Воины света

Полина Ишина, 2004

Вторая книга из серии "Город в ночи", прямое продолжение романа «Ангел смерти». Осень 2002 года, в Москве объявляется секта жестоких фанатиков, именующих себя «Воинами света». Члены секты беспощадно истребляют легальных вампиров, считая их «детьми дьявола», и похищают маленького сына самого могущественного вампира Европы. Московское отделение ОБНВ начинает расследование с целью остановить убийц и спасти жизнь невинного ребенка.

Глава 2

Клан

В среду утром Сергей проснулся довольно поздно и вовсе не спешил вставать, а это могло означать только одно: ОТПУСК! Почти четыре недели долгожданной свободы.

Он сладко потянулся, расправил плечи, и тут обнаружил, что у него на груди поверх одеяла маленьким пушистым клубочком свернулся Толян. Почувствовав, что хозяин, наконец, пробудился, котенок поднял голову и, вылупив на Сергея большие зеленые глаза, цапнул его по носу легкой когтистой лапкой. Донцов улыбнулся, бережно взял малыша и, сев на кровати, положил его себе на колени, на что Толян отозвался громким мурлыканьем.

Аля подарила ему этого котенка всего неделю назад, но он уже успел к нему привязаться. И, несмотря на то, что мама предлагала назвать его Мурзиком или на худой конец Васькой, Сергей решительно взял инициативу в свои руки и дал будущему коту гордое имя Толян, в честь любимого героя сериала.

Утро выдалось пасмурным и, судя по всему, прохладным, Донцов быстро натянул старые джинсы и тут ощутил, что с кухни доносится божественный аромат свежевыпеченных блинчиков:

«Как хорошо, что мама, наконец, вернулась с дачи!» — с улыбкой подумал он и отправился умываться.

Мама Сергея — Надежда Петровна Донцова была женщиной трудолюбивой и энергичной. Уже тридцать лет она работала в школе учителем биологии, а лето всегда проводила на даче за выращиванием разного рода цветов и плодоовощных культур. Свой маленький участок в дачном поселке Надежда Петровна покидала неохотно, но каждый год, возвращаясь в Москву к первому сентября, она решительно принималась за откармливание «исхудавшего и одичавшего» без материнской заботы отпрыска.

Как только Сергей вошел на кухню и, чмокнув маму в щечку, уселся за стол, перед ним немедленно оказалась полная тарелка горячих блинчиков и вазочка с малиновым варением домашнего приготовления.

— Доброе утро, Сереженька, — ласково проворковала Надежда Петровна, садясь напротив сына, — Ешь скорей, пока горячие.

Сергей за обе щеки принялся уплетать вкуснейшие блинчики, густо намазанные душистым варением, постепенно начиная ощущать себя совершенно счастливым. И тут Надежда Петровна вдруг изрекла:

— Ешь-ешь, сынок, набирайся сил, а то у нас на даче забор совсем развалился, надо бы починить.

Услышав это, Донцов подавился очередным блинчиком и громко закашлял: перспектива провести весь отпуск за починкой безнадежно развалившегося забора сразу повергла его в уныние.

— Хорошо, Мам, вот только отосплюсь денечка три и сразу поеду, — предпринял он робкую попытку отсрочить неизбежное, но она с треском провалилась.

— А чего тянуть, поезжай завтра, там, на свежем воздухе и отоспишься. — решительно возразила ему мать.

Сергей понял, что участь его решена и, безропотно подчинившись, принялся доедать свой завтрак.

Внезапно из спальни донесся звонок мобильника, поднявшись из-за стола, Донцов поспешил ответить:

— Але. — невесело буркнул он в трубку.

В ответ раздался бодрый голос Губина:

— Привет, Донцов, ты, что еще спишь?

Сергей насторожился, такая интонация начальника обычно предвещала срочный вызов в штаб.

— Нет, я уже встал. — торопливо ответил он. — А что, что-то случилось?

— Ну, можно сказать — да. — подтвердил Губин. — У нас тут сложилась крайне нестандартная ситуация, и Юлия Григорьевна дала мне распоряжение собрать сегодня в штабе всех старших сотрудников.

— С каких это пор я стал старшим сотрудником? — искренне удивился Сергей.

— Ты пока еще им не стал, но возможно скоро станешь, если конечно научишься выполнять приказы без лишних расспросов. — усмехнулся Николай Александрович, а затем добавил: — Юлия Григорьевна просила, чтобы ты был обязательно, так что ждем тебя в штабе не позже чем через час. Не задерживайся.

Губин повесил трубку.

— Кто это звонил? — спросила с кухни Надежда Петровна, надевая передник.

— Меня срочно на работу вызывают. — объяснил Донцов и принялся спешно одеваться, ощущая на себе недовольный взгляд матери.

— Какая еще такая работа! — возмутилась она. — У тебя же отпуск только начался! Совсем обнаглели, пусть только попробуют не заплатить сверхурочные, бесплатно ты работать не обязан, так им и скажи!

— Да, да мама, конечно, скажу. — Сергей застегнул куртку и, поцеловав мать, закрыл за собой дверь. Его настроение резко улучшилось, ведь теперь ремонт забора откладывался на неопределенный срок.

В половине первого дня народу в метро было уже немного, Донцов зашел в вагон и, усевшись на пустую скамью, развернул свежую газету. Он машинально просматривал криминальную хронику, как вдруг взгляд остановился на одной небольшой заметке, в которой мелькнула знакомая фамилия. Сергей стал читать:

Странное ограбление банка «Кабанов и ко»

«Во вторник тринадцатого сентября было совершено дерзкое ограбление банка «Кабанов и Ко» принадлежащего крупному предпринимателю Илье Кабанову. Трое вооруженных мужчин в масках ворвались в здание и, взяв в заложники охранника, попытались скрыться с похищенными деньгами. Однако, в результате оперативных действий сотрудников милиции все преступники были задержаны, а заложник благополучно освобожден. Каково же было удивление оперативников, когда выяснилось, что грабителями оказались начальник охраны самого директора банка и двое его телохранителей (все трое ранее судимы). На допросе преступники вели себя странно: они утверждали, что ограбить банк работодателя их заставила некая сверхъестественная сила. Однако наш корреспондент полагает, что преступление, возможно, связанно с попыткой ухода от налогов.»

Самое же удивительное в этом деле то, что накануне ограбления сам Илья Кабанов был в срочном порядке доставлен в институт имени Сербского с приступом острого психического расстройства.

По словам его домработницы, Кабанов, находясь в собственном особняке, открыл хаотичную стрельбу из боевого оружия, а затем пытался выпрыгнуть из окна третьего этажа, в страхе крича, что его преследуют призраки. Ведется следствие.

Прочтя до конца, Донцов невольно усмехнулся. И хотя он, разумеется, не мог одобрить незаконное самоуправство вампира, отказать Стасу в элегантности решения проблемы было нельзя.

Сорок минут спустя Сергей добрался до станции метро «Домодедовская» и вышел на улицу. Погода совсем испортилась, в лицо дул холодный осенний ветер, несущий в себе мелкие капли дождя, а небо затянули свинцовые тучи. Донцов вздохнул, поднял капюшон куртки и, ссутулившись, быстро зашагал по направлению к штабу.

Подойдя к небольшому приземистому зданию, он обошел его с тыла и, поднявшись по ступенькам, потянул на себя тяжелую дверь с табличкой: «ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «РАССВЕТ».

Тугая пружина доводчика неохотно поддалась, и Сергей вошел в штаб. Не успел он сделать и пару шагов, как за его спиной раздался низкий хрипловатый голос:

— Здорово, Серый.

Донцов обернулся и увидел, что вслед за ним вошел Кирилл Симонов. На нем, как обычно, были потертые джинсы и глухой черный свитер с воротом, поднятым до самого бородатого подбородка. Мужественное волевое лицо за лето потемнело от загара, а в прищуре проницательных глаз читалась дружеская ирония.

— Рад тебя видеть, брат. — произнес он, протягивая Сергею руку.

Рука Симонова была мозолистой и сильной, как впрочем, наверное, у всех археологов. Донцов крепко ее пожал, не торопясь выпускать. Ведь этот суровый с виду человек был для него больше чем просто сослуживец, наставник или даже друг. Три года назад Кирилл Симонов спас ему жизнь, в последнюю секунду защитив от безумной вампирши.

