Сдаётся Земля, недорого!

Прокоп Сметанин, 2020

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!! От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> -175,5POm,345/655SS сдаётся хорошая, благоустроенная планета! Собственник, не агентство! Свет, чистую воду, тепло гарантирую! Заинтересованных прошу не звонить, прилетайте, смотрите лично.

ПОСОБИЕ ДЛЯ АРЕНДОДАТЕЛЕЙ

От автора

В основе обмена данными лежит шифрование и раз фабула произведения неразрывно связана с последствиями (как будет известно не всегда благоприятными) передачи информации на большие расстояния, неплохо было бы зашифровать часть трафика, проходящего между читателем и книгой посредством визуального контакта.

Зашифровать книгу целиком автору не позволил издатель, наивно утверждая, что осилить роман от корки до корки должны более 1% читателей, что уже на 1% превосходит самый оптимистичный прогноз, предложенный автором. В таком случае под прицел попадает раздел, именуемый в читательских кругах, как: «Момент, чтобы отвлечься и сходить на кухню за чем-нибудь вкусненьким», короче говоря — название глав.

Главы первой части книги посвящены самому актуальному из старых способов кодирования сообщений — Азбуке Морзе.

Ниже представлен пример с кириллическими символами, лёгший в основу нашей кодировки:

Любителям зубрить всё наизусть, предлагается картинка, в которой наглядно вырисовывается «связь» кодов с начертанием букв для быстрого запоминания:

Запасайтесь терпением, мы начинаем!

точка тире тире точка точка тире точка тире тире тире точка тире точка точка тире тире тире тире тире точка

«Последний оставшийся на Земле человек сидел в комнате,

в дверь постучали…»

Фредерик Браун.

Шел две тысячи кхм… кхм… цатый год. Секретному бюро независимых астрофизиков удалось обнаружить летящий на Землю гигантский метеорит (они старательно избегали слова «астероид», после конвенции «О запрете фильма «Армагеддон»»). Размер метеорита совпадал с масштабами Луны, а полет его описывал траекторию, напоминающую фразу «Go to Hell», адресованную землянам. Эта новость моментально дошла до тайного правительства, а те, в свою очередь, приняли незамедлительное решение: «Если что-то угрожает госбезопасности, взорвите это к чертовой матери!»

Лучшими подрывниками в области космонавтики (не путать с астронавтами-бурильщиками) были выполнены расчёты скорости полета метеорита и количества необходимой взрывчатки. В результате нехитрых подсчетов было выяснено, что осколки от взрыва не только уничтожат Землю, но и потревожат парочку соседствующих, не причастных к земному веселью планет. Такой расклад не удовлетворил ни ученых, ни тайное правительство, ни даже их жен. Было принято запустить план «Б» — эвакуация жителей планеты. Искать место для эвакуации не пришлось, им стала планета Р307, давно отмеченная пригодной для обитания, а вот с транспортом возникли проблемы. За оставшиеся до столкновения с метеоритом десять лет, можно построить лишь десять спасательных ковчегов, по одному на год. Все ковчеги могли вместить два с половиной миллиарда человек. Но даже эта цифра не удовлетворяла запросам, ибо количество людей троекратно превышало возможности, плюс благодаря конвенции «О запрете использования электричества после десяти вечера» демография землян внезапно побила все ранее зафиксированные рекорды.

Исходя из сложившейся ситуации, возникла крайняя необходимость сокращения численности населения. В мире животных с этой задачей справлялись естественный отбор и борьба за существование, в мире людей придумали налоги.

К несчастью, одного повышения налогов оказалось недостаточно, вследствие чего провели повторное заседание тайного правительства, на котором утвердили следующее:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН ПО ЭКСТРЕННОМУ СОКРАЩЕНИЮ НАСЕЛЕНИЯ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ

1) Бактериологический геноцид — половина традиционных для каждого народа блюд намерено заражались вредоносными бактериями, употребление которых приводило к эпидемиям; таким образом, с лица Земли были искоренены все гурманы, ибо в космосе не до излишеств.

2) Развязывание войн между государствами — этим нехитрым способом искоренили конфликты исконно враждующих народов, а тех, кто выжил, насильно принудили принять гражданство миролюбивых стран.

3) Ужесточение мировых законодательств с введением повсеместной смертной казни. Таким образом, избавились от опасных для социума личностей, отфильтровав их от правильных, добропорядочных граждан.

4) Регулирование естественного прироста населения — массовое поощрение однополых пар привело к тому, что их количество составило половину от населения планеты. Традиционные пары наоборот осуждались, а после исправления учебников биологии связь между мужчиной и женщиной и вовсе перестала восприниматься чем-то естественным. Желающие вступить в брак и завести ребенка, должны были получить разрешение, пройдя тысячи инстанций. Этим способом сдержали, а в последствии свели на нет рождаемость, так как большинство теряло желание размножаться еще на стадии сбора документов и регистрации на сайте госуслуг.

Таков был план.

Бестолковый и коварный, как эскимос, советующий папуасу не обгореть на солнце.

Но как это часто бывает план"слегка перевыполнили", в итоге из рассчитанных для эвакуации двух с половиной миллиардов населения в живых осталось всего полтора.

Наступил день всемирной эвакуации, и полтора миллиарда населения планеты с комфортом разместились в девяти кораблях «Ковчег». Они бы с еще большим комфортом разместились в десяти кораблях «Ковчег», но так вышло, что десятый по счету корабль сломался…

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире точка тире тире точка точка точка тире точка точка тире тире точка тире точка тире точка тире

Космодром* (*произносить гнусавым голосом)

Полчаса до эвакуации

Две недели до падения метеорита

Генерал чудовищно злится.

— Я чудовищно зол! — кричал генерал, хаотично размахивая конечностями. — Как это произошло? Куда вы смотрели? Какого цвета шторы? — благодаря контузии генерал часто терял нить повествования.

— Сэр, все жители распределены в девяти кораблях, следовательно, в десятом корабле больше нет нужды, — казённо отчитывался низкорослый человек в очках.

— Как это нет!? А где мы будем проводить ежегодный чемпионат по водному биатлону? Я приказываю починить десятый корабль!

— Сэр, починка займет не один день, а вылет состоится через полчаса, какой идиот захочет здесь оставаться?

Из коридора послышался шум. Генерал выглянул за дверь, чтобы убедиться, не застрелился ли кто-нибудь. Так сложилось, что окружающие генерала люди рано или поздно заканчивали жизнь самоубийством. Почему они это делали, можно было только догадываться.

— Алексей, будьте аккуратнее, — доносился суховатый голос из коридора, — Это же водородные стержни, один удар — и последует цепная реакция, тогда мы точно все взлетим на воздух! — раздраженно ругался пожилой человек в халате.

Этот недовольный старик — мой высокообразованный работодатель, а я его лаборант. К слову, он бы со мной и возиться не стал, но сестра моего дяди, то есть моя мать, перед смертью взяла с него обещание сотворить из меня человека, что дядя и сделал, отдав меня на попечение лучшего друга. Поэтому я здесь. Меня зовут Алексей, и это я только что чуть не взорвал в коридоре водородную бомбу.

« — Да ладно вам», — говорю я, весело посматривая на своего наставника. — Если бы что-то пошло не так, мы бы уже давно об этом узнали.

— Ты безумец! Безумец! — рассерженно возразил профессор, забрал у меня колбы и семенящими шажками устремился вглубь по коридору.

Генерал с широко поднятыми бровями наблюдал за всем, что происходило.

— Кажется, я нашел того, кто нам нужен! — басом проговорил он человеку в очках и, распахнув дверь настежь, перегородил мне дорогу.

— Вот наш будущий герой! Истинный храбрец! — торжественно объявил генерал, после чего так сильно похлопал меня по плечу, что я на секунду представил себя жертвой нападения разъяренного гиппопотама.

— Молодой человек, вы разбираетесь в двигателях? — подправив очки, поинтересовался низкорослый человек.

В последний раз мне задавали подобный вопрос на экзамене по двигателестроению. Тогда я ответил отрицательно и завалил экзамен. В этот раз я рискнул испытать судьбу:

— Конечно, разбираюсь!

Очкарик продолжал скептически разглядывать на меня, а генерал разглядывать его, не понимая, чего тот так долго тянет. Возникла неловкая ситуация, и я принял решение основательно снять все сомнения о моей компетентности в познании двигателей.

— Скажу вам больше, я их создал! — после услышанного очкарика судорожно передернуло, а генерал заулыбался, словно чеширский кот, которому вместо чая налили настойки валерианы.

— Я знал, что из яйца кукушки вылупится орел! — ознаменовал генерал, после чего опять хотел похлопать меня по плечу, но я успел увернуться, и порция аплодисментов по инерции досталась очкарику.

— Сынок, на тебе лежит важная миссия по спасению человечества, — продолжил он. — Видишь корабль, — генерал подвел меня к окну, указав огромным пальцем на космическое судно с надписью: «Кофчек Ковчег — 10». — Починишь его двигатель, получишь звезду героя галактики!

— Что-то я раньше не слышал о такой награде?

— Я тоже, значит, ты будешь первым, а это куда почетнее!

— Погодите, но мне придется лететь одному, а что, если я потеряюсь в огромном космосе? — продолжал упираться я, усомнившись в надобности своего участия этом мероприятии.

Оклемавшийся после мощного удара очкарик сообразил и вовремя вмешался в наш диалог.

— За это не переживайте, главное запустить двигатель, система автоматического управления сделает все за вас!

Выслушав его реплику и оценив все плюсы, я согласился на предложение. Рассуждение моё было таково: полечу один, сам себе хозяин, вокруг все удобства, море еды, выпивки, никакого тебе режима дня, никаких моральных ценностей — рай.

Я дал им утвердительный ответ, кивнув головой, после чего генерал с очкариком с чувством выполненного долга устремились в сторону своего корабля. Я остался на месте, и, провожая их взглядом, думал только об одном:

— Зачем нам нужен генерал?

Армия давно расформирована, с кем воевать? Хотя кто знает, может место, куда мы полетим, вовсе не дружелюбное. Или просто не нашлось смельчака, готового сообщить генералу, что он уже пять лет назад уволен в запас и списан с резерва.

Настал час икс, и девять кораблей начиненные людьми, один за другим стартовали с поверхности космодрома. Я вышел на улицу и стал наблюдать за картиной: пылающие девять огней на небосводе, раз за разом пересекающие слои атмосферы. Учитывая, что отныне я получил безграничную свободу, огни ракет знаменовали праздничный салют в мою честь.

Вернемся к реальности. Через две недели сюда свалится огромных размеров метеорит, и всех нас…, нет, всего меня разнесет на атомы, поэтому надо как можно скорее чинить двигатель и валить отсюда.

Я незамедлительно направился к оставшемуся космическому судну. Стоя у самого подножия корабля «Ковчег-10», понимаешь, насколько его размеры колоссальны. Он как стальной бог, заграждающий собою солнце. Он велик и могуч.

— А не украсть ли мне этот корабль? — закралась в голову навязчивая мысль. — Отключить автопилотирование, взяв штурвал в свои руки?

Я буду, как знаменитый пират Эдвард Тич, наберу себе разношерстную команду из бродяг с разных уголков Вселенной и буду бороздить просторы космоса, наводя ужас и страх на всех, кто встретится нам по пути.

— Решено, отключаю автопилот!

Для этого пришлось покинуть корабль и направиться в командную рубку космодрома, только из нее можно было удаленно перепрограммировать настройки корабля.

Космодром

Командная рубка

Я с легкостью переключился на ручное управление, осталось последнее — выяснить, что же случилось с двигателем и почему он не запускается? Выявлять поломку было проблемой, из-за чего еще студентами мы разработали кустарную программку, способную самостоятельно сканировать и определять причину поломки. В былые времена за использование этой хакерской утилиты могли отчислить, наложив крупный штраф, но теперь меня некому остановить!

Я достал установочный микрочип и вставил его в разъем. Компьютер распознал внешний носитель, автоматически запустив программное обеспечение. С этого момента и начались мои проблемы. Сначала виртуальный помощник нашёл неисправность, указав на неё. Затем, как раболепствующий слуга, он решил самостоятельно исправить поломку. К такому поведению я отнесся одобрительно, отпала нужда копаться в коде самостоятельно. Чего я не ожидал, так это того, что после устранения неисправности бракованная программулина вздумает провести аппаратное тестирование работоспособности! Стоило этому произойти, как четыре двигателя загудели, и корабль, мой будущий пиратский фрегат, покинул причал родной бухты, не взяв на борт своего капитана.

Я выбежал на улицу, но было уже поздно. В лицо ударил мощный поток горячего воздуха, знаменующий прощальный поцелуй турбин корабля, после чего тот плавно набрал высоту и улетел в космос, в надежде догнать отдаляющихся собратьев.

Космос

Сотни тысяч километров от Земли

— Хорошие новости сэр, «Ковчег-10» покинул внешние слои атмосферы! — четко отрапортовал штурман.

— Отлично! — возбужденно изрек генерал, — Только как вы об этом узнали, я два часа смотрю в иллюминатор, и не вижу ничего, кроме звезд и темноты!

Генерал отодвинул фуражку, почесал лоб и стал еще пристальнее вглядываться в просторы бескрайнего космоса.

— На «Ковчеге-10» установлен маячок, и мы следим за каждым его передвижением.

— Гениально! Напомните, чтобы я наградил вас за это изобретение.

— Сэр, маячки отслеживания — стандартная комплектация кораблей.

— Не льстите себе, лучше скажите, когда он сможет нас догнать?

— Сейчас произведу расчет, — штурман нахмурил брови и стал блуждать руками по сенсорной панели бортового компьютера. — Ничего не понимаю, — растеряно добавил он. — Какой-то сбой в системе автопилота, корабль стремительно уходит с курса!

Точка, на оси координат указывающая на перемещение корабля, отклонялась от прописанного заранее маршрута, и, судя по траектории движения, норовила пересечься с Луной.

