Лиссандра. Книга времен. Книга третья

Полина Лунаева

Друзьям в очередной раз удалось спасти свой мир, но Лиссандра потеряла самое главное для мага, свою магию. И находится в ее поисках, но какая же жизнь студентов без приключений и любви?Третья книга этой саги расскажет вам об этом.

Оборотень

Старого оборотня звали Угварр, и девочка провела с ним в пещере еще шесть десятиц, пока подножия гор не зазеленели. Как ни странно, Лианеллу не тяготила жизнь с отшельником, наоборот, она наслаждалась каждым проведенным тут днем, он сшил ей из запасов шкур нехитрую одежку, что бы она могла выходить из пещеры на свежий воздух, и иногда брал ее с собой за водой к роднику.

И теперь, когда холод ежесекундно не пронизывал тело девочки, Лианелла стала замечать ослепительную молчаливую красоту этого места.

Оборотень охотно общался с ней и заботился. Когда он смотрел на Лианеллу, думая, что она не замечает, его лицо разглаживалось и становилось умиротворенным, а улыбка, не частая его гостья, зажигала глаза старика.

— Не думал, что к концу моих дней богиня подарит мне, хоть ненадолго, такую радость, — сказал как то Угварр. И посадив девочку перед собой начал рассказ: — Я хочу тебе кое-что рассказать. Ведь я сделал то, что не мог сделать до меня никто, и такие знания, хоть они и запретны, должны быть сохранены. Только обещай мне, что мою тайну ты не откроешь никому раньше чем через десять лет, когда я уже покину этот мир.

— Обещаю, — просто сказала Лианелла, она была совсем ребенком, а этот добрый старик решил доверить ей свою историю, а она теперь станет ее хранительницей, и ей было ужасно интересно.

Оборотень помолчал, прислушиваясь к себе, и удовлетворенно кивнул:

— Я тебе верю. Когда то очень давно я был магом. Поступив в Магический Университет, мне казалось, что весь мир теперь у моих ног… Я был одним из лучших учеников, с сильным даром. Пять лучей мне были подвластны…

Старик замолчал, впав в воспоминания. Лианелла подозревала, что он маг, но думала что совсем слабый. Магические светляки и заклинание обогрева помещения могли использовать даже самые слабые маги, для этого не нужно было учиться в УМе. Но почему же старик сказал, что он был магом?

— Я был на последнем курсе, когда в УМ поступила одна юная дриада. Потом я уже понял, что случайно попал под действие ее пыльцы, которая предназначалась для одного из высокородных эльфов. К слову сказать, он тоже вдохнул ее часть. И двое юных, сильных магов мгновенно воспылали любовью к одной красавице, — оборотень невесело усмехнулся, — пришел я в себя только на следующий день в лазарете..

Сутки действует пыльца на разумных. И я вспомнил, что натворил. Мы сцепились с эльфом в магической схватке, и я победил… убив его. Правда и мне тогда досталось так, что опытные маги жизни ели спасли меня от смерти… что бы наказать, а за такие преступления существовало только одно наказание — смерть. Но мне повезло, — опять горькая усмешка оборотня, — действие пыльцы расценили как смягчающее обстоятельство и меня просто лишили магии. Как впрочем, и дриаду. Даже закон ввели запрещающий дриадам использовать пыльцу в УМах и на адептах. И я оказался выкинут из жизни. Только что я имел все, теперь же я оказался никому не нужным оборотнем, который к тому же ничего и не умел. Что бы выжить я брался за самую тяжелую работу. В будущем меня не ждало ничего хорошего и ко мне стали закрадываться мысли о смерти. Поэтому, когда в одном из трактиров ко мне подсел один гном и предложил отправиться с ним в пустошь. Я не раздумывая, согласился.

На удивление, гном готовился тщательно к этому походу, и у него была карта. Мы должны были пойти в один из старых, заброшенных городов, о котором никто не знал, и он надеялся, что его еще никто не разграбил. Он, кроме меня, нанял еще четверых таких же искателей удачи, пообещав каждому из нас по десятой части от общей добычи. Он уверял, что этого хватит нам до конца жизни, жить безбедно, ни в чем себе не отказывая.

Заброшенный город находился недалеко от края пустоши, но он был отгорожен трудно проходимой скальной грядой, и частично находился в самих скалах. Если бы у гнома не было старинной карты, мы, даже зная о его существовании, не смогли бы найти его, настолько растительность скрыла разрушенный временем город. Измененных животных мы встретили на редкость мало, как будто им самим не нравилось это место, но в пустоши даже это должно настораживать, возможно, там обитали очень сильные хищники, и остальные животные в этом случае старались держаться подальше. В любом случае, мы шли предельно аккуратно.

