Курортный роман по-драконьи

Полина Нема, 2022

Отправляясь на отдых, помните – вам его могут испортить. Но ничего, в отместку вы можете испортить его вашему обидчику. Даже если он наглый и напыщенный дракон. Только кто знал, что встреча с ним превратится в мою погибель?..

Глава 3

Найджел

— А потом взорвать!

Небольшой макет города подлетает к потолку и парит. Под ним восторженно скачет Веньян Стаднион. Седовласый изобретатель, возложивший науку на пьедестал почета. Этот удивительный дракон обладал сверхпамятью, помнил порядок, название и точные свойства каждого элемента в периодической химической таблице, мог перечислить все названия известных миров и где они находятся по отношению к двум солнцам в тот или иной момент.

Но никак не мог запомнить имена своих пятерых внуков и двух детей. Собственно, он постоянно забывает о том, что я его внук.

— Вот видите! Господин Стаднион, все получится.

Я устало потираю виски, пытаясь уловить хоть одну здравую мысль. Зачем в драконьем мире город в небе? Даже в теории. Прилетать туда, пока паришь в небе драконом, или еще что?

Голова гудит, мысли теряются. Зачем Его Величество вообще направил моего деда-изобретателя ко мне? Других дел государственных мало? Я, конечно, правая рука императора и друг детства, но работы от этого не меньше. Пока кто-то ведет праздную жизнь, мне приходится держать руку на пульсе событий. Ни покоя, ни отдыха.

— И зачем драконам город в небе? — скептически смотрю на уткнувшуюся в потолок башенку бумажного здания.

По задумке — это будет главное здание муниципалитета и самое высокое здание города.

— Его Величество сказал, что идея отличная, — Веньян задирает кверху палец. — Только город нужен не для драконьего мира, а как раз для такого, где драконов еще нет, но они обязательно будут.

Вот теперь начинаю понимать: небесный город означает контроль драконов над миром. Кто сможет туда долететь, кроме нас?

Его Величество давно мечтает о чем-то подобном. То планировал засунуть лучшие умы Дусолиса под воду, то под землю, то теперь поселить в отдельный, неизведанный мир, где какие только расы не водятся! И кое-кто из этих рас может преспокойно съесть всю драконью экспедицию. Даже если драконы при этом будут в своей звериной сущности.

Но стоит помнить, что император не идиот. Идиот не правил бы столько лет в драконьем мире. Хоть с первого взгляда о нем такое не скажешь.

— И за счет чего же будет держаться город в воздухе? — складывая руки на груди, откидываюсь в кресле.

Из окна дует слабый ветерок, и город медленно плывет к шкафу, забитому книгами. — За счет темной материи.

Дед делает пассы руками. Под основанием макета вспыхивает черное свечение и тут же гаснет.

— Темной материи? И Его Величество разрешит? Неужели тот материал, что позволяет телепортироваться в другие места, способен удержать в воздухе целый город? — я недоверчиво перевожу взгляд на город.

Если потребовался небольшой взрыв, чтобы поднять макет, то какой мощности будет тот, что отправит в воздух целое поселение, которое явно не будет бумажным?

Когда-то давно темная материя едва не уничтожила наши миры. Точнее, один она уничтожила — тот, где жили гномы. Но вскоре ученые смогли ее подчинить, и теперь драконы используют ее в своих целях.

— Вот в том-то и дело, что может. Я вам говорю: Его Величество будет в восторге! Конечно, если получится подобное устроить.

Что-то я сомневаюсь, но я не ученый. Я всего лишь советник по делам драконов в мировом сообществе. Если все-таки удастся поднять город в воздух, то проблемы с мирами, где он пришвартуется, придется решать мне. Будто мне сейчас мало проблем. Я даже не помню, когда в последний раз отдыхал. Все в работе, в вечном урегулировании конфликтов. То с орками договорись о поставке к ним темной материи, то выясни, почему один из драконов украл эльфийскую принцессу, то гоблинам выпиши золота на развитие городов. Будто эти мелкие перестроят свои землянки в каменные дома.

А тут на мою голову свалится целый город в воздухе. И ведь не Его Величеству отвечать перед соседним миром, откуда у них в небе внезапно появится летающий город! Если, конечно, эксперимент деда окажется удачным.

Это ж сколько придется договариваться, это ж как придется делить город с представителями других миров. От одной этой мысли у меня опять дергается глаз. Хотя он у меня уже третий месяц дергается. Официальный диагноз, поставленный лекарем: нервный тик.