— Плохие новости сэр, если корабль не поменяет маршрут или хотя бы не снизит скорость, то через 35 секунд его ждет столкновение с Луной.

— Не понял, хочешь сказать корабль решил прихватить с собой Луну? Зачем она ему сдалась?

— Нет, сэр, автопилот «Ковчега—10», дал сбой и движется в направлении Луны.

— В направлении Луны? Луна тоже движется?

— Да, сэр, Луна движется по орбите вокруг Земли.

— Как вы могли такое допустить!?

— Сэр, Луна является спутником Земли и всегда движется вокруг её орбиты.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том сэр, что «Ковчег-10» в ближайшее время произведет столкновение с Луной.

— Подожди, ты хочешь сказать, корабль сбился с курса и теперь на огромной скорости летит в сторону Луны?

— Да, сэр, именно это я и хочу сказать. — с облегчением выдохнул штурман.

— Так чего ты сразу об этом не сказал! Сколько времени до столкновения?

— Сверяю данные. Столкновение корабля с Луной произошло 5 секунд назад, связь потеряна.

— Не может быть! — трагично выдохнул генерал. — Он только-только начал мне нравиться, у него были все перспективы, чтобы стать нашим героем…

— Да сэр, это был смелый молодой человек.

— Человек? Я о корабле! У него еще номер созвучный: девять…, десять или одиннадцать, не помню, одним словом — чётный!

— Но сэр, как быть с тем юношей?

— Ах да, совсем про него забыл. Сообщи всем на следующем собрании, что в его честь мы проведем торжественную панихиду.

Корабли землян продолжили следовать по маршруту в направлении планеты P307, я продолжал следовать по маршруту туда-обратно в направлении планеты Земля, но самым интересным в тот момент был маршрут движения Луны.

После мощнейшего апперкота в виде корабля «Ковчег-10», естественный спутник нашей планеты не выдержал напора, сошел с орбиты и, приобретя разгон, отправился блуждать по космосу, ища приключений на свой глубокий кратер. Поиски затянулись ненадолго, спустя какое-то время лучший друг Земли столкнулся с худшим ее врагом, а точнее с метеоритом, спешившим уничтожить все живое. Габариты Луны совпадали с габаритами метеорита и после удара они разлетелись аккурат по разным концам галактики подобно бильярдным шарам.

Таким образом, злосчастий космический убийца больше никому не угрожал, а планета Земля была благополучно спасена. Жаль только, что об этом не знали ни земляне, покинувшие ее, ни землянин, оставшийся на ней.

Планета Земля* (читать гнусавым голосом)

Центральный городской аэропорт

— Заводись птичка моя, ну же! — выкрикивал я, запуская двигатель пассажирского Боинга 747—200, предназначенного для дальних авиаций.

Поясню, когда в панике спасаешь свою жизнь, в голову приходят разные мысли. Например, раздобыть самолёт с большим объёмом топлива, загрузить в него продукты питания и летать над планетой, пока её не уничтожит какое-нибудь свалившееся космическое тело, после чего найти уцелевшее место и катапультироваться в него на парашюте.

Почему на парашюте? Ответ очевиден, мне вряд ли удастся посадить такую махину! Нет, в пилотировании я не новичок, налетал приличное количество часов и даже где-то в куртке валяется членский билет клуба авиалюбителей… но сравнивать пассажирский самолёт с двухместным Airbus E-Fan по меньшей мере абсурдно.

Благо паника во мне утихала, а вместе с ней и эта безумная идея. Я вышел на улицу, сел на шасси самолёта и стал рассуждать.

— Все ракеты, корабли и прочее, что могло подняться в космос, либо превратилось в рухлядь, либо уже в космосе.

— С другой стороны, — отвечал я себе изменчивым тоном, — уборщик как-то шепнул, что на заброшенной военной базе завалялась межконтинентальная ракета, которую ещё не успели утилизировать. Что если приделать к ней спасательную капсулу и запустить в небо?

— Бред какой-то! — оппонировал я своим мыслям и навсегда закрыл эту тему.

Рассуждать вслух было моей отличительной особенностью. Порою воображаемый диалог мог довести до безумных поступков, например, таких как этот.

— Говорят, друзья не бросают в трудную минуту, но, когда ценой минуты является их жизнь, тебя бросят все. Кроме юмора. Этот весёлый попутчик со мной и в горе, и в радости, и в метро, и в постели, дома и на работе — долбаный ангел хранитель!

Вот и на опустевшей планете, он был единственным, кто согласился составить мне компанию. И как компаньон, имеющий все права на собственное мнение, он предложил мне следующую гипотезу: «Эй, чувак, тебе крышка. Поэтому расслабься и кайфуй!»

А ведь действительно, через две недели сюда упадёт метеорит. Путей противостоять ему, нет, путей спастись тоже. Так почему оставшееся время не потратить на то, чего я не позволил бы сделать себе в привычной жизни?

Проще говоря, с этого момента в действие вступил грандиозный план, под кодовым названием «Четыре П»: прикалываться по полной программе.

Коротко из дневника «4П»

14—13 дней до ПМ (Падения метеорита): Ничего особенного, разрабатывал приколы на оставшиеся 12 дней.

12—11 дней до ПМ: Всегда мечтал принять участие в автомарафоне «Париж-Дакар» (добираться до столицы Франции пришлось на всё том же двухместном Airbus E-Fan, что заняло пять часов. Клянусь, если мне выпадет шанс пожить подольше, я научусь летать на истребителе Су-37). Повторюсь, времени у меня мало, да и навыков управления багги-автомобилями тоже, поэтому несколько моих марафонов прошли под заголовками:

«Париж — забор»;

«Париж — указательный знак»;

«Париж — дерево»;

И наконец «Париж — река», в котором я чуть не погиб.

10 дней до ПМ: Решил поностальгировать, во-первых, по военной технике, которую запретили конвенцией «О запрете военной техники», а во-вторых, по нефти, которая после прекращения войн почему-то стала ненужной.

Нефтью я наполнил бочки и расставил их на крыше, а в качестве военной техники сообразил использовать танк, который после нескольких лет простоя успел изрядно проржаветь. Исходя из чего, весь день был потрачен на подготовку танка к предстоящей стрельбе.

9 дней до ПМ: Пока пристреливал пушку, превратил в руины парочку рядом стоящих зданий. Стреляя по бочкам, понял, что совершил ошибку, когда поставил их слишком близко. От попадания снаряда в центральную бочку все остальные разнесло взрывной волной. Расставлять заново было лень. Да и некогда.

8—7 дней до ПМ: По плану должен был глушить рыбу авиационными бомбами, но случайно набрёл на секретную лабораторию учёных. Видимо, они так торопились эвакуироваться, что побросали все как есть. Почти девяносто процентов секретных изобретений относится к категории смертельного оружия. Это логично, учёные очень кровожадные люди, ведь у них такая бледная кожа, что кровь им нужна по анатомическим соображениям.

Порывшись во всех смертоносных штуках, я нашёл весьма занимательную вещицу:"Поисковик всего живого". Название банальное, иногда мне даже кажется, что некоторые гениальные вещи не увидели свет исключительно благодаря таким названиям. Поэтому я назвал устройство «биолокатором»! Биолокатор — это аппарат, позволяющий при помощи частоты биополя живого существа определить его местонахождение в любой точке земного шара. Сдаётся мне, с его помощью учёные выискивали и собирали людей по планете перед эвакуацией.

Ещё я отыскал станцию под названием «Воздушный щит». Оказывается, существует технология, позволяющая создать вокруг планеты невидимую защитную плёнку, похоже, этой разработкой учёные планировали отгородиться от падения метеорита, но в какой-то момент передумали, посчитав её ненадёжной.

Также там были: плазменная пушка, нейтронный пистолет, боевые квадрокоптеры, черепаха-разведчик и много всего до такой степени технологичного, что самое время было задуматься о душе.

6—5 дней до ПМ: Я нахожусь на самой высокой точке Гималаев. Нет, у меня никогда не возникало мечты покорить Эверест, появилась задумка похоронить здесь вождя мирового пролетариата.

Самая высокая точка мира выбрана неслучайно, во-первых, великий склад ума предполагает величественные вершины, во-вторых, мне некомфортно от мыслей, что где-то лежит труп, выставленный всем на показ, а в-третьих, на Эверест поднимались такие удобные фуникулеры, что не воспользоваться ими было моральным преступлением. Погрузив забальзамированное тело вождя в вырытую снежную яму, я как полагается, приступил к чтению некролога.

Так вышло, что по иронии судьбы в это же самое время, где-то в космосе, с точно такими же почестями, хоронили меня самого.

Космос* (произносить гнусавым голосом)

Центральный корабль беженцев

Генерал ведет похоронную речь.

— Этот человек в нелегкое для всех время взял на себя ответственность за благополучие всей цивилизации…

Земля

Вершина Эверест

–…и пусть методы его были жестки и негуманны, но кто бы поступил иначе…

Космос

Центральный корабль беженцев

–…никто, кроме него! Его качества достойны примера: мужество, храбрость, отвага…

Земля

Вершина Эверест

–…завышенное самомнение, равнодушие к окружающим, хитрость — все это не делает чести, но лишь благодаря им ему удалось стать…

Космос

Центральный корабль беженцев

–…одним из нас — обычным жителем планеты Земля! А теперь объявляется минута молчания!

Земля

Вершина Эверест

Не теряя ни единой минуты, я решил завязать с похоронами и по полной оторваться все оставшиеся дни.

4—1 день до ПМ: Творил что хотел.

Поджог город и потушил его подрывом ГЭС. Нарисовал на кукурузном поле мишень, и подняв в воздух истребитель Су-37 (да, я научился взлетать на этом красавце, жаль пока только взлетать, приземляться пришлось силами катапультирования), штопором уронил его на кукурузное поле, имитируя игру в «Дартс». Одновременно запустил в небо миллионы фейерверков. Было красиво. Особенно когда задул ветер и поджог соседнюю деревню.

Я завязал с баловством и исполнил детскую мечту. Зря потратил время, кубик Рубика мне так и не покорился.

0 дней до ПМ: Завершающий день своей короткой жизни, я провёл на лазурном побережье Франции, лёжа в джакузи и медленно потягивая вино из бутылки урожая полувековой давности.

Провожая последний день, я встретил последний закат, в последний раз насладился его нежно-алым цветом, в последний раз закрыл глаза и в последний раз расслабившись сладко уснул.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире точка тире тире точка тире точка тире тире тире тире тире тире точка тире точка точка тире точка тире точка тире

Проснулся ближе к полудню.

Если смотреть на красивый, переливающийся солнечными лучами берег пляжа, можно представить, что ты уже в раю.

На мгновение я так и подумал, но больная похмельная голова доказывала обратное. Почему я ещё жив? Может, учёные ошиблись в расчётах, и метеорит пролетел аккуратно рядом с Землёй? Тогда он должен пробороздить континент Австралия. Если это произошло, то Австралия сейчас похожа на две выпуклые половинки, разделённые пополам глубокой канавой. Такая форма Австралии напомнила мнение о континенте из уст первых её переселенцев. Хотя, возможно, они употребляли и более грубые выражения.

— А что, если учёные ошиблись временем и метеорит упадёт завтра? — подумал я, — или ещё хуже, в понедельник!

Поясню, нет ничего хуже, чем умереть в понедельник.

Плохой понедельник

Однажды, ещё до конвенции «О запрете домашних животных», у меня был мопс по кличке Вольфганг Амадей Моцарт, к сожалению, выговаривать её было слишком сложно, поэтому я дал псу кличку попроще — Сальери.

В тот злосчастный понедельник, мой пёсик трагически погиб под колёсами грузовика. Этот грузовик стоял на обочине, Сальери залез под него, съел валяющийся там жёлудь, отравился и умер.

Я отнес пса к ветеринару, чтобы установить дату смерти, но оказалось, что ветеринар минуту назад сам умер. Смерть его произошла от нервного срыва, полученного при попытке разбудить ленивца, который в свою очередь погиб от испуга в момент, когда доктор неожиданно его разбудил.

Я сообщил охраннику, но бедняга так долго не вставал со своего насиженного места, что от резкого подъема получил мощное кровоизлияние в мозг, скончавшись на месте. В панике я позвонил в скорую помощь, но и те не смогли помочь, так как взяли выходной, чтобы отметить похороны безвременно усопшего главврача, скончавшегося от новости о том, что где-то в ветеринарной клинике погиб его любимый питомец, ленивец по кличке — Джо.

С тех пор я решил, что в понедельник умирают по глупости, а все уважительные для смерти причины расписаны на оставшиеся шесть дней.

Битые сутки я просидел в ожидании метеорита, но ни одно небесное тело так и не соизволило свалиться мне на голову. Прождав еще день, я не заметил, как прошла неделя, за неделей последовал месяц, за месяцем снова день, у меня было странное летоисчисление.

Вскоре я поймал себя на мысли, что никакого падения метеорита не предвещается. Радость, ликование и веселье пришлось оставить на потом, ведь осознание того, что я сотворил с планетой за время своего предсмертного сабантуя, вызывало обратные эмоции. Вокруг все выглядело так, как будто гости, славно отгуляв вечеринку, на утро оставили тебя разгребать весь произведенный совместный мусор.

На восстановление прежнего вида планеты ушло чуть больше полугода. За это время я глубоко осознал выражение «титанический труд». Держу пари, Титан бы этого не понял, ведь для него любой труд считается титаническим, он же Титан. Логика всегда была моим коньком… Коньком? Откуда вообще взялось это глупое сравнение?

Уставший от очередного тяжелого рабочего дня, я еле доковылял до своего нового дома, с трудом вскарабкался на свой новый мягкий диван, и чуть было закрыл глаза, как по щелчку гипнотизёра в один миг лишился сознания. Едва это случилось, воображению моему предстал довольно странный сон.

Странный сон

Космодром

Пункт досмотра на планету Земля

У турникета стою я в костюме охранника и отмечаю штрих-кодом каждого прибывающего.