Мы нашли город и возликовали, но как оказалось, не сам город, был нужен гному. Он был для него всего лишь ориентиром. Он искал проход в подскальные подземелья, пока мы весело грабили давно заброшенные дома. И в итоге, то, чего мы собрали, должно было хватить на несколько лет безбедной жизни, о чем мы и поведали вечером за ужином гному, и предложили вернуться с уже найденной добычей.

— Пока вы тут шарили по этим развалившимся домам бедняков, я нашел вход в подземелье, и там мы возьмем столько сокровищ, сколько сможем унести.

— Но откуда тут взяться сокровищам, если в домах мы находили в лучшем случае только серебро? — спросил у гнома один из нас.

— Те, кто жили тут, даже не знали о существовании несметного богатства под боком. Это подземелье — пристанище последних веев. Трое магов покинули разумных, и жили тут как отшельники. Слишком сильные интриги разворачивались вокруг них. Они взяли с собой несколько преданных им слуг, которые поселились здесь, образовав небольшую деревню. Спустя годы маги совсем перестали выходить из подземелья, которое стало их домом. Только один их старый слуга два раза в десятицу приносил им еду. Пока они все не отошли в замирье.

— Но почему после того как маги покинули этот мир, местные жители не разграбили их жилище, если ты уверяешь нас, что там несметные богатства?

— У их старого слуги был специальный артефакт, который дали ему старцы, он указывал ему путь в пещерах, и когда последний из них был на смертном одре, он забрал его у слуги, отправив того на выход с путеводным одноразовым светляком.

— Почему же слуга не запомнил дорогу в пещерах, если он столько раз ходил по ней?

— Это не простые пещеры, они постоянно меняют свое местоположение, и коридоры, соединяющие их, тоже не стоят на месте.

— И как же тогда, мы попадем в их жилище?

— У меня есть подобный артефакт… он и вывел меня на эту карту, и с его помощью я нашел все сохранившиеся манускрипты о жизнеописании этих магов. Если бы не он, мне бы не удалось, да и ни кому бы, соединить все кусочки этой мозаики воедино. Маги очень искусно спрятали свое последнее пристанище.

— Я не хочу уличить тебя во лжи, потому что вижу, что ты равнодушен к тем сокровищам, что мы собрали тут за десятицу, но почему ты думаешь, что твой артефакт приведет нас к несметному богатству?

— Долгие годы я задавал этому перстню вопросы, и когда я задавал их правильно, то получал на них правильные ответы. Изначально я хотел найти величайшую сокровищницу, из ныне существующих, и завтра мы вступим в подземные проходы, которые отведут нас с помощью артефакта, к ней.

Скажу сразу, нас четверых нанятых гномом попутчиков терзали сомнения всю ночь. Стоит ли, идти в логово магов, которые не хотели, что бы их нашли, или довольствоваться собранными трофеями, но под утро жадность победила и мы, молча, последовали за гномом.

Вход в пещеру был густо покрыт растительностью, нам пришлось буквально прорубать себе путь в проходе, который открылся в скале.

После первой сотни шагов мы все потеряли чувство пространства, и шли, следуя за указанием тусклого, светящегося камня в перстне гнома, причем гном шел позади всех и направлял движение группы на многочисленных развилках. Ситуация усложнялась тем, что никто из нас не владел магией, и то что было подвластно самому захудалому магу, нам было недоступно. Даже самые простенькие светляки мы не могли зажечь, а путь свой освещали факелами, заранее заготовленными и чадящими, зато дающими хоть небольшой, но свет в этой кромешной тьме подземных пещер.

Идущие разумные впереди группы сменяли друг друга каждое деление, за исключением гнома. Все понимали, что каждый шаг может быть последним, и никто не скрывал облегчения, когда отдавал это сомнительное первенство другому.

Самого первого мы потеряли человека, его тело украшали уродливые шрамы, как будто его били хлыстом со всей силы, лицо на котором оставался лишь один глаз, не было исключением. Коридор по которому он шел первым вдруг разверзся под ним и бедолага с диким криком рухнул в пропасть, ничего не успев предпринять. Я же, следовавший за ним, едва успел остановиться, комья земли, из под носков моих ботинок осыпались в бездну вслед за несчастным.

