Психологические и психоаналитические исследования. Ежегодник 2018–2019

Коллектив авторов, 2020

В настоящем сборнике представлены работы сотрудников и учащихся Московского института психоанализа в различных предметных областях психологии, психоанализа и психотерапии. Содержательно сборник представлен семью разделами, отражающими основные направления научных исследований, реализуемых в институте. Это психологические исследования личности, рекламы и маркетинговых коммуникаций, исследования различных аспектов межличностного познания, в частности, восприятия лица человека, применения разных психотерапевтических и психоаналитических подходов и методов работы с конкретными проблемами клиентов, психолого-педагогической коррекции детей с разными психическими нарушениями и поведение человека в цифровой среде. Издание рекомендуется для специалистов-психологов, психоаналитиков и психотерапевтов, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами психологической науки. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

II. Психология восприятия

Видеоматериал для индукции естественных эмоциональных экспрессий в исследованиях механизмов восприятия «живого» лица. Е. А. Лободинская, О. А. Королькова^[5]

Для изучения механизмов восприятия экспрессий «живого» лица в реальной ситуации межличностного взаимодействия необходимо создание нового экологически валидного инструментария, который позволит смоделировать реакцию и естественное поведение человека при восприятии жизненных ситуаций в контролируемых условиях лабораторного эксперимента. Сорок видеоклипов с эмоциональным содержанием, отобранных из открытых источников, демонстрировались наблюдателям, которых просили оценить, какие эмоции вызывает каждый из клипов. По результатам оценки были отобраны ролики, вызывающие наиболее однозначные и интенсивные базовые эмоции у наблюдателей. Данный видеоматериал в дальнейшем будет использоваться для индукции естественных эмоций на лице человека.

Ключевые слова: база данных, динамические экспрессии, индуцированные эмоции, видеоизображения лицевых экспрессий.

Предыдущие исследования восприятия эмоциональных экспрессий лица проводились в основном с использованием баз статичных фотоизображений (например, черно-белых фотографий из классической базы PoFA — Ekman et al., 1976; цветных фотографий высокого качества из более современной базы RaFD — Langner, 2010). Для «оживления» фотоизображений и придания им динамического характера, свойственного реальным экспрессиям, мог использоваться компьютерный морфинг, который позволяет демонстрировать переход от нейтрального лица к сильно выраженной экспрессии, имитируя ее возникновение на лице натурщика (напр.: Барабанщиков, Королькова, Лободинская, 2018), либо переход между парой сильно выраженных экспрессий (Королькова, 2015). Использовалось также стробоскопическое движение (напр., Барабанщиков, Королькова, Лободинская, 2014), которое моделирует ситуацию возникновения и исчезновения микроэкспрессии на спокойном лице.

Следующим этапом исследования эмоциональных экспрессий лица закономерно становится изучение механизмов восприятия экспрессий, максимально приближенных к реальным — в частности, выражений, которые могут сопровождать просмотр эмоционально окрашенных видеоклипов. Использование видеоклипов является одним из наиболее распространенных и эффективных методов индукции эмоций (напр.: Cowen, Keltner, 2017; Gilman et al., 2017): для него характерна высокая степень вовлеченности наблюдателей, что позволяет получить широкий диапазон эмоциональных экспрессий за сравнительно короткий промежуток времени. Однако, большинство подобных баз было разработано для западной культуры. Поскольку культурные особенности могут влиять на восприятие и эмоциональную реакцию на аффективно окрашенные видео, необходима предварительная апробация такого видеоматериала на российской выборке.

Целью данной работы является разработка новой отечественной базы видеоизображений естественных индуцированных эмоциональных экспрессий (БЕВЭЛ — база естественных видеоизображений экспрессий лица). Процесс работы над базой включает следующие этапы.

Первый этап представляет собой подготовку и проведение эксперимента, в котором испытуемые выступают экспертами по оценке вызываемой эмоции при восприятии демонстрируемых видео на экране монитора. Испытуемым предлагается после просмотра каждого пронумерованного видео выбрать из списка эмоцию, которую оно может вызывать. По результатам отобранных видеороликов проводится верификация эффективности проявления базовых эмоций. Формируется список видеороликов для последующей демонстрации участникам второго этапа.

На втором этапе отобранный видеоматериал демонстрируется натурщикам; в процессе просмотра видеофрагментов проводится высокоскоростная видеосъемка лиц участников-моделей, позволяющая с высоким временным и пространственным разрешением зарегистрировать их экспрессии. При помощи экспертной оценки из полученных видеозаписей эмоциональных выражений «живого» лица отбираются фрагменты (короткие видео), содержащие как базовые, так и сложные социальные эмоции.

На третьем этапе исследования проводится валидизация полученного стимульного видеоматериала. На основании оценок участников исследования отбираются фрагменты, оценки которых в наибольшей степени согласуются, для включения в базу естественных динамических эмоций БЕВЭЛ.

В настоящем исследовании описывается первый этап разработки базы БЕВЭЛ. Был осуществлен подбор видеоматериала для индукции базовых эмоций. В открытом сетевом пространстве было предварительно отобрано 40 видеороликов (сюжеты из жизни, снятые на личные камеры; короткие отрывки из фильмов). В таблице 1 приведены примеры роликов и ожидаемые эмоции, которые они могут вызывать.