В качестве гостей сплошь инопланетные существа разных кровей, национальностей и форм существования. Очередь, которую образовали внеземные туристы, уходила глубоко в небеса, доказывая, что система предварительной записи по талончикам не могла себя оправдать.

— Мадам, не лезьте вперед ластоногих, — сделал я замечание существу, похожему на продукт любви микроволновки и лося.

— Да как вы смеете, — заговорил электронным голосом «микроволось». — Мало того, что моя планета разрушена и мне негде жить, так еще обращаются как к женщине! Я бесполое существо, мне самому решать, как ко мне, должны обращаться! Безобразие, буду жаловаться в галактический суд о правах пришельцев!

Едва существо закончило недовольную реплику, как вся очередь словно с цепи сорвалась: крики, визг, рык, писк, мычание, ультразвук, каждый высказывался, как мог.

Я стоял молча, с приоткрытым ртом, осознавая какая огромная ответственность лежит на моих человеческих плечах. Сочувствуя себе, я издал громкий и протяжный вздох, который привел меня в чувства. Было уже утро.

Протерев глаза и неторопливо поднявшись с дивана, я сделал кофе и стал рассуждать:

— По человеческим законам Земля — это собственность. Собственность может принадлежать только людям. Из людей я единственный представитель, посчитавший нужным остаться на Земле. Как сказал один классик: «Человек, рожденный с задом, уже пригоден для трона». Так почему этот зад не может принадлежать мне? Нет больше юристов, адвокатов, соседей снизу и всех тех, кто мог бы оспаривать мои права на такое лакомое наследство. Из чего следует, что Земля — это моя индивидуальная собственность!

Так я стал единоличным хозяином лесов. Повелителем морей. Властелином земель. Королем городов и царем деревень… согласен, последний титул звучит не очень.

Как ни коронуй, а в глубине души понимаешь, что ты просто переехал из Содома в Гоморру — название другое, проблемы те же. Я по-прежнему был крохотным одиноким человечишкой на огромном пустующем шаре.

Мне вспомнился сон, в котором я с гостеприимством принимал на земле инопланетных жителей, и вдруг меня словно гаечным ключом по темечку:

— А ведь это сон в руку! Раз теперь мне принадлежит целая планета, почему бы не сдавать в аренду эту простаивающую жилплощадь?

Идея, безусловно, гениальнейшая, но как сообщить о ней галактике? Хотя один способ есть. Неподалеку от командного пункта находился центр управления спутниками связи. Если на орбите еще остались рабочие аппараты, есть вероятность перенастроить сигнал и отправить в космос.

С этой мыслью, я добежал до входа в центр, но впервые за все время моего пребывания на космодроме наткнулся на запертую дверь. Над дверью висела пессимистичная табличка: «Нет входа».

« — Странно, если нет входа, зачем тогда дверь?» — подумал я. Если хотите назначить двери статус секретности, пишите «Вход воспрещен». Но сразу уточняйте, кому и по какой причине, в противном случае рискуете получить повестку в суд. Немного покопавшись, я взломал дверь и проник внутрь.

Космодром

Центр управления спутниками связи

В помещении царил полумрак. Посреди кабинета висела огромная сенсорная панель с таким толстым слоем пыли, что редкий ребенок сумел бы удержаться, чтобы не нарисовать на ней пальцем какую-нибудь каракулю.

После пятнадцати минут художественного творчества, я стер с экрана оставшуюся пыль и запустил компьютер. К моему счастью, на орбите еще оставалась пара десятков спутников, транслирующих телевизионные сигналы. Оказывается, в то время, когда человечество могло навсегда исчезнуть с лица Земли, оно продолжало смотреть телевизор. Теперь я осознал, какая страшная штука — телевидение.

Подняв мощность спутников до максимума и направив исходящий сигнал в космос, я стал вбивать свое послание:

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!

От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> — 175,5POm,345/655SS сдается хорошая, благоустроенная планета! Собственник, не агентство!

Свет, чистую воду, тепло гарантирую!

Заинтересованных прошу не звонить, прилетайте, смотрите лично.

Отправив послание, я возбуждённо выбежал на улицу и несколько минут смотрел в голубое небо, представляя, как мой сигнал транслируется на приёмниках инопланетных станций.

Я был вполне уверен, что где-то живут высокоразвитые существа и когда-нибудь мне удастся вступить с ними в контакт. Человеку свойственно верить в высшие силы. Я читал, что до конвенции «О запрете вероисповедания», люди поклонялись множеству богов, обитающих на небесах и наблюдающих за землянами. Но четыре экспедиции по поиску божеств увенчались провалом, из-за чего правительство прикрыло подобную трактовку мировоззрения, а всякая религия оказалась под запретом.

Всю неделю в ожидании инопланетных гостей меня мучала задача, как контролировать их пребывание на планету? Земля круглая, корабль с пришельцами может высадиться в любой ее точке. Справиться со сложившейся проблемой помогла технология, оказавшаяся бессильной в борьбе с метеоритом, а именно станция «Воздушный щит». Запустив его вокруг планеты и оставив небольшой коридор напротив своего дома, я полностью перекрыл инопланетянам шанс приземлиться где-либо без моего участия. Если кому-то все-таки удастся это сделать, я запустил биолокатор, поставив устройство в режим моментального звукового оповещения. На случай недоброжелательных гостей (чего я не хотел) было припасено высокотехнологичное оружие, оставленное в подарок добродушными учеными.

И вот я, полностью подготовленный арендодатель, сижу в шезлонге посреди кукурузного поля и с биноклем гляжу на небо, ожидая встречи с первыми посетителями. Ждать чего-либо, смотря вверх, стало моей привычкой. По началу сильно отекала шея. Я даже покрывал землю зеркалами, чтобы постоянно не задирать голову. Прошел месяц. Кроме атмосферных осадков, ничего с верху не прилетало. Биолокатор молчал, высокотехнологичное оружие ржавело, а невидимая пленка «Воздушного щита» начинала действовать на нервы. Говорят, даже сидя на троне, есть риск протереть себе штаны, вот так и мне надоело быть единоличным владельцем этой огромной планеты.

Еще с утра я открывал свой рот, дабы выразить вселенский восторг, а уже к вечеру закрываю его, чтобы перестать зевать. Ожидания не оправдывались, а уровень меланхолии возрастал быстрее, чем бамбук в субтропической зоне.

Я вспомнил, что разорвавшие отношения девушки начинают звонить бывшим. Меня своего рода тоже бросили, и я решил последовать их примеру посетив бывший технический колледж, отношения с которым длились три года, после которых меня отчислили за отсутствие любви к профессии.

Технический колледж

Парадная сторона здания

Приехав в колледж, я понял, что зря в свое время грешил на местное начальство, ведь только по одному внешнему виду здания можно определить, что деньги, выделяемые на образование, тратились целиком на образование, но никак не на благоустройство и реконструкцию здания. Хотя в этом были и плюсы: серое, мрачное строение с квадратными окнами и пожелтевшими подоконниками отлично отпугивало гуманитариев, считавшихся признанными эстетами.

Зайдя внутрь я стал бродить по кабинетам, воссоздавая в своем воображении картинку былой студенческой жизни. В глаза бросился кабинет директора. Помнится, в колледже о нем ходили слухи… нет, времени с того момента прошло много, поэтому слухи теперь можно официально называть легендами.

Легенда о директоре

Так вот, одна из них гласит, что в молодости директор был изрядным пьяницей и дебоширом, дрался вечерами за деньги, а после просаживал нажитый капитал на легкодоступных девиц. Но однажды его угораздило сыграть в карты с городской мафией.

Проиграв им состояние, заложив при этом квартиру, фикус и кота, директор рискнул сыграть на желание. Если желание обычного человека предугадать сложно, то желание мафии — это дремучий экваториальный лес.

Обыграв директора в чистую, мафиози придумали самое страшное из существующих тогда наказаний. Они обязали директора ежедневно выполнять то, что доселе не соответствовало его привычным нормам поведения.

Так алкоголь сменился спортом, кутеж — решением дифференциальных уравнений, а уличные драки — чтением книг в библиотеке. Итогом этой мучительной терапии стало то, что некогда популярнейший алкоголик, хулиган и повеса преобразился в скучного директора технического колледжа.

Конечно, все это враки и чистой воды вымысел, на самом деле директор бросил пить из-за конвенции «О запрете алкоголя», шляться по кабакам из-за конвенции «О запрете беспутства» и драться из-за конвенции «О запрете мордобоя».

Дойдя до двери запасного выхода, я вспомнил некоторые весёлые моменты из студенческого быта. Первокурсниками мы бегали через эту дверь на улицу, чтобы тайком на заднем дворе выкурить одну сигарету на пятерых. В те времена, курение одной сигареты на пятерых было разрешённой дозой употребления никотина. Курильщики тогда были самыми компанейскими людьми на Земле.

Технический колледж

Задний двор

Выйдя на задний двор, я понял, что здесь ровным счётом ничего не изменилось. Тот же старый дуб, тот же мусорный контейнер и та же кирпичная стена, на которой красками было нарисовано синее небо, зелёная трава, старый дуб и мусорный контейнер. Инженеры редко отличались творческим мышлением. Я ещё раз обвёл глазами двор и увидел в нем одну малозаметную деталь: секретный бункер, торчащий из-под земли на несколько метров в высоту.

Как мы не замечали его раньше, понятия не имею. Я подошёл к двери и потянул за ручку, дверь была надёжно заперта. С левой стороны от двери находился кодовый замок. Не знаю почему, но первым делом я ввёл комбинацию цифр своего дня рождения. Получив отказ, я вошёл в кураж и стал вводить даты самых знаменательных событий, произошедших в славной летописи нашего технического колледжа:

«День его основания»;

«День его сожжения»;

«День его основания из огнеупорных материалов»;

«День признания библиотеки суверенным государством»;

И самый главный праздник:

«День аккредитации колледжа в качестве образовательного учреждения».

Когда ни один из введенных паролей не подошел, я отчаялся и набирал все, что приходило в голову. Кто бы предположил, что из возможного хаоса мыслей блуждающих в моем сознании, вспомнится забавная песенка, которую во время занятий напевал профессор по астрофизике:

43, 0, 8, 6, 36, 2, 6, 2, 6

8, 8, 8

7, 1, 4, 5, 35, 2, 5, 2, 5

8, 8, 8

Мыча про себя мотив веселого четверостишья, я поочередно вводил каждую цифру. Набрав последнюю, тем самым завершив комбинацию, я с силой стукнул по кнопке подтверждения, но дверь не открылась. Открылся замок, а дверь я открыл, потянув за ручку.

Если до этого мною двигало лишь любопытство, то сейчас я просто сгорал от желания узнать, что находится внутри. Перед тем, как войти, я торжественно процитировал слова профессора, чей песенный код помог мне подобрать замысловатый пароль:

— Запомните, дна не существует! Существуют препятствия, мешающие проникнуть глубже!

Произнеся вдохновляющую речь, я в мгновение ока нырнул вглубь загадочного бункера.

Секретный бункер* (*произносить гнусавым голосом)

Коридор предполагаемой прихожей

Обстановка, которую довелось увидеть внутри, потрясла меня до безумия. Всюду виднелись явные признаки человеческого присутствия: тусклое аварийное освещение, недоеденный сэндвич и даже такая редкость на сегодняшний день как чистый пол.

Все наводило на мысли, что здесь кто-то обитал. Но зачем запираться в бункере, если Землю вот-вот вдребезги разнесет гигантским метеоритом? Как говорится, чем ближе к разгадке, тем дальше к пониманию.

— Здесь кто-нибудь есть? — крикнул я в темноту. — Эй, я знаю, что вы здесь! — не успокаивался я, глядя во мрак одного из отсеков. — Выходите! Хватит от меня пря…

Не дав закончить, меня перебили ударом по голове. Врезали чем-то твердым и тяжелым, а может, просто обвалился потолок, в любом случае удар был сильный, я без лишних раздумий, в одночасье лишился сознания.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире тире точка тире точка точка тире тире точка точка тире точка тире точка тире

Прийти в себя и очнуться было задачей крайней сложности. Хотя бы потому, что в отключке мне приснилось будто я, сцепившись в драке с генералом, безоговорочно одерживаю верх, причем мои удары хлестки и точны, а его удары и не удары вовсе, а какие-то подростковые подталкивания.

— Бьешь, как баба! — заорал я сквозь сон, разбудив себя своим же воплем.

Напротив сидела девушка пытавшаяся привести меня в чувства, тормоша за предплечье.

От внезапности нагрянувших событий, я неестественно взвыл и отпрыгнул в сторону (скорее быстро отполз). Этот рывок изрядно напугал девушку, и она повторила то же самое, только в противоположном направлении.

Минуту мы сидели неподвижно и молча, не сводя друг с друга глаз. Я не мог разобрать, сон это или явь? Если виденное сон, то девушка всего лишь хорошо замаскированный генерал, которому я должен немедленно надавать по лицу за то, что он обманул меня, оставив одного на Земле. А что если не сон?

Разрешить дилемму пришлось старым проверенным способом — ущипнуть себя за ногу. Но так сложилось, что именно ту ногу, которую обычно приходилось щипать, я до онемения отлежал, находясь в продолжительной отключке. В сонном состоянии я не догадывался, какую шутку сыграла со мною судьба, и усердно щипал обездвиженную конечность. Больше всего было жаль девушку, которой пришлось наблюдать, как сумасшедший занимается самобичеванием, превращая свою ногу в пригодное для выпечки тесто.

Наконец кровь в конечности восстановила естественную циркуляцию, что поставило жирную, как гематома на ноге, точку, я не сплю, а все происходящее вокруг действительно.

Не сумел я сформулировать первый вопрос, как моя новая знакомая уже успела его озвучить:

— Кто ты такой? — робким тоном обратилась она ко мне. Внешность девушки напоминала мне студентку-ботаника из какого-нибудь элитного учебного заведения.

— Меня зовут Алекс. Я учился здесь раньше.

— Учился в бункере?

— Нет, в колледже, он расположен прямо над нами.