— Мы так не договаривались! — мы развернулись к гному и попытались его запугать, что бы он развернул нашу экспедицию назад.

— Если хотите, вы можете повернуть назад, но, даже отобрав артефакт, то, что вы доберетесь до выхода, я вам гарантировать не могу, — ответил гном, и по сверкающим его глазам, я понял, что мы столкнулись с настоящим фанатиком, который не побрезгует ничем, добиваясь своей цели. И в тот момент, мне стало по-настоящему страшно.

— Тогда сам иди вперед! — выкрикнул орк, который был самым огромным в нашей команде, он сжал кулаки и медленно пошел на гнома.

— Если со мной что-либо случится, вы останетесь тут навсегда, — коротышка ответил таким спокойным тоном, что руки шедшего на него бугая опустились. — Обвяжитесь веревкой, что бы больше никого не потерять, — добавил гном. — Мы дойдем до сокровищницы, а, выйдя, расстанемся, поделив добычу, как договаривались, и еще! Вы разделите между собой часть погибшего.

Не сказать, что это обрадовало нас. Но, во всяком случае, показалось справедливым.

Мы обвязались веревкой и, хотя наше передвижение замедлилось, мы стали чувствовать себя немного увереннее, ровно до того момента, как идущего впереди вампира-полукровку раздавило упавшим на него огромным камнем, который заодно преградил нам путь.

— Теперь нужно идти еще медленнее, — только и сказал гном, в ответ на наши взгляды, полные ненависти, — проходы и ловушки начали еще быстрее менять свое местоположение, перстень не успевает за изменениями. И мы пошли еще медленнее, мы крались по коридорам, которые менялись на наших глазах, образовывая новые проходы и закрывая старые, прямо перед нами, потеряв всякое ощущение времени и реальности. Зато до последнего пристанища магов мы дошли все четверо, избежав новых смертей.

Само жилище состояло из пяти комнат, общая комната, по всей видимости, исполняла роль столовой и просто комнаты отдыха. Все вещи сохранились идеально, заклинание сохранения, скорее всего, было наложено очень сильное, настолько, что его еще не успела высосать пустошь. Не считая стульев вокруг стола, в углу рядом с полками книг стояли три кресла. Следующей комнатой была, несомненно, лаборатория, которая так же не заинтересовала гнома. Хотя сейчас я считаю, что именно в ней мы могли бы найти, что-то действительно ценное, ведь маги-отшельники не переставали экспериментировать до конца своих дней. Но жизнь только со временем начинает расставлять свои приоритеты. А вот остальные три комнаты были их спальнями, в которых и стояли по паре сундуков, полки украшали разнообразные безделушки, сделанные из серебра, золота и драгоценных камней.

Обобрав две комнаты, в сундуках стоявших там, мы так же обнаружили золото и драгоценности, мы вошли в третью, и вздрогнули. На кресле у небольшого столика сидел старый маг. Но приглядевшись, мы поняли, что он мертв и уже давно превратился в мумию. Соседство мертвеца действовало нам на нервы, но, не смотря на это, мы все-таки собрали все драгоценности, которые нашли у последнего мага. Мы уже не брали серебро, и даже выкидывали из мешков, то, что взяли ранее, только золотом набивая наши сумки. И уже собрались уходить, как самый шустрый и мелкий из нашей команды эльф-воришка, болтающий без умолку, увидел на груди мертвого мага огромный кулон-накопитель. Я как знал, что добром это не кончится, но не успел и слова сказать, как эльф уже схватил кулон, и в тоже мгновение тело мертвеца вспыхнуло зеленым магическим огнем, а с ним вместе страшно закричав, загорелся, и воришка. Мы попятились, и бросились бежать, даже не думая о спасении эльфа, и золота, которое он собрал. Прекрасно понимая, что лишь один вдох дыма зеленого огня способен убить любого разумного. Мы бежали по тоннелям, причем гном в этот раз бежал впереди всех, мгновенно реагируя на любые изменения в светящихся камнях перстня, то ли все ловушки мы уже прошли ранее, то ли они были завязанны на мумию старого мага, либо нам просто несказанно повезло, но мы вывалились из подземных тоннелей в старый город живыми. Хоть мы и бежали, не чувствуя под собою ног, но свою добычу из рук не выпустили. И как только увидели над собой голубое небо, а под ногами траву, мы упали в нее, не в силах пошевелится.

Вечерело, и мы решили переночевать на уже обжитом нами месте, в неплохо сохранившемся каменном домике.

