Море волнуется раз…

Полина Сутягина, 2021

Однажды у вполне обычного человека – программиста Олега – пропадает жена. Впрочем, жена-то как раз не совсем обычная – девушка, с которой Олег познакомился во время своего путешествия на остров Бали, с самого начала вела себя как-то странно. Однако эти странности начинают постепенно объясняться только тогда, когда Олегу приходится против своей воли стать настоящим сказочным героем, пройдя традиционные испытания и обретя волшебных помощников.Но сможет ли Олег принять правду о том, кем на самом деле является его жена?

2

Утром она не вернулась.

Олег вспомнил ее исчезновения на Бали. Она могла пропадать, не подавая знать о себе, до трех дней, но в Москве такого не случалось. На острове он по понятным причинам не мог требовать от нее объяснений. Теперь же, когда они были мужем и женой, она ни разу до этого не подавала ему поводов для тревоги. А когда время от времени уезжала на природу, всегда возвращалась к вечеру, не поздно.

Только сейчас, в критической ситуации, Олегу подумалось, как же он мало знает о ней, в том аспекте, что у него не было ни единой зацепки, как ее можно разыскать. Семьи у Марины не было, никого из ее дальневосточных друзей он не знал. Тогда он вспомнил, что среди его знакомых есть человек, который может по сигналу с телефона отследить местоположение человека. Это был его институтский товарищ, с которым они уже много лет не поддерживали связи. Однако взбудораженная память выдала ему эту подсказку, и Олег немедля набрал его.

Антон подошел почти сразу. После недолгого обмена приветствиями, Олег изложил ему суть проблемы, и тот без лишних расспросов согласился помочь. Через некоторое время Антон позвонил и сообщил, что месторасположение не определяется, — видимо, сейчас телефон отключен, однако по его специальным каналам удалось установить, где последний раз был засечен сигнал. Олег поблагодарил друга и попросил его, если будет возможность, проверять время от времени, не появится ли откуда-нибудь сигнал.

— Без проблем! — ответил Антон, — я же понимаю, дело серьезное. Но и ты маякни, как найдетесь.

Олег пообещал маякнуть, и сразу же выехал по координатам. Точка располагалась на берегу небольшого озера, примерно в часе езды от города. По берегу озерца раскинулся приветливый хвойный лес. На берегу кроме следов периодического времяпрепровождения людей ничего не было. Самих людей, впрочем, тоже. Олег медленно шел у кромки воды, вглядываясь в надежде увидеть хоть какие-то следы пребывания здесь Марины. Потом он приступил к обследованию леска. Обойдя озеро кругом, он так и не смог обнаружить ее следов. К сумеркам рядом с озером не осталось ни островка, где бы он не прошел. В замызганной одежде Олег добрел до машины, и когда он в сотый раз набирал номер Марины, пальцы с трудом слушались его. Безрезультатно. Абонент был вне зоны действия сети.

Олег сел на водительское место, положил лицо в ладони и сжал голову пальцами. Некоторое время он так и сидел. Его отвлек шорох. Небо совсем стемнело, и на фоне его умирающей голубизны промелькнули две крылатые тени. Летучие мыши, уже не столь частые гости в этих краях, ловили ночных насекомых. Вдруг один из зверьков пролетел так близко к машине, что крылом задел стекло. Этот шорох и привел Олега в движение. Вираж повторился. Олег попытался разобрать, что ловила летучая мышь рядом со стеклом. И когда вираж повторился в четвертый раз, он вышел из машины. Однако приблизиться ночной летун не дал, он обогнул человека, а потом неожиданно вылетел с другой стороны, зацепив крылом Олега по голове. Олег дернулся и поднял лицо на зверька, и увидел что-то зажатое в его лапках. Мышь пискнула и выпустила «добычу» прямо в руки человека. Это была прядка светлых с нежным пшеничным отливом волос, и если бы не этот отлив, почти молочных. Олег разложил на ладони знакомые волосы и нежно их погладил. А потом в отчаянье поднял глаза на мышь и, сам не понимая, что делает, вопросил:

— Где она?! А ну живо отвечай: где она?!

Мышь пискнула и унеслась в сторону леса. По спине мужчины вдруг прошел легкий озноб. Сам не свой, он захлопнул дверь машины, и двинулся в направлении, куда унесся летучий зверек.

На подкашивающихся ногах Олег продирался сквозь крапиву и валежник, вовсе не по тропинкам, коих здесь было немало, — он шел напролом, не понимая, что делает, продолжая сжимать в ладони прядь волос жены, и представляя перед собой ее образ.