— Откуда ты узнал, что я нахожусь здесь? И где мой отец?

— Я не думал, что ты здесь, я просто шёл мимо, увидел бункер и залез в него.

Аналогия с медведем и горящим автомобилем была как нельзя кстати.

— Ты не сказал где мой отец?

— Да я про своего то отца ничего не знаю, а про твоего уж подавно. За год, ты единственный человек, повстречавшийся мне, — выдав последнюю фразу, я попытался подняться на ноги, одна из которых продолжала болеть.

Поправив одежду и ощупав шишку на темечке, я продолжил.

— Когда ты в последний раз была на поверхности?

— Десять лет, два месяца и четыре дня с того момента, как мой отец запер меня здесь.

— Вот изверг!

— Не смей так про него говорить, он ученый, и я уверена, он запер меня не просто так, здесь созданы все условия, чтобы пережить долгую ядерную зиму!

— Не спорю, от ядерного взрыва эта бочка наверняка спасет, но если бы твой отец знал, что действительно угрожало Земле, то не упрятал бы сюда, а отправил колонизировать космос, вслед за остальными.

— О чем ты говоришь?

— Долго объяснять, пойдем наверх я все покажу!

Взяв девушку за руку, я повел ее на поверхность земли, чтобы она собственными глазами убедилась в правоте моих слов. Я привык любой спор доказывать на практике.

Маслом вниз

Помню однажды решил доказать другу теорию о бутерброде, который независимо от силы, амплитуды и скорости полета всегда падает маслом вниз. Для демонстрации эксперимента я взял кусок пшеничного хлеба и намазал его огромным слоем сливочного масла. Взобравшись на крышу пятнадцатиэтажного дома, я протянул руку и не глядя отправил бутерброд в свободный полет. Мои доводы оказались верны. Наблюдение подтвердили я, друг и дворник, наблюдавший за происходящим, стоя внизу с куском масла, размазанным по макушке лысой головы. Позже выяснилось, для стимулирования волосяных луковиц дворник ходил с куском масла на голове, из вежливости снимая его при встрече, а наш бутерброд безобидно лежал рядом, как ему и подобает — маслом вниз.

— Подожди! — на полпути остановила меня девушка и отдёрнула руку. — Только захвачу солнцезащитные очки, боюсь, мои глаза отвыкли от солнечного света, — затем она быстро ретировалась в бункер.

Я не понимал, о каком солнечном свете идёт речь, на улице наступили сумерки и зажглись вечерние фонари.

Выбравшись наружу, мы пошли бродить по опустевшему городу вдоль заброшенных школ, больниц и огромных супермаркетов. По дороге я рассказал ей все, что пришлось пережить за это нелёгкое для землян время.

Я узнал, что девушку зовут Тиффани. Красивое имя, если не брать в расчёт, что так когда-то звали нашу подопытную крысу. Этой информацией я не стал делиться, еле-еле сдерживая нарастающую улыбку, выговорив, что имя Тиффани красиво и очень даже мне симпатизирует.

— Значит это правда, — проговорила она, — Так жаль, что тебе пришлось здесь остаться.

На улице становилось прохладно, и Тиффани прижалась поближе ко мне, чтобы согреться.

— Подумаешь, проблема, — утешал я её. — У меня, по крайней мере, был выбор, тебя вообще заперли, не спросив согласия.

— Сама не понимаю, сидя в бункере, я была уверена, что на Земле происходит нечто ужасное, а убежище — единственный способ спасти мою жизнь.

— Оказалось это был единственный способ похоронить тебя заживо.

— Поверить не могу, что мой отец мог так поступить. Он астрофизик и постоянно проводил время на работе. Перед моим заточением отец целый месяц ходил хмурый и озабоченный. Он постоянно бубнил себе про угрозу и заставлял меня как можно больше изучать астрономию, утверждая, что в будущем она очень пригодится.

— Лучше бы он заставлял тебя изучать ракетостроение, так у нас было бы больше шансов улететь из этой проклятой тюрьмы.

Тиффани резко остановилась и подняла голову вверх.

— Постой, куда пропала Луна?

Меня удивил её вопрос, и я начал всматриваться в небо, оглядываясь по сторонам.

— Куда она может пропасть? Не улетела же в конце концов! — пробубнил я, не найдя ничего необычного.

— Действительно, скорее всего, она просто закрыта каким-нибудь густым ночным облаком.

И мы продолжили гулять по пустому заброшенному городу.

Во время прогулки Тиффани рассказывала мне разные космические факты. Например, что на планете CoRoT-7b идут осадки в виде камней. Я сразу вспомнил, как ехал на автомобиле и попал под град размером с куриное яйцо. Машину тогда разбило вдребезги, а мне сказочно повезло, я брал каршеринг. Ещё больше повезёт тем, кто завладеет планетой 55 Cancri. Она представляет собой один необработанный алмаз по последним подсчётам, стоимость которого оценивается в 100 миллиардов барышей. Представляю себе глаза ювелира, которому придётся обрабатывать этот драгоценный камень. Ещё Тиффани рассказала о планетах, покрытых стеклом, планетах с вечными бурями, и планете Глизе 581c. Последняя уникальна тем, что одна из её сторон раскалена добела, а другая до этого же цвета заморожена. Говорят, что на промежутке между горячей и холодной сторонами планеты возможна жизнь. Я уверен, эта жизнь будет напоминать существование в малогабаритной кухне аккуратно между холодильником и варочной плитой. Жуть.

Ночь мы провели на космической станции. Тиффани расположилась в комнате отдыха, а я как в старые добрые времена, перебрался на лаборантскую кушетку. В голове кружилась карусель безумных мыслей, из-за которых моментальный сон становился абсолютно невозможным.

Во-первых, почему я сразу не обнаружил Тиффани при помощи биолокатора? Устройство функционировало непрерывно двадцать четыре часа в сутки и единственным существом с человеческим биополем, которого удалось обнаружить, оказался я сам. Поиски землян для эвакуации осуществлялись именно с этого устройства. Может, оно сломалось? А может, я просто перепутал настройки? Завтра протестирую биолокатор еще раз.

И во-вторых, почему отец Тиффани запер дочь в бункере? По её рассказам, он был хорошим отцом, а хорошие отцы так не поступают. Значит, он что-то знал. А может, метеорит — это ложь, и планете угрожает нечто другое? Тогда почему её отец улетел с остальными, бросив дочь на пожизненное заточение? Все это сложно. Но что бы ни случилось, одно я могу сказать точно:

— Прощай, одиночество!

Состряпав довольную мину и развалившись поудобнее, я заснул крепким сном младенца.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире тире тире тире точка точка тире точка тире тире точка точка тире точка тире точка тире точка тире точка тире

— Здравствуй, утро! — воскликнуло внутреннее «Я», как только открылись глаза.

Сон выдался непривычно коротким, каких-то восемь с половиной часов, но несмотря на это, я все же умудрился выспаться. Бодро вскочив на ноги, я выполнил пару тройку упражнений для разгона крови по телу и, придав себе окончательный заряд бодрости, отправился принимать душ. Я так долго ждал встречи с людьми, что от одной мысли о присутствии Тиффани впадал в состояние мгновенной эйфории.

Закончив с гигиеническими процедурами, я направился в комнату отдыха, чтобы разбудить свою новую и единственную подругу. Не обнаружив Тиффани в комнате, я начал осматривать остальные помещения, входящие в состав центрального пункта космодрома, но и в них царила безлюдная тишина, напоминающая дни после «Великой эвакуации землян».

Всерьёз задумавшись о пропаже своей спутницы, я расширил спектр поисков и перебрался в западный сектор космодрома. Блуждая по бесконечным коридорам сектора, я почувствовал приятный запах еды. Запах был настолько аппетитным и притягательным, что от резкого поворота головы в сторону источника его распространения, я чуть было не вывихнул шею. Запах доносился из кухни, о существовании которой я уже стал забывать. Пройдя туда, мне довелось обнаружить Тиффани, она стояла в поварском фартуке, живая и невредимая.

— Привет, соня, присаживайся, завтрак почти готов! — Тиффани отключила плазменную плиту, которой не пользовались ещё со времён изобретения пищевых капсул, и аккуратно разложила содержимое сковороды на две равные порции.

Мгновение — и передо мной лежала тарелка, наполненная свежеприготовленным завтраком. Казалось, все запахи мира сконцентрировались в этой небольшой, плоской посудине.

— В последний раз ел органическую пищу, будучи ещё студентом, — выговорил я в перерывах между поглощением завтрака. — Где тебе удалось все это раздобыть?

— В бункере. Здесь на поверхности я не нашла ничего, кроме синтетических продуктов.

— Прости, я должен был тебя предупредить, шесть лет назад, после принятия конвенции «О запрете органической пищи», весь мир перешёл на модифицированную синтетику. Она безвкусна, но есть можно. Главное не злоупотреблять, ведь, как говорил мой дед: «Конституция запретила всё, что разрушает государство, кроме фастфудов, разрушающих конституцию граждан!»

Поблагодарив Тиффани за завтрак, я ещё раз вымыл руки. Привычка поддерживать их в постоянной стерильности досталась мне от деда. Он постоянно твердил: «Запомни, все в твоих руках!» Я думал, что смысл этой фразы заключается в безграничных человеческих возможностях, но, когда дед умер от кишечной палочки, всё встало на свои места.

После приятного гастрономического сюрприза я был в долгу перед своей соседкой. Но умение удивлять не было моей сильной стороной, поэтому я решил аскетично и скромно провести для неё обзорную экскурсию на двухместном спортивном самолёте вдоль красивейших озёр, лесов и заповедников, отныне названых в мою честь.

Полет длился недолго. За это время я показал главные достопримечательности: Алексеевский мост, Алексеевский дворец, Алексеевскую площадь и ботанический сад.

Наблюдать за Тиффани было величайшим удовольствием, она словно ребёнок радовалась пейзажам и верила каждому сказанному мною слову. Её искренняя улыбка заставила меня лишиться разума и раскрыть свою главную тайну, я в подробностях рассказал, как отправил в космос сообщение о сдаче Земли в аренду. К сожалению, сразу после этого полет пришлось прекратить. Нет, топлива хватало, просто Тиффани настояла, чтобы я немедленно посадил самолёт, пошёл в центр управления спутниками связи и удалил отправленное сообщение.

— Пойми, я прошу тебя не просто так, — настаивала она, — Нельзя посылать в космос сигналы о нашем точном местонахождении, во вселенной существует множество цивилизаций, которые не откажутся завладеть какой-нибудь опустевшей планетой.

— Откуда ты знаешь, что они вообще существуют? Ты же их никогда не видела?

— Отец рассказывал мне о пришельцах. Где-то на Земле спрятан их корабль. Он свалился к нам будто предзнаменование катастрофы. Отец и остальные учёные, работающие на тайное правительство, несколько лет изучали строение корабля, чтобы вскоре на основе технологий пришельцев создать двигатели для первого «Ковчега». Я не знала, для чего предназначались ковчеги, отец многое от меня скрывал…

Неподалёку от космодрома я посадил самолёт и, убедив верующую в пришельцев подругу, что её просьба будет выполнена, отправился в центр управления спутниками связи. По дороге я дал себе чёткую установку: зайти, включить, удалить, забыть. С появлением Тиффани, отпала всякая нужда заводить новые знакомства, тем более с инопланетными существами.

Космодром

Центр управления спутниками связи

Когда я запустил главный компьютер и сложил последовательно пальцы на сенсорной панели, меня словно обухом по темени осенило.

— Что если кто-то уже получил предыдущее послание и сейчас летит сюда с целью захвата? В таком случае простого удаления мало, нужно отправить повторное послание да такое, чтобы от одного прочтения кровь стыла в венах или в жилах, в зависимости от того, как выглядит кровеносная система пришельцев.

Вспомнив лучшие фантастические фильмы и подключив к ним свою сумасшедшую фантазию, я приступил к заполнению строки ввода отборным угрожающим текстом:

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!

От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> — 175,5POm,345/655SS находиться планета, подлетать к которой, даже на расстояние одного светового года ОПАСНО!!!

В противном случае вы будете сожжены и съедены армией кровожадных роботов-убийц, которые только и ждут, чтобы развязать войну с новой цивилизацией!

Закончив с сообщением, я бодрой походкой направился домой, где меня уже ждал горячий и вкусный органический ужин.

Космодром

Столовая центрального сектора

Зная реакцию Тиффани на моё предыдущее объявление о сдаче Земли в аренду, было бы странным рассказать ей о новом. Поэтому я удовлетворил её ожидания ложной информацией об удалении старой записи.

Врать, преувеличивать или недоговаривать — одна из моих старых вредных привычек. Но она и близко не стоит с привычкой, от которой мне с трудом пришлось избавляться, привычкой браниться матом.

Вредная привычка

Однажды я так часто выражался нецензурной лексикой, что привык и перестал это замечать. Тогда кто-то из друзей подметил:

— Алекс, если сложить количество твоих бранных слов за месяц, полученная сумма сравняется с числом Гуголплекс в десять степени сто.

— Это число больше чем квинтиллиард? — поинтересовался я.

— Разумеется! — ответили друзья, после чего удалились.

Интересно, я всегда думал, что больше, чем квинтиллиард может быть только квинтиллиард один, математика — наука открытий.

Всерьёз заинтересовавшись вопросом, я скрупулёзно приступил к подсчитыванию количества произнесённых мною матов. Учёт длился полгода, по истечении которого меня спросили:

— Алекс, сколько бранных слов ты успел произнести с момента начала твоих подсчётов?

На что я как истинный арифметик, ответил резким, точным не округлённым числом:

— Тридцать один миллиард, четыреста пятнадцать миллионов, двести шестьдесят две тысячи, пятьсот тридцать пять.

— Очень походит на число Пи…

Я решил срифмовать наблюдение друга, добавив в коллекцию матов новую цифру.