Проведена пилотная серия эксперимента, в котором испытуемые (студенты вузов — 25 человек: 14 жен. и 11 муж., медиана возраста 33 года) оценивали свои эмоции при просмотре видеоматериала. Видеофрагменты с 1 по 33 оценивали все испытуемые; видеофрагменты с 34 по 40 были добавлены впоследствии, и их оценивали 9 из 25 человек. Демонстрация видео проводилась в специализированном компьютерном классе на индивидуальных мониторах либо на общем большом экране; каждый наблюдатель работал индивидуально. Порядок экспозиции видеоклипов был фиксированным. Испытуемым предлагалось после просмотра каждого видео выбрать из списка одну или несколько эмоций, которые вызывало данное видео (радость, удивление, интерес, страх, гнев, отвращение, презрение, печаль); также имелась возможность добавить эмоции, отсутствующие в предложенном списке.

Для каждого видеоклипа распределения частот выбора эмоций из списка сравнивались с равномерным распределением при помощи точного теста Фишера. Анализ показал, что для всех видеофрагментов за исключением фрагмента № 36, распределение оценок отличается от равномерного (p≥0,05).

Затем частоты для каждой эмоции сравнивались попарно; применялась поправка Бенджамини — Хохберга на множественные сравнения. Ставилась задача определить те видеоклипы, которые воспринимались максимально однозначно (имелась только одна эмоция, оценки которой значимо выше, чем оценки каждой из остальных эмоций). К таким видеоклипам относились № № 3, 10, 11, 17, 18, 19 (эмоция радости выбиралась значимо чаще, чем другие); № 24 (интерес); № 39 (отвращение) и № 40 (гнев). Для ряда видеоклипов имелось по две наиболее выраженные эмоции: № № 2, 4, 13, 14, 15, 25, 31 (удивление и интерес); № № 6 и 9 (интерес и страх); № № 7, 8, 12 (радость и интерес); № 16 и 22 (удивление и страх).

Таблица 1. Экспонируемые видеофрагменты

Примечание: Приведены описания видеофрагментов, отобранных по итогам пилотного исследования. В скобках указана длительность (минут: секунд).

Рис. 1. Частота возникновения базовых эмоций при просмотре видеофрагментов

По результатам оценок были отобраны видеоролики для последующего предъявления отдельной группе наблюдателей (рисунок 1). В список включили следующие видео, вызывающие наиболее интенсивные базовые эмоции: радость — № № 3 и 10; удивление — № 22; интерес — № № 14 и 15; гнев — № 40; страх — № № 6, 9, 16, 32; отвращение — № 38 и 39; для эмоций презрения и печали не было отобрано роликов.

На следующем этапе работы над базой отобранные видеоматериалы демонстрировались испытуемым-моделям. Все участники дали письменное согласие на использование изображений их лица в научных целях. Для контроля индивидуальных особенностей эмоционального реагирования и вербализации эмоций участники заполнили опросники: Торонтскую шкалу алекситимии (TAS) и методику экспресс-диагностики типа эмоциональной реакции на воздействие стимулов окружающей среды В. В. Бойко. Проведена пилотная серия высокоскоростной видеосъемки лиц 10 участников-моделей (9 ж., 1 м., возраст 18–36, средний возраст 24 года) в ходе просмотра видеофрагментов, индуцирующих эмоции. Поскольку важной особенностью создаваемой базы является высокое временное и пространственное разрешение получаемых изображений и видеозаписей, для съемки использовалась профессиональная высокоскоростная камера Sony DSC-RX10M4 (1920×1080 пикс., 120 кадров/с). Данное разрешение обеспечивает детальную регистрацию микроэкспрессий на лице натурщика. Видеосъемка проводилась в звукоизолированном помещении с равномерной фоновой подсветкой, чтобы создать комфортные условия для натурщика. Видеоклипы для индукции эмоций последовательно предъявлялись на экране монитора, звук обеспечивался профессиональными аудиоколонками. С помощью Шкалы дифференциальных эмоций К. Изарда участники оценивали свое эмоциональное состояние до начала видеосъемки и непосредственно по окончании просмотра каждого видеоклипа.

По результатам четырех пилотных видеозаписей было выявлено, что несмотря на однозначные оценки эмоционального содержания, полученные на первом этапе работы над базой, не все отобранные видеоклипы надежно вызывают мимическую реакцию у натурщиков. В связи с этим для следующих шести натурщиков набор демонстрируемых видеоклипов был расширен до 17, а также была уточнена инструкция, акцентирующая внимание участников на спонтанности реагирования на видеоклипы.

Полученный видеоматериал индуцированных экспрессий будет сочетать в себе, с одной стороны, высокую пространственную и временную точность, необходимую для контроля и варьирования экспериментальных факторов в психофизических и психофизиологических экспериментах, с другой стороны — высокую экологическую валидность, что обеспечивается проведением видеосъемки индуцированных, а не позированных экс прессий. Данная база будет востребована исследователями восприятия лица и лицевых экспрессий, как эмоциональных, так и коммуникативных, и позволит получить новые данные о природе невербальной коммуникации.

Литература

Барабанщиков В. А., Королькова О. А., Лободинская Е. А. Восприятие эмоциональных экспрессий лица при его маскировке и кажущемся движении // Экспериментальная психология. 2015. Т. 8. № 1. С. 7–27.

Барабанщиков В. А., Королькова О. А., Лободинская Е. А. Распознавание эмоций в условиях ступенчатой стробоскопической экспозиции выражений лица // Экспериментальная психология. 2018. Т. 11. № 4. С. 50–69.

Королькова О. А. Роль динамики в зрительной адаптации к эмоциональным экспрессиям лица // Российский журнал когнитивной науки. 2015. Т. 2. № 4. С. 30–57.

Cowen A. S., Keltner D. Self-report captures 27 distinct categories of emotion bridged by continuous gradients // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2017. V. 114. № 38. P. E7900–E7909.

Ekman P., Friesen W. V. Pictures of Facial Affect. Palo Alto, CA: Consulting Psychologists, 1976.