Трудно сказать, как долго он шел, прежде чем оказался на берегу лесного ручья. Над пространством воды кроны немного расступались, пропуская вниз яркий лунный свет. Его отблески играли на журчащей змейке воды, образуя замысловатые узоры. Ночная влага напитала обувь и низ штанов, да и под куртку забивался предательский холодок. Олег опустился на колени у веявшего холодом ручья, будто не замечая наполнявшей его тело прохлады.

Прядь, свисавшая из его сжатого кулака, одним концом сползла в воду, и от нее побежала тонкая серебрящаяся в свете луны струйка.

Вдруг Олег услышал будто бы вздох, а затем легкий смех. Он вздрогнул и оглянулся. Вокруг стояли лишь разлапистые ели, да шуршали на ветру поросли кустарника в прогалине. Как он ни напрягал зрения, никого увидеть не мог. Однако смешок повторился. И когда Олег опустил взгляд на ручей, он вначале подумал, что рехнулся с горя. Ручей посмотрел на него в ответ.

Точнее сказать, из ручья на него смотрели глаза. Мутноватые в беге воды, широко распахнутые с серовато-желтой радужкой. Одни только глаза. Олег отпрянул, и наваждение исчезло. Тогда он снова придвинулся к ручью, но перед ним тек самый обычный, совсем неглазастый, ручей. В ладони он почувствовал сырость. Из нее свисала мокрая прядь волос. Она липла теперь к кулаку из-за влаги и вниз не тянулась. И тогда, повинуясь неожиданному импульсу, преодолевая потусторонний страх, Олег еще ближе подвинулся к ручью и опустил в него прядь, не размыкая пальцев.

Что-то хихикнуло вновь. И в ручье мелькнул желтоватый отблеск дикого взгляда. Олег снова инстинктивно отпрянул, и взгляд исчез. Тогда собрав всю волю в мокрый кулак, он повторил трюк. Глаза не замедлили появиться. Но не успел Олег на это хоть как-то отреагировать, как рядом раздался дребезжаще-звенящий голос:

— Ну что, долго дурачиться будем?

Олег от неожиданности икнул и обернулся, но рядом по-прежнему никого не было.

— Да здесь я, дурень вертлявый! — повторил голос совсем рядом, — в ручей гляди, башка тупая!

Олег повернулся вновь к воде. Ручей по-прежнему на него пялился. Рядом с глазами что-то забурлило, и голос раздался вновь.

— Ну, так и что тебе, дурашка?

— Мне… — хрипло выдавил Олег и не узнал своего голоса. — Жену… — проскрипел он, и запнулся.

— Жену? — булькнул Ручей.

— Вернуть…

— Какую такую жену? Жену, жену, жену… Не, это вот все не к нам… Это ваши вот любовные делишки. Мы такое не решаем… Это… Зачем только артефактами такими редкими балуешься, духов воды вызываешь… Ну, истинно, дурачки люди какие-то стали!

— Какими еще артефактами?! — вдруг обрел голос Олег и инстинктивно вздел руки. Глаза сразу исчезли. Олег резко и зло выдохнул и снова сунул кулак в воду.

На сей раз зафыркал-забулькал уже Ручей.

— Ну, ты это, парень, брось уже карпа за молоку тянуть! То дал, то взял! Кто так делает?! Хочешь чего, так давай излагай, как говориться, по делу. И волосом плати.

— Каким волосом?

— Ну, ясно же, каким! — ну и тупой же люд пошел, я погляжу — девы морской!

— Что?! Какой такой девы?.. Это волосы моей жены! О чем ты?

— Жены? — удивленно раздалось из ручья.

— Жены! — уже орал Олег, не понимая, как смешно он со стороны выглядел: грязный мужик в приличной одежде, стоящий на коленях у ручья, с одной рукой погруженной в воду, и орущий в этот ручей. — Я же говорю: жена пропала…

— Да… — буркнул Ручей — теперь я начинаю понимать все меньше…

— А я, — подавился смешком Олег — вообще ничего.

— Ну, ты-то понятно. Когда люди чего понимали!

— У меня уже рука замерзла, — неожиданно разозлился Олег.

— Ну, так а чего ты сидишь так тогда? Бросай уже волосок и говори.

Олег, повинуясь, вынул руку из воды, аккуратно отделил один волосок от мокрой пряди и бросил в ручей, сказав: — помоги мне найти мою жену.

Потом посмотрел на прядь, достал из кармана платок, бережно завернул в него волосы и убрал в нагрудный карман куртки.

В этот раз глаза из ручья не исчезли. Вода издала булькающий звук и плеснула, будто бы облизнувшись.

— Ну, вот это другое дело! Так-то оно лучше. Теперь и поговорим. Так и что там твоя жена?