Когда нагрянувшие воспоминания поутихли, меня стало бесповоротно клонить в сон. Денёк получился насыщенным, добравшись до спального места, мне даже не пришлось выбирать позу для сна, я уснул сидя.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире тире тире тире тире точка точка точка тире тире точка тире тире точка тире точка тире точка тире

Проснулся от того, что меня пристально разглядывали сразу пять незнакомых глаз, я прогнал муху и стал собираться.

Погода предвосхищала все ожидания. Мы с Тиффани решили прогуляться по космодрому и подробнее осмотреть каждое помещение. Первым делом направились в секретную лабораторию ученых. Почему туда? Потому что над ней висел светящийся баннер с надписью: «Секретная лаборатория ученых» и указательной стрелкой, ведущей к входной двери.

Зайдя в лабораторию, я показал Тиффани переименованный мною биолокатор. Странно, но ей по душе пришлось прежнее название, эти женщины такие непредсказуемые.

Затем я повел Тиффани к станции «Воздушный щит», рассказав, что этой штукой можно защититься от вторжения инопланетян. Она не понимала, как система, которая не сможет спасти планету от падения метеорита, спасет её от атаки инопланетных захватчиков? Один-один, мужчины тоже бывают непредсказуемыми.

По дороге мы вели споры о разных интересных вещах, например, о старом и довольно распространенном убеждении, что ясным днём из глубокого колодца можно разглядеть звезды на синем небе. Тиффани уверяла, что это невозможно, я же утверждал обратное. Чтобы проверить, кто из нас прав, мы решили провести эмпирический опыт.

Неподалеку от космодрома находилась шахта, мы спустились в неё на устаревшем тросовом лифте и приступили к поиску подходящего места.

Космодром

Заброшенная шахта

Идеальным местом для проведения нашего эксперимента послужило основание трубы средней окружности, через которую в шахту когда-то поставлялось необходимое сырье. Величина трубы составляла метров тридцать, что полностью соответствовало требованиям заявленного эксперимента.

Мы подкатили вагонетку к основанию трубы и, удобно разместившись в крохотном вагончике, уставились в отверстие. Для двоих в вагонетке было тесновато и нам пришлось сильно прижаться друг к другу. Я впервые ощутил аромат волос Тиффани и почти почувствовал их вкус, когда она, пытаясь комфортно уместиться, залезла ими в мой рот.

Не могу сказать, мечтал ли я об этом всю свою жизнь, или с момента нашей первой встречи, но мне казалось, мы с Тиффани созданы друг для друга. Мы отлично дополняли недостатки каждого: она в совершенстве владела теорией, а я, не зная даже азов терминологии, постигал окружающий себя мир на практике.

Я посчитал, что заброшенная шахта на окраине космодрома способна стать идеальным местом для первого свидания. Собрав волю в кулак, я закрыл глаза и потянулся губами к Тиффани. Так сложилось, что именно в тот ответственный момент, когда отношения могли начать зарождаться, её угораздило разглядеть в небе нечто невиданное.

— Поверить не могу, Алекс, ты был прав! — выдала она, словно белка юркнув наружу.

Жаль, но меня было не остановить. Закрыв глаза и изначально определив координаты для поцелуя, я по инерции продолжал тянуться к месту, где раннее находилась её щека. Не произведя стыковку с объектом, губы продолжили движение вперёд, где их дожидался совсем не дружелюбный, деревянный борт вагонетки. Открыв глаза, я в последний момент отдернул голову и, чудом спасая свои губы, пожертвовал левым глазом.

— Алекс, ну где ты там? Давай скорей сюда! — не могла угомониться Тиффани.

Я, пошатываясь, вывалился из рельсового транспортного средства и сделал вид, что ничего существенного не произошло.

— Погляди наверх, — продолжала она. — Ты видишь маленькую светящуюся точку? Я не совсем уверена, но, кажется, это Сириус. Никому не удавалось увидеть эту звезду в дневное время!

Я подошел к Тиффани и уставился вверх. Не знаю, какому из моих глаз можно было доверять, один из них видел светящуюся в небе точку, а второй сотни вращающихся созвездий, разных размеров и форм. Для ясности эксперимента, я прикрыл подбитый глаз.

Стоя бок о бок, и разглядывая небо сквозь узкое отверстие в потолке, мы были похожи на сусликов, ожидающих совершеннолетия, чтобы выползти из норы и как следует повеселиться, пока пролетающий мимо коршун не решит, что ты его завтрак.

На мгновение показалось, что небесная точка, которую мы так упорно разглядывали, с каждой секундой становится на порядок больше прежнего. Открыть травмированный глаз и убедиться в достоверности этого факта я не рискнул, поэтому воспользовался мнением со стороны.

— Тиффани, тебе не кажется, что эта новая звезда чуточку набрала в размерах?

— Не просто набрала, а продолжает набирать, — не отводя головы, проговорила она. — У меня складывается впечатление, что это либо коллективный обман зрения…

— Либо, — попытался я продолжить её речь, но резко умолк.

Создалась пауза, после которой мы, опустив головы, посмотрели друг другу в лицо.

— МЕТЕОРИТ!

Мощнейшее эхо нашего истерического вопля промчалось по заброшенным уголкам шахты. Если бы неподалеку находилась Иерихонская крепость, её стены рухнули бы под натиском нашей акустической атаки.

Детский сад — школа — потеря родителей — опекунство — технический колледж — работа лаборантом — спасение человечества — превращение планеты в полигон — глобальная уборка — сдача Земли в аренду — знакомство с девушкой…

Какими насыщенными были мои последние годы жизни! Не знаю, что творилось в голове у Тиффани, но я уверен, что её последние воспоминания были многим ярче предыдущих. Если откровенно, то смерти я не боялся, не так страшен её результат, как процесс. Испокон веков в нашем роду соблюдалась старинная традиция, в которой рано или поздно один из членов семьи умирал. И так как я был ярчайшим представителем нашего древнейшего рода, то, стало быть, тоже обязан когда-нибудь умереть.

До падения небесного тела оставались считанные секунды, мы крепко обнялись и продолжили смотреть вверх в ожидании исхода судьбы. Если бы в такой ситуации нас застал глухонемой прохожий, он бы вообразил, что какая-то молодая парочка решила уединиться в безлюдном месте под романтически приглушенным светом, утонув в любовных объятиях, друг друга.

В один момент мне показалось, что метеорит стал замедляться. Может, из-за того, что время в ожидании длится вечность, а может, он прицеливался, ища подходящую точку опоры, чтобы перевернуть Землю.

— Почему он так долго!? — первой не выдержала Тиффани.

— Возможно, его удерживает «Воздушный щит»! — с надеждой попытал я в догадках.

— Но почему он продолжает снижаться? Ты говорил, что оставил незащищенное место в щите для контроля инопланетян, может, метеорит угодил в это место? Что должно произойти, если небесное тело ударится о щит? Тебе поступит оповещение или сработает сигнализация? Щит может выдержать удар метеорита? Почему ты молчишь? Алекс?

В моменты паники люди склонны на разные поступки, но это уже перебор. Такого количества вопросов я не слыхал со времён конвенции «О запрете авторского кино». Любопытство Тиффани напомнило мне младшего брата кузена Андрея. Сколько я его видел, тот постоянно заваливал старшего обильным количеством разных вопросов. Вскоре терпение моего старшего кузена лопнуло, и он определил для младшего количественный лимит задаваемых вопросов на день. Следовательно, когда младший достигал критической нормы, Джонни, так звали старшего кузена, просто начинал его игнорировать. Идеальное решение проблемы, жаль, что оно не применимо в моем случае, поэтому я решил сменить тему.

— Помнишь, я сказал, что удалил сообщение о сдаче Земли в аренду? — неуверенно начал я.

— Да, но к чему это сейчас?

— Я соврал, и вместо этого отправил в космос послание о…

Неожиданно земля вокруг задрожала, потолок шахты обвалился, и метрах в двадцати от нас в землю вошло странное космическое тело.

То, что это был не метеорит, не астероид и даже не вышедший из строя спутник связи было понятно сразу. Слишком уж плавное произошло падение, словно это и не падение вовсе, а просто неудачная посадка летательного аппарата. Как только пыль рассеялась, мы с Тиффани решили подойти ближе и удостовериться в своих догадках.

Объект вошел в землю на полтора метра, и, несмотря на это, на нем не было ни единой царапины. На первый взгляд он напоминал идеальный шар — эталон окружностей, взятый из палаты мер и весов. Коралловый цвет шара необыкновенно красиво переливался в падающих лучах солнечного света. Диаметр его предположительно составлял три… хотя нет, четыре метра, а вес приблизительно четыреста… хотя нет, триста килограммов — я редко умел определять на глаз. Помню, однажды я спутал дозировку фульмината серебра и чуть не разнес половину лаборатории. Как позже выяснилось, дело было не в дозировке порошка, а в том, что он взрывается при любом физическом контакте, но осадок остался именно с привычкой определять на глаз.

— Мой отец изучал инопланетный корабль, а я ни разу не прикасалась даже к обыкновенному скафандру, — прошептала Тиффани. — Быть может, это единственный шанс, — аккуратно присев на колени, она протянула свою руку к загадочному объекту.

Стоило до него дотронуться, как шар, словно лихорадочный больной, стал дрожать и биться о стенки воронки. Вибрация была такой силы, что вблизи ощущалось умеренное землетрясение. Испугавшись, Тиффани чуть не свалилась в воронку, но я вовремя сориентировался, схватил её за руку и увлек на безопасное расстояние. Мы спрятались за ковшом цемента и стали наблюдать.

Придав себе необходимую степень колебания, шар вылетел из воронки и, подобно воздушному акробату, проделал в воздухе несколько сложнейших трансформаций. Помнится, дед учил меня: «Не страшись того, что кажется чудовищным, помни, вороны боятся обычного пугала». Уверен, дед переосмыслил бы свои слова, находись он в данный момент рядом, ведь спустя секунду ранее приятный на вид шар преобразился в вооруженную до зубов машину-убийцу.

Существо стояло на четырех ногах и имело шесть рук, по три на каждую сторону. Хотя конкретно руками можно было назвать лишь две средние, потому как две верхние заменяли встроенные автоматические пулеметы, а две нижние смертоносные щупальца-кусачки. Глаза его, подобно глазам хамелеона, фокусировались на нескольких точка одновременно и в один момент испустили луч лазера, в одночасье расплавивший крепкий стальной трос, висевший над головой пришельца. Больше я ничего не разглядел, так как тело инопланетянина было спрятано под мощным защитным панцирем, а лицо прикрыто стальной фильтрующей маской.

Существо сделало боевую стойку, агрессивно огляделось по сторонам и грозным голосом пригрозило:

— Ну что жестянки ржавые, подходи по одному, я вашего механика делал!

Услыхав его речь, мне стало жутко. Во-первых, инопланетный гость пытался шутить, что намекало на интеллектуальный потенциал. Во-вторых, как пришельцу удалось взломать нашу языковую систему?

Всемирный язык (официальная версия)

После глобализации и создания единого государства, человечеству понадобился всемирный язык. Определить, какой именно язык послужит вектором развития новой цивилизации, доверили методу случайного выбора. Под пристальным наблюдением телекамер в огромный сосуд поместили записки со всеми существующими к тому времени языками. Сосуд тщательно перемешали, а записку предоставили вытянуть первому человеку, сумевшему укусить себя за локоть. Такого человека не нашлось, и записку с предполагаемым языком вытянул первый попавшийся. Итогом лотереи стало то, что всё население Земли в скором времени заговорило на новом диковинном ранее языке, языке народов Африки — суахили. Как пришелец узнал об этом, загадка…

— Что делать, Алекс? Оно идет к нам! — испуганно пробормотала Тиффани, тормоша меня за рукав.

Забавно, я столько месяцев ждал инопланетного вторжения, но в момент его возникновения оказался к нему не готов. Высокотехнологичного оружия рядом не оказалось, и первое, что пришло на ум, это упасть, притворившись мертвым.

— По моей команде ложись и постарайся не дышать, — давал я указания, выводя Тиффани из панического состояния. — Не совсем уверен, но дед рассказывал, что с крупными земными хищниками подобный фокус срабатывал на ура!

Подпустив пришельца поближе, чтобы запаса воздуха хватило до момента ухода, я тихо скомандовал:

— Пора! — и мы, задержав дыхание, упали плечом к плечу, словно Ромео и Джульетта, умерщвлённые в семейном склепе Капулетти.

Либо мой крик оказался недостаточно тихим, либо существо умело распознавать низкие частоты, так или иначе после командной реплики оно двинулось прямо на нас.

Подойдя в упор, оно без лишних усилий отбросило в сторону ковш цемента и, засеменив глазами, стало присматриваться.

— Мать моя киборг, гуманоиды! — заговорило существо, непривычно веселым для своего облика тоном. — Хватит валяться, вы ж теплокровные, простудитесь!

Мы продолжали лежать, не поддаваясь на хитрые инопланетные провокации.

— Хотите валяться? Хорошо, но для начала я вам конечности отстрелю, а то как-то неправдоподобно получается.

Последняя реплика подтолкнула меня на активные действия, ибо под вопрос поставили угрозу не только моей жизни, но и жизни дорогого для меня человека.

— Не стреляй, мы сдаемся, — вскрикнул я, медленно вставая с поднятыми вверх руками.

— Моторного масла мне в рот, гуманоид, кто так сдается?! — с издевкой прокомментировал пришелец. — В плен сдаются нагло, гордо, агрессивно, чтобы, задрав руки вверх обратить врагов в бегство! — существо продолжало язвить, а я продолжал не догонять, чего ему от нас нужно.

— Бери, что хочешь и уходи, — добавил я к вышесказанному.

— Вот за что люблю гуманоидов, так за то, что вас легко напугать, — не успокаивался он. — Вы прирождённые капитулянты, то ли дело рептилоиды, те даже не ведают, что значит страх. На каждую угрозу у них либо обида, либо приступ безудержного смеха. Слабоумие и отвага — вот главные качества этих длинномордых существ.

Я, конечно, не мастер вести дипломатические переговоры с представителями инопланетных цивилизаций, но из слов пришельца понял, что это неплохой чело… стоп, а кто это?