Gilman T. L., Shaheen R., Nylocks K. M., Halachoff D., Chapman J., Flynn J. J., Matt L. M., Coifman K. G. A film set for the elicitation of emotion in research: A comprehensive catalog derived from four decades of investigation // Behavior Research Methods. 2017. V. 49. № 6. P. 2061–2082.

Langner O., Dotsch R., Bijlstra G., Wigboldus D. H. J., Hawk S. T., van Knippenberg A. Presentation and validation of the Radboud Faces Database // Cognition & Emotion. 2010. V. 24. № 8. P. 1377–1388.

Межполушарная асимметрия при восприятии/распознавании и запоминании визуального контента детьми старшего дошкольного возраста. Н. Л. Олефиренко, Е. Г. Хозе^[6]

В статье представлены результаты исследования особенностей зрительного восприятия детьми старшего дошкольного возраста, а также сделана попытка обосновать выявленные закономерности реализации функции рассматривания, распознавания и запоминания, межполушарной асимметрией. Авторами разработан и апробирован оригинальный метод изучения функций визуального восприятия детьми, который позволяет установить скорость восприятия, очередность рассматривания, запоминание увиденного и другие особенности. Показано, что последовательность рассматривания различных зон зрительного поля у детей аналогична установленной последовательности для взрослых — слева на право, но существует и своя специфика.

Ключевые слова: зрительное восприятие у детей старшего дошкольного возраста, художественное восприятие, межполушарная асимметрия.

Одной из важнейших задач современной действительности является совершенствование и повышение эффективности образовательно-воспитательного процесса. В связи с этим актуализируется необходимость понимания познавательных процессов, включение которых в определенной последовательности будет способствовать максимально полному и всестороннему развитию ребенка. В то же время изучение зрительного восприятия ребенка с учетом психологического склада, взаимосвязи данной когнитивной функции с межполушарной асимметрией мозга является чрезвычайно важным условием понимания того как дети познают мир, различают, осознают его элементы, отражают их свойства, как происходит развитие их коммуникативных навыков и социализация.

За более чем вековую историю психологических исследований накоплен богатый эмпирический материал, представленный в отечественной и зарубежной литературе, посвященный зрительному восприятию (Аллахвердов, 2000; Брунер, 1977; Величковский, 2003; Зинченко, 2005; Леонтьев, 2000; Найсер, 1981; Hubel, Wiesel, 1968; Zeki et al., 1991; и др.). Разработаны многочисленные подходы: структурализм, гештальт психологический подход, конструктивизм, экологический подход, информационный подход, нейропсихологический, когнитивная нейрология (Меньшикова, 2013). Интересные данные получены исследователями в нейрофизиологии, психофизиологии, изучающими нервное обеспечение процессов зрительного восприятия, участие и интеграцию в них различных структур мозга (Лурия, 2002; Теребова, Безруких, 2013). В последнее время активно изучается функциональная межполушарная асимметрия и ее влияние на психологические особенности индивидуумов, протекание различных процессов. Но, эти данные не позволяют объяснить процесс зрительного восприятия, так как мозг, как орган, используется лишь как инструмент. Он сам по себе не в состоянии взаимодействовать с информацией, принимать решения и действовать.

Данная работа выполнена в русле когнитивно-коммуникативного подхода к исследованию восприятия предложенного Б. Ф. Ломовым (Барабанщиков, 2006, 2017). Проникновение в психологию познавательных процессов в рамках этого направления позволяет не только глубже понять, как и за счет каких возможностей ребенок воспринимает зрительную информацию, как происходит когнитивная перцепция, анализ, систематизация увиденного, но и каким образом выстраивается отношение человека с окружающим миром и с самим собой. Данный подход позволяет, учитывая межполушарную асимметрию, вскрыть иерархическую организацию психики, функциональные компоненты которой системно-детерминированы и взаимосвязаны (Барабанщиков, 2017).

Актуальность данной работы продиктована еще и тем, что психология восприятия художественного контента (художественного восприятия), основные положения которой берут начало в работах Л. С. Выготского (Выготский, 1986) и Р. Арнхейма (Арнхейм, 2012), по-прежнему остается малоизученной областью, особенно в контексте детского восприятия. Художественное восприятие, как один из этапов коммуникативного процесса, в котором ребенок выступает субъектом восприятия (Стрелец, 2010) еще не имеет исчерпывающих ответов на вопросы: на что в первую очередь обращает внимание ребенок, как влияет на восприятие психосемантика цвета, как воспринимается контент во взаимосвязи с пространственным расположением и контекстуальной направленностью объектов на изображении и, что оказывает наиболее значимое воздействие на реципиента.

В теоретическом плане, решение поставленных задач, позволит уточнить положения когнитивно-коммуникативного подхода к пониманию процессов художественного восприятия детьми старшего дошкольного возраста. В то же время, от понимания особенностей восприятия детьми предметов изобразительного искусства и иллюстративного материала, применяемого в развивающих и образовательных продуктах, зависит насколько успешно удастся художникам и графикам их создавать, с учетом того, что они должны оказать позитивное воздействие на ребенка и способствовать воспитанию и развитию детей, о чем неоднократно отмечали известные ученые и педагоги (Выготский, 1986; Запорожец, Кудрявцев, 1991; и др).

