации ГП. Основатели Эсаленского института М.Мэрфи и Р.Прайс поставили целью превратить его в центр нетрадиционных методов психологической помощи (слово “психотерапия” не употреблялось в связи с формальными ограничениями). В нем нашли применение и разработку такие методы, техники и направления работы, как йога, медитация, экстрасенсорные методы, работа с телом, театр, музыка, танец, массаж, астрология и др. Эсаленский институт стал бесценным полигоном для разработки новых методов развития “человеческого потенциала” и его работа стала свидетельством соответствия ГП практическим запросам общества и задачам времени.

* * *

Расцвет ГП пришелся на конец 60-х — начало 70-х годов. Это время, однако, было ознаменовано рядом потерь — ушли из жизни такие признанные научные и организационные лидеры ГП как А.Маслоу (1970), С.Джурард (1974), Ш.Бюлер (1974), Э.Сьютич (1976). Практически за период после 1970 г. не вышло ни одной общетеоретической работы, открывающей для ГП новые перспективы, если не считать несколько обособленного трансперсонального направления. Стали высказываться мнения, что с уходом поколения основателей ГП исчезнет и само движение (Giorgi, 1981, p.21). Основанием для этого вывода служило то обстоятельство, что ГП развивалась больше как движение протеста, как оппозиция традиционной психологии, чем как научное направление со своей позитивной программой (Misiak, Sexton, 1973; Giorgi, 1981). При этом можно с уверенностью утверждать, что ГП выполнила главную, стоявшую перед ней сверхзадачу, создав в профессиональном сообществе, да и не только в нем, интеллектуальную атмосферу, благоприятствующую новому, гуманистическому видению человека, от которого стало невозможным отмахиваться как от ненаучного.

Выполнив эту задачу, ГП утратила необходимость блюсти идейно-теоретическую чистоту и стала в большей мере открыта к интеграции с конструктивными веяниями в русле психоанализа, бихевиоризма, когнитивизма и других школ и течений. В особенно большой степени это проявляется в сфере практического приложения ГП, в котором прогресс техник был несравненно большим, чем прогресс идей. При этом используемые методы психологической помощи в меньшей степени, чем это можно было бы ожидать, связаны со специфическими идеями, развитыми в русле ГП — использование гуманистически ориентированными психологами традиционных техник не несет на себе отпечатка какой-либо принципиальной новизны (Giorgi, 1981).

ГП стала объектом серьезной критики с самого момента своего возникновения. Последнее десятилетие отмечено активизацией критики, исходящей из рядов самой АГП. Еще в 1973 г. Х.Мисиак и В.Секстон обобщили основные пожелания, высказывавшиеся в литературе в адрес ГП. Ей следует:

Избегать разобщенности и стремиться к более широкой перспективе, объединяющей многие точки зрения.

Отодвинуть на задний план протесты и риторику, проводить больше солидных исследований, имеющих продуктивный выход.

Не прекращать диалог с другими психологическими направлениями и системами.

Продуцировать проверяемые гипотезы и надежные рабочие инструменты для исследования.

Преодолеть часто критикуемый провинциализм и этноцентризм, свойственный американской психологии (Misiak, Sexton, 1973, p.135).

Сегодня можно сказать, что пожелание “3” ГП восьмидесятых успешно реализовала, пожелания “2”, “4” и “5” реализовала отчасти, что же касается пожелания “1”, то сегодня ситуация обстоит еще хуже, чем два десятилетия назад.

В этом перечне не упомянуто одно немаловажное критическое замечание, часто высказываемое в адрес ГП — уделять больше внимания социальным проблемам, взаимоотношениям личности и общества, возможностям человека совершенствовать не только себя, но и социальные условия, в которых он живет (Quitmann, 1985 и др.) Во второй половине восьмидесятых годов сдвиг интересов ГП в этом направлении действительно наблюдается. Многие представители ГП пришли к выводу о необходимости трансформировать не только себя, но и условия, в которых мы существуем (Грининг, 1988). Понятие личностной и социальной трансформации является в сегодняшней ГП таким же расхожим штампом, каким понятие самоактуализации было в ГП шестидесятых годов. Однако этот сдвиг пока в большей мере отражает переориентацию интересов ГП, чем реальных исследований — какого-либо методологического и теоретического прорыва в этой области, раскрывшего бы новые перспективы, пока не произошло.

Обобщая картину сегодняшнего состояния ГП, можно утверждать, что выполнив свою консолидирующую роль как “третья сила”, ГП превратилась в одно из направлений современной психологии, тесно связанное с остальными направлениями. В ГП сейчас выделились и осознали себя более конкретно очерченные направления, в частности, экзистенциально-феноменологическое и трансперсональное, с развитием которых следует связывать ожидание новых достижений в сфере фундаментальных исследований. Тенденция к смещению интереса к социальным проблемам может, однако, вызвать к жизни новую (или новые) теоретическую ориентацию (ориентации) в русле ГП.

Литература^[3]

Грининг Т. История и задачи гуманистической психологии//Вопр. психол. 1988. № 4. С.161 — 167.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

Buhler Ch., Allen M. Introduction to humanistic psychology. Monterey: Brooks/Cole, 1972.

Giorgi A. Humanistic psychology and metapsychology//Humanistic psychology: concepts and criticisms./Royce J., Mos L. (ed.) N.Y.: Plenum Press, 1981. P.19 — 47.