— Если ты не намерен нас убивать, тогда объясни, кто ты и что здесь делаешь? — расхрабрился я, заметив, что Тиффани, прищурив глаза, следит за нашим диалогом.

— Простите, забыл представиться, перед вами автономный боевой киборг истребитель, но для всех просто — АБКИс, кроме роботов, а так для всех.

Я помог Тиффани подняться и на всякий случай спрятал её за спиной.

— Быть не может, чтобы вы не слышали обо мне!? — продолжал пришелец, — Как гласит первое правило охотника на роботов: «Все должны знать охотника на роботов!»

— Здесь нет никаких роботов! — выкрикнула из-за моей спины Тиффани.

Видимо всерьёз уверовав, что я смогу её защитить.

— Меня дезинформировали… Отсюда поступил сигнал о невиданной армии роботов, но вместо них я вижу двух гуманоидов абсолютно не пригодных даже для самообороны.

Услышав это, Тиффани отошла в сторону и, сложив руки на груди, молча уставилась на меня.

— В чем дело? — прикинулся я.

— Алекс, не строй идиота, скажи правду, это ты отправил сигнал о роботах?

Первый раз в жизни я пожалел, что с планеты улетел мой давний неприятель Питер Изи. Это был отличный паренек! Отличный среди интеллектуалов, отличный среди спортсменов, даже среди гетеросексуалов он был отличным — не похожим на всех перечисленных. Этот гад сотворил миру столько зла, что свали я всю вину на него, никто бы и не заметил…

— Да, это я отправил сигнал о роботах, я хотел тебе об этом рассказать, но мне помешали.

— Послушайте, — вовремя перебил АБКИс, — Эта планета именуется «Земля»?

— Да! — в один голос ответили мы.

— Я надеюсь сообщение о сдаче планеты в аренду не фальсификация?

— Вы его увидели!? — радостно воскликнул я, осознавая, что мои старания не прошли даром.

— Естественно, во вселенной разбросаны миллионы подобных объявлений, — спокойно ответил АБКИс. — Сдадут планету в аренду, а сами за вырученные средства перебираются жить на другую планету, с более благоприятным климатом. По этой схеме живет половина галактики.

— Если так, то зачем вам нужна именно наша планета? — не успокаивалась Тиффани.

— Моя цель — поиск. Пять дней назад, хотя для вас это пятнадцать лет назад, в созвездии Кассиопее относительно созвездия Альфа Центавра мною был утерян космический корабль. Я не уберусь отсюда, пока не разыщу его. Поэтому готов принять ваше предложение об аренде, надеюсь оно ещё в силе?

— Нам необходимо посовещаться, — отрекомендовался я и, взяв свою подругу, отошел в сторону.

— Что думаешь?

— Ты негодяй, подхалим и лжец! — отрезала Тиффани.

— Звучит как отзывы к моей странице в соцсетях, а что ты думаешь о новом сожителе?

— Я ему не доверяю, как можно взять и потерять целый космический корабль.

— Поверь мне, можно. Так что ему передать?

— Разве у нас есть выбор? Либо мы согласны и живы, либо не согласны и…, думаю, существо не станет церемониться.

Я понял, к чему клонила Тиффани. Не играя с судьбой, я повернулся к пришельцу, дав тому положительный ответ молчаливым кивком.

Мы покинули шахту.

Тиффани, затаив обиду, отправилась делать домашние дела, пытаясь, таким образом, снять свое нервное напряжение. АБКИс отправился подыскивать место для ночлежки, а я стоял и смотрел ему вслед, как смотрел бы вслед самому себе ровно год назад. Мне тоже пришлось пережить потерю корабля, стало быть, мы тезки, по несчастью. Кем бы он ни был, я искренне рад новому гостю.

Подводя итог, наше нынешнее положение легко описать цитатой оптимистично настроенного крота: поживем, увидим!

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире тире тире тире тире точка точка точка точка тире точка тире точка тире точка тире

День, заполненный прогулкой, спорами, пережитым ужасом перед лицом смерти, встречей с инопланетным гостем очень вымотал, и мы с Тиффани решили уснуть ещё засветло.

АБКИс от сна отказался, уверяя нас, что посвятит время поискам своего корабля. Я не стал расспрашивать, где и как он намерен начать поиски, а, доковыляв до лаборантской кушетки, молниеносно покорился царствованию Морфея.

От переизбытка эмоций и внутренних переживаний сон получился непривычно абстрактным, разрозненным и пригодным лишь для подростков с ярко выраженным клиповым мышлением.

В начале сна за мной гналась стая гиен на круизных мотоциклах. После я куда-то долго падал, в то время как мимо пролетал «Ковчег-10». Не успел я притронуться к кораблю, как оказался в аризонской долине, усеянной разнообразным мусором внеземного происхождения. Стоило приступить к уборке, как с неба рухнул метеорит, подняв в воздух гидросферу Земли. После были люди-птицы, гномы, сумасшедшие учёные и одноглазые роботы.

Не знаю, что бы это значило. Вопрос толкования снов не подвластен силе трения. В том смысле, что он настолько скользкий, что сравнится с извечным вопросом о том, «кого бы ты взял с собой на необитаемый остров?». По статистике большинство опрошенных желают оказаться на острове со своей второй половинкой. Некоторые взяли бы риелтора и юриста, чтобы оформить незаселённый клочок земли, и лишь малая часть респондентов заявили, что мечтают оказаться на необитаемом острове в паре со сборщиками статистики, дабы избавить мир от этих надоедливых личностей. Поэтому четыре года назад была принята конвенция «О запрете статистических данных».

Тем не менее, в сны я не верю. Зато во что я верю, так это в то, что их легко прервать.

— Землянин, просыпайся, где твой скафандр!? — кричал АБКИс, безудержно тормоша меня за плечи.

Спросонок я решил, что он вздумал шутить, как издевались ребята, из детского лагеря, будя меня посреди ночи с целью задать нелепый вопрос. Увлёкшись процессом, АБКИс с усилием продолжил тормошить меня за плечо, и когда-то чуть не вылетело из своего сустава, я понял — произошло ужасное!

— Что стряслось? — возбуждённо осведомился я, резко вскочил на пол, и чудом не вывихнул себе голеностоп.

— Землянин, у нас проблемы! Планету уносит в космос, я до конца не выяснил почему, видимо некая сила ослабила ее гравитационное поле, и она сошла со своей орбиты. Живо одевайте скафандры, иначе погибнете!

Подобная новость может шокировать любого, а человека, дважды пережившего неминуемую смерть, в особенности. Я схватил первые попавшиеся вещи и, напяливая их по пути, бросился бежать в комнату Тиффани. По дороге меня распирало бешеное любопытство, ни разу мне не приходилось наблюдать, как планета сходит с орбиты. Жертвуя драгоценным временем, я остановился и выглянул в окно. Если не брать в расчет необыкновенно темную ночь, ничего существенного не изменилось: светодиодные фонари продолжали освещать центральную площадь, а радар вращаться по кругу, словно однажды заведенный перпетуум-мобиле.

Впервые меня настораживало спокойствие. Я решил уточнить, действительно ли нам угрожает опасность или это следствие ночного кошмара инопланетного гостя.

Выскочив на улицу, я застал АБКИса погруженным в работу. Используя свои лазерные глаза, он занимался сваркой сосуда, напоминающего собою металлический конус.

— Дружище, — прервал я. — Объясни, почему ты решил, что планету уносит с орбиты?

— Землянин, видимо развитие коры твоего мозга несовершенно, потому ты не в силах увидеть очевидных признаков… — не отвлекаясь, произнес АБКИс и продолжил работу.

Этим высказыванием он напомнил моего деда. Тот любил природу и часто рассказывал о способах лесного ориентирования. В те годы я был закоренелым жителем мегаполиса, редко посещающим городской парк, и знакомым с флорой благодаря цветочным магазинам. Из-за этого мудрые наставления деда часто проходили мимо моих ушей.

Таинственный лес

Однажды студентами мы выбрались за город, чтобы устроить соревнования по пилотированию квадрокоптеров. В какой-то миг мне вздумалось отличиться и полетать над лесом. Увлекшись, я загнал коптер так далеко, что долететь обратно ему не хватило заряда аккумулятора. Тогда мне пришлось идти за ним в густой и дикий лес.

Дрон был найден спустя пару часов, а дорога назад потеряна навсегда. Тут-то и пригодились наставления деда. Он учил, что южная сторона муравейника самая пологая, а на лиственных деревьях со стороны севера растет мох. Деда я слушал невнимательно и все воспоминания чудесным образом перемешались, отправив меня на поиски пологих деревьев и мохнатых муравейников. Найти подобные ориентиры — задача неведомой сложности, если знать, что искал я их в широколиственном лесу, где не растет ничего, кроме дубов и стоптанной почвы. Благо в тот день ребята нашли меня быстрее, чем могли найти тоска и умопомешательство.

Исходя из истории, я счел себя некомпетентным в вопросах ориентиров схода Земли со своей орбиты и, доверясь мнению АБКИса, отправился будить Тиффани.

Когда мы собрались, покинув центральное здание космодрома, улица наполнялась рассветом нового дня. АБКИс стоял на крыльце и подобно лемуру любовался восходом. Неподалеку от него располагался недостроенный каркас спасательной капсулы, предназначенной для нашей эвакуации.

— Все нормально, земляне! — бодро заговорил АБКИс. — Ваша планета возвратилась на свою привычную орбиту.

После его слов Тиффани обратила на меня свою заспанную физиономию и звонким хохотом рассмеялась. Реакция её поведения дошла до меня не сразу, но как только я осознал, в чем загвоздка, то непременно составил ей компанию.

АБКИс смотрел на двух умалишенных гуманоидов, делая выводы, что в паническом состоянии у нас съехала крыша.

Успокоившись, мы рассказали ему, что смена светового дня и ночи — это обыденный процесс для нашей солнечной системы.

В ответ АБКИс пояснил, что категорически не понимает подобного явления. Его родная планета расположена в пятикратном созвездии звезд, благодаря чему обитатели планеты круглые сутки живут в дневное время суток, самостоятельно определяя, время наступления ночи. Следовательно, тьма для них, как снег для африканцев, непривычна, ужасна, но иногда так необходима.

Наконец и Тиффани поняла, что АБКИс — это не злобное существо, жаждущее порабощения, а добрый друг, который в трудную минуту готов прийти на помощь. Мы сидели, втроем расположившись на ступеньках центрального здания космодрома, и восхищались тем, как восходит наша единственная звезда — Солнце.

АБКИс рассказывал разные интересные вещи. Например, что его капсульный панцирь — это сплав двух редчайших видов металла, добываемых на самой далекой планете галактики. Сплав этот настолько крепкий, что запросто может выдержать взрыв энергией восемь целых, сто тридцать пять тысячных умноженных на десять в пятнадцатой степени джоулей. Несмотря на внешний панцирь АБКИса, сам он состоит из обычной органической плоти, имеет четыре сердца, которые располагаются в разных частях тела и могут функционировать каждое по отдельности. Все эти качества делают его практически неуязвимым, что приветствуется, когда ты борешься с таким сильным врагом как роботы.

К слову о них, мы расспросили АБКИса, почему он питает к роботам такую бесконечную ненависть? На что тот, немного отмолчавшись, поведал нам следующую историю.

История охотника на роботов

— Давным-давно, когда ваша цивилизация еще и не думала зарождаться, а моя уже подходила к своему закату, — начал он свой рассказ, — на планету Нчиясили, упало странное космическое тело. Им оказался полуразбитый робот, а точнее его голова с процессором, аккумулятор которого доживал последние минуты своего существования. Киборг, нашедший обломки робота, оказался слишком сентиментальным и, сочувствуя несчастью бездушной машины, решил его починить. К тому периоду наши технологии позволяли создать роботу новое тело, чем и воспользовался добродушный киборг.

— Он создал ему тело по своему образу и подобию? — перебил я, проводя аналогию с однажды прочитанной ветхой книгой.

— Нет, это было обычное тело робота: сенсоры, актуаторы, источники энергии и тому подобное. Не перебивай!

— Молчу! — буркнул я, жестом закрыв себе рот на застежку.

— Продолжим. После того, как новое тело изготовили, отремонтированный робот решил отплатить своему спасителю ценной информацией.

Информация гласила, что до попадания на планету Нчиясили робот участвовал в битве со злобной цивилизацией ящеров, где и потерял тело. Робот рассказал, что ящеры обманным путем напали на его планету и уничтожили всех её обитателей. Он единственный, кому удалось спастись из этой беспощадной металлоломни. Ящеры устроили за ним погоню и не отстали, пока вдребезги не разнесли прежнее тело бедняги.

В дополнение к рассказу, робот предупредил добродушного киборга, что подобная участь может ожидать и их планету, если те заранее не примут нужные меры. Еще говорливый робот добавил, что ему удалось разведать слабые места ящеров, поэтому только с его помощью империя киборгов сможет победить ужасных и хитрых захватчиков.

Информация о предстоящей войне с ящерами и о благородном роботе-спасителе мгновенно разлетелась по моей планете. В заслугу за его храбрые старания совет мудрецов Нчиясили нарек робота славным именем Мсайдизи, что в переводе с языка киборгов означает «Добрый помощник».

Мсайдизи утверждал, что вооружение киборгов, несмотря на всю его надежность, не спасет в битве с таким сильным врагом, как ящеры. Взамен он предложил альтернативный план модернизации боевых костюмов. Инициативу замены костюмов поддержали все абсолютные граждане империи, за исключением моего отца. Я тоже сомневался в обновлении боевых капсул, но в свои годы не подходил под категорию абсолютного гражданина республики.

Рискнув пойти против системы, отец направился в совет старейшин. К сожалению, совет был так сильно одурачен обаянием Мсайдизи, что единогласным решением отверг просьбу отца, лишив его права голоса. Я всегда знал, там, где поют хором, слова не имеют значения. Так мы с отцом остались единственными гражданами Нчиясили, кто отказался менять свой старый капсульный панцирь на новую электронную экзоброню, предложенную Мсайдизи взамен.