— Привет Кирилл. Я тоже очень рад тебя видеть. — искренне улыбнувшись, ответил Сергей, а затем спросил: — Ты случаем не знаешь, зачем нас согнали?

— Нет. — пожав плечами, ответил Симонов. — Утром мне позвонил Николай, сказал, что сложилась «нестандартная ситуация» и велел срочно явиться в штаб. Это все.

— Да уж, негусто. — невесело согласился Сергей.

— Не горюй, брат, сейчас все узнаем. — ободрил его Кирилл, и быстро зашагал к кабинету Губина.

Когда Донцов вслед за товарищем вошел в помещение, то сразу заметил двух незнакомых мужчин. Один был уже пожилой лысоватый брюнет в костюме тройке и щегольском кашне, второй напротив совсем молодой сутулый парень в нелепом коричневом пиджаке и круглых очках с толстыми стеклами. Сидевший за своим столом Николай Александрович оторвал взгляд от бумаг:

— Кирилл, Сергей, заходите. Вы как раз вовремя.

Поздоровавшись с начальником, Донцов прошел вглубь кабинета и сел на свободный стул напротив незнакомцев, а Симонов просто встал рядом с ним, прислонившись спиной к стене.

— Вот, знакомьтесь, — вновь заговорил Губин, указывая на нескладного очкарика и щеголеватого брюнета, — Это наши коллеги из архива — Михаил Наркевич и профессор Рудольф Борисович Арбатов специалист по истории и философии религиозных культов.

Владелец нескладного пиджака, оказавшийся Михаилом Наркевичем, суетливо вскочил на ноги, чтобы пожать коллегам руки, а профессор Арбатов лишь чуть заметно кивнул. Между тем Губин продолжал их представлять:

— А это Кирилл Симонов, мой старший помощник и друг, один из лучших наших оперативников, и Сергей Донцов младший оперативный сотрудник, еще молодой, но очень перспективный.

Сергей и раньше знал о существовании Архива ОБНВ, но ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с его работниками, поэтому они вызвали у него живой интерес. Похоже, у Михаила Наркевича такой же живой интерес вызывали в свою очередь оперативники. Он жадно разглядывал их сквозь толстые стекла очков и в его маленьких прищуренных глазках светился неподдельный восторг.

Закончив представлять присутствующих, Николай Александрович откашлялся и, приняв серьезный вид, произнес:

— Как я уже сообщил, сегодня вам всем по телефону, мы собрались здесь по крайне нестандартной причине. Дело в том, что за последние пару месяцев в Москве и области были незаконно ликвидированы несколько состоящих у нас на учете вампиров. Все они убиты одним и тем же способом: их сначала застрелили, а затем обезглавили острым посеребренным предметом, предположительно саблей или мечем. После убийства на груди всех жертв был вырезан крест особой формы. Исходя из этого, мы с Юлией Григорьевной пришли к выводу, что эти преступления дело рук каких-то религиозных фанатиков.

— Вы хотите сказать, — удивился Сергей, — что собрали нас здесь, потому что кто-то решил пришибить парочку кровососов? Да флаг им в руки, чем меньше вампиров, тем меньше у нас проблем.

Симонов одобрительно хмыкнул, а Губин нахмурился и покачал головой:

— Ты знаешь, как называется наша организация? — строго спросил он.

Не догадываясь к чему клонит начальник, Донцов выпалил не задумываясь:

— Конечно — ОБНВ.

Но заместитель председателя не удовлетворился таким ответом и уточнил еще более строго:

— А ты помнишь, как расшифровывается эта аббревиатура?

— Общество борьбы с нелегальным вампиризмом. — потупившись, ответил Сергей.

— Верно, Донцов. Так, к твоему сведению, все убитые вампиры были полностью легальными, законопослушными гражданами. Вот смотри, это последняя жертва. — Губин пододвинул к Сергею раскрытую тонкую папку, с фотографии на первой станице смотрело приятное интеллигентное лицо молодого мужчины с темными волосами.

— Это Виктор Владимирович Струганов тысяча девятьсот девятого года рождения, обращен в тысяча девятьсот сорок первом году. Герой Великой отечественной войны, по образованию врач-хирург. Последние годы работал в седьмой градской больнице в отделении детской травматологии. Ни в каких нарушениях ни разу замечен не был. Женат, имеет двоих детей: двенадцати и восьми лет. Его жена обычная смертная, Струганов подавал прошение о ее обращении, но так и не получил разрешения. Его заявление висит в очереди еще с девяносто шестого года.

В то утро Виктор Владимирович возвращался с ночной смены, убийцы застрелили его у собственного подъезда, а затем отсекли голову.

Закончив, Губин мрачно взглянул на подчиненных и захлопнул папку.

Сергей почувствовал себя виноватым и, желая поскорее сменить тему, осторожно спросил:

— Значит, не каждый вампир имеет право обратить свою жену и детей?

— Чтобы кого-то обратить любой вампир должен сначала получить разрешение председателя местного отделения ОБНВ, в противном случае обращение будет считаться нелегальным, а это сурово карается законом. — поучительным тоном ответил Николай Александрович и добавил: — Стыдно такое не знать, Донцов.

Ощутив, как кровь прилила к щекам, Сергей виновато опустил взгляд.

«Значит, Стас блефовал, говоря о своем «законном праве», — разозлившись на собственную нерадивость, подумал он. — «Или наглый вампир просто уверен, что Юлия Григорьевна не сможет ему отказать?»

— Все ясно, — с иронической усмешкой, нарушил повисшую паузу Симонов, — Ты хочешь сказать, Николай, что собрал нас для того, чтобы найти молодцев убивших этого вампира-Айболита?

— Это не совсем так. — терпеливо возразил Губин. — Наша задача немного сложнее, но все подробности чуть позже, необходимо дождаться еще одного нашего коллегу, он, к сожалению, часто опаздывает, когда встречи назначаются днем. Так что, предлагаю пока выпить по чашечке кофе.

Когда все уже переместились в комнату отдыха, а Губин поставил на стол закипевший электрочайник, к Сергею подсел Наркевич. Наклонившись к нему так близко, что явственно ощущалось нездоровое дыхание, парень принялся торопливо его расспрашивать:

— Скажите, Сергей, а вы когда-нибудь убивали вампира?

— Я трижды участвовал в ликвидации. — сдержанно ответил Донцов.

— А вам доводилось обезглавливать тело? Вы отрезали вампиру голову? — на этот раз в голосе парня прозвучало восторженное волнение.

— Нет. — сердито буркнул Сергей и бросил на собеседника мрачный взгляд.

Почувствовав его раздражение, Наркевич сразу как-то съежился и, наклонившись к своей чашке, принялся шумно прихлебывать остывший кофе. Донцов откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. От такого соседства его в буквальном смысле начинало мутить. Сбоку раздался негромкий голос Симонова:

— Коллеги из архива, порой, могут вывести из себя, но они никогда не раздражали меня так, как этот напыщенный кровососущий пижон, возомнивший, что вправе заставлять людей себя ждать.

Сергей усмехнулся такому емкому определению. Он был, в общем, согласен с мнением старшего товарища, однако, нужно было отдать Стасу должное: Михаил Наркевич казался куда более неприятным собеседником.

— Николай Александрович, скажите, пожалуйста, — манерно растягивая слова, обратился к Губину профессор Арбатов, — Юлия Григорьевна собирается почтить нас сегодня своим присутствием? Мне бы очень хотелось лично услышать ее мнение.

— Разумеется. — невозмутимо ответил Губин. — Она обещала быть в штабе не позже трех.

Арбатов хотел спросить что-то еще, но так и замер с открытым ртом. Дверь бесшумно открылась, и на пороге возник стройный силуэт Тотского. Его внешний вид как обычно был идеален до тошноты: элегантный светлый костюм сидел безупречно, ботинки начищены до зеркального блеска, а золотистые локоны собраны в низкий хвост. Вампир окинул всех присутствующих оценивающим взглядом и, сверкнув улыбкой, беспечно произнес:

— Добрый день, господа, немного задержался, прошу меня простить.

— А, вот и Стас. — удовлетворенно констатировал Николай Александрович и, поставив на стол чашку, повернулся к гостям: — Знакомьтесь, это Станислав Тотский — наш внештатный сотрудник и консультант.