— Пропала, — кивнул Олег, окончательно теряя голову от происходящего. Его потихоньку пробирал холод.

— Где и когда?

— Вчера. Ушла сюда и не вернулась. А сегодня летучая мышь принесла мне эту прядку.

— А ты уверен, что это волосы твоей жены?

— Да. Уверен.

— Ну, тогда странно это… Чего ты хотел от морской девы? Где ты ее вообще держал?

— Держал?! Я… деву? Что за деву-то?.. — ужаснулся Олег.

— Ну, вы их как бишь, русалками еще теперь называете, кажется… Хотя русалки наши больше по ручьям, по лугам… — так мелюзга. А это сурьозная барышня! — донеслось из ручья.

Перед Олегом вдруг ясно понеслась череда воспоминаний их жизни на острове. Она так любила плавать, но одна. Даже когда они вместе входили в океан, она всегда быстро уплывала вперед, и потом возвращалась позже, чем он, выходя из другого места. Она никогда не приводила его к себе домой, у нее не было толком багажа, она столько рассказывала о дайвинге у разных островов, но так мало о жизни на суше… У Олега закружилась голова. Он пытался размеренно дышать, чтобы успокоиться, но получалось плохо.

— Морским девам не место в городах. Даже если они и привыкают ходить по суше, им все равно тяжко, им каждый день надо в воду, а раз в месяц, в полнолуние и того сильнее — просто обязательно! О чем ты вообще… Не, ну, ты понятно — у людей с мозгами плохо, но вот она! Она-то о чем думала? Ясно же было, что долго так не протянет.

— Искать ее где? — тихо спросил Олег.

— А ты уверен, что ее нужно искать-то? — булькнул Ручей.

— Да. Уверен, — твердо ответил Ручью сидящий на его берегу мужчина.

Земля, на которой он расположился, все больше забирала его тепло, и Олег подтянул колени к груди, собираясь в комочек. Теперь он походил на мальчишку, высматривающего головастиков.

— Что ж, — донеслось из ручья, — сейчас пущу струи, расспрошу. Ты погоди тут.

После этого глаза пропали, и лишь чуть громче зажурчали струи в ручье. Олег встал и похлопал себя по щекам. Несколько раз бросил взгляд в ручей и снова подумал, что весьма вероятно, все это ему лишь привиделось, он перенервничал и устал, вот с ним и сыграл шутку его мозг.

Он поднялся и прошелся по прогалине у ручья, разгоняя кровь и призывая в тело тепло, размахивая круговыми движениями руками. Потом растер руки, плечи, тело и бедра. Стало полегче. Он попытался снова собрать мысли, порылся в кармане в поисках телефона, и, извлекши его, обнаружил, что тот полностью разрядился. Олег гневно пихнул бесполезную теперь машинку обратно. Он уже подумывал, не вернуться ли к машине, чтобы подзарядить там телефон и созвониться еще раз с Антоном, полностью убедив себя в том, что предшествующие события были плодом его воображения, когда в кустах раздался шорох. Ветки с молодой листвой закачались, но не от ветра, и там образовалась хитрая мордочка. Трудно было сказать, почему она показалась Олегу «хитрой» и вообще «мордочкой», когда среди веток и листьев толком ничего и не было, кроме неравного размера глаз и сучковатого носа. Впрочем, последний был небольшой веточкой с маленьким листочком, но эта веточка обладала подвижностью и принюхивалась.

— Дай и мне! — пискнуло в кусте.

— Что знает этот старикашка? — продолжало доноситься из веток, — видишь, как он усох? Далеко ли он распустит свои струи? А вот я знаю все деревья в этом лесу, а они — все деревья, до которых дотянутся их корешки или подземные ниточки грибов, их оплетающие! Вот это получше вашей телефонной связи будет! Видишь, я даже ваши эти смешные штуки знаю! — писклявый голосок звучал уморительно гордо, и если бы не сюрреалистичность ситуации, Олег, пожалуй, рассмеялся бы.

Он некоторое время молчал. Существо в кустах выжидало. Потом Олег прочистил горло, слегка кашлянув, и спросил:

— Чего тебе дать?

— Знааамо чаво! — нараспев пропищало из кустов. — Волосок девы морской!

— Зачем всем вам волосы моей жены? — тихо спросил Олег.

— Ну, это уж наше дело, зачем! Вам-то, людям… Эх… Это тебе так повезло. А вот мы настоящих морских дев давно уж не видали. А у тебя из кармана так вкусненько пахнет, соленой водичкой… Ну дааай… — пропищало существо.

— А ты мне что? — вступил в торг Олег.