Цель данной работы была направлена на выявление особенностей восприятия/узнавания и запоминания зрительного контента детьми старшего дошкольного возраста связанных с межполушарной асимметрией. Нас интересовало наличие или отсутствие очередности зон рассматривания и скорость зрительного восприятия и время. Ожидалось, что дети старшего дошкольного возраста на композитных изображениях видят сначала левую часть, потом правую, так как наше правое полушарие призвано за доли секунды сориентировать нас в объекте, и по причине зрительного перекреста получает сведения преимущественно от правого полушария (с левой половины поля зрения) и только потом в процесс разглядывания и уточнения информации вступает левое полушарие. Подтверждение выдвинутой гипотезы означало бы, что у детей в старшем дошкольном возрасте зрительное восприятие сформировано и не отличается от особенностей восприятия взрослого.

Стимульный материал представлял из себя художественные изображения персонажей детских мультипликационных фильмов и геометрические фигуры.

Подготовка стимульного материала выполнялась с учетом методов современных технологий трансформации изображений (Дивеев, Хозе, 2009), учитывались особенности психосемантики цвета (составные части портретов подбирались по цвету и яркости). Размер изображения подбирался с учетом площади полей зрения (чтобы избежать нелатерального отражения картинок — накладывания полей друг на друга).

Экспериментальная ситуация состояла из трех серий — тренировочной и двух основных. Тренировочная серия выполнялась с использованием двух композитных изображений, составленных из двух геометрических фигур и из двух деревьев.

Первая основная часть состояла из демонстрации 20 композитных изображений (составленных из левой и правой частей разных персонажей, разделенных по центру) портретов популярных героев мультфильмов. При подборе персонажей учитывались гендерные особенности участников исследования, подбирались любимые герои и девочек, и мальчиков. В данной части выявлялись степень дифференцированного восприятия обоих персонажей.

Вторая основная часть состояла из демонстрации геометрических фигур черного цвета (2 треугольника, круг, квадрат, звездочка, ромб) укладывающихся в размер 1 см³ разнесенных в пространстве на расстояние 30 см остающихся в монокулярном поле зрения. В данной серии проверялись особенности восприятия и запоминания простого стимульного материала.

Процедура эксперимента заключалась в том, что участникам предлагалось поиграть в игру «сыщик». Респондентам давалась инструкция представить себя сыщиком, находящимся в движущемся поезде. За окном которого мелькают предметы, лица. Задача внимательно следить за всем, что «мелькает» за окном (на экране), и запоминать, потому что за окном могут оказаться очень важные для сыщика персонажи и предметы.

Стимульный материал демонстрировался на мониторе компьютера диагональю 17 дюймов (Extended Graphics Array, 1024×768). Расстояние до экрана 60 см. Голова испытуемых не фиксировалась, но контролировалось сохранение центрального положения головы испытуемых по отношению к монитору компьютера. Демонстрация выполнялась в программе PowerPoint 2013 в режиме анимации, время предъявления 150 мс. В случае высокой точности опознания персонажей время предъявления сокращалось до опознания, но не опускалось ниже 50 мс, а в случае не затруднения с опознанием увеличивалось до 250–300 мс.

Стимульная ситуация. На экране после просмотра «промелькнувшей» картинки, через 1–2 с. Ребенку одновременно показывали 6 различных изображений (геометрических фигур/деревьев или портретов), распределенных на экране, среди которых присутствовали персонажи/геометрические фигуры, промелькнувшие на предыдущем слайде. Перед ребенком ставилась задача вспомнить и показать тех героев, которых он видел и ответить на вопрос: кого сыщик увидел из окна поезда?

Если ребенок правильно указал на персонажей, ему задавался вопрос про местоположение героев: «Кто из них был слева, кто был справа?». Актуальность такого вопроса была вызвана выявленной (в большом количестве случаев) реверсией (зеркальностью) восприятия/запоминания визуального контента. В целом время выполнения занимало 10 минут. Результаты в виде двузначного цифрового кода (номера картинок) фиксировались в таблице.

Испытуемые. В эксперименте приняли участие 39 респондентов в возрасте 5,5–7,5 лет, из них 17 мальчиков и 22 девочки (M=6,46, SD=0,45). В анализе использовались данные здоровых детей с нормальным уровнем психоэмоционального, физиологического и интеллектуального развития. Результаты детей с задержками развития из анализа исключались.

Исследование проводилось на базе детских дошкольных учреждений города Москвы. Респонденты выполняли задания, в знакомой обстановке, в пустой комнате, во время прогулки остальных детей группы наедине с экспериментатором. Встречи проводились в первой половине дня с предварительным знакомством экспериментатора с детьми и выстраиванием рапорта. Задание подавалось в виде игры и завершалось вознаграждением (шоколадная медалька). Вознаграждение мотивировало других менее заинтересованных детей принять участие в процедуре исследования.

Результаты эксперимента

Выделилась группа детей (1 мальчик и 10 девочек), которым удавалось за 150 мс разглядеть и запомнить обоих персонажей на изображениях в более чем 50 % случаев. Дополнительные тесты показали, что у этих детей время качественного восприятия может выполняться на уровне 50 мс и менее. В целом по выборке показано, что восприятие обоих персонажей на композитном изображении у девочек в среднем выше (36 %); у всех мальчиков за исключением 1 ребенка ниже и не превышала 20 % от обще количества полученных ответов. В ответах трех мальчиков и двух девочек не опознаны ни один ни другой персонаж из включенных в композитные изображения даже при увеличении экспозиции до 250 мс.

Выделилась группа детей (2 мальчика и 1 девочка), которые успевали опознать оба изображения, но в отчете реверсивно меняли их местами.

Анализ динамики выполнения задания показал тенденцию в процессе выполнения. На первых стимульных изображениях происходит обучение, к середине демонстрации стимульных изображений (12, 14, 16 картинки) достигает максимума — дети в большинстве случаев опознают обоих персонажей на изображениях, а после 16 изображения предположительно наступает утомление и точность опознания снижается.

