Ночной сад

Полли Хорват, 2018

В жизни девочки Франни вдруг началась загадочная полоса. На их ферму заглянуло НЛО, потом залетело привидение, в лесу поселился таинственный отшельник, которого спасла русалка, – без шуток, именно так отшельник и говорит, а Сина, которая заботится о Франни, неожиданно купила радиоприемник и принялась слушать радио с утра до вечера, хотя всегда над такими людьми посмеивалась. При чем тут Ночной сад – сад, цветы в котором распускаются только ночью? А притом, что, по слухам, этот сад исполняет любое желание – одно-единственное, но с самыми непредсказуемыми результатами…

Они приезжают

Мы на этой земле, чтобы страдать: на следующий день, когда я вернулась домой из школы, Элис привезла одиннадцатилетнюю Винифред, девятилетнего Вилфреда и шестилетнего Зебедию к нашему дому. Винифред и Вилфред были похожи. Оба голенастые, белобрысые, веснушчатые. Вилфред, хоть и младше, был выше Винифред и носил очки в роговой оправе, делающие его глаза большими, как у совы. В оправу постоянно падала его длинная чёлка. Длинные волосы Винифред были аккуратно забраны. Зебедия был мелкорослый и тёмненький, с оливковой кожей и чёрными вьющимися волосами — можно подумать, из другой семьи, настолько не похож он был на Винифред и Вилфреда. Каждый нёс по небольшому саквояжу. Я присматривалась к сумкам, пытаясь по размеру определить, сколько же ребята пробудут у нас. Это оказалось непросто. Саквояжи были среднего размера. Это могло означать, что Ревунья Элис любит всё предусмотреть и они у нас только на выходные (Боженька, пусть это будет так!), или она чрезвычайно непредусмотрительна и думает забросить их к нам на пару месяцев, а Сине придётся отправиться за покупками. Ну, или, возможно, дети ведут спартанский образ жизни и отрешаются от всего, что не является насущной необходимостью. В таком случае сортир во дворе не приведёт их в ужас. Ко мне приходили поиграть девочки, и все явно полагали, что к 1945 году туалет со сливом должен быть в доме у всех и у каждого. Поскольку я выросла с уборной во дворе, мне она не казалась «чем-то средневековым», как заявила одна несостоявшаяся подруга.

И вот мы все выстроились в холле и пялились друг на друга.

Я заметила, что Сина ощерилась точно такой же широкой фальшивой улыбкой, как и я.

— Ну, полно! — всхлипнула Ревунья Элис. — Винифред, встань ровно! Вилфред, не умирай! Зебедия, не сутулься! Ладно, дети. Я еду распекать вашего отца. Мне надо отговорить его от чего бы он там ни решил отчебучить. Будьте умницами. Постарайтесь кушать как следует. Я вернусь когда смогу. Миссис Вайткрафт, позвольте сказать, это очень сопредельно с вашей стороны.

— Сопредельно? — повторила Сина. — Ну что ж, вам я, безусловно, могу позволить так сказать.

— Ну, дети, давайте попрощаемся без слёз. — Ревунья Элис тотчас разразилась надрывными рыданиями, развернулась и едва не затопила двор, пока шла к машине. Пока машина не исчезла из виду, мы смотрели, как она жизнерадостно машет рукой из окна, склонив над рулем горестно подрагивающие плечи.

Я не могла не восхититься детьми, которые выглядели более или менее нормальными и равнодушными к пафосу момента, на что, говоря откровенно, мы не смели надеяться, учитывая, какой пример им подавала мать.

— Ну что ж, — проронила Сина. — Дело сделано. Ужин в шесть тридцать. — Она вернулась в кухню, предоставив мне, как мы и условились, показать им дом.

Дети пришли в восторг от крохотных комнат на третьем этаже. Мы вчетвером стояли в комнате Винифред.

— Они похожи на комнатки в кукольном доме! — воскликнула Винифред. — У меня впервые появилась своя комната, когда мы перебрались сюда с военной базы в Комоксе. А до этого мы жили на острове Принца Эдуарда, пока ВВС не перевели «Арго», страшно важный самолёт, который обслуживает папа, в Комокс.

— Да, знаю, — сказала я, не дав себе труда пояснить, с какой скоростью распространяется информация в нашем маленьком мирке. — Поэтому он Чинила Боб.