Настал день битвы. Киборги-разведчики выследили приближающиеся корабли ящеров, и по планете была дана команда занять групповую оборону. Отряд лучших генералов-стратегов расположился в командном пункте, а управлял всеми ими не кто иной, как сам Мсайдизи.

Корабли ящеров приближались, но команды атаковать не поступало. Не торопились атаковать и корабли захватчиков. Со стороны это выглядело как встреча старых знакомых, с одной лишь поправкой, что к нам приближался потенциально опасный враг. Все вокруг искренне верили, что подобный ход — лишь грамотно продуманный план Мсайдизи, чтобы, подпустив ящеров максимально близко, одним разом ударить в их слабое место. Время шло, но сигнала об атаке по-прежнему не поступало. Корабли ящеров к тому времени успели проникнуть в атмосферу планеты и открыть шлюзы для высадки десанта.

— Чего он ждет!? — нетерпеливо выругался отец, после самовольно открыл огонь по кораблю захватчиков.

От полученных повреждений корабль ящеров рухнул вниз. Я тогда удивился, зачем было модернизировать вооружение, когда они запросто уничтожаются при помощи старого оружия?

Внезапно один из киборгов, стоящих неподалеку от нашего рубежа, задрожал и свалился парализованный. Вслед за ним подобный трюк повторили остальные киборги.

— Сынок, это предательство! — заорал отец и дал очередь по пролетающему мимо штурмовому истребителю захватчиков. Корабль рухнул прямо перед нами, и мы с отцом обомлели, ведь за штурвалом сидел обыкновенный робот.

Тем временем киборги, пытающиеся оказать сопротивление, беспорядочно падали в оцепенении. Как позже выяснилось, Мсайдизи оборудовал новую экзоброню управляемой детонацией, капсулы обездвиживали тело своего обладателя, и роботы без сопротивления расстреливали наших бойцов.

Таким образом, единственными способными воевать с армией захватчиков, оказались я и мой отец. Одних наших ресурсов было недостаточно, чтобы оказывать сопротивление огромной силе, из-за чего мой отец принял единственное решение уничтожить роботов вместе с собой.

Я был слишком молод и не имел права голоса, дабы воспротивиться ему. Отец усадил меня в корабль, отдав свою капсульную броню. Задав координаты соседней звездной системы, он запустил корабль, и я отправился покорять неизвестный мне ранее космос.

К сожалению, взорвать планету ему не удалось. Едва успев сопроводить мой корабль, роботы окружили отца и, воспользовавшись отсутствием на нём капсульной брони, расстреляли на месте. Улетая, я наблюдал за происходящим внизу, не имея возможности вмешаться и помочь. Позже я вернулся на Нчиясили, к тому времени это была планета-призрак. Роботы истребили там все живое, а после отправились в другие галактики, чтобы во главе с лидером Мсайдизи обманными путями уничтожать органические цивилизации.

Я поклялся себе отомстить, став самым беспощадным во вселенной охотником на роботов.

— Вот это да! — не удержался я под впечатлением от рассказа. — Теперь понимаю, почему ты так ищешь свой корабль, это единственная память об отце!

Тиффани, дослушав историю до конца, разревелась и, пытаясь сдержать льющиеся слезы, обратилась к АБКИсу.

— Кажется, я знаю, где твой корабль, — начала она, вытирая сырые глаза. — Отец совместно с группой ученых занимался изучением инопланетного корабля. Он часто рассказывал об этом месте, завтра мы пойдем туда и отыщем его!

Оставшееся дневное время мы посвятили приготовлениям к завтрашнему походу. Тиффани запасала в дорогу продуктов, АБКИс оборудовал наше транспортное средство, а я мучился со своей совестью из-за отправленного в космос сигнала об армии кровожадных роботов-убийц.

В момент отправки сообщения я не осознавал кто такие роботы, для меня это были обычные бездушные машины. Кто мог представить, что они окажутся подлыми предателями. Благодаря своему угрожающему посланию, которое, кстати, продолжает транслироваться, я чувствую себя сторонником и пропагандистом роботов. Все равно, что в еврейском гетто запустить гимн нацистской Германии.

Поставив задачу удалить сообщение, я отправился в центр управления спутниками связи.

Космодром

Центр управления спутниками

Прибыв на место, я молниеносно запустил главный компьютер, и не менее быстро стер проклятое сообщение. Тревога и волнение распирали мою грудную клетку, руки тряслись, а курсор на экране соблазнительно подмигивал, заманивая прохожих написать в него хотя бы строчку. Умение поддаваться соблазнам, всегда было моей слабостью. Я даже не заметил, как пальцы отказались подчиняться рукам и, пробежавшись по сенсорной клавиатуре, выбили на экран следующее сообщение:

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!

От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> — 175,5POm,345/655SS

ЗЕМЛЯ НЕ СДАЁТСЯ!!!

Подтвердив отправку, я твердо и бесповоротно заявил, что никогда больше и ни при каких обстоятельствах не стану отправлять сообщения в космос!

Дорога обратно выдалась чудесной, на душе ощущалась легкость, а в мыслях один сплошной позитив:

— Завтра мы найдем корабль АБКИса. Я напрошусь к нему матросом, Тиффани станет нашим коком, и мы одной большой командой отправимся бороздить просторы вселенной!

Идея оказалась чудесной и, семеня по дороге к дому, я бодро приплясывал в такт песням, которые время от времени насвистывал вслух.

Необходимо хорошенько выспаться и отдохнуть, завтра ждёт новый день, новые впечатления, новая жизнь.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире точка точка точка точка тире точка точка тире точка точка тире тире тире точка тире точка тире точка тире

Космодром

Площадь центрального здания

Завтра наступило так быстро, что едва успело закончиться вчера. Мы были собраны и готовы к длительному походу. На секунду могло показаться, что трое путешественников снарядили себя к опасной, приключенческой экспедиции в поисках древних утерянных сокровищ. Жаль только, что с изобретением сканера драгоценных металлов, все ценные залежи Земли были найдены, выкопаны, переплавлены и проданы.

Напоследок я повел себя, словно примерный работник, читающий памятку «О технике безопасности», прежде чем под ней подписаться.

— Нужно обойти космодром и вырубить всё электричество! — с первостепенной важностью заявил я.

В ответ Тиффани скромно пожала плечами, а АБКИс предложил взорвать все подстанции, тем самым ликвидировав электричество в нескольких сотнях миль. Я отказался от его безумного предложения и, пообещав друзьям, что не заставлю их долго ждать, немедленно удалился.

Первым делом отключил биолокатор. Чтобы в будущем его нашли и запомнили именно под таким названием, я написал слово большими буквами, белой краской на черном фоне с задней части устройства:

Б И О Л О К А Т О Р

(описание см. ниже)

Следом отключил свет по периметру, воздушные фильтры, отопление и прочие необходимые для функционирования системы. На десерт оставил самое интересное — станцию «Воздушный щит». Интересной она стала из-за того, что мне не терпелось узнать, как АБКИсу удалось преодолеть её защитный барьер и какие изменения произошли со щитом во время их совместного столкновения.

Войдя на станцию, я по наитию запустил монитор «Состояния целостности щита». Кто бы мог сомневаться, в щите была настолько исполинская дыра, что пугающая всех брешь в озоновом слое над Антарктидой казалась форточкой на её фоне Триумфальной арки.

— Не зря разработку проекта решили заморозить, — подумал я. — Странно как его ещё птицы клювом не истыкали.

Не успев оценить качество дешёвого сарказма, я заметил, как на щите появилось новое отверстие, затем ещё два, а за ними сразу четыре, и так в алгебраической прогрессии, пока весь щит не превратился в один гигантский дуршлаг.

Минуту я ошарашено лицезрел монитор «Состояния целостности щита» и категорически не понимал двух вещей — зачем отныне в названии монитора стоит слово «целостность» и что могло сейчас разрушило систему «Воздушный щит»? Последний вопрос волновал сильнее.

Для ответа на него, мне пришлось воспользоваться старым дедовским способом определения погоды — выглянуть на улицу и посмотреть. Когда я открыл дверь, предо мною возник далеко не позитивный сюжет предстоящих событий. На улице, словно грачи по весне, совершали посадку сотни тысяч космических кораблей пришельцев.

— Роботы, братья! — провозглашал своей электронной речью один из них. — Мы получили сигнал и прибыли сюда, чтобы сплотить наши армии воедино, и бросить все силы на борьбу с могущественным противником! — заявлял он, крепко держась за тумбу, установленную на одном из центральных кораблей пришельцев. — Выходите! Обещаем мирные переговоры!

Фигура говорливого оратора идеально подходила под описание Мсайдизи. АБКИс рассказывал, что внешне Мсайдизи самый обыкновенный, ничем не примечательный антропоморфный робот. Так и было, среди высадившихся на землю роботов-штурмовиков, имеющих мощную, усиленную конструкцию, робот, стоящий за тумбой, смотрелся хлипкой моделью, собранной прыщавыми дилетантами в кружке юных техников.

— Дело плохо, — подумал я, — Похоже, сообщением об угрозе, я навлёк куда большую угрозу. Хотя не все потеряно, пока они уверены, что здесь обитают их собратья, у нас есть время изобрести какой-нибудь план.

Обходными путями, придуманными мною на случай горных оползней, я стал пробираться до центрального здания космодрома, где меня уже заждались ничего не подозревающие АБКИс и Тиффани. Издалека еще доносились возгласы и реплики псевдомиролюбивых захватчиков. Я шёл и, мимоходом слушая обрывки фраз, не мог понять следующего: почему все пришельцы, которых мне довелось увидеть, говорят на языке землян? Если вы такие сверхразумные, придумайте свой язык и говорите на нем! Неужели это так сложно?

Воспоминания полиглота

В детстве, ещё до конвенции «О запрете изобретений всем, кто не имеет докторской степени» у меня был друг, которому посчастливилось выдумать свой собственный неповторимый язык. Правда, из-за этого сверстники не хотели с ним общаться, а взрослые избегали всяческого контакта. Мне его лингвистическое изобретение показалось гениальным, так мы подружились. День за днём, подобно шаолиньскому ученику, я познавал технику языка, копировал мимику автора, вникал в особенности произношения, запоминал транскрипцию, и вскоре в мире появилось как минимум два человека, в совершенстве владеющих сложным языковым даром.

Став полиглотом, я захотел поделиться своим знанием с окружающими. Для этого я бродил по школе и выкрикивал всем ругательные цитаты, грамотно переведённые на наш новый язык. Вследствие инцидента меня вызвали к директору, где я мигом схлопотал порцию отборных нравоучений.

Оказывается, мой друг не изобретал язык, он был шепелявым, картаво говорящим заикой, и был вынужден так разговаривать. Мне еще долго потом было стыдно за то, что все это время я передразнивал больного человека.

Когда я добрался до центрального здания космодрома, миролюбивая речь врагов сменилась немиролюбивой речью друзей.

— Алекс, ты почему так долго? — негодовала Тиффани, — Мы ждем тебя полтора часа!

— Серьезно! — подхватил эстафету АБКИс, — На вашей планете время так скоротечно, что я уже постарел на несколько лет!

— Постойте, — прервал я. — У меня две новости, хорошая и плохая, с какой начать?

— С плохой, — парировал АБКИс. — Люблю счастливый конец!

— На нашу планету только что высадилась армия роботов.

— А хорошая? — испуганно произнесла Тиффани.

— О нас они пока ничего не знают.

— Сейчас узнают! — возразил АБКИс и перезарядил оба своих наплечных пулемета.

— Постой, нам нужен план, — осадил я его, пытаясь смирить пыл разбушевавшегося товарища. — Их слишком много, пойти сейчас туда и драться равноценно самоубийству!

— Хорошо, твои предложения? — угомонившись, ответил он.

— Пусть каждый выскажется. Тиффани, что ты думаешь?

Я намерено предложил Тиффани высказаться первой, решив, что пока она будет говорить, пыл АБКИса успеет поостыть.

— Нам нужно бежать, — неожиданно начала она. — Бежать с Земли. Рано или поздно мы все равно её покинем, почему не сделать этого сейчас? АБКИс, твоя капсула способна летать, используй ее, чтобы улететь на планету Р307, вслед за остальным человечеством. Забудь про роботов, месть не принесет счастья и не вернет отца…

— Понятно, — перебил я, не дав Тиффани наговорить лишнего. — АБКИс, тебе слово!

— Первое правило охотника на роботов гласит: «Видишь железного выродка, врежь ему по металлическим шарам». Если кто-то со мной не согласен, оставайтесь здесь, — отрапортовал АБКИс, попутно снаряжая боеприпасы.

— Раз все определились, пришло время высказаться мне. Порою жизнь обходится с нами несправедливо, — начал я, витиевато рассуждая. — Все мы рано лишились родительской ласки, в последующем замещая эту потребность разными способами. Наукой, — объявил я, глядя на Тиффани, — сражениями, — добавив, перевел взгляд на АБКИса, — а кто-то так и не нашёл своего призвания… — выдержал паузу я, — но одно могу сказать наверняка, Земля — это наш дом! Не у всех конечно, но у большинства из нас точно, поэтому мы не станем её просто так отдавать! Если когда-то я пытался сдать Землю в аренду, то сейчас заявляю прямо: ЗЕМЛЯ НЕ СДАЁТСЯ!

— Ты со мной? — спокойно проговорил АБКИс.

— Да! — воодушевлённо подтвердил я.

— Так бы и сказал, а то устроил тут героический эпос, зря потратили время, — флегматично подытожил он. — Хватайте оружие, мы выдвигаемся!

И мы принялись снаряжать себя к предстоящему сражению, которое я дословно ознаменовал: «Битвой за планету Земля».

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире точка тире тире тире тире тире точка точка точка тире точка точка тире тире тире точка тире точка тире точка тире

Срезав путь тайными тропами, натоптанными доходягами со времен сдачи первых нормативов физической подготовки, мы устремились прямиком к логову сборища роботов.