Стас прошел через всю комнату и вальяжно расположился в одном из мягких кресел. Профессор Арбатов проводил его не в меру заинтересованным взглядом, а Наркевич вцепился в рукав Сергея своими птичьими пальцами и, разбрызгивая слюну, зашептал ему в ухо:

— Это что же вампир? Настоящий потомственный вампир?!

Донцов мрачно кивнул и одним движением освободил рукав от цепкой хватки излишне впечатлительного коллеги. Стас бросил в их сторону насмешливый взгляд, чем, похоже, напугал без того потрясенного паренька, и, вопросительно изогнув бровь, повернулся к Губину. Все остальные находящиеся в комнате сотрудники тоже пристально смотрели на заместителя председателя московского отделения ОБНВ, ожидая услышать, наконец, загадочные подробности сегодняшней встречи.

Николай Александрович снова откашлялся и, окинув коллег серьезным взглядом, сказал:

— Итак, перейдем к делу. Как я уже сообщил ранее, за последнее время в Москве и области было убито несколько вампиров зарегистрированных в нашем отделении, и мы, разумеется, собирались начать расследование этих происшествий. Но вчера вечером к Юлии Григорьевне пришел вампир, состоящий на службе у, пожалуй, самого загадочного клана потомственных вампиров проживающих на территории Европейского континента. Клана д’ Бре. Он сообщил, что его господин — глава клана Каспиан д’ Бре просит нас оказать ему помощь.

Дело в том, что у него пропал сын, по словам приходившего вампира, мальчик был похищен группой лиц, именующих себя «Воины Света». И Юлия Григорьевна считает, что совершенные в последнее время ритуальные убийства вампиров дело рук именно этих пресловутых «Воинов». Учтя все обстоятельства, она решила принять здесь сегодня Каспиана д’ Бре и его супругу, чтобы обсудить с ними дальнейший ход наших действий. — он перевел дыхание и, глотнув остывшего чая, продолжил: — Однако я должен донести до вашего сведения, что Каспиан считается одним из старейших вампиров Европы, по нашим данным, ему около четырехсот лет. Клан д’ Бре проживает в России с тысяча семьсот восемьдесят девятого года, и все это время члены клана ведут скрытный обособленный образ жизни, полностью отгородившись от внешнего мира. Сейчас д’ Бре обитают под землей в самом центре Москвы, занимая заброшенные тоннели метрополитена. Но где точно расположено их Убежище нам неизвестно. Невзирая на столь необычные привычки, этот клан находится на хорошем счету и редко создает какие либо проблемы, его представители вообще редко покидают свое Убежище.

Сергей был настолько поражен услышанным, что просто не смог сдержать эмоций.

— Но если все это правда, с какой стати мы должны им помогать? — с искренним недоумением спросил он. — Ведь нам даже неизвестно точно где они прячутся, почему вы уверены, что эти французские кровососы не утаскивают по ночам в свое «Убежище» каких-нибудь несчастных бомжей? Разве вампирам вообще можно доверять?

В ответ на эту реплику Симонов вновь одобрительно хмыкнул, а сидевший в дальнем углу Стас театрально откинулся на спинку кресла и закатил глаза.

— Мы должны помочь им хотя бы потому, — строго ответил Губин, — что похищенный сын Каспиана еще ребенок, ему нет и десяти, а значит он пока смертный, фактически человек.

— Но тогда зачем эти «Воины Света» его похитили? — вновь не удержался Донцов.

— Они хотят, чтобы Каспиан д’ Бре покинул свое подземное убежище и пришел один в назначенное ими место, разумеется, днем. Таким образом, от него не двусмысленно требуют пожертвовать собой в обмен на жизнь сына. Но даже если он пошел бы на это, нет никакой гарантии, что «Воины Света» выполнят свою часть сделки и отпустят ребенка живым.

— Николай Александрович, правильно ли я вас понял, вы хотите сказать, что сегодня здесь появится сам Каспиан д’ Бре? — с сомнением в голосе уточнил профессор Арбатов.

— Да. — твердо ответил Губин. — Вы поняли меня абсолютно правильно.

Арбатов недоверчиво наморщил лоб.

— Но ведь это нонсенс! Из всех исторических источников известно, что Каспиан д’ Бре никогда не вступал в контакт со смертными и уж тем более не просил у них помощи.

— Тут я согласен с профессором. — решительно вмешался в разговор Симонов. — Мы не можем безоговорочно доверять вампиру, а тем более такому опасному как Каспиан. Ведь эта история с малолетним сыном действительно кажется мало правдоподобной. Он живет больше трех веков — у него, по меньшей мере, должна быть рота сыновей.

— Нет, это не так… — неожиданно возразил Стас и, убрав в карман пилочку, которой до этого полировал свои и без того идеальные ногти, добавил: — Насколько мне известно, Каспиан д’ Бре всю жизнь страдал от того, что не мог обзавестись наследником. Он сменил более сотни жен, стал отцом множества дочерей, но ни одна женщина так и не родила ему мальчика.

— Вы ни разу не упоминали, что знакомы с Каспианом д’ Бре. — с легким удивлением обратился к Тотскому Николай Александрович.

— А вы никогда меня о нем не спрашивали. — чуть заметно улыбнувшись, парировал Стас.

— Что ж, значит, вы хотите сказать, что если бы у Каспиана был сын, то он мог бы ради его спасения пойти на контакт с людьми? — уточнил Губин, не обратив внимания на нарушение субординации.

— Думаю, такое вполне возможно. — спокойно ответил Тотский и, на миг, задумавшись, продолжил: — Последний раз я видел Каспиана в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, но как вы сами понимаете, если его сыну сейчас девять лет, я не мог с ним познакомиться.

— Уважаемый Станислав, скажите, пожалуйста, а, что еще вам известно об этом вампире? — с искренним интересом и, пожалуй, излишне мягко, обратился к нему профессор Арбатов.

Тотский одарил его насмешливым взглядом, но ответил без тени иронии:

— Каспиан самый старый и могущественный из всех известных мне вампиров. Он обладает довольно редким среди нас даром телекинеза и кроме этого способен не только полностью подавлять человеческую волю, но и воздействовать на других вампиров. При желании д’ Бре может заставить провинившегося члена клана испытать невыносимую боль, влияя на него исключительно с помощью силы своего разума. — он на секунду замолчал, а затем добавил: — Надо сказать, что у нас с Каспианом возникло некоторое недопонимание, и мне бы не очень хотелось встретиться с ним вновь.

— Мне очень жаль, Стас, но боюсь, вам придется это сделать. — вежливо, но довольно настоятельно заметил Губин. — Без вас мы не сможем понять, применяет ли кто-то из гостей телепатическое воздействие к нашим сотрудникам или нет.

Сергей с любопытством взглянул на Тотского, и хотя тот сделал вид, что слова Губина ничуть его не огорчили, в пронзительно-голубых глазах все же отразилась тревога.

— Ну, а теперь объявляю небольшой перерыв. — произнес Николай Александрович, вставая из-за стола и, бросив взгляд на направившегося к выходу Стаса, добавил: — Но попрошу вас далеко не расходиться.

— Пойдем, брат, покурим? — негромко обратился к Сергею Симонов.

Тот охотно кивнул, и они вместе вышли на улицу.

Дождь совсем перестал, и из-за серых разорванных туч неожиданно выглянуло солнце. Донцов прислонился к стене и вытащил из кармана мятую пачку сигарет.

— Слушай, Кирилл, а тебе не кажется, что Тотский побаивается этого Каспиана? — с улыбкой спросил он. — Интересно, что между ними произошло…

— Да, это ужас как интересно, — усмехнувшись себе в усы, мрачно сыронизировал Симонов, — Я вот только одного не понимаю, зачем было назначать вампирам встречу после захода солнца.

— Наверное, иначе они бы не пришли. — неуверенно предположил Сергей.

— Возможно, но разве нас должно это волновать? — в голосе Кирилла явственно прозвучало раздражение.

Удивленный реакцией друга, Донцов на минуту задумался, а затем сказал:

— Думаю, Юлия Григорьевна просто хочет спасти жизнь мальчику.

Симонов снова усмехнулся.

— Мальчику? А ты уверен, что он действительно существует? Что если Каспиан лжет, стараясь сыграть на человеческом сострадании? Он мог придумать эту сказку, чтобы всех нас уничтожить или, к примеру, подвергнуть влиянию ради каких-нибудь своих целей.