Мы все не могли улечься, разглядывая добытые сокровища, любая безделушка из наших мешков была дороже всего, что ранее держали наши руки.

— Как видите, я выполнил свое обещание, теперь вы обеспечены на всю жизнь, — удовлетворенно произнес гном, деля добычу.

— Но трое из нас погибли… — начал, было, орк.

— Все знали, на что шли, или кто-то из вас рассчитывал на легкую прогулку? Поход в пустошь часто может быть дорогой в один конец. На месте погибших мог бы быть любой из нас. Но мы живы и богаты, осталось выйти из пустоши такими же живыми и, расставшись никогда больше не пересекаться, — жестко пресек разговоры гном, продолжил раскладывать трофеи по кучкам.

Я понимал гнома, то, что мы пережили, даже в дружеском разговоре вспоминать не хотелось, хотелось, наоборот, забыть все как страшный сон, кроме мешков с золотом, наличие которых согревало ауру.

Под утро мой чуткий слух разбудил меня, едва услышав странные звуки, похожие на хрипы. Почуяв неладное, я мгновенно переместился ближе к проему двери, которая должна была вести в соседнюю комнату, но по причине ее разрушения выходила в густую растительность пустоши.

В самом темном углу, где спал гном, мое зрение различило разгибающийся силуэт орка, который, немного пригнувшись, направился к тому месту, где только что спал я. В свете луны в руке орка сверкнул его огромный нож, который он всегда носил на поясе. На открытом месте шансов справиться с этим огромным бугаем у меня не было, и я бесшумно, насколько мог, нырнул в ночную растительность пустоши.

Не найдя на спальном месте меня орк взревел:

— Иди сюда, жалкий недомагеныш! Найду тебя, будет хуже! Если сам выйдешь, прикончу одним ударом. Но если поймаю, то шкуру с живого сдеру! Улеглись спать с целыми мешками золота! — орк захохотал на весь заброшенный город, искренне радуясь такой смешной шутки, — может вы и вправду, думали, что и из пустоши мы вернемся добрыми друзьями?!

Так приговаривая, иногда крича в темноту развалин, орк искал меня, безошибочно угадав направление, куда я убежал. Липкий страх заставил меня замереть на месте. Я, как только покинул нашего прибежище, сменил ипостась, не жалея вещей, и у орка не было никаких шансов меня догнать. Это позже я узнал, что у орка был небольшой луч разума, и он своим голосом не запугивал меня, как могло сначала показаться, а заставил окаменеть, и ждать своего конца. Но богиня распорядилась иначе. На шумного орка обратила внимание огненная лента, у которой, по всей видимости, было гнездо в развалинах. Я только увидел, как огромная змея молнией метнулась к орку, который уже почти подобрался ко мне, сверкнув огненной чешуей, и впилась своими огромными клыками прямо в его горло. У него не было ни единого шанса, но он напоследок смог серьезно ранить свою убийцу в глаз. И та, бросив уже потерявшего сознание разбойника, уползла, оставляя за собой кровавый след.

Мне повезло вдвойне. Если бы орк ее не ранил, то даже насытившись им она бы продолжила охоту на своей территории, до тех пор, пока не почувствовала бы, что ее гнездо в безопасности.

Недолго думая я, как можно быстрее и тише, перетащил мешки с добычей на край города. Немного постоял над гномом, попросил его простить меня за то, что не могу предать его тело земле, как полагается у его расы. И, уже уходя, в свете зарождающегося утра я обратил внимание на перстень. Тот самый, который указывал нам дорогу в подземелье. Еще раз, попросив у гнома прощения, я аккуратно снял его с уже остывшей руки и положил в карман, не зная, как он может мне пригодится. За сокровищами мне не придется охотиться больше никогда.

Я вернулся из пустоши, вынеся с собой небольшую сумку с тщательно отобранными монетами и камнями, в продаже которых по одной штуке, и отчаянной, с моей стороны, торговле, во мне не возможно было бы заподозрить обладателя несметного богатства.