— Так говорю же — все разузнаю, ежели была тут, то где, когда и куды потома делась.

Олег задумался. Если все это действительно не симптомы его потенциального знакомства с психушкой, то, пожалуй, волосы стоит экономить. Еще не понятно, со сколькими глазастыми существами придется вести переговоры.

Его раздумья прервал смешок и плеск в ручье:

— Так-так, — раздалось бульканье и скрипение. — А ну-ка брысь отседова, мелюзга! Чего попрошайничаешь! — Ручей, видимо, обращался к существу в кустах.

— Ну что вы, дядя Ручей, ругаетесь? И поговорить нельзя? — обиженно прошуршало носиком-веточкой существо и еще больше скривило один глаз.

— С белками иди разговаривай! А в дела старших не лезь!

В кустах снова зашуршало, и Олег видел, что существо затаилось, но не исчезло полностью.

— Ну, так вот, — продолжило из ручья, обращаясь к Олегу, — Озерный Дух мне сказал, что она приходила сюда плавать, хвост полоскать вчера ночью, как водится в полнолуние. И еще в прошлое полнолуние тоже приходила.

— Хвост полоскать? — Сглотнув, переспросил Олег.

— Ну, ясное дело, что не плавники! — сердито булькнуло из ручья, — ей же плавать надо. Ей тяжело все время с ногами быть, они плохо дышат и сохнут. Хвост надо мочить каждый день, но плавать-то тоже надо. Уж не знаю, как она его у вас там в городе мочила…

— В ванной, — машинально сказал Олег. И ему тут же представилась картина, как во время долгих сидений там у его прекрасной жены вдруг появлялся рыбий хвост вместо ее стройных ножек и торчал из наполненной купальной пеной ванны. Его передернуло.

— Так вот, — недовольный, что его перебивают, продолжал Ручей, — Озерный говорит, что вчера от нее пахло чуть иначе. А потом она пела! Потом обратилась и ушла.

— Пела? Что пела? Куда ушла?

— Пела морскую песню свою. Ах да, ты же вообще в этом ничего не понимаешь… Когда морская дева поет свою песню, она соединяется с духом рода. Так что не знаю, что теперь с ней. Но искать ее надо ближе к морю. Она возвращается домой.

— Домой? В Приморье?

— В Океан, дурень!

«В океан, — подумал Олег, и представил мысленно карту, — где она быстрее всего сможет добраться до моря, соединенного с океаном?» Он спросил:

— А что она скорее выберет: холодную воду или теплую?

— Не знаю… Я-то сам ее не видел. Им обычно безразлична температура воды, лишь бы не кипящая и не лед. Думай, где вы познакомились, и рассуждай из этого. У нее есть, скорее всего, какая-то излюбленная территория. Морские девы могут плавать везде, но предпочитают какие-то конкретные места. А теперь и подавно, когда ваше проклятое семя все загадило вокруг себя!

Последняя фраза прозвучало зло.

— Каково им среди груды вашего мусора плавать? А когда вы льете в воду вашу отраву, они гибнут!

«Гибнут, — пронеслось у Олега в голове. — Марина, наверное, никогда не была в здешних морях, — подумал он, — а вдруг она там наглотается чего-нибудь и… Нет!» — он постарался отмести эту мысль и снова обратился к Ручью.

— Что еще удалось разузнать, как и где искать ее?

— Это все, — булькнул Ручей.

Не успел Олег разгневаться, как из кустов снова раздалось попискивание.

— Ну, что я говорил! Давай волос мне — не прогадаешь!

Ручей издал недовольное бульканье, а Олег поднялся, вынул из кармана прядку и подошел к кусту.

— А какие гарантии твоих источников? Я хочу знать все! Любые следы, любые зацепки!

— Не сумливайся в нас! — гордо донеслось из куста, — моя братия дело знает!

Из ручья снова хмыкнули, но тише.

Олег одарил куст волосом и повторил четко еще раз свою просьбу. Мордочка пропала, и все вновь стихло. Ветер потрепывал веточки куста, ручей мерно журчал. Ничего не выдавало признаков только что произошедшего.

Олег вспоминал, какой Марина становилась накануне своих отлучек. Только сейчас он обратил внимание, что она бывала раздражительнее и чувствительнее. Он списывал это на усталость или женский цикл. И тут ему пришла в голову странная мысль, он не помнил, чтобы видел у Марины месячные. Конечно, поначалу они не все время проводили вместе, и эти дни могли просто не попадать. Да и мужчины редко бывают внимательными к таким вещам. Однако последние месяца три они виделись почти каждый день, и Олег не мог припомнить никаких неудобств, обычно связанных с женщиной в такие дни. Это его смутило. Впрочем, рассудил он, стоит ли смущаться таким деталям, когда оказалось, что каждое посещение ванной супругой сопровождается появлением у нее рыбьего хвоста!