Ба-бах!

Миг — и я в боевой стойке. По рукам растекается защитное пламя. Дракон внутри меня ощетинивается, готовясь вырваться на свободу и защитить людскую личину.

Звук был такой, будто кто-то неудачно сел на воздушную подушку, и она тут же выпустила воздух. Не самый приличный звук.

Меня обсыпает какой-то пепел.

— Какого брыха! — рычу.

Старик и вовсе куда-то пропал. Неужели его разорвало вместе с макетом? Было бы здорово. На одну проблему меньше. Пять минут общения с ним заставили мои мозги вскипеть, как воду в чайнике. Не то чтобы я с ним всю сознательную жизнь мучаюсь, но иногда бывает. Я с ним впервые познакомился в императорском замке, когда мне было десять лет.

Стряхиваю пламя.

Дракон снова рычит. На краю стола резко появляется старая сморщенная рука, а затем вторая. Этого старика разорвало?!

* * *

Но нет, постепенно вырисовываются плечи Веньяна и бумажный купол муниципалитета, спланировавший на седую макушку изобретателя.

— Это всего лишь легкое недоразумение, — поясняет сумасшедший старик и поднимается на ноги с довольной улыбкой на лице.

Чувствую, как дернулся глаз.

Легкое недоразумение? Я вообще решил, что это его разнесло на мелкие кусочки. Весь мой кабинет превратился в снежную долину. Остатки города летают в воздухе, подгоняемые темной материей и ветром.

Дверь распахивается, но на пороге появляется не охрана, а император собственной персоной.

Тут же склоняю голову, а вот дракон внутри меня отзывается едва заметным рычанием перед равным самцом.

— Что за взрыв, а драки нет? — спрашивает Аратон, входя в кабинет.

Его рубашка небрежно распахнута, на шее видны следы красной помады.

— Я показывал свой эксперимент господину Стадниону, — довольно отзывается дед, также кланяясь императору.

— И что, нравится? — в карих глаза Аратона вспыхивает огонек.

— Город взорвался, — развожу руками в стороны.

Что мне тут должно нравиться? Что мой кабинет теперь похож на пострадавший от извержения бумажного вулкана дом?

— М-да, какая досадная оплошность. И все же я хочу город в небе, — продолжает он, обводя кабинет скептическим взглядом. — И он там будет парить. Стаднион, вы сможете это устроить?

Дед не сразу успевает сообразить, что это к нему обращаются.

— Да, конечно, Ваше Величество. Скорее всего, в расчеты закралась ошибка, но я обязательно найду ее и исправлю. И у нас точно получится поднять город в небо. Я ведь недавно пробовал с домом. Тот даже поднялся в воздух, но тут же упал.

— О, я наслышан. Нам уже претензия от ваших родственников пришла, что вы их дом в воздух подняли, — Аратон пожимает плечами.

— Да? Я был искренне уверен, что это мой дом, про который я забыл много лет назад! — поясняет обескураженный изобретатель.

Пожалуй, надо держаться подальше от него и его держать подальше от себя.

— Я найду способ! У меня есть еще одна идея! — Веньян вылетает из моего кабинета, поднимая в воздух бумажный ураган.

— Эх, ученые, — Аратон мечтательно улыбается. — Слушай, Найджел, присоединишься ко мне? Тут такие эльфийки появились…

Я устало смотрю на него. Ему бы только за эльфийками бегать. Будто прошлого раза недостаточно…

— Нет, Ваше Величество.

— Почему? Там такие девочки!

— Ваше Величество!

Дракон внутри меня щетинится, приподнимаясь на лапы. Он на взводе не меньше меня.

Кровь воспламеняется, готовясь выпустить наружу энергию, которую я не хочу контролировать. Я готов взорваться прямо сейчас.

— Сколько можно? Каждый мой день — рассматривание и правки дурацких законов, которые вы порой не удосуживаетесь даже посмотреть. Вот что это за закон, что собаки обязаны ходить без намордников в центре столицы? Что за закон, запрещающий мочиться в голом виде? А обращения граждан, которые пишут императору? То водостоки им не нравятся, то крыша не такая светлая, то дом разваливается, хотя жильцы оттуда уже давно должны были съехать. И это еще ладно, но когда надо решать семейные разборки только потому, что они не могут дойти до суда — это театр абсурда!

Бью по столу так, что тот подпрыгивает и тут же воспламеняется. Рука покрывается темно-зеленой чешуей — дракон готов занять свое место, позволить человеку отдохнуть от проблем. Но нет. Сдерживаю зверя. Еще не время. Мне надо найти хоть одну причину, почему я должен успокоиться из-за беспорядка в кабинете. И успокоиться настолько, чтобы не выкинуть в окно пятое кресло за эту неделю.

— Слушай, — Аратон проходит дальше, брезгливо ступая по остаткам макета и откидывая летающие в воздухе части рукой. — Тебе надо отдохнуть.

— Все нормально, — смахиваю остатки бумаги с кресла, усаживаюсь. — Мне не нужен отдых.

Голова трещит, хочется сжечь к брыхам весь кабинет. Все надоело. Хочется убраться отсюда подальше. Засесть где-нибудь дома и смотреть в потолок.

Но перед глазами все равно будут стоять бумаги, законы, чужие лица, которым срочно что-то нужно. Мне работа уже по ночам снится. Иногда даже понять не могу, сплю я или работаю.

Кручусь как брых в колесе!

— Нужен. Я тебе как лучший друг рекомендую, а то сидишь тут как крот в норе. Никакой радости в жизни, — довольно говорит Аратон.

Вот за что его уважаю, так это за то, что он на чужие психи не обращает внимания. Даже его дракон лишь фыркнул в ответ на мою тираду.

— Помнишь, как мы с тобой вместе летали? — мечтательно щурится. — Когда это было в последний раз?

— Вчера, — отвечаю ему. — И то, это я тебе предложил полетать.

— Да? Ну вот. Ты своего дракона выгуливаешь, а себя нет! — укоряет друг.

— Мне хватает женского внимания, — уклончиво отвечаю ему.

— Да ну?

Я скептически смотрю на него. Вот с этим у меня точно проблем нет. Открываю шторы.

За окном виднеется раскидистый дуб. В его ветвях застрял розовый пеньюар и несколько стрингов. А на макушке красуются женские панталоны.

— Я бы вот с этой пообщался на личной аудиенции, — Аратон указывает на небольшой треугольник, повисший напротив окна. — Или вот с той. Или сразу со всеми. Так ты тут развлекаешься, оказывается! Надо почаще к своим советникам на рабочие места с инспекцией приходить.

— И это только за сегодня, — тяжело выдыхаю. — А еще столько желающих породниться, что еле-еле отбиваюсь от родительских предложений.

Не то чтобы я не хочу заводить семью. Просто времени нет. Да еще дракон ни одну драконицу не принимает. Не нравятся они ему. Кроткие, как овечки, готовые на все, лишь бы ублажить. А мне хочется безумной страсти, огня. То-то я вижу, что у Аратона жена лишь для галочки и для потомства.

— Трудоголик, расслабиться тебе надо. Дракон негулянный. Тебе надо больше отдыхать. А то сидишь весь в документах, в заботах. Все-таки я тут император, — тычет пальцем себе в макушку.

А корону, видимо, на одной из эльфиек забыл.

Вслух я такого, разумеется, не скажу, но даже если бы и сказал, сомневаюсь, что в нем проснется желание вернуться к прямым императорским обязанностям. У нас так всегда — император душа компании.

— Я бы отдохнул, но так, чтобы бабы не вешались на меня только потому, что я правая рука императора, — честно признаюсь.

Но если я уеду, то все полетит к брыху! Хотя, с другой стороны, если я не уеду, то все здесь сгорит в моем пламени. Аратон прав, в последние месяцы слишком много беру на себя.

Друг переводит на меня внимательный взгляд.

— А это идея. Есть же Длон.

— Курортная зона? — я приподнимаю бровь.

— Ну да. Поедешь туда, как обычный дракон. Инкогнито. На тебя даже внимания никто обращать не станет. Народ там к драконам привычный, экзотических рас много, так что ты будешь обычной посредственностью. Только представь себе: никаких забот, никаких родителей и дракониц. Идеальный отдых! А заодно и дедушку выгуляешь.

— Какого дедушку? — недоумеваю я.

— Веньяна, конечно. Знаешь, как старику нужен отдых?

— Могу только догадываться. Я его только на пороге увидел, сразу понял, что его нужно куда-то отправить, но без меня.

— Нет, мой друг. Вы едете вместе. И это императорский приказ, — Аратон довольно потирает руки. — Заодно, может, он наконец-то и додумается, как город не взорвать, а поднять, чтобы он продержался в воздухе чуть дольше, чем пять минут.