Метод подчинения

Полина Ветер, 2022

– Девочка моя, если бы я выслушивал все просьбы и «деловые предложения», с которыми ко мне приходят каждый день, мне просто некогда было бы вести бизнес… – мужчина наклоняется ко мне и заговорщически добавляет: – к тому же, я бы разорился… Я задыхаюсь от возмущения. Он будто видит меня насквозь. Как и причину моего визита. Хотя… На что я вообще рассчитывала?.. – Тогда почему вы со мной разговариваете? – решаю бросить вызов. Смотрю прямо в глаза. Удальцов подходит ко мне вплотную, так, что его ширинка находится на уровне моего лица. Проводит ладонью по моей щеке и берет за подбородок. От его прикосновения меня будто бьет током. – Ты можешь предложить мне кое-что другое… Комментарий Редакции: Полина Ветер тонко и талантливо балансирует на явных полярностях – между откровенностью и чувственностью, похотью и любовью, страстью и спокойствием. Именно при таком ювелирном симбиозе и рождается этот спелый, жаркий и по-своему искренний роман с говорящим названием.

Глава 3

* * *

Как бы мне не было обидно и горько, в одном мой муж абсолютно прав — если уж я что-то решила, никакие уговоры и доводы не свернут меня с выбранного пути. Особенно, что касается моих родных. Тут вообще никаких компромиссов. Так уж повелось, что у нас