Для нашего исследования примечательными оказываются результаты при демонстрации стимульных изображений на интервалах 150 мс во время которых опознание ограничивалось только одной частью композитного изображения — левой или правой. По нашему мнению, это может быть связано с тем, что обработка информации произошла только в одном полушарии с учетом того, что 150 мс — это время одной зрительной фиксации (Барабанщиков, 2017).

Дальнейшая статистическая обработка этих двух выборок по критерию Колмогорова — Смирнова показала их нормальное распределение, что сделало возможным провести сравнение данных по критерию Манна — Уитни. Расчеты показали статистически значимое отличие полученных выборок. Это предположение подтверждается критерием Пирсона. В результате расчетов было получено, что среднее значение с вероятностью 0,95 находится в доверительном интервале — для случаев, когда дети первым увидели:

— правое изображение — [0,215; 0,258];

— левое изображение — [0,105; 0,162].

То есть, примерно в 25 % случаев первая зрительная фиксация приходится на левое изображение, что в 2 раза чаще случаев, когда первая зрительная фиксация приходится на правое изображение.

Далее была сделана попытка проанализировать существуют ли гендерные различия в особенностях восприятия и фиксации левого изображения первым. Разделение выборки по гендерному признаку и статистическая обработка выявили нормальность распределения обоих выборок. График с данными по мальчикам оказался сдвинут правее графика с данными по девочкам, что указывает на то, что мальчики чаще девочек воспринимали левое изображение первым. Объяснение может быть связано с преобладанием правополушарной латерализации у мальчиков по сравнению с девочками, у которых либо вообще не развита асимметрия, либо наблюдается доминирование левого полушария (Володина, 2017).

Третья группа картинок (как уже отмечалось выше) подготовлена для проверки гипотезы о том, что на восприятие и запоминание существенное влияние оказывают такие параметры как яркость, контрастность, наличие контурных особенностей. Картинки с персонажами были заменены на ч/б геометрические фигуры.

Анализ полученных результатов показывает, что восприятие разнесенных на расстояние 30 см. геометрических фигур размером 1 см со сложно запоминающейся формой, расположенных в зоне бинарного зрения, происходит медленнее. Количество абсолютно правильных ответов составляет лишь 10 % в то время как в основном эксперименте с мультипликационными персонажами доля полноценного восприятия обоих половинок изображения составлял 20 %. Несмотря на ограниченность данных, полученных при демонстрации 3 группы стимульного материала, выявленные закономерности подтверждают особенности, установленные в основной части эксперимента. Доля ситуаций, когда ребенок успел воспринять/запомнить только левое изображение составляет 42 %, что заметно превышает количество ситуаций восприятия только правой части стимульного материала — 23 %.

Таким образом, в исследованиях показано, что скорость первой зрительной фиксации у детей выше, чем у взрослых и, в среднем, составляет 50–150 мс, что может быть связанно с правосторонней латерализацией, позволяющей целостно, гештальтно схватывать зрительный образ, быстрее обрабатывать информацию.

Исследования направленные на установление очередности разглядывания левой и правой сторон композитного изображения мультипликационных героев, статистически достоверно показали доминирование направления разглядывания слева направо. Дети в два раза чаще видят и запоминают персонажей, расположенных в левой части рисунка, что совпадает с данными, полученными в ряде исследований, выполненных в парадигме когнитивно-коммуникативного подхода с участием взрослых (Барабанщиков, 2006).

Одновременно с этим удалось проанализировать ряд особенностей визуального восприятия (фиксирование на зрительном стимуле, особенности запоминания увиденного, скорость этого процесса и др.). Данные характеристики отличают детское восприятие визуального контента от взрослого, но детальный анализ полученных результатов требует дополнительных исследований.

Обсуждение и интерпретация результатов эксперимента

Для обеспечения визуального восприятия взаимодействуют и согласованно функционируют разнообразные структуры головного мозга, расположенные в левом и правом полушариях (Глезер, 2005; Лурия, 2002; Теребова, Безруких, 2013).

Специализация полушарий в зрительной функции является одной из наиболее обсуждаемых в литературе проблем. Эволюционная гипотеза формирования межполушарной асимметрии и асимметрии функции зрительного восприятия (Геодакян, 2014; Фокин, 2004) объясняет выявленные нами особенности в том, что первые 40–150 мс идет быстрая ориентировка в изображении, его оценка в целом, определяется «судьба» объекта восприятия: нужно/не нужно, интересно/неинтересно, вредно/полезно. В следующий момент происходит изучение того, что значительно заинтересовало. Эволюционно сложилось так, что проверка изображения окружающей действительности на важность информации, на предмет безопасности и смысла — это функции правого полушария, как наиболее старой анатомической структуры, способной на моментальное гештальтное схватывание изображения (Фокин, 2004). Только когда мозг «убеждается», что опасности нет, следует считывание смысла, анализ окружающей обстановки, изучение деталей и выполняется это левым полушарием, более молодой, логической и медлительной структурой (там же).

Объяснение функциональной зрительной асимметрии связано с тем, что сигналы от левой половины поля зрения преимущественно попадают в правое полушарие, сигналы от правой половины поля зрения преимущественно попадают в левое полушарие, соответственно там и анализируются. И именно поэтому при активизации правого полушария в первые доли секунды первая зрительная фиксация направлена на считывание информации левой части зрительного поля (Невская, 2003).

Поскольку описанная выше функция эволюционно и генетически детерминирована, то она проявляется и у взрослых, и у детей. И лишь в случае снижении латерализации или при доминировании левого полушария можно ожидать сглаживание или нивелирования данной особенности. Именно поэтому были обнаружены отличия, хотя и не значительные, между мальчиками и девочками, у которых в меньшей степени выявлено движение разглядывания слева на право (Володина, 2017).