— Но у нас же есть Тотский, он сразу заметит, если кто-то из гостей нарушит правила. — убежденно возразил Сергей.

Симонов затушил сигарету и, прищурившись, взглянул в прояснившееся небо.

— А ты можешь ручаться, что полностью доверяешь Тотскому? — негромко спросил он.

Донцов снова задумался, в памяти всплыли события трехмесячной давности, то, как Стас пытался помешать ходу расследования, защищая своего брата-маньяка.

— Нет, я не могу ему полностью доверять, — после непродолжительной паузы честно признался он. — Ведь недаром говорится: свой своему поневоле брат.

— Да, Серый, это меня и тревожит. — невесело подтвердил Симонов и, сплюнув на асфальт, вошел обратно в штаб.

Сергей сделал последнюю затяжку, выкинул в урну окурок и уже собрался идти вслед за товарищем, как вдруг заметил немолодую женщину в строгом темно-вишневом костюме, выходящую из припарковавшегося во дворе такси. Несмотря на свой преклонный возраст, она выглядела сегодня как-то особенно хорошо, и даже почти полностью седые волосы, казалось, были уложены более тщательно, чем всегда. Женщина подошла ближе, и Донцов невольно смутился под взглядом внимательных карих глаз.

— Здравствуйте, Сережа. — вкрадчиво произнесла она.

В эту минуту Сергей чувствовал себя крайне неловко. Три последних месяца он, как мог, старался избегать встречи с начальницей, так как все еще ощущал себя обманутым. Но теперь деваться было некуда.

— Здравствуйте, Юлия Григорьевна, — опустив взгляд, пробормотал он и, стремясь избежать разговора, добавил: — Там уже все собрались, ждут вас.

— Что ж, это хорошо. — спокойно ответила она, не отводя глаз, — А вы, должно быть, хотите знать почему я распорядилась вызвать вас на эту встречу?

— Да, я ведь не старший сотрудник. — стремясь скрыть смущение, подтвердил Донцов.

Председатель мягко ему улыбнулась:

— У нас очень непростая работа, Сережа, но я убеждена, что вы способны выполнять ее по-настоящему правильно. — сказав это, она сама отворила тяжелую дверь и прошла в штаб.

Сергей не нашел что ответить, пару секунд он стоял, обдумывая ее слова, затем вздохнул и пошел следом.

Совещание продолжилось в кабинете Юлии Григорьевны, когда Донцов вошел, все сотрудники были уже там. Симонов, Наркевич и профессор Арбатов сидели в расставленных вдоль стены креслах, Тотский расположился отдельно у окна, позади председательского стола, а Губин что-то активно искал в стоящем в углу сейфе. Сама Юлия Григорьевна сидела на рабочем месте, внимательно глядя на экран компьютера. Сергей подошел к Симонову и присел на подлокотник его кресла.

Наконец прекратив рыться в сейфе, Губин распрямился и озабочено спросил:

— Юлия Григорьевна, я никак не могу найти парализатор, вы его случайно не брали?

— Нет, — удивилась она, оторвав взгляд от монитора, — Он должен быть там, вместе с другим оружием.

— Странно, почему-то я его здесь не вижу. — пробормотал Николай Александрович, еще раз заглядывая в сейф.

— А, остальное оружие на месте? — озабоченно спросил Симонов.

— Да, все остальное на месте. — достав из сейфа три пневматических пистолета, Губин закрыл массивную крышку.

— А зачем оружие? — дрогнувшим от испуга голосом прогнусавил Наркевич.

— К нам в гости собирается наведаться самый опасный вампир Европы, а ты спрашиваешь «зачем оружие»? — усмехнулся в ответ Кирилл.

— Значит, вы допускаете, что встреча может принять драматический оборот? — поддержал своего молодого коллегу профессор Арбатов.

— Не волнуйтесь, Рудольф Борисович, я уверена, что оружие нам не понадобится, но мы обязаны предусмотреть все варианты. — успокоила его Юлия Григорьевна и с улыбкой добавила: — Я заказала нам обед, его скоро должны доставить, так что встречаться «с самым опасным вампиром Европы» на голодный желудок нам не придется.

Встреча гостей была назначена на восемь часов, и по мере приближения этого времени все собравшиеся в штабе сотрудники поневоле начинали испытывать волнение.

За окнами быстро угасало красноватое небо, а это значило, что ждать осталось совсем недолго.

Сергей стоял у окна, безотчетно вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Окна кабинета Юлии Григорьевны выходили во двор, тыльная сторона соседнего дома и растущие рядом высокие тополя почти полностью скрывали его от последних лучей заходящего солнца. И хотя на сытый желудок напряжение в связи с визитом подземных вампиров действительно немного ослабло, Донцов все же не мог избавиться от чувства тревоги.

— Что, сотрудник, волнуешься? — с улыбкой произнес Стас, неожиданно оказавшись в двух шагах от него.

— Прекрати это! — сердито огрызнулся Донцов. — Ты не имеешь права влезать в мои мысли!

Тотский вновь улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.

— Чтобы понять, что ты волнуешься, мне совсем не обязательно «влезать в мысли». — насмешливо парировал он.

Сергей нахмурился и, отвернувшись от вампира, снова уставился в окно. И как раз в этот момент прямо напротив штаба остановился большой черный лимузин. Передняя дверца открылась, и из машины вышел крепкий мужчина, одетый во все черное. В ту же секунду сзади раздался голос Губина:

— Все. Гости приехали!

Рядом с Сергеем тут же возник Наркевич и прилип носом к стеклу. Тем временем из машины вышли еще четверо: трое мужчин и одна женщина.

— Сережа, Кирилл, займите, пожалуйста, ваши места. — спокойно распорядилась Юлия Григорьевна, выключая компьютер.

Сергей и Симонов тотчас взяли приготовленные Губиным пистолеты и встали по обе стороны ее стола, лицом к входной двери. Профессор Арбатов остался сидеть на своем кресле рядом с дрожащим от возбуждения Наркевичем, а Стас по-прежнему стоял у окна позади председателя, полуприсев на высокий подоконник.

Донцов чувствовал, как участилось биение сердца, но рукоять лежащего в кармане пистолета приятно холодила ладонь, и это ощущение немного успокаивало. Наконец дверь открылась, и в кабинет вернулся Губин вместе с четырьмя потомственными вампирами. Сергей буквально остолбенел, ошарашено глядя на вошедших гостей, они представляли собой самое странное зрелище, какое ему когда-либо доводилось видеть.

Все четверо вампиров были одеты так, будто сошли с фото позапрошлого столетия. Первым вошел высокий широкоплечий мужчина в светло-сером костюме и с тростью в руке. Его благородное лицо было словно высечено из белого мрамора, а высокий лоб и длинные пепельные волосы только усиливали сходство с изваянием средневекового рыцаря. Но самым поразительным оказались его глаза: большие с тяжелыми веками, они были абсолютно разного цвета — правый светло-сиреневый, а левый небесно-голубой. Царственная осанка и прямой властный взгляд гостя позволили Сергею догадаться, что это, должно быть, и есть Каспианом д’ Бре.

Рядом с ним в длинном платье со шлейфом шествовала красивая зеленоглазая женщина, очевидно супруга, а позади нее еще двое высоких мужчин, выглядевших уж совсем странно. Первый бледный темноволосый франт с полными неестественно яркими губами, второй устрашающего вида альбинос с кроваво-красными глазами и абсолютно голым черепом.

Вампиры остановились посередине кабинета и, стоящий впереди разноглазый"рыцарь"почтительно обратился к Юлии Григорьевне:

— Добрый вечер, мадам Мерэжко. Я — граф Каспиан Теодор Сирано д’ Бре. — с легким акцентом представился он и, указав рукой на своих спутников, добавил: — Моя жена — Стела Валери д’ Бре Сен-Клод, и ее братья, Ксавье и Айзек Сен-Клод.

Оба брата учтиво поклонились председателю, и Сергей заметил, что травянисто-зеленые глаза красногубого франта подведены черным, а лицо изрядно напудрено. Мережко поднялась из-за стола и, с почтением поприветствовав гостей, предложила им занять приготовленные для них кресла. Каспиан и Стела сели рядом, а странные братья заняли места по обе стороны от них.

— Итак, господа, перейдем к делу. — произнесла Юлия Григорьевна, вновь опустившись за стол. — Расскажите, что вас к нам привело?