Я купил себе скромный домик, но с большим количеством земли, что бы спрятаться от любопытных глаз разумных. А затем в несколько посещений пустоши я забрал все спрятанное мною золото. Памятуя о том, что произошло, я никого не брал себе в напарники и выносил золото небольшом заплечном мешке, сверху которого у меня всегда висели шкурки убитых пушных магических зверей, и со стороны я напоминал вольного охотника, которого грабить было себе дороже. Лишиться жизни из-за нескольких шкурок, ни у кого желания не возникало. Я уже ни в чем уже не нуждался но, что-то все же не давало мне жить спокойно. Я переехал в другую страну, где меня точно никто не знал, я купил богатое поместье. Слух о богатом и одиноком незнакомце прокатился по местной знати. Отбоя от приглашений на торжества и балы не было. Да и ко мне зачастили соседи с дочками на выданье. В какой-то момент праздная жизнь поглотила меня и я, незаметно для себя женился на милой девушке из знатного, но обедневшего рода. У меня даже родились двое сыновей, которые не унаследовали от меня ни признаков оборотня, ни магии, а когда выросли, превратились в избалованных и поверхностных юношей. С детства, не знавших ни в чем отказа, мама баловала своих отпрысков. На любые мои возражения, она заявляла, что ей виднее, с ее воспитанием и происхождением, и указывала мне на то, что из всего хорошего во мне было, это были только мои деньги, это же неуважение она привила и нашим сыновьям. Возможно, она была права, интерес ко мне их круг испытывал только в отношении моего счета в банке гномов.

Как ты понимаешь, малышка, обеспеченная и сытая жизнь мне совсем не показалась раем. Но даже и с этим можно было жить, путешествуя по миру, изредка заглядывая к себе в поместье. Но какая-то тоска иногда поднималась из глубин моей души и терзала меня, особенно долгими одинокими вечерами. Я не припомню, в какой стране я был, когда меня увлекло выступление одного уличного фокусника, с совершенно крошечным магическим даром, но ловкими, отточенными движениями, он показывал публике смешные фокусы и сам веселился с ними от души. Смотря на него, на меня сошло озарение. Богатством я пытался заполнить пустоту внутри себя, а путешествуя сбежать от тоски… Когда-то я запретил себе даже думать о магии, которой меня лишили, поставив блоки и заперев ее глубоко в груди, я запретил себе думать о ней, что бы не сойти с ума. Я вырос не в бедности, но и не в богатстве. Мой отец был королевским стражником. А мама горничной при дворе. И я, в свое время, получил строгое воспитание. Когда же я лишился магии, у меня даже мысли не возникло вернуться домой. Разбогатев, я, конечно, инкогнито положил солидную сумму на счет родителей, и они наверняка догадались от кого эти деньги.

Но ни гнев отца, за свои прошлые ошибки, ни, тем более, жалость в глазах матери, я видеть не хотел.

А сейчас смотря на этого веселящего народ паренька, увидел в нем себя, прошлого. И понял, что все это время я бежал от себя.

Себя без магии я не принял, да и не мог принять и старался заполнить эту пустоту материальными вещами. Но в тот момент я понял, что больше так не могу. И решил найти потерянного себя, а проще говоря, посвятить остаток жизни поиску возможности вернуть себе хотя бы часть магических сил. Нужно было с чего-то начать. И я решил для начала присоединиться к магу.

После представления я пошел за пареньком. И, приметив, в какой таверне он остановился на ночь, пошел в ближайшую одежную лавку и купил себе недорогие, но добротные вещи. Там же переоделся, а сверток со своей одеждой сунул первому попавшемуся нищему. Я снял номер в той же таверне и впервые за долгое время, я забылся спокойным сном разумного.

Утром, вскочив с первыми лучами солнца, я занял столик таким образом, что бы видеть всех выходящих из комнат постояльцев.

Гостиница при таверне была очень дешевой и ее снимали в основном работяги, которые вставали ни свет, ни заря и уходили, едва позавтракав на работу. Позже просыпались купцы, средней руки, путешествующие с товаром, и желавшие сэкономить на ночлеге. Я уже начал нервничать, когда ближе к обеденному времени из жилой части таверны спустился заспанный паренек, тот самый уличный маг. Он заказал себе завтрак, и когда подавальщица поставила поднос перед ним, накинулся на еду. В этот момент я подошел к его столику и, взглядом спросил, можно ли к нему присоединиться. Он был немного удивлен, но кивком показал, что ничего против не имеет.

— Меня зовут Угварр, и я хочу предложить тебе некоторое время путешествовать вместе, — сказал я пареньку, сразу выложив свои карты.

— Меня зовут Таор, и зачем мне это, если мне и так не плохо, — спросил меня, не забывая поглощать завтрак уличный маг.

— Я не могу тебе предложить многого, ты и так владеешь большим, чем можешь себе представить, но у тебя есть очень слабый дар, и навряд ли тебя могут с ним принять в УМ, учитывая твое финансовое положение.

— Судя по твоей одежде, у тебя оно не лучше, — парировал паренек.