— Да, поэтому Чинила Боб. Но мать говорит, она устала от жизни на военных базах. Мы жили уже на трёх. Дома́ всегда малюсенькие, и некоторые недовольны тем, что мать так много плачет.

— Думаю, её можно звать Ревуньей Элис, — проговорила я нерешительно. — Ну, как Чинила Боб.

— Какая ты умница, — восхитилась Винифред, — сразу такое придумать.

Я хмыкнула и скромно опустила глаза, но ничего не возразила, поскольку лучше им это сразу оценить.

— Летун Боб, — выпалил Зебедия, который уже облазил все ящики комода, прополз под кроватью, влез в чулан и вообще осмотрел все углы комнаты. Он был весь в пыли, потому что ваяет Сина лучше, чем ведёт хозяйство.

— Вот так мы оказались в доме покойной тетушки Клэр, который в конце улицы, — сообщила Винифред. — Правда, Вилфред?

— Да, — кивнул Вилфред, который своей способностью говорить не больше, чем требовал момент, немного напоминал мне Старого Тома.

— В нём четыре спальни! — радостно затараторила Винифред. — И матушка сказала: баста! Это наш шанс жить в настоящем доме, и если папа будет упорствовать и нянчиться с «Арго», оставаясь на службе ВВС, вместо того чтобы выйти в отставку и устроиться на работу в Соуке — такую, что позволит нам остаться в этом дворце, который нам оставила тетя, — тогда она сама переселится туда с нами, и мы будем ждать, пока он не опомнится. А папа сказал, что он не возражает. Он будет жить на базе и навещать нас когда сможет. Папа обожает «Арго», правда, Вилфред?

— Да, — кивнул Вилфред.

— Это секретный шпионский разведывательный самолёт, который может лететь несколько дней без дозаправки.

— Он ещё снаряды сбрасывает, — отбрасывая челку, дополнил Вилфред — так равнодушно, словно он рассказывал о своей собаке, которая выполняет команды «сидеть» и «умри».

— «Арго» ужасно важен, и папа не простой техник — он следит, чтобы всё работало и самолёт можно было поднять на воздух за секунды, если будет необходимость, — трещала Винифред.

— Какая необходимость? — спросила я.

— Военная, конечно же, — ответила Винифред.

— А, военная необходимость, — отозвалась я, думая про себя, как же это маловероятно.

Военные были на острове Ванкувер везде, артиллерию установили в стратегических точках по всему нашему побережью. С самого начала войны солдаты жили во временных бараках, построенных на нашей земле, которую мы передали для нужд фронта. Поначалу это было очень волнительно: подумать только, наши берега будут защищать прямо с нашей фермы! Но, несмотря на всеобщую бдительность, ничего особенного не происходило. Казалось, до острова Ванкувер война не дотянется, и меня это вполне устраивало. Наша соседка мисс Мэйси, у которой не было ни работы, ни семьи, любила совершать долгие прогулки по нашим землям, в основном вдоль берега, и заодно угощала солдат скаутским печеньем. Она рассказывала мне, что солдаты в основном сидят сиднем да играют в покер.

— Папа трудится по двенадцать часов каждый день, чтобы самолёт оставался на ходу, — говорила Винифред. — Мать говорит, на нас у него теперь нет времени. Что, мол, самолёт он любит больше, чем нас.

— Ерунда, — бросил Вилфред. — Мать любит преувеличивать.

Зебедия за всё это время ни слова не вымолвил. Он залез под кровать, вылез обратно, приподнял матрас, чтобы осмотреть пружины кровати, и попытался вскарабкаться на высокий комод с приставленного к нему стула. Теперь он смотрел в окно.

— Что это там за сад? — спросил он.

Я подошла к нему.

— Садов у нас много. Какой ты имеешь в виду? — уточнила я.

— Тот, что за оградой с большущим замком.

— А, — проронила я. — Это Ночной сад.

— Почему ты называешь его Ночным садом?

— А ты выгляни из окна ночью, когда светит луна, вот и узнаешь, — ответила я.

— Вы его от оленей закрываете? — заинтересовался Вилфред.

— Нет, — сказала я.

— От медведей, что ли? — предположил Вилфред.

Теперь мы все смотрели на сад.

— Нет.

— Ну так от кого? — не выдержал Зебедия.

— Не знаю, — проговорила я. — Это Старый Том его запирает.

Но я знала, потому что Старый Том мне однажды рассказал. Но мне не хотелось повторять его объяснение, потому что звучало оно совершенно нелепо.