Каспиан обвел комнату взглядом и, вдруг его глаза вспыхнули такой ненавистью, что Донцов едва не выхватил пистолет.

— Ты здесь, поляк?! — леденящим кровь тоном проговорил д' Бре, воззрившись на стоящего у окна Стаса. — Я думал ты понес заслуженную кару, но раз нет, я покараю тебя сейчас!

При этих словах он угрожающе поднялся с кресла и так сильно сжал рукоять трости, что побелели костяшки пальцев.

Сергей невольно взглянул на Тотского, тот явно пытался изобразить недоуменные, но все же заметно напрягся, побледнел, а в глазах отразился страх.

— Немедленно прекратите, граф! — угрожающе повысив голос, одернула гостя Юлия Григорьевна, — Что вы себе позволяете?! Станислав Тотский наш внештатный сотрудник, а если вы угрожаете нашему сотруднику, вы угрожаете всей организации.

Эти слова произвели надлежащий эффект: Каспиан словно опомнился, гнев в глазах мгновенно угас.

— Приношу свои извинения, мадам. — повинно произнес он, вернулся обратно в кресло и даже опустил взгляд. — Я проявил несдержанность, больше этого не повторится.

— Хорошо, я принимаю ваши извинения. — с подчеркнутой холодностью согласилась председатель, затем ее лицо смягчилось, а тон стал немного теплее: — Теперь расскажите, пожалуйста, что вас к нам привело.

— Я пришел к вам за помощью. — гордо выпрямив спину, ответил Каспиан. — Вчера у меня похитили сына, единственного наследника моей фамилии, и я прошу вас помочь мне вернуть его живым.

— Что ж, мы готовы оказать вам содействие, — твердо заверила Юлия Григорьевна, — Но вы должны подробно изложить детали похищения и предоставить нам всю необходимую информацию. В противном случае, мы просто не сможем вам помочь.

Каспиан секунду помедлил, затем произнес:

— Вы получите любую информацию, которая может потребоваться для спасения моего сына. Это я гарантирую.

— Хорошо, — Мережко благосклонно кивнула, — тогда расскажите подробно, как и где произошло похищение?

— Это случилось вчера, мой сын Люциан Виктор в сопровождении двух самых верных слуг покинул Убежище и отправился на Белорусский вокзал, откуда поездом должен был отбыть в Европу. Луи родился красивым ребенком, но у него имеется один незначительный недостаток, от которого можно избавиться, пока он еще смертен. Ваша медицина способна удалить дефект без следа. Я верю, что Лилит простит меня за стремление сделать сына счастливым. Вчера утром Луи должен был отправиться в Швейцарию для проведения операции. Похищение произошло на вокзале.

— Можно вопрос? — с любопытством перебил его Губин. — Почему, если вы отправили мальчика в Швейцарию, он не полетел на самолете?

— Я ждал рождения сына триста лет, разве мог я доверить его жизнь такой ненадежной технике как самолет? — вопросом на вопрос ответил Каспиан.

— Хорошо, но как вы узнали о похищении? — возобновила свой допрос Юлия Григорьевна.

— Один из двух сопровождавших Луи слуг — Надир вернулся в Убежище и рассказал мне о случившемся. Он сообщил, что на вокзале какой-то человек выстрелил в него капсулой с ядом. Он потерял сознание, а когда действие этого вещества прекратилось и Надир пришел в себя, моего сына и второго слуги уже не было. Зато у себя в кармане он обнаружил это, — Каспиан вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое листок бумаги и, поднявшись со своего кресла, протянул его Юлии Григорьевне.

Когда она развернула листок, Сергей заглянул ей через плечо и смог прочесть содержимое текста, напечатанного крупными буквами:

«Каспиан д’ Бре, ваш сын Люциан находится в наших руках, и если в течение трех дней вы не выполните наши условия, мы начнем применять к нему пытки. А если вы не выполните наши условия в течение недели он примет мучительную смерть на костре.

Условие — 1. Вы должны придти в Царицынский парк к башне «Руине» в 14. 00. и ждать там нашего появления.

Условие — 2. Вы должны придти один и без оружия.

В случае неукоснительного выполнения наших условий ваш сын останется жив, а в случае их нарушения вы получите его обугленный труп. Воины Света.»

Мережко прочла послание вслух, и вновь сложив листок, убрала его в стол.

— Таким образом, — мрачно подытожил Каспиан, — Эти «Воины Света» не двусмысленно дают понять, что мне предлагается обменять свою жизнь на жизнь Луи. В противном случае мой мальчик погибнет в страшных мучениях.

— М-да, — задумчиво протянул Николай Александрович, когда вампир замолчал, — Похоже, дело серьезное. Вот только одного я не могу понять, как этим «Воинам Света» стало известно, где и когда будет находиться ваш сын? И вообще, откуда они узнали о его существовании?

— Да, я хотела задать тот же вопрос. — поддержала заместителя Юлия Григорьевна.

Каспиан чуть заметно нахмурился, так что на его белом безупречно гладком лбу залегла тонкая вертикальная складка. Его лицо вообще выглядело очень странным, Сергею казалось, что перед ним старик, внезапно обретший молодое тело. Внешний возраст этого вампира можно было определить примерно так — от тридцати пяти до пятидесяти.

— Прежде чем был похищен Луи, — немного помедлив, печально ответил Каспиан, — У нас пропал еще один совсем молодой член клана: мой пасынок Николя-Симон. Я полагаю что «Воины Света» захватили его в плен и под пытками заставили выдать некоторые секреты нашего клана. И нам остается лишь благодарить Лилит, что он не открыл им, где находится вход в Убежище, в противном случае последствия могли быть намного трагичнее.

— Все понятно, — снова вмешался в разговор Губин, — Значит, этот ваш пасынок любил погулять в городе?

— Да. — неожиданно жестко ответил вампир и бросил в сторону Тотского испепеляющий взгляд. — Молодых иногда бывает очень трудно удержать в Убежище.

— Что ж, полагаю, что на этом сегодняшнюю встречу можно закончить. — произнесла Юлия Григорьевна, взглянув на часы. — Но нам необходимо иметь фото вашего сына.

— Разумеется, вы немедленно его получите. — с готовностью ответил Каспиан и подал знак сидевшему рядом с ним альбиносу.

Тот мгновенно поднялся и исчез из кабинета. Вернулся он, спустя всего несколько секунд, неся в руках плоский черный кейс, который аккуратно положил на председательский стол.

— Что это? — настороженно спросил Николай Александрович, с недоверием рассматривая кейс.

— Ксавье, открой. — мягко скомандовал Каспиан, и красногубый франт немедленно подчинился. Внутри кейс оказался буквально набит аккуратно уложенными пачками стодолларовых купюр, а поверх денег лежал файл с фотографиями. Все сотрудники тут же уставились на кейс, даже сидевшие дальше всех от стола Наркевич и профессор Арбатов привстали со своих мест, чтобы лучше разглядеть его содержимое.

— Это скромная плата за вашу помощь. — объяснил Каспиан, заметив общее недоумение. — И фотографии моего сына.

Подойдя к столу, вампир взял файл и протянул Юлии Григорьевне. Она приняла его и извлекла большую цветную фотографию удивительно миловидного мальчика лет восьми, с мягкими платиновыми кудрями и широко распахнутыми глазами по цвету точь-в-точь как у отца.

— Значит, это и есть ваш сын — Луи? — в голосе Мережко явственно прозвучало сочувствие.

— Да. — с нескрываемой болью ответил ей Каспиан: — Как видите, он еще совсем дитя.

На пару секунд в кабинете повисла тишина, а Сергей мысленно поразился жестокости так называемых"Воинов Света". Он даже представить не мог, как у кого-то поднялась рука причинить вред невинному ребенку.

— Я обещаю, что мы сделаем все возможное для его спасения. — твердо заявила Юлия Григорьевна и убрала фотографии в тот же ящик, что и письмо похитителей.

Ни от кого из присутствующих в кабинете сотрудников коментариев больше не последовало.