Космодром

Близ лагеря роботов

Добравшись до места, мы устроили привал, дабы отдышаться и обдумать план дальнейших действий.

Роботы вели себя непримечательно: патрули совершали обход периметра, часовые наблюдали за территорией и только два робота, с глючным программным обеспечением, затаившись в кустах, поочередно заряжали друг друга переменным током.

— Самое время для наступления! — уверенно возвестил АБКИс.

— Почему? — поинтересовался я.

— Все логично, видишь тех роботов слева? — бегло полюбопытствовал он.

— Ага.

— А тех, справа?

— Вижу!

— А этих в центре?

— Разумеется! — усмехнулся я, поражаясь ординарности заданных мне вопросов.

— Если ты их видишь, то почему не стреляешь?

Вопрос ввел меня в ступор, я стал мямлить, пытаясь выдавить что-нибудь вразумительное. Не дожидаясь моей реплики, АБКИс продолжил.

— Первое правило охотника на роботов гласит: «Видишь робота — стреляй, не видишь — не стреляй». Помню, однажды я вздумал прикончить робота не глядя, буквально стреляя в космическую пустоту.

— Тебе удалось убить робота вслепую? — заинтриговался я.

— Не совсем, но на одну бездушную машину сделал меньше, я насквозь продырявил чей-то спутник связи.

Наш диалог мог продолжаться до конца второго пришествия, если бы его не прервала Тиффани, обронив пятидесятикилограммовую пушку, которую мы дали ей на время подержать. Пушка ударилась спусковым механизмом об землю и выпустила в направлении лагеря пришельцев очередь протяжённостью в несколько сотен залпов. Каждый из выстрелов оказался настолько точным, что все находящиеся в поле зрения роботы были уничтожены в мгновение ока. Воспользовавшись численным преимуществом, мы приняли решение ринуться в атаку. Стоило покинуть укрытие, как на место ранее уничтоженных роботов пришли новые роботы и без разбора открыли по нам огонь.

Это событие напомнило мне случай, когда я захворал неизвестной тропической лихорадкой и слег в больницу.

Интересное заболевание

В лечебнице меня каждый день навещали друзья. В первый день они принесли шоколад, но врачи запретили сладости, предложив заменить их фруктами. Когда друзья принесли фрукты, врачи запретили и их, посчитав, что фруктоза негативно скажется на моей поджелудочной. Позднее мне приносили мясо, которое запретили из-за подозрения на проблемы с печенью. Рыбу, которую запретили из-за подозрений на проблемы с кишечником, и морепродукты, которые запретили… ну ладно, с морепродуктами всё ясно, от них реально воняло. Наконец проведя пару десятков анализов, врачи установили, что я абсолютно здоров, разрешив есть все. От радости я поглотил половину запрещенных ранее продуктов. Естественно, подобный гастрономический геноцид негативно сказался на моем здоровье, и я слег на несколько дней. Покинув больницу после переедания, я попал в неё снова, на этот раз с отравлением, так как вздумал попробовать морепродукты, которые за время продуктового вето успели порядочно испортиться.

Этот случай научил меня делать все своевременно и без лишних промедлений.

— Отвлеките роботов, я разыщу Мсайдизи! — приказал АБКИс, устремляясь вглубь вражеского лагеря.

Роботы продолжали безудержно палить по нам, и мы с Тиффани не придумали ничего лучше, чем спрятаться за бронзовой статуей первого космического корабля… нет не так, первого космического корабля, спасшего нам жизнь.

— Что он имел в виду под словом «отвлечь»!? — паниковала Тиффани. — Они и без того не перестают по нам стрелять!

— Сдается именно это АБКИс и хотел сказать, пока они палят по нам, они отвлечены!

— Или он просил отвлечь роботов от стрельбы? — удивленно переспросила она, не осознавая какой ёмкий философский смысл вложен в этот крохотный неразумный вопрос.

С одной стороны, предмет обсуждения до безумия глуп, но с другой, после того, как Тиффани обронила пятидесятикилограммовую пушку, а пушка обронила все свои заряды, мы остались окончательно безоружны. Если роботы переключатся с нас на АБКИса, нам даже нечем будет прикрыть его отступление.

Единственным выходом оставалось отвлечь их от стрельбы по кому бы то ни было вообще.

— Ты права их нужно отвлечь, — озвучил я мысли вслух, — Но что может заставить роботов прекратить стрельбу…

— Знаю! — возбужденно перебила Тиффани. — Надо предложить им почитать книгу, послушать музыку или заняться йогой — это лучший способ отвлечься!

Вот очередное противоречие, чем выше интеллект, тем глубже ты погружаешься в процесс. Тиффани была настолько воспитанной, умной и добропорядочной девушкой, что совершенно забывала, с кем мы имеем дело. Роботам плевать на книги, за их духовное развитие отвечают микросхемы, аналогично и с музыкой, мембраны роботов не способны воспринимать нотную грамоту. А вот с йогой можно подумать.

Еще задолго до конвенции «О запрете многонациональности» жил на Земле загадочный народ индусы. Эти ребята помимо вышеупомянутой йоги породили такую любопытную мысль как реинкарнация, согласно которой душа перемещалась из одного тела в другое, бесконечно сменяя оболочку своего обладателя. Если вычеркнуть из этой теории все паранормальное, то я могу сменить свою оболочку на оболочку робота, просто переодевшись в его костюм.

— Есть идея! — прошептал я, опасаясь рассекретить замысел. — Надо только прикрепить все это к моему телу! — я указал на обломки металла, обшивку и прочий мусор, разбросанный под ногами.

Поняв друг друга с полуслова, мы с Тиффани принялись создавать косплей человека-робота, скрепляя собранные детали с моим телом при помощи обувных шнурков. Спустя десять минут костюм был готов. Если бы не конвенция «О запрете увеселительных праздников», то хоть сейчас ступай на Хэллоуин, выпрашивая конфеты у горожан.

Набравшись смелости и настроив речь под интонацию роботов, я решил покинуть укрытие, чтобы на деле испытать свой грандиозно-абсурдный план.

— Не-стре-ляй-те, — членораздельно произнес я, высунув правую руку в качестве дружественного приветствия.

В тот же миг несколько выстрелов чуть было не отстрелили мою конечность. На мгновение я даже представил, как буду отныне есть и писать исключительно левой рукой. Стоило мне об этом задуматься, как стрельба прекратилась и воцарилась тишина.

План сработал, роботы клюнули на обман, значит, самое время приступить к его второй части, выйти из-за статуи и показаться им полностью.

— Друзь-я я о-дин из вас! — проговаривал я, неторопливо покидая своё укрытие. — Я ро-бот с пла-не-ты Зем-ля, доб-ро по-жа-ло-вать к нам в гос-ти!

Закончив с доброжелательным монологом, я в полной мере осознал, до чего трудно копировать голос робота.

— Го-во-ри, где рас-по-ла-га-ют-ся ос-таль-ны-е ро-бо-ты с ва-шей пла-не-ты? — монотонно донеслось из ротового отверстия робота-штурмовика, который не переставал держать меня на прицеле.

Я надеялся, что роботы отнесутся дружелюбно к появлению собрата, но эффект сработал прямо противоположный. Стоило мне замешкать с ответом, как по команде пять сотен штампованных машин подняли дула своих бластеров, не забыв при этом синхронно щелкнуть затворами предохранителей.

Видимо их программировали по штампам из боевиков двадцатого века.

Тысяча и одна эмоция отразилась на моем изнеможённом лице, пот струился словно муссонный ливень, а тело трясло так, словно я не читал седьмую главу «Основ безопасности жизнедеятельности», в которой категорически запрещается пробовать на вкус оголенные провода.

— Зачем ты взял меня в плен, противная железка?! — фальшиво переигрывая, закричала Тиффани и, выпрыгнув из укрытия, рухнула передо мной на колени.

Хорошо, что она выбрала науку вместо кинокарьеры.

Если у нормальных девушек семь пятниц на неделе, то у Тиффани было восемь с четвертью. Роботы переключили свое внимание на неё и благодаря нехитрой рокировке я на мгновение выпал из списка подозреваемых.

— Ч-то зде-сь де-ла-ет гу-ма-но-ид? — обратился ко мне все тот же робот, электронный голос которого засел в моей голове, как когда-то король Людовик XIV на троне.

— Э-то мой за-лож-ник! — ответил я. — Мы при-ле-те-ли сю-да и за-хва-ти-ли э-ту пла-не-ту за-дол-го до ва-ше-го при-бы-ти-я! Рань-ше э-то бы-ла пла-не-та гу-ма-но-и-дов! А-ха-ха-ха! — не знаю, зачем в конце нужен был этот смех, скорее результат нервного перенапряжения.

Закончив, я всерьез задумался формулировать следующие ответы как можно лаконичнее.

— Мы не бе-рем плен-ных! — заговорил другой робот.

— Гу-ма-но-ид дол-жен бы-ть у-нич-то-жен! — подхватил первый и повелительно качнул дулом, указывая на то, что именно мне надлежит привести приговор в исполнение.

Импровизация Тиффани продлила мою жизнь, но она явно не задумывалась о последствиях, теперь мы оба могли погибнуть. Смерть казалась неизбежной, поэтому я решил поступить так, как поступают в таких ситуациях истинные герои, а именно высказаться о своих чувствах.

— С первого дня знакомства, — заговорил я, вполголоса глядя в глаза сидящей напротив меня Тиффани, — с того дня как ты, ударив меня тупым тяжелым предметом, вырубила в бункере…

— Тяжёлым, но не тупым, — парировала Тиффани. — Это был учебник по астрономии!

— Хорошо, просто тяжелым предметом. Именно с этого дня я мечтал лишь об одном…

Тиффани внимательно слушала мои слова, одновременно краем глаза поглядывая куда-то в сторону. Я счел этот дефект нервным спазмом, такое случается, когда человек находится на пике психологического срыва.

–…в былые времена, — возобновил я тираду, — встретить девушку, подобную тебе, являлось крайней редкостью, а в последние полтора года об этом и мечтать не стоило. Тем не менее, судьба свела нас, сиротливо бросив на оскудевшей земле. Нет смысла сдерживать чувства, кипящие внутри! — последнюю реплику мне пришлось декламировать на грубом гротеске, ибо уровень красноречия заканчивался, а внимание надо было удержать. — Пусть моё посмертное признание не поможет нам спастись…

— Зря, очень даже помогло! — раздался голос сзади, после чего некто похлопал меня по плечу.

Несмотря на хорошую узнаваемость обладателя этого голоса, я привычным образом вскрикнул и шарахнулся в сторону.

Таинственным незнакомцем оказался АБКИс. Он стоял рядом, рассматривая меня безмятежно признательной улыбкой.

— Гранатомет мне в рот, ты выглядишь отвратительно! Зачем нацепил весь этот мусор, броня из него никудышная! — продолжил он, внимательно осматривая маскарадный костюм робота.

Не придав значения словам, я огляделся вокруг. Пейзаж изменился до неузнаваемости, как мнение работника о начальнике после первой зарплаты: угрожающие нам роботы-штурмовики были превращены в груду бесполезного металлолома.

Тут до меня дошло, что мое прямодушное волеизъявление в любви этот сумасшедший охотник на роботов использовал, как отвлекающий маневр!

— Ты все видела и ничего не сказала!? — с обидой обратился я к Тиффани.

— Да, прости, так было нужно. В конце концов все обошлось, правда? — тихо проговорила она, опустив глаза.

— Дружище, симпатичный гуманоид дело говорит! — перебил АБКИс, сложив свою руку у меня на плече, — Пока ты тут размусоливал, я подкрался и всех ликвидировал. Одно только жаль, как бы этого не хотелось, нам придется начать отступление.

— Отступление!? — оборвала Тиффани.

— Отступление!? — удивился я.

— Отступление. — подытожил АБКИс. — Железяк слишком много! Будто конвейером штампуют, каждый миг высаживаются все новые и новые корабли, до краев забитые роботами. Видимо, твое сообщение и впрямь произвело ошеломляющий эффект. Роботы слетаются сюда со всей галактики, как плутониевые пчелы на урановый мед, — после он громко расхохотался, тайком пару раз подмигнув мне. Не найдя поддержки, АБКИс сделался серьезным и заключил:

— Если их миграция продолжится, то в скором времени ваша планета сможет официально считаться новой Меккой для роботов, так сказать Феррум Планет Дуо.

— Э… что теперь делать? — растеряно изрек я.

Разумеется, мне было ясно, что в нашем нынешнем положении остается следующее: бежать, скрываться, прятаться и, возможно, даже вести партизанскую войну, но я не решался взять на себя ответственность озвучить вышеупомянутые мысли вслух.

Оказия заставила вспомнить об одной поучительной притче, которую я однажды услыхал за разговорами в общественном транспорте.

Притча о храбром народе

Еще задолго до конвенции «О запрете езды на парнокопытных», жил на Земле один храбрый кочевой народ. Когда на долю этого народа выпадало сражение, его воины собирались в смелое войско и бежали на врага с грозным кличем «Варлаган!». Подобный священный клич в переводе с их варварского языка означал: «Вперед и только вперед!».

Но по-настоящему храбрыми их делало другое. Оказывается, в языке этих смелых кочевников попросту отсутствовали слова:

«Назад!»

«Отступаем!»

И мое любимое:

«Мы все умрем, бегите, спасайтесь, кто может!»

Однажды, по воле судьбы случилось так, что храброе войско попало в засаду. Храбрые воины понимали, что выйти из передряги живыми им поможет только отступление, но смелый народ не умел отступать. Казалось, положение безвыходное, если не брать в расчет, что управлял войском мудрейший командир. Полководец приказал войску повернуться на сто восемьдесят градусов и продолжать наступление, в обратном направлении. Бойцы исполнили его приказ и ринулись бежать в атаку от врага, еще громче, чем прежде, выкрикивая своё традиционное «Варлаган!».

Конец ознакомительного фрагмента.