Поступь

Прилес-Полесский (2021)

С бешеным течением времени отчетливо ощущается вкус утраты смыслов и необходимость ответов на глубинные и экзистенциальные вопросы. Но порой путь поиска этих ответов тернист и ухабист, он может пролегать через леса и темные гроты, через глубины и вершины. И ответ на извечный вопрос «что есть человек?» окажется непосильной ношей для человека, заплутавшего на этом пути… Содержит нецензурную брань.

Круг 5

Матвей чистил трубку. Тихая ночь легла над хутором. Тишина. Абсолютная в своем проявлении. И темнота такая же…абсолютная. Абсолютные явления в своем величии. Без малого вечные.

Для своего возраста Матвей двигался на удивление легко, почти не шаркая ногами. Выкинув остатки табака, Матвей пошел за тулупом, накинув его на плечи и направился на улицу. Из гостиной доносился храп. “Спи журналист, спи, силы тебе понадобятся” — проговорил про себя Матвей Игнатьевич. Аккуратно почти не слышно Матвей отворил дверь дома в ночь. Почти не глядя он спустился по ступенькам крыльца. Ночной воздух, свежий, чистый, ударил в голову старика. Он дошел до калитки и устремил свой взгляд куда-то западнее дома. Остается загадкой что же видел он там, в темноте. Матвей отворил калитку и побрел по полю, в сторону чернеющего леса, который будто окружил дом одинокого старика. Он шел уверенным шагом, это не была прогулка, у него был какой-то план известный только ему и Богу. Одно было ясно точно, Матвей что-то нес с собой. Но куда и зачем? Постепенно силуэт старика исчезал во тьме, через пару метров он абсолютно слился с темнотой, казалось еще мгновение и лес поглотит его и только шелест травы указывал, что старик идет и идет уверенно.

Я проснулся в районе 12 часов дня. Сон на хуторе другой не такой как в городе, глубокий и здоровый, после такого сна чувствуешь прилив сил, готовность работать. За окном раздавался какой-то стук, оказалось Матвей рубит дрова. Подумать только 70 лет, колит дрова, а главное, как: короткие и точные движения, без лишней суеты, в меру плавные в меры резкие. Я внимательно смотрел на Матвея, он был на удивление расслаблен.

Я вышел на улицу, потянулся, Матвей Игнатьевич сразу окликнул меня:

— Ну здоров студент! Выспался? — спросил он с задором.

— Доброе утро Матвей Игнатьевич, да, спалось прекрасно, а вы я смотрю все в работе?

— А мне Дима спать хватит уже. Я жизнь застать хочу, а отоспаться мы все успеем. По ночам добрые люди либо спят, либо молятся.

–Оптимистично — умываясь, с сарказмом проговорил я.

–А то! куда мы без оптимизьму. Нам без оптимизьму нельзя! — утирая пот, кричал Матвей.

— Матвей Игнатьевич давайте помогу, устали, наверное?

— А не покалечишься студентик?! — с хитрым прищуром спросил Матвей. “Ладно держи, только колоть этой стороной — не скрывая явной улыбки сказал Матвей, указывая мне на лезвие топора.

Я взял топор и решил подыграть:

— Этой?! А я-то думаю, что же у меня раньше не получалось, поздно я вас, однако встретил, а то бы столько уже наломал.

Дед Матвей вдруг стал невероятно серьезен:

–Наломаешь еще…

Повисло молчание.

— Наколешь дрова и иди в дом будем завтракать. А потом ты запишешь мои истории, ты только не тяни, у нас тут время другое не такое как в городе — таким же серьезным голосом продолжил Матвей.

— Эээ… хорошо. — чуть слышно проговорил я и принялся колоть дрова.

Когда работа была закончена я умылся и отправился в хату. Дед Матвей поставил самовар, на столе стояли блины со сметаной.

— Светлов, спасибо за помощь — сказал он, отхлебывая чай из блюдца.

— Ну так что доставай бумагу, будешь у меня интервью брать.

— А мне бумага не нужна, я на диктофон.

— Хм, на бумагу честнее как-то. Но черт с тобой. — внезапно дед Матвей закрыл себе рот руками с выражением истинного ужаса, после чего потянулся ко мне и упав на колени начал сумбурно, запинаясь бормотать:

— Ты прости сынок, прости дурака, не черт, не черт, Бог с тобой, не черт, Бог! Бог! Бог!

Я понял, что старик не в себе, но на удивление не мог освободиться от его крепких объятий. Старик со слезами уговаривал меня простить его, за его слова.

— Матвей…Матвей Игнатьевич, да Господи, услышьте же меня! Я зла на вас не держу, успокойтесь.

Дед отпустил меня, тяжело вздыхая он растянулся на полу, продолжая бормотать:

— Не держи зла, правильно сынок, не держи, старик глупый, старик слабый, ты прости его сынок.

Я пятился назад к выходу из в шоке от происходящего. Вот Павел — сука, “можешь распологаться у деда Матвея”. Да этот старик не в себе! Тут просто опасно оставаться, зарубит еще ночью. Тьфу ты, черт пойми, что. На ходу одеваясь я открыл калитку и двинулся приблизительно в сторону дома Паши. Насколько я знаю идти было около 5 километров. Нужно было срочно уходить от этого сумасбродного, душевнобольного старика. Когда я ушел достаточно далеко от хутора я решил присесть на близлежащий пенек. Я решил осмотреться и успокоиться. Дом Паши, по его словам, был западнее хаты Матвея. Не заплутать бы. У меня промокла обувь и испачкались штаны, но это не волновало меня сейчас. Вокруг было только поле и лес, а еще…я начал всматриваться в чащу леса. А еще какие-то развалины, я не мог понять, что это за здание. Я решил подойти ближе и рассмотреть. Хм, крыши нет осталось три стены, но на них что-то написано белой краской, это видно даже отсюда. Я собрался с мыслями и пошел в сторону развалин. Подойдя достаточно близко я увидел, что на земле лежат огарки свечей, а на стенах аккуратно кистью выведено:

Конец ознакомительного фрагмента.