Гости встали, Донцов вновь обернулся к ним и тут столкнулся взглядом с красивой высокой вампиршей, оказавшейся прямо напротив него. Ее глаза неожиданно вспыхнули изумрудным огнем, и в ту же секунду его сознание помутилось. На миг ему показалось, что всю его душу, все чувства и воспоминания стремительно высасывают, словно коктейль через соломинку. Голова закружилась, к горлу подкатил ком, но в этот момент кто-то ловко поддержал его за локоть. Сквозь непроницаемую ватную тишину пробился голос Тотского:

— Вы нарушаете правила, мадам.

Наваждение тут же исчезло: Сергей по-прежнему стоял у председательского стола, напортив гостей, и все казалось вполне нормальным.

— Что это значит, мадам д’ Бре? — строго спросила Юлия Григорьевна, взглянув на гостью.

— Я просто хотела убедиться, — невозмутимо ответила Стела, — Что этот молодой человек не собирается применить оружие, спрятанное у него в кармане куртки.

От звука ее надменного голоса Сергея передернуло, однако все уже было позади.

— Вам известно, что вмешательство в сознание сотрудника ОБНВ серьезное преступление? — голос Мережко стал еще строже.

— Я прошу простить мою супругу, мадам, она очень тяжело переживает случившееся несчастье. Даю слово, такое больше не повторится. — при этих словах Каспиан сжал рукоять своей трости и вновь бросил на Тотского испепеляющий взгляд.

Всегда внимательные карие глаза председателя неприятно похолодели, очевидно, настроение гостя не осталось незамеченным.

— Что ж, я очень надеюсь, что «такое» больше не повторится. Как и угрозы в адрес нашего сотрудника. — сухо произнесла она и тоже поднялась на ноги. — В противном случае виновный ответит по всей строгости, а все достигнутые договоренности будут расторгнуты.

В ответ Каспиан лишь покорно преклонил голову, и остальные вампиры последовали его примеру. После чего переговоры официально завершились.

Когда все четверо гостей покинули кабинет Сергей, наконец, смог расслабиться. Он присел на край стола и вытащил из кармана жвачку, а Стас негромко обратился к Юлии Григорьевне:

— Вы позволите мне выйти, а то беседа с этими эксцентричными гражданами меня несколько утомила.

— Да, Станислав, разумеется, вы можете быть свободны, и я благодарю вас за проявленную сегодня бдительность. — сдержанно ответила председатель, не поднимая на него глаз.

Тотский вышел вслед за другими вампирами, а Сергей с интересом покосился на чемоданчик доверху набитый долларами.

— Интересно, как мы будим их распределять? — с усмешкой поинтересовался Симонов, поймав его взгляд.

Профессор Арбатов и Наркевич, которые за время встречи не произнесли ни слова, поднялись со своих мест и тоже подошли к столу.

— Да, здесь, должно быть, не меньше ста штук. — задумчиво предположил Губин, взяв в руки одну из пачек.

— Все полученные средства мы передадим в бухгалтерию федерального бюро ОБНВ, и я полагаю, в конце квартала все наши сотрудники получат премиальные. — твердо объявила Юлия Григорьевна и захлопнула кейс перед самым носом Наркевича.

В руках Николая Александровича осталась одна пачка.

— А это, — Мережко забрала у него деньги, — Мы оставим на расходы по провидению розыскных мероприятий.

На лицах всех присутствующих отразилось разочарование, а Губин, кажется, даже хотел что-то возразить, но председатель уже убрала кейс в сейф и, повернувшись к сотрудникам, торжественно объявила:

— Благодарю, господа, на сегодня вы все тоже можете быть свободны.

Первым покинув кабинета председателя, Сергей вышел в коридор и успел заметить высокую фигуру Ксавье, скользнувшую в комнату отдыха. Что могло побудить одного из гостей задержаться в штабе оставалось только гадать, но в любом случае это настораживало. Недолго думая, Донцов сжал в кармане рукоять пистолета и последовал за ним. Остановившись на пороге, он осторожно заглянул в приоткрытую дверь.

Там у окна лицом к входу стоял Стас и, опершись рукой о подоконник, курил сигарету. Создавалось впечатление, что он слегка напряжен. Ксавье медленно подошел к нему и, встав рядом, неожиданно накрыл его ладонь своей.

— Станни, мой нежный прекрасный Станни, не тревожься, — отвратительно сладко произнес он, — хочу признаться, я совсем не разделяю по отношению к тебе чувства Каспиана.

Стас осторожно убрал свою руку и, приподняв одну бровь, ответил с язвительной иронией:

— А я, дорогой мой Ксавье, хочу признаться тебе и, кстати, уже не в первый раз, что абсолютно не разделяю твои. — затем он отдал гостю легкий поклон и насмешливо улыбнулся.

На бледном лице оскорбленного вампира выступили красные пятна, он фыркнул, бросил на собеседника выразительный взгляд и устремился к двери.

Донцов еле успел отскочить: Ксавье буквально пронесся мимо него и выскочил из штаба, громко хлопнув дверью.

Проводив его удивленным взглядом, Сергей зашел в комнату отдыха и, приблизившись к Тотскому, вытащил из кармана пачку сигарет.

— Это что, твой друг? — с сарказмом спросил он.

— Скорее, хотел бы им стать. — ничуть не смутившись, ответил вампир.

Донцов хмыкнул и взглянул в окно, лимузин д’ Бре как раз отъехал от штаба:

— Знаешь, я хотел поблагодарить за помощь. — немного помедлив, сказал он и тут же добавил: — Но у меня есть вопрос: за что Каспиан д’ Бре так тебя ненавидит?

Тотский бросил на него быстрый взгляд и едва заметно улыбнулся.

— Не за что, сотрудник. А что касается вопроса: Каспиан винит меня в гибели своей любимой дочери. — спокойно ответил он.

— Ты что, убил ее? — искренне удивился Сергей.

— Нет, разумеется. — с оттенком раздражения возразил Стас. — Делия погибла не по моей вине.

Донцов с недоверием взглянул на собеседника.

— Но, тогда почему он тебя ненавидит?

— Я увел ее из Убежища во внешний мир, и она не смогла к нему адаптироваться. — в голосе Тотского прозвучало сожаление.

— Что значит «не смогла адаптироваться»? — не понял Сергей.

Стас грустно вздохнул и отошел от окна.

— Она была очень красива и совсем молода, у нас завязался бурный роман. Всю свою жизнь Делия провела в Убежище, она мечтала побывать на исторической родине и я, конечно, не мог ей в этом отказать. Мы прилетели в Париж в августе семьдесят третьего, и зарегистрировались по всем положенным правилам в местном отделение ОБНВ.

Все шло великолепно, Делия была в восторге от огромного нового мира, но однажды на ночной улице мы столкнулись с двумя не слишком вежливыми молодыми людьми. Не привыкшая к подобному обращению, она убила их так быстро, что я не успел даже опомнится.

Тотский снова вздохнул.

— Я просто не ожидал, что может произойти нечто подобное. Роковое стечение обстоятельств привело к тому, что мы оба оказались в смертельной опасности. Осознавая это, я решил попытаться исправить ситуацию. Мы находились под наблюдением, и единственное что могло нас спасти, это бегство из страны под чужими именами. Я смог достать фальшивые паспорта, и мы благополучно вылетели в Москву. Но по прибытии в Шереметьево нас уже ждала оперативная группа. — он печально опустил взгляд, затянулся, и, помолчав секунду, продолжил: — Делию немедленно экстрагировали обратно во Францию, где ей уже был вынесен смертный приговор. Французская сторона требовала выдать и меня, как соучастника, но Юлия смогла договориться с иностранными коллегами, заверив, что я понесу наказание на родине. Ведь на самом деле я не был ни в чем виноват, ни перед жертвами, ни перед кланом д’ Бре. Я сделал все возможное, чтобы спасти Делию, но не смог.

Стас вновь прервался и, задумчиво взглянув на свою тонкую холеную кисть, добавил:

— С тех пор Каспиан меня ненавидит. Думаю, он убил бы меня тогда, если бы не организация. Его остановило лишь опасение, что мою гибель ему бы не простили.

— Да, занимательная история. — нахмурившись, пробормотал Сергей. — Но почему информации об этом нет в нашей базе данных?

— Увы, сотрудник, ты как всегда невнимателен. Отчет об аресте и экстрадиции Делии д’ Бре хранится в архиве за семьдесят третий год, как и положено, просто обо мне там нет ни строчки. — с грустной иронией ответил ему вампир.

Сергей сдвинул брови, с подозрением глядя на собеседника.

