Цена твоей нелюбви

Полина Рей

5

Четыре года спустя

— Мишенька! Вырос-то как! — всплеснула руками бабуля, пока Микель деловито расшнуровывал ботинки в прихожей.

— Баб… ты его видела по сети не далее как три дня назад, — улыбнулась я, расстёгивая ремешки босоножек.

Блаженно зажмурилась и вдохнула полной грудью родной аромат дома. Всё же как бы приветлива ни была другая страна, она так и осталась для меня чужой.

— Ох, Катюша… а ты ну просто… иссохла вся!

С кухни доносился аромат выпечки. Наверняка бабушка поставила себе цель откормить меня если не до предыдущего состояния, то хотя бы близко к тому. А я вполне могла позволить себе съесть парочку пирожков, на этот раз без страха поправиться. Потому что знала — уже завтра отработаю всё в зале.

— Бабуль, ну ты скажешь! Иссохла! — мягко рассмеялась я, целуя бабушку в щёку. — Ты бы видела, какие девчонки приходят ко мне в зал на занятия.

Последние пару лет я работала у Павла инструктором по зумбе. Сама до сих пор не могла поверить в то, что согласилась на эту авантюру, когда он предложил. Но чем больше времени проходило, тем больше я убеждалась в том, что сделала верный выбор. А предложенная мною рекламная кампания, в ходе которой пиарщики использовали мои фото до и после, имела особенный успех.

— Микель! Ну что ты удумал? — спросила я у сына строго. — Слезь с бабушки немедля!

Микки, уже успевший взгромоздиться на руки бабули, выглядел весьма довольным.

— Мамочка, я ненадолго, — заявил он на испанском, на что я нахмурилась, а Микель поджал губы.

Мы с ним договаривались, что по прилёте в Петербург будем общаться исключительно на моём родном языке.

— Не понимаю, что он сказал, — вздохнула бабушка, после чего отправилась на кухню с гордо восседающим на её руках правнуком.

Мамы и Владимира Андреевича в городе не оказалось. Они умчались с неделю назад на очередное покорение то ли какой-то реки, то ли горы. Даже не думала, что у мамы проснутся такие потребности, когда она выскочит замуж. И конечно же, была за неё безумно рада.

— А Павлик? Я вон сколько всего наготовила, — сказала бабушка, когда мы с Микки, вымыв руки, устроились за столом.

Сын уже вовсю прихлёбывал из чашки свой любимый чай с молоком, отдавая должное и бабулиным пирогам.

— А Павел уже отправился по делам, — развела я руками, тоже беря с тарелки угощение. — Похоже, мы с Микелем его за этот месяц увидим от силы несколько раз.

Не то чтобы меня это волновало, потому как первоначальной целью моего с сыном прибытия на родину являлось желание провести как можно больше времени с близкими, но и перспектива расстаться с тем, кто был важной частью моей жизни, немного огорчала.

— А свадьба у вас когда? Ты вон и в последний раз говорила, что скоро Павлик тебя под венец позовёт, — не унималась бабуля.

Я покачала головой. Бабушкино стремление как можно скорее пристроить меня туда, где мне, по её мнению, было самое место — замуж — иногда выходило за границы разумного.

— Бабуль, во-первых, он уже позвал, ты же знаешь, — как можно мягче ответила я. — Во-вторых, мы не торопимся. Это ты знаешь тоже.

Я сопроводила свои слова улыбкой, которая стала шире, когда поняла, что бабуля уже не представляет, какие аргументы привести.

Павел сделал мне предложение не так давно. В Европе вообще относились к этому гораздо спокойнее, чем в России. В статусе жениха и невесты можно было провести пару лет, а то и больше. И я, в принципе, разделяла эти устои. Мне не хотелось никуда спешить. Хотелось убедиться, что сделала верный выбор. Потому что знала то, о чём был осведомлён и Павел — мои чувства по отношению к нему весьма далеки от того, что называют пылкой любовью. Нет, разумеется, я ощущала привязанность, уважение, симпатию… Но всё это, возможно, было не совсем тем, что от меня хотел бы видеть мой будущий муж. Хотя, он и заверял меня, что способен любить за двоих.

— Неправильно всё это, — вздохнула бабуля.

— Ничего неправильного, — вновь растянула я губы в улыбке. — Мне всего двадцать три, Павлу — чуть за тридцать. К тому же, сейчас ему не до свадебных хлопот. У него ряд важных контрактов. Возможно, придётся помотаться по миру. Какие уж тут венцы и прочие бубенцы? — пошутила я, на что Микки радостно рассмеялся. — Кстати, — перевела я тему, чтобы только избавиться уже от необходимости объяснять бабуле разумные, как мне самой казалось, вещи, — кажется, кто-то рассказывал, что накупил этому маленькому разбойнику море игрушек.

Микель, мгновенно забыв про недоеденный пирожок, воодушевился настолько, что чуть не пролил остатки чая.

— Хочу их увидеть! — заявил он, и через мгновение бабуля с её не совсем удобными для меня расспросами была нейтрализована.

Хотя бы на время.

— Ты чудесно выглядишь, — сказал мне Павел, когда мы с ним прибыли на встречу с его будущими партнёрами, семейной парой Ковалёвых.

Их особняк больше походил на дворец. Даже подъехать к нему было не так-то и просто — пришлось миновать два пункта охраны посёлка, в котором и располагался дом.

Что странно, Павел при том, что тоже располагал весьма внушительными средствами, к подобной роскоши, призванной, видимо, пустить пыль в глаза, никогда не стремился.

Конец ознакомительного фрагмента.