Graumann C.F. Psychology: humanistic or human?//Humanistic psychology: concepts and criticisms/ Royce J., Mos L. (ed.) N.Y.: Plenum Press, 1981. P.3 — 18.

Greening T. Encounter groups from the perspective of existential humanism//Existential humanistic psychology/Greening T. (ed.) Belmont: Brooks/Cole, 1971. P.73 — 104.

Greening T. The origins of the Journal of Humanistic Psychology and the Association for Humanistic Psychology//Journal of Humanistic Psychology. 1985. V. 25. № 2. P.7 — 11.

Jourard S. Disclosing man to himself. Princeton: Van Nostrand, 1968.

Maslow A.H. Religions, values, and peak-experiences. N.Y.: Viking, 1970.

Misiak H., Sexton V. Phenomenological, existential, and humanistic psychologies: a historical survey. N.Y.: Grune and Stratton, 1973.

The self/Moustakas C.(ed.) N.Y.: Harper and brothers, 1956.

Quitmann H. Humanistische Psychologie. Gottingen: Hogrefe, 1985.

Severin F. Third force psychology: a humanistic orientation to the study of man//Morgan C., King R. Introduction to psychology. 4th ed. N.Y.: McGraw-Hill, 1971. (Supplement, p.1 — 13).

Smith M.B. Humanistic psychology//Encyclopedia of psychology/Corsini R. (ed.). V. 2. N.Y.: Wiley, 1983. P. 155 — 159.

Sutich A., Vich M. Introduction//Readings in humanistic psychology/Sutich A., Vich M. (ed.) N.Y.: The Free press, 1969. P.1 — 18.

Wheelis A. The quest for identity. N.Y.: Norton, 1958.

В.В.Майков

Становление трансперсональной психологии

Существует личностная преемственность и кровная связь между гуманистическим и трансперсональным направлениями в психологии. Основателями обоих направлений были одни и те же люди: А.Маслоу, Э.Сьютич, А.Уотс, М.Мэрфи, Дж.Бьюдженталь, Р.Лэйнг, В.Франкл, Ф.Перлз. Начиная с середины 1960-х годов они стали относиться к гуманистической психологии как к научному направлению, которое необходимо расширить и дополнить. Например, А.Маслоу, обосновавший представление об неутилитарных “ценностях бытия”, “пиковых переживаниях”, “самоактуализации”, ставшие фундаментом и ядром программы гуманистической психологии, ввел позднее идею метапотребностей, сверхличностных ценностей — открытого духовного горизонта человека, к которому он всегда устремлен, и только в этом страстном устремлении и реализует свое предназначение. Хорошо известна аналогичная будоражащая мысль Ф.Ницше. Пророк Заратустра как заколдованный непрестанно повторяет: “Человек есть нечто, что должно превозмочь”.

И в этом превозмогании, выходе за пределы, размыкании исторических, культурных, индивидуальных границ получает смысл само понятие человека, обосновывается гуманистическая психология, и, более широко, вся антропологическая проблематика. Трансперсональная ориентация психологии была заявлена, сформулирована, поддержана и институционально оформлена как Ассоциация (в 1968 г.) известными учеными: А.Маслоу, Э.Сьютичем, А.Уотсом, М.Мерфи, вместе с которыми активно открывали новое направление С.Гроф, Ч.Тарт, С.Криппнер и другие. Основатели трансперсональной психологии устремлялись не только вперед и ввысь, в бескрайние пространства духа, они основательно углублялись в историю религии, психологии, этнологии и культуры и среди своих предтечей указывали, например, американца У.Джеймса, первого среди психологов составившего научную энциклопедию “многообразия религиозного опыта”, швейцарца К.Юнга, обогатившего психологию мифологическими, общекультурными, религиозными и мистическими измерениями, итальянца Р.Ассаджиоли, бывшего психоаналитика, который в созданном им психосинтезе опирался на теософские, антропософские и буддистские учения, преодолевая с их помощью европейские культурно-антропологические ограничения.

Трансперсональная ориентация отличалась от гуманистической акцентом на метапотребностях и метаценностях, тягой к преодолению границ прежнего предметного поля исследований, задаваемого проблемами самоактуализации, творчества и гуманистической психотерапии и педагогики. Она сделала предметом науки психологические измерения религиозного и мистического опыта, в качестве программной задачи осваивала суть и конкретные формы идей, представлений и практик из мирового духовного опыта человечества и давала им научное выражение. Новое предметное поле, уже незамкнутое западнохристианской культурой, вобрало в себя мистические и восточные подходы, такие как суфизм, буддизм, адвайта-веданта, йога, традиции североамериканских индейцев, туземных и древних цивилизаций.

Однако нельзя сказать, что весь этот материал был “terra inсognita” для психологов. Существовали исследования К.Юнга, М.Элиаде, Дж.Кэмбпелла и других известных ученых — востоковедов, теологов, культурологов, историков религии. Почему же на пороге шестидесятых-семидесятых годов так возрос интерес к трансперсональным исследованиям? Что в мире воззвало к жизни новое мощное психологическое движение?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Работа выполнена при поддержке Международного научного фонда, грант № ZZ5000/151.

3

Все книги, указанные с списке литературы изданы издательством Трансперсонального института, Москва.