— Чем дольше я тебя знаю, тем больше в твоей биографии вскрывается темных пятен. — мрачно заметил он.

— Не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, что настолько темных, как тебе бы хотелось, ты не найдешь. — на губах Тотского возникла легкая насмешливая улыбка.

— Надеюсь что это так. — раздраженно буркнул Донцов. — Но, по-моему, Юлия Григорьевна слишком многое тебе позволяет.

— А я, надеюсь, что ты не станешь обсуждать решения руководства. — улыбаясь все более вызывающи, парировал Стас.

Сергей ничего не ответил, он просто повернулся спиной к самодовольному вампиру и направился к выходу, стараясь думать лишь о горячем ужине, который наверняка уже ждал его дома.

* * *

Тусклое солнце клонилось к горизонту, а промозглый ветер бездумно таскал по асфальту желтые струпья умерших листьев. Юдифь сошла с пригородной электрички вместе с горсткой усталых пропахших потом людей, возвращавшихся с работы в родное сонное Подмосковье. Она пересекла платформу и, спустившись по ступеням, вышла на грязную кривоватую улочку, по обеим сторонам которой теснились разношерстные деревянные и кирпичные дома. Все вокруг казалось таким, каким было и девять лет назад. Время здесь словно замерло, и, несмотря на относительную близость к столице, минувшие годы не принесли никаких видимых перемен.

Юдифь быстро добралась до конца улицы и остановилась перед окруженным густым кустарником неказистым бревенчатым домом, с высоким фундаментом и узкими темными глазами окон. Именно в подвале этого мрачного, стоящего на отшибе здания, и располагался штаб Священного Братства. Именно сюда привел ее Учитель, когда открыл правду о живущих на земле демонических Тварях, здесь она обрела веру, осознала, что не сошла с ума и получила силу к Борьбе со Здом.

Юдифь поднялась на крыльцо по обшарпанным деревянным ступеням и утопила пальцем кнопку звонка: первая трель длинная, затем две коротких. Через полминуты ей открыл Давид:

— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул он, пропуская ее внутрь. — Учитель сообщил, что сегодня его не будет, так что допрос придется провести тебе.

Юдифь одарила его строгим взглядом.

— Я уже знаю. — холодно ответила она.

Они прошли в большую темную комнату, которая служила гостиной. Там, под старым ковром, скрывался вход в подвал. Давид отодвинул ковер в сторону и, потянув за металлическое кольцо, поднял тяжелую створку.

Юдифь быстро спустилась по приставной лестнице и оказалась в узком сыром коридоре. В сущности, этот подвал был прекрасно оборудован: по обеим сторонам коридора располагалось несколько комнат, в том числе кабинет Учителя, зал общих собраний Братства и хорошо оснащенная камера для допросов. Однако, несмотря на электрические обогреватели, установленные в каждом помещении подпольного штаба, промозглая земляная сырость все равно оставалась неизбежной.

Юдифь прошла по слабо освещенному коридору и, открыв дверь камеры для допросов, вошла внутрь. В самом центре помещения к потолку были подвешены тяжелые железные цепи с наручниками, длина которых, регулировалась с помощью электрической лебедки. К этим цепям они приковывали пойманных Тварей для провидения дознания.

В обще-то, поймать Тварь живьем очень сложно, такое можно считать большой удачей, а вчера был безусловно удачный день.

Юдифь окинула взглядом разложенные на столе инструменты: обычные орудия пыток малоэффективны против посланников ада, но Учитель сумел их модернизировать. Девятихвостая кожаная плеть, к примеру, перед применением обрабатывалась раствором нитрата серебра. Это способствовало тому, что раны на теле Тварей не успевали затягиваться, так быстро, как это обычно бывает, и каждый новый удар приумножал боль. Также на столе стояла газовая горелка, предназначенная для накаливания приделанного к деревянной ручке большого серебряного креста. При помощи этого нехитрого устройства на допросе можно было добиться признания, даже от самого стойкого демона.

Дверь открылась. В комнату вошли Давид и Соломон, они волокли безжизненное тело крепкого черноволосого мужчины, ноги которого были закованы в специальные кандалы.

— Это он? — с отвращением глядя на пленника, спросила Юдифь.

— Да, он. Был вместе с мальчишкой, видимо охранник. — шумно дыша, ответил ей Соломон. — Тяжелый, гад.

Близнецы притащили демона на середину комнаты и, сорвав с него черную рубашку, приковали руки к цепям. Юдифь подошла ближе, чтобы лучше его рассмотреть. Он казался далеко не юным, грубое смуглое лицо украшали шрамы, а мускулистые руки и грудь покрывали черные волосы. Видимо, в смертной жизни мужчина являлся выходцем с Кавказа, и жизнь эта была не легкой.

Юдифь медленно обошла вокруг пленника, внимательно изучая его тело. Хорошо развитая мускулатура, немало шрамов, в том числе от кнута и от кандалов, он создавал впечатление видавшего виды головореза, а значит, ей предстояло повозиться.

Демон еще находился без сознания: Юдифь знала, что это результат действия изобретенного Учителем вещества. Им вряд ли удалось бы осуществить эту операцию, если бы он не обладал тайнами Священного знания. Учителю было ниспослано откровение, где и когда искать демона, сопровождавшего отпрыска самого Сатаны, дитя способного в будущем превратиться в чудовище. Усыпленный эфиром, маленький пленник спал сейчас в одной из камер. Будучи смертным ребенком, он не успел причинить никому зла, и Юдифь надеялась, что им еще удастся спасти его бессмертную душу.

Внезапно она заметила, что прикованный к цепям демон начал приходить в себя: он открыл глубоко-посаженые темные глаза и тотчас уставился на нее. В его взгляде сквозила ненависть. Порождение Зла, несущее лишь смерть и разрушение, когда-то такое же жестокое чудовище отняло у нее мать. Не выдавая эмоций, Юдифь встретила взгляд демона и, глядя ему в глаза, спокойно спросила:

— Как твое имя, Тварь?

Лицо пленника исказилось в гримасе злобы.

— А, кто ты такая, женщина, чтобы задавать мне вопросы? — сквозь зубы процедил он.

— Ты находишься в Доме Воинов Света. — холодно ответила Юдифь. — И я спросила: как твое имя? Вместо ответа демон оскалил зубы и яростно прохрипел:

— Что, вы, бешеные шакалы, сделали с ребенком? Где мой маленький господин?!

— Кажется, ты не понял, вопросы здесь задаю я. — резко оборвала его Юдифь, она чувствовала, что ее охватывает гнев. — И если ты сейчас не начнешь отвечать, я с удовольствием применю пытку, так что спрашиваю в последний раз: как твое имя?

Демон лишь презрительно скривил губы и плюнул ей прямо в лицо. Юдифь отвернулась, достала из кармана платок и, сдержав ярость, вытерла запачканную щеку. Перед Тварями ни в коем случае нельзя демонстрировать эмоции, иначе они почувствуют твою слабину.

— Давид! — громко позвала она, затем взяла со стола плеть и, опрыснув ее из распылителя нитратом серебра, кинула одному из близнецов. — Заставь его кричать.

Давид хорошо знал свое дело: плеть тут же засвистела в воздухе, раздался звук первого удара, но пленник не закричал. Он лишь презрительно усмехнулся и крепче сжал кулаки.

«Похоже, с ним действительно придется повозиться» — отметила про себя Юдифь и, присев на край стола, стала ждать.

Пять ударов, десять, пятнадцать, двадцать. Лишь после тридцатого удара проявилась первая реакция: при очередном прикосновении плети лицо демона на секунду исказила гримаса боли, но он по-прежнему не издавал ни единого звука.

— Достаточно! — наконец, скомандовала Юдифь.

Давид опустил плеть, с которой на пол обильно капала кровь, и устало вытер пот со лба. На спине испытуемого практически не осталось живого места, однако его муки выдавало лишь слегка участившееся дыхание. Юдифь поднялась на ноги и вновь обратилась к пленнику:

— Теперь ты ответишь мне, как твое имя? — уже с трудом сдерживая гнев, спросила она.

Демон с ненавистью взглянул на нее, его лицо было покрыто крупными каплями пота, но он молчал. Тогда, Юдифь взяла со стола большой серебряный крест, за приделанную к нему деревянную рукоять, и включила газовую горелку.

— Сейчас тебе станет еще больнее, упрямая Тварь! — злобно произнесла она. Её раздражали стойкость и упорство этого отвратительного существа, и если бы ей не приходилось прежде допрашивать других Тварей, Юдифь усомнилась бы, способны ли они вообще ощущать боль.

Раскалив крест на огне, она поднесла его к груди пленника и заглянула ему в глаза.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Еще секунда и раскаленный металл с характерным шипением коснулся кожи, в нос ударил запах горелой шерсти. Тело демона вздрогнуло и напряглось, на скулах четко обозначились желваки, а черные глаза превратились в маленькие блестящие щелочки. Но он по-прежнему продолжал молчать. Следующие ожоги, щипцы и ломающие кости клешни так же не принесли результата. Демон не проронил ни звука, даже когда раскаленное серебро вошло в разорванную брюшину.

Юдифь поняла, что продолжать пытку дальше не имеет смысла. Положив еще горячий дымящийся крест обратно на стол, она повернулась к Давиду и мрачно приказала:

— Принеси меч.

Через минуту все было кончено, черноволосый демон принял смерть также бесстрашно, как и пытку. Юдифь покинула комнату для допросов в самом мрачном расположении духа, и чтобы немного отвлечься отправилась взглянуть на маленького заложника.

Камеру, где находился мальчик, охраняли двое самых молодых членов братства — Исаак и Ной. Увидев идущую к ним Юдифь, парни по-военному вытянулись и, не дожидаясь приказа, отворили перед ней дверь. Она вошла в тесное помещение, освещенное единственной голой лампочкой, сиротливо свисавшей с потолка. У дальней стены стояла раскладушка, на ней мирно спал худенький бледный мальчик, на вид лет восьми. Юдифь подошла ближе, чтобы лучше его рассмотреть и невольно опешила, а гнев и досада растаяли без следа. Малыш казался таким невинным: удивительно хорошенькое по-детски округлое личико обрамляли почти белые кудри, контрастирующие с темными ресницами, а на бледных щечках проглядывал легкий румянец. Более всего этот ребенок напоминал дорогую фарфоровую куклу или ангела с рождественских открыток. Но перед ней был далеко не ангел, и Юдифь это знала, однако при взгляде на него в ее душе что-то дрогнуло.

Поколебавшись секунду, она придвинула к раскладушке единственный табурет, села и осторожно коснулась маленькой тонкой ручки, настолько нежной и хрупкой, что казалось ее можно повредить неловким движением.

— Пора просыпаться. — ей не хотелось напугать маленького пленника, потому Юдифь старалась говорить как можно мягче. — Ты меня слышишь?

Мальчик зашевелился и, неохотно разомкнув длинные ресницы, поднял на нее взгляд. Юдифь даже отпрянула, пораженная увиденным: у него были разные глаза — один сиреневый, другой небесно-голубой. Учитель говорил, что такой необычный цвет глаз встречается лишь у потомственных детей Сатаны, и все же она не испытала должного отвращения. Вместо этого сердце кольнула жалость.

Удивленно моргнув, маленький пленник сел на раскладушке, обвел взглядом камеру и вновь уставился на нее.

— Где я? Что это за место? — в его голосе не было страха, лишь легкая растерянность. — Ты мой новый страж?

Юдифь невольно улыбнулась, и ответила как можно мягче:

— Да, можно сказать и так, теперь я твой «страж» и ты у меня в гостях.

— Как тебя зовут? — в интонации мальчика появились требовательные нотки. — И как я попал в твою каморку?

— Меня зовут Юдифь, а тебя? — она по-прежнему старалась говорить мягко.

— Тебе не сказали, как меня зовут? — искренне удивился мальчик. — Я виконт Люциан, принц клана и твой господин.

— Значит Люциан… — Юдифь вновь улыбнулась, позабавленная его реакцией. — Что ж, очень приятно.

Мальчик неожиданно насупился, сдвинув светлые брови.

— Постой, почему я здесь? — настороженно спросил он. — Я же должен был ехать в поезде с Надиром и Рустамом? Где они? Что случилось?

Юдифь не нашлась что ответить, она вздохнула и отвела взгляд.

В широко раскрытых глазах ребенка вдруг отразился страх.

— Ты не страж… — едва слышно выдохнул он, затем вскочив с раскладушки, бросился к двери и с силой дернул ручку. Замок поддался, но далеко убежать маленькому пленнику не удалось, Ной ловко перехватил его за талию.

— Куда?! А ну, назад! — с этими словами он втолкнул ребенка обратно в камеру и захлопнул дверь.

— Откройте! Я приказываю! — отчаянно выкрикнул мальчуган, явно готовый расплакаться. — Вы не смеете! Я все расскажу отцу! Надир, Рустам! Помогите!

Глядя на перепуганного до слез малыша Юдифь вновь ощутила, как сердце кольнула жалость. Сейчас ей очень хотелось его успокоить, но было сложно подобрать нужные слова.

Наконец, поняв, что дверь ему не откроют, мальчик отступил в угол камеры, осел на пол и, дрожа от слез, уткнулся лицом в колени.

Не в силах равнодушно на это смотреть, Юдифь встала, подошла к нему и, опустившись рядом на корточки, утешительно коснулась хрупкого плеча.

Ребенок вздрогнул, отшатнулся и еще плотнее забился в угол.

— Не бойся, Люциан, никто не причинит тебе вреда. — ласково пообещала она. — Ты просто погостишь немного у нас и все.

Мальчик всхлипнул, но, все же, оторвав лицо от коленей, поднял на нее полные страха и слез глаза.

— Я — Люциан Виктор Франсуа д’ Бре, наследный принц клана д’ Бре. Мой отец самый могущественный вампир Европы, он скоро найдет меня и всех вас накажет! — в этих словах явственно прозвучало отчаянье. — Скажи, где Рустам? Зачем вы заперли меня здесь?!

Юдифь осуждающе покачала головой, затем достала носовой платок и протянула его заплаканному ребенку.

— Я все поняла, а теперь успокойся и прекрати разводить сырость. — с ноткой шутливого укора попросила она. — Мальчики не должны плакать, а принцы тем более.

Люциан насупился, но платок все же взял и тут же использовал по назначению.

— Вот и молодец, а теперь вставай и иди за стол. — Юдифи протянула ему руку и ободряюще улыбнулась. — Ты ведь хочешь есть?

Пару секунд мальчик колебался, но затем легкая, прохладная от слез, ручка все же легла в ее ладонь.

— Я хочу пить, а еще мне холодно и нужно в уборную. — глядя на нее исподлобья, обиженно сообщил он.

Юдифь вновь улыбнулась.

— Хорошо, сейчас я провожу тебя в туалет, затем принесу сока, горячей еды и постелю теплое одеяло, а ты не будешь больше плакать, договорились?

Люциан не ответил, он, насупившись, смотрел в пол, но было видно, что страх немного отступил.

Спустя полчаса маленький пленник окончательно успокоился, попил вишневого сока и даже съел пару отварных сосисок. Юдифь постелила ему постель, велела Ною принести в камеру самый мощный масляный обогреватель и, убедившись, что сделала все возможное для комфортного существования ребенка, решилась, наконец, уйти домой.

— Ну вот, теперь ложись спать, завтра я принесу тебе чего-нибудь вкусного, книжки, фломастеры и пару игрушек. — пообещала она глядя на сидящего на раскладушке сонного малыша. — Но, а ты, «принц», обещай вести себя хорошо, а то твои «стражи» могут и рассердиться. Понял?

Он молча кивнул и, ощутив облегчение, Юдифь направилась к выходу.

— А когда ты отпустишь меня домой? — неожиданно серьезно спросил мальчик, остановив ее у самой двери.

Юдифь замерла, не зная, что ответить, но затем решила, что лучше всего сказать правду.

— Это целиком зависит от твоего отца. А теперь ложись, спокойной ночи. — скрепя сердце, произнесла она и, не задерживаясь больше ни секунды, вышла из камеры.

Учитель сказал, что с помощью этого дитя им удастся уничтожить одного из самых могущественных и опасных детей Сатаны — демона обладающего чудовищной силой. Но мальчик невинен, и сейчас, пообщавшись с ним, Юдифь искренне верила, что сможет воспитать из него настоящего человека. Ведь душа ребенка все еще принадлежит Создателю, а значит, есть надежда обратить ее к свету.