Полученные результаты могут найти применение при иллюстрировании детской литературы, учебников, так как задают вполне конкретное распределении визуального контента: расположение слева эмоциональной, привлекающей внимание части картинки, справа более информативной, однозначной информации, более простых образов содержащих основной смысл всего изображения, который считывается логическим левым полушарием. По этой же причине художники интуитивно помещают в левой части полотна образы, адекватные восприятию правым полушарием, а в правой — адекватные для левого.

Дальнейшие исследования особенностей зрительного восприятия детьми визуального контента целесообразно провести с использованием методов регистрации движения глаз, которые позволят уточнить выявленные закономерности. Можно предположить, что результаты будут различаться в связи с гендерной принадлежностью участников, а также по специфике латерализации полушарий и ведущего глаза. Высока вероятность разделения группы по возрастному признаку на 2 подгруппы 5–6-летних и 7–8-летних детей, так как теоретический анализ показал, что у детей этих возрастных групп заметно отличаются распределение внимания (Обухова, 2003), зрительное восприятие (Фарбер, Безруких, 2009), а также интегративные возможности функциональной организации мозга (Фарбер, Мачинская, 2009).

Для уточнения результатов эксперимента важно учитывать индивидуальные особенности ЦНС ребенка и функционирования мозговых структур, отвечающих за осуществление зрительной фиксации для чего, рекомендуется проведение индивидуального подбора времени экспозиции, которое по результатам данных исследований может меняться в диапазонах от 50 мс до 250 мс. А использование айтрекинга в исследовании позволит экспериментально подтвердить очередность зон рассматривания при зрительном восприятии как иллюстративного материала, так и окружающего пространства.

В практическом плане, ответы на поставленные вопросы дадут возможность не только создавать, а педагогам и родителям использовать качественные продукты способные эмоционально вовлекать ребенка при организации развивающих и образовательных программ, но и прививать ребенку любовь к книге, что в настоящее время, в период тотальной экспансии в детское сознание современных компьютерных технологий трудно переоценить.

Литература

Аллахвердов В. М. Сознание как парадокс. Экспериментальная психология. Т. 1. СПб.: ДНК, 2000.

Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М.: Архитектура-С, 2012.

Барабанщиков В. А. Психология восприятия: организация и развитие перцептивного процесса. М.: Когито-Центр — Высшая школа психологии, 2006.

Брунер Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. М.: Прогресс, 1977.

Величковский Б. М. Успехи когнитивных наук // В мире науки. 2003. № 12. С. 86–93.

Володина Е. Б. Восприятие и творчество. СПб., 2017.

Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Искусство, 1986.

Геодакян В. А. Эволюционные теории асимметризации организмов, мозга и тела // Успехи физиологических наук. 2005. Т. 36. № 1. С. 24–53.

Homo Asymmetricus? Эволюционная теория асимметрии В. А. Геодакяна. М., 2014.

Глезер В. Д., Невская А. А., Чернова Н. Д. и др. Асимметрия полушарий, зрительное обучение и инвариантное опознание образов // Физиология человека. 2005. Т. 31. № 5. С. 37–43.

Дивеев Д. А., Хозе Е. Г. Современные технологии трансформации изображений в изучении восприятия человека по выражению его лица // Экспериментальная психология. 2009. Т. 2. № 4. С. 101–110.

Запорожец А. В. Развитие восприятия и деятельность. Хрестоматия по общей психологии. Выпуск III. «Субъект познания» / Отв. ред. В. В. Петухов; ред. — сост. Ю. Б. Дормашев, С. А. Капустин. М.: УМК «Психология» — Московский психолого-социальный институт, 2006.

Зинченко В. П. Психология на качелях между душой и телом // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 3. С. 151–169.

Кудрявцев В. Т. Проблемное обучение: истоки, сущность, перспективы. М.: Знание, 1991.

Когнитивные механизмы невербальной коммуникации / Под ред. В. А. Барабанщикова. М.: Когито-Центр, 2017.

Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии. М.: Смысл, 2000.

Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. Учеб. пособие для студ. выс. уч. зав. М.: ИЦ «Академия», 2002.

Меньшикова Г. Я. Зрительные иллюзии. Психологические механизмы и модели. Диссертация. М.: МГУ, 2013.

Найсер У. Познание и реальность: смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс, 1981.

Невская А. А. и др. Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии. М., 2003. С. 185–187.

Обухова Л. Ф. Возрастная психология. Учебник. М.: Педагогическое общество России, 2003.

Развитие мозга ребенка и формирование познавательной деятельности ребенка / Под. ред. Д. А. Фарбер, М. М. Безруких. М.: Изд-во МПСИ; Воронеж: НПО «Модэк», 2009.

Стрелец Л. И. Художественное восприятие читателя-школьника как фаза литературной коммуникации // Вестник ЧГПУ. Вып. 12. 2010. С. 180 — 187.

Теребова Н. Н., Безруких М. М. Возрастные особенности функциональной организации коры головного мозга у детей 5, 6 и 7 лет с разным уровнем сформированности зрительного восприятия // Новые исследования. 2013. № 4 (37). С. 67–88.

Фарбер Д. А., Мачинская Р. И. Функциональная организация мозга в онтогенезе и ее отражение в электроэнцефалограмме покоя // Развитие мозга и формирование познавательной деятельности. М.: Изд-во МПСИ; Воронеж: НПО «Модэк», 2009. С. 76.

Фокин В. Ф. Эволюционный аспект центрально-периферической организации функциональной межполушарной асимметрии // Функциональная межполушарная асимметрия: Хрестоматия / Под ред. Н. Н. Боголепова, В. Ф. Фокина. М.: Научный мир, 2004. С. 47–79.

Hubel D. H., Wiesel T. N. Receptive f ields and functional architecture of monkey striate cortex // J. Physiol. 1968. V. 195. P. 215–243.

Zeki S., Watson J. D. G., Lueck C. J., Friston K. J., Kennard C., Frackowiak R. A direct demonstration of functional specialization in human visual cortex // Journal of Neuroscience. 1991. V. 11. P. 641–649.

Особенности опознавания базовых эмоций у женщин различной профессиональной направленности при восприятии эмоциональных фотоэталонов в микроинтервалах времени. Л. А. Хрисанфова

В психологической литературе достаточно широко освещается вопрос о влиянии текущих эмоциональных состояний и устойчивых эмоциональных личностных черт на процесс восприятия человеком эмоциональных стимулов, в частности базовых лицевых экспрессий, и связанную с ним переработку информации. Описано немало феноменов, раскрывающих закономерности такого влияния. Чрезвычайно актуальным является изучение возможностей диагностики устойчивых эмоциональных личностных черт через особенности восприятия эмоциональных стимулов. В данном исследовании изучается эмоциональная чувствительность как одно из проявлений эмоциональных особенностей личности, в частности, через особенности микрогенеза восприятия базовых эмоций осуществляется поиск критериев эмоциональной чувствительности, которые позволили бы измерять данное качество.^[7]

При определении модальности эмоциональных фотоэталонов, предъявляемых в микроинтервалах времени, ответы испытуемых характеризуются, как минимум, по двум позициям: точность распознавания эмоции и выбор испытуемым определенной эмоциональной валентности, не обязательно совпадающий с реально предъявляемым стимулом. Первый показатель называется «точность распознавания эмоции» и измеряется как количество правильно определенных эмоций. Д. В. Люсин предложил обозначать его как C (Correctness) (Люсин, 2013). Выбор испытуемым определенной эмоциональной валентности независимо от правильности распознавания эмоции в нашем исследовании рассматривается как коэффициент выбора каждой эмоции (KHap, KAng, KAfr, KSur, KDis, KSad). Коэффициент выбора рассчитывается как отношение числа выборов, сделанных испытуемым, к реальному количеству предъявлений данной эмоции в изучаемый период микрогенеза. Предыдущие исследования показали неоднородность процесса микрогенеза восприятия базовых эмоций. Весь процесс можно разделить на два периода: от 16 мс до 49 мс и от 49 мс (включительно) до 66мс. Разделение всего процесса микрогенеза на данные периоды обусловлен, по мнению авторов, различными механизмами, которые реализуются при восприятии эмоциональных эталонов. Период микрогенеза от 16 мс до 49 мс характеризуется неосознанным выбором эмоциональных фотоэталонов, который определяется не столько модальностью предъявляемого стимула, сколько содержанием Я-концепции наблюдателя. Данный период был назван авторами данного исследования «периодом эмоциональной установки». В данный период невозможно подсчитать точность идентификации эмоции, поскольку сам процесс идентификации относится к сознательным интеллектуальным процессам, реализация которых в данных условиях затруднена. Подробно данный вопрос обсуждался нами в предыдущих работах (Хрисанфова, 2018). Второй период микрогенеза от 49 мс (включительно) до 66 мс характеризуется осознанной идентификацией модальности предъявляемых эмоциональных фотоэталонов. Этот период получил название «период осознанной идентификации». Здесь ответ испытуемого начинает зависеть от точности сознательной идентификации предъявляемого стимула. Объективное существование данных периодов, в течение которых реализуются различные механизмы восприятия, подтверждается достоверной разницей числа правильных ответов испытуемых в первый и во второй периоды микрогенеза. Точность определения и коэффициент выбора эмоции рассчитывался для каждой эмоциональной модальности и для нейтрального лица. Коэффициент выбора эмоции показывает личное отношение испытуемого к выбираемой эмоции, но не является прямым измерителем точности опознавания. Подобный коэффициент Д. В. Люсин в своих исследованиях по измерению способности к распознаванию эмоций называет сензитивностью (S). В силу специфики исследований, проводимых Д. В. Люсиным, расчет коэффициента сензитивности осуществлялся способом, отличающимся от нашего. Показатель S выражался через формулу S = Σ(R_i–Q_i)/m, где R_i — правильный ответ на i-ю шкалу, Q_i — ответ испытуемого на i-ю шкалу, m — количество шкал (Люсин, 2013). Сензитивность Д. В. Люсин понимает, как склонность испытуемого видеть в стимульном материале определенную эмоцию независимо от правильности его ответов. При высокой сензитивности к определенной эмоции человек видит ее даже там, где объективно она отсутствует, но вероятность ее наличия существует. Такое понимание сензитивности к эмоциям укладывается в концепцию эмоционального смещения (emotional biases) при переработке эмоциональной информации, суть которой заключается в наличии влияния эмоциональных состояний и эмоциональных личностных черт на переработку стимулов в зависимости от их эмоциональной окраски (Кожухова, 2016; Öhman, 2001). В самом общем плане эмоциональная чувствительность (или сензитивность) определяется как способность воспринимать эмоциональные стимулы, идущие из внешней среды. Определение является очень общим и не дает ответа на вопрос, какая способность имеется в ввиду — способность к объективному восприятию эмоциональных стимулов или способность к повышенному эмоциональному реагированию, которое в восприятии выражается в феномене эмоционального смещения.

Целью данного исследования является, прежде всего, изучение возможности точного определения эмоциональной валентности в процессе микрогенеза восприятия эмоциональных фотоэталонов, изучение субъективного отношения человека к воспринимаемым базовым эмоциям на выборке девушек различной профессиональной направленности. Выбор групп испытуемых был продиктован задачей изучения особенностей эмоциональной сферы, которая, согласно нашим предположениям, имеет свою специфику в зависимости от профессиональной направленности испытуемых.

Методика исследования

В эксперименте использовалась авторская модификация (Л. А. Хрисанфова, А. В. Жегалло) методики опознавания паттернов, предъявленных в микроинтервалах времени с одновременным зашумлением экрана с использованием «маски» (гауссов шум, сделанный в PaintShop, с нормальной гистограммой распределения яркости). Уровень зашумленности снижается постепенно. В рамках данного исследования было опробовано два варианта сочетаний «время — шум». Первый вариант представлял собой шесть градаций сочетания «время — шум» (16 мс — 80 % «шума», 34 мс — 80 % «шума», 34 мс — 70 % «шума», 49 мс — 60 % «шума», 49 мс — 50 % «шума», 66 мс — 40 % «шума»), на каждую из них предъявлялись все фотоэталоны в случайном порядке. Второй вариант сочетания «время — шум» представлял собой более дробное зашумление экрана (16 мс — 80 % «шума», 34 мс — 80 % «шума», 34 мс — 70 % «шума», 34 мс — 60 % «шума», 49 мс — 60 % «шума», 49 мс — 55 % «шума», 66 мс — 50 % «шума», 66 мс — 40 % «шума»), которое было реализовано на выборке математиков. Дальнейший анализ результатов показал, что увеличение дробности зашумления стимулов не повлияло на измеряемые показатели.

В качестве стимульного материала для восприятия эталонных эмоций в микроинтервалах времени были выбраны базовые эталоны эмоций из набора JACFEE (Matsumoto, Ekman, 1988). Всего было использовано семь фотоэталонов: «Счастье» («Happeness»), «Злость» («Anger»), «Печаль» («Sadness»), «Удивление» («Surprise»), «Страх» («Fraid»), «Disgust» («Отвращение»), «Нейтральное лицо» («Neutral»).

Процедура исследования

На экране компьютера испытуемым в случайном порядке на очень короткое время и на фоне «шума» предъявлялись фотоэталоны. Испытуемые после предъявления каждого фотоэталона выбирали название эмоции, которой, по его мнению, соответствовало увиденное выражение лица. На основании полученных первичных показателей методики высчитывалась точность определения эмоции на каждой фазе микрогенеза восприятия и фиксировалось наличие эмоционального смещения. Точность определения эмоции измерялось путем совпадения ответа испытуемого и предъявляемой эмоциональной валентности, причем учитывались только те ответы, при которых, однажды определив валентность эмоции, испытуемый больше не ошибался в ее идентификации. Такое условие исключает ошибку простого совпадения ответа испытуемого с предъявляемой эмоциональной модальностью. Величина эмоционального смещения (показатель Ке — коэффициент выбора эмоций) в данной работе не учитывалась. Фиксировалось просто наличие эмоционального смещения (субъективного отношения к эмоции) без учета его направленности (предпочтение или избегание выбора эмоции) и полное игнорирование/избегание эмоции (когда эмоции ни разу не выбиралась).

В качестве математической базы исследования выступил метод сравнения средних для независимых выборок (критерий Mann-Whitney U) для проверки достоверности различий изучаемых выборок.

В исследовании приняло участие 144 девушки разной профессиональной направленности. Всего — пять выборок.

Первая выборка: спортсменки по различным видам спорта в количестве 36 человек (M=19 лет).

Вторая выборка: студентки-психологи факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского количестве 19 человек (M=20 лет).

Третья выборка: студентки по специализации психология служебной деятельности факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского количестве 27 человек (M=20 лет).

Четвертая выборка: студентки по специализации социальная работа факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского количестве 17 человек (M=19 лет).

Пятая выборка: студентки-математики Института информационных технологий, механики и математики Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского количестве 45 человек (M=19 лет).

Результаты и их обсуждение

Результаты данного исследования представляли собой подсчет точности опознавания и наличия эмоционального смещения по каждой эмоциональной валентности для каждой фазы микрогенеза восприятия. Данные показатели высчитывались отдельно по каждой выборке. Далее, для каждой выборки подсчитывалось количество испытуемых, которые точно определяли каждую эмоцию, количество испытуемых, демонстрирующих эмоциональное смещение, и количество испытуемых, не выбирающих конкретные эмоции вообще. Абсолютные величины переводились в доли от общего числа испытуемых в каждой выборке. Итоговые результаты представлены в таблице 1.

Представленные данные позволяют получить следующую информацию:

1) порог начала правильного определения эмоции, который обозначен конкретной фазой микрогенеза восприятия (1680; 3480; 3470; 3460; 4960; 4955; 4955; 4950; 6650; 6640), и определяется появлением испытуемых, начинающих правильно определять эмоцию в конкретной фазе с дальнейшей ее правильной идентификацией (без эмоционального смещения);

2) порог величины правильного опознавания эмоции, который определяется долей испытуемых от общего числа выборки, стабильно правильно определяющих эмоцию (без эмоционального смещения);

3) наличие эмоционального смещения (субъективного отношения к эмоции) без учета ее направленности;

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Работа выполнена при поддержке РНФ, проект № 18-18-00350.

6

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 19-013-00958 А «Динамика индуцируемых эмоциональных состояний у детей младшего и среднего школьного возраста».

7

Работа выполнена в рамках гранта РФФИ № 18-013-00828 «Индивидуально-психологические предикторы обнаружения эмоциональных объектов в микроинтервалах времени».