Он сел на корточки неподалеку от куста и стал ждать шорохов. На этот раз ожидание заняло чуть больше времени. Однако теперь Олег уже не тешил себя надеждой списать все происходящее на буйство фантазии.

Кусты снова зашевелились. В темноте он увидел мерцание глаз, голос не замедлил последовать:

— Уф! Ну всех поднял! Такие дела… — он как будто немного запыхался, — мои видели ее.

Олег напрягся в ожидании.

— Видели, как превратилась на берегу, собралась и ушла. Но она была немного другая, чем, когда раньше приходила. Я не очень-то разбираюсь в циклах морских русалок, но видимо, у нее наступила какая-то особая фаза. В общем, направление движения есть. Сколько было непрерывной подземной сети, столько проследили. Сейчас попробую описать.

Существо в кустах пространно начало объяснять. Его представления о пространстве и координатах сильно отличались от того, к чему привык Олег. Ориентирами были деревья, ручьи и другие объекты, для городского человека мало отличимые друг от друга. После долгих уточнений и поиска понятных ему привязок, Олегу все-таки удалось кое-что выяснить.

— Ты не беспокойся, — пищало существо, — ей каждый день нужны будут водоемы, так что от них она далеко не уйдет. С другой стороны… Она может дойти до большой реки в нужном ей направлении, и тогда будет двигаться быстрее.

— Но это же опасно! Если она попадет в сети или наткнется на плотину… — потом он вспомнил слова Ручья, и содрогнулся при мысли о выбросах. Раньше он никогда так серьезно не задумывался о проблеме загрязнения вод, как теперь, когда это коснулось его напрямую.

Олег вспомнил, что его жену ужасно удручала ситуация с большим количеством пластикового мусора на острове и в океане. Она объясняла, что, будучи фридайвером, как никто другой, могла оценить колоссальность ущерба, наносимого людьми. Эта ситуация столь печалила ее, что в Москве, чтобы как-то подбодрить супругу, Олег завел дома систему раздельного сбора мусора, и старался почти ничего не покупать в пластике, насколько это было возможно, даже если приходилось выбирать в строну более дорогих товаров. Теперь-то он понял причины ее осведомленности и беспокойства — ведь она проводила в океане не часы тренировок по нырянию, а большую часть жизни.

— Скажи, — после некоторого раздумья добавил Олег, — могу я рассчитывать на помощь других… м… существ? И как их можно обнаружить по дороге?

— Ну… — в кустах замялись, — вообще наша братия с людьми не очень-то охотно на контакт идет. В последнее время род человеческий сильно всем поднагадил. Но если у тебя есть чем заинтересовать… Вот, например, некоторым из нас очень даже по нраву то, что ты прячешь в кармане, — и он пискляво рассмеялся. — А как найти… Сами найдут. Мы же здесь везде. Просто нас мало кто может видеть. А чувствуют, так или иначе, многие. Просто значения не придают. Так-то. Волосы морской девы притягивают внимание. Так что незамеченным не пройдешь!

— А кто вы такие? — наконец, задал закономерный вопрос Олег.

— Мы — этот мир! Он совсем не такой, как вам видится, — донеслось вдруг из ручья, — вы люди очень странные: учитывая, что зрение никогда не было сильной стороной приматов, вы усердно полагаетесь в первую очередь на него, а иногда — только на него. «Что вижу — то существует», перефразирую одного вашего представителя. Притом, что сами же все время находите опровержение этому, хм… как его, тезису. Микроорганизмы — нашли, нашли и стали руки мыть. Теперь вот еще пытаетесь весь мир на маленькие частички разобрать. А что, видел кто-то эти ваши кварки и фотоны? Но в них вы почему-то верите, а в то, что некоторые с давних времен говорят, что видели, — нет. И при этом еще создали какую-то «логику», видимо только для теоретических упражнений. На практике вы ее редко-то используете, — и он недовольно булькнул.

Олег даже опешил от такого налета. Но медлить было нельзя. Он поблагодарил существ и двинулся к машине. Возвращаясь, он поразился как далеко зашел, совсем не чувствуя тогда ни усталости, ни расстояния. Теперь же на него навалилась сонливость, тело просило об отдыхе, тепле и пище. Он понял, что в таком состоянии полезного не сделает. Поэтому волевым решением принял вернуться домой, поспать, и собраться в путешествие. Заодно с утра, на трезвую голову, все хорошенько обдумать.