Истории Рейбора: Разбойник

Прохор Сергеевич Смирнов, 2023

Казалось бы, легко жить лихому разбойнику. Путешествуешь, где хочешь, грабишь, кого хочешь (из тех, кто тебе по зубам, конечно), гуляешь, как хочешь. Не жизнь, сказка!Однако иногда всё-таки удача внезапно поворачивается к таким дельцам спиной. Дела не идут, все самые вкусные места разобраны, конкуренция растёт… В конце концов такого разбойника ловят и спроваживают на каторгу – а то и того хуже!И вот, вдруг, когда, казалось бы, всё уже потеряно – подворачивается подходящий случай. Появляется шанс поправить дела и снова схватить удачу за хвост. Главное – этот шанс не упустить. А ведь он может быть очень коварным…

Глава 3. Скованные одной цепью

В этом мире солнце большую часть года вставало рано, поднималось высоко и палило нещадно. Время от времени набегали тучи, устраивая настощяий потоп. Впрочем, скоро всё снова сменялось ярким солнцем. Такая погода была идеальной для бесчисленного множества растений, как местных, так и завезённых из остального Рейбора. За неё любили этот мир и бесчисленные аристократы, маги, как смертных, так и Старших рас, наслаждающиеся удивительно тёплой погодой. А вот работникам, в основном рабам, горбатящимся на плантациях и рудниках, такое солнце не сулило ничего хорошего.

Их поднимали всегда с первыми лучами солнца. Даже для тысяч рабов-грайдцев, разбросанных по всему этому миру, самых стойких и выносливых существ Рейбора, на огромной плантации или в бездонных рудниках работы всегда хватало на полный день. На плантациях они собирали урожай растения налатолл, известного среди грайдцев как мафшахерх. С самого утра им необходимо было проверить инвентарь перед рабочим днём. Затем, пока солнце было ещё низко, они пропалывали грядки, чистили дорожки, дворы усадеб, сараи и конюшни. Когда солнце становилось в зенит, начиналась самая мучительная часть дня. Мафшахерх раскрывал свои бутоны только под яркими лучами солнца, обнажая сероватые пушистые кисточки. Их-то и надо было собирать грайдцам с самого полудня, аккуратно складывая кисточки в корзину, заботясь о том, чтобы ни одна не упала в пыль или не смялась. Вечером, когда солнце почти садилось, счастливчики отправлялись сторожить огромную виллу хозяина, присутствовать на приёмах в качестве охраны или совершать куда более тёмные дела во благо своего господина. Другие же, завершив сбор мафшахерха, должны были убрать инвентарь и, пока не прозвенит зовущий к отбою колокол, подкапывать, поливать, укреплять стебли, кусты и ростки мафшахерха.

Такая изнурительная каждодневная каторга зимой, когда для мафшахерха было слишком холодно, чтобы раскрываться, сменялась не менее мучительной работой в шахтах, обычно принадлежащих тому же собственнику, расположенных на другом конце мира. Хотя грайдцы и были самым выносливым видом Рейбора, даже они были вовсе не железными. За сотни лет большинство хозяев уже наловчилось и стало внимательными господами, не допускавшими покупки слишком старых или, наоборот, слишком молодых рабов. И, кроме того, многие из них были по-настоящему эффективными собственниками, и с пониманием относились к неизбежному износу своих трудящихся. Так что все прекрасно понимали: если ты попал в рабы — ты труп.

Так, по крайней мере, объясняли Гросоху те немногие более старшие рабы, которые были готовы делиться какой-никакой житейской мудростью с новоприбывшими. Теперь уже не осталось ни одного из них, а сам Гросох запомнил: желание поступиться своим ради другого редко кончается хорошо.

Он пододвинул свою корзину, уже наполовину наполненную кисточками мафшахерха, поближе и принялся дальше обрывать ближайший куст. Его покрытые грубой кожей пальцы почти не чувствовали мягкости кисточек, только какое-то едва различимое прикосновение. И тем не менее он старался не сжимать нежные кисточки слишком сильно — а то вдруг рассыплются…

Хотя Гросоху-то какая разница, если подумать? Да, всем рабам давали лишние подачки за каждую лишнюю собранную кисточку. Для этого специально выводили всех рабов в поле, демонстрировали счастливщиков всем на зависть и раздражение… Но какой толк в этих подачках? Что помешает Гросоху прямо сейчас просто смять эту кисточку в руке?..

Грайдец сердито помотал головой. Такие мысли всегда ставили его перед каким-то выбором, которого он не понимал. Лучше уж не думать: так меньше мучаешься.

Он опять покачал головой и посмотрел на солнце. Оно уже было совсем высоко, а на небе — ни облачка. Гросох не любил жару: от неё потеешь и становишься совсем тупым…

— Не смотри на солнце, — послышался ворчливый голос. — Оно выжжет тебе глаза.

Гросох обернулся — за ним стоял старый грайдец, который работал здесь ещё до Гросоха. Имени его Гросох не знал — рабы вообще не делились друг с другом своими именами — поэтому про себя так и называл его Стариком. Этот грайдец не был особо щедрым на советы, но хотя бы не задирался. Это уже была большая редкость.

— Я знаю, — пробурчал Гросох. Старик окинул юнца недоверчивым взглядом.

— Все вы, молодые, вечно всё знаете, — проворчал он. — Что ж тогда…?

Следующего слова Гросох не понял. Старик был из другого мира, и говорил смешно, как маленький ребёнок, не научившийся ещё толком произносить звуки. Иногда понять, что он имеет в виду, было сложно, но в целом Гросох справлялся. По крайней мере, он говорил на языке грайдцев, а это уже куда лучше.

— Не мни так мафшахерх! — снова заворчал Старик. Гросох вдруг заметил, что, задумавшись, чуть не смял в руке сразу несколько пушистых кисточек. Он сердито фыркнул. Думать вредно!

Конец ознакомительного фрагмента.