— Возможно, ты прав, но я мог бы обучить тебя доступным для твоего дара плетениям, и рассказать об основах магии, а так же помочь расширить лучи, насколько это возможно.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Таор, — на мага ты не похож.

— Я долгое время прислуживал одному магу, который преподавал в УМе, и прочел у него множество книг. Иногда, вечерами маг, проводя дома опыты, вслух рассказывал, что он делает, и если я, интересовался тем или иным процессом с удовольствием делился со мной своими знаниями.

— Почему же ты ушел от него? — видно было, что паренек заинтересовался, он даже начал ерзать от нетерпения и отставил уже остывающий настой, для того что бы не пропустить ни одного моего слова.

— Он был очень стар, и к моему величайшему сожалению покинул этот мир, оставив мне некоторое наследство.

— Хорошо, тогда какая выгода тебе путешествовать со мной? — подозрительно спросил юный маг, но я готовился к этому разговору и ответил как ни странно правду:

— Я устал от разных масок, которые приходилось носить ежедневно долгие годы, и я хочу снова найти себя, заодно посмотреть мир.

Таор подумав, кивнул:

— Я согласен! — только не рассчитывай, что я много могу заработать своими представлениями, иногда мне даже приходится ночевать под открытым небом, но на кусок хлеба всегда хватает.

— У меня есть небольшой счет в банке гномов, — немного приуменьшил я свое состояние, улыбнулся, — под открытым небом будем ночевать, если только ночь нас застанет в дороге.

Так началось мое путешествие по миру с Таором. Человеческим мальчиком с эльфийским именем. Я начал учить его магии, особое внимание уделил расширению потоков, к слову сказать, парнишка оказался прилежным учеником, и знания, которые я получил в УМе, не пропали даром. Со временем мы обзавелись парой верховых животных, и наше передвижение ускорилось, а Таор развил в себе неожиданно сильный луч жизни, и начал оказывать помощь беднякам, за символическую плату. Тем, кто не мог позволить себе лечение у магов, закончивших УМ, и он радовался, тому, что может помочь несчастным больше, чем медякам, которые выручал за это лечение. Мое сердце рядом с этим парнишкой оттаяло, и я был почти счастлив, если бы инргда не накатывала на меня нестерпимая тоска по моей утраченной магии.

Я часто по вечерам рассматривал перстень гнома, погибшего в пустоши. Его камни иногда вспыхивали в моих руках, по одному, и что это означало, я никак не мог понять, хотя разгадка оказалась совсем простой.

Однажды, когда мы планировали, куда дальше лежит наш путь, Таор предложил на выбор два города, в которых мы уже бывали, и я прикидывал, в какой нам лучше поехать, думая, то об одном, то о другом. И заметил, что загорались разные камни, в зависимости от того, о каком городе я думаю. Специально даже представил себе несколько других городов и понял, что камни, которые загораются, указывают направление. Как же было все просто!

Лианелла сжала артефакт, представив свою комнату, и когда медленно, как-будто боясь вспугнуть перстень, она открыла ладонь, то один из камней загорелся.

— Да, девочка, там и находится твой дом, ты же сейчас о нем подумала?

Лианелла коротко кивнула, не в силах произнести не слова. От воспоминаний о доме в горле встал комок.

— Только он очень далеко, ты одна не доберешься, и я уже не ходок. Когда с подножия гор сойдут снега, я помогу тебе дойти до ближайшего города, где живет гном, которому я доверяю. Он доведет тебя до ближайшего города разумных, и поможет найти провожатых до дома. Только ни кому и никогда не показывай это кольцо, и не рассказывай о нем, — в очередной раз напомнил Лианелле старый оборотень, и снова предался своим воспоминаниям.

— Так я понял, что кольцо указывает на задуманное место, или человека, или вещь… Но я хотел вернуть себе магию. И задавал, мысленно, разные вопросы кольцу. Но оно не отзывалось…

Лианелла не успела рассказать мне всю историю за один раз. Наш разговор прервал, вернувшийся Кир. И жрица не захотела далее раскрывать свои раны, скомкано попрощалась и покинула мои комнаты. Я ждала подходящего случая, продолжить разговор, потому что у меня были похожие вопросы к миру, как вернуть мне свою магию. Но Лианелла больше не заговаривала со мной об этом, а я сама не решалась просить ее о продолжении рассказа. Но мое сердце согрела надежда, если кому-то удалось вернуть себе магию, то может быть и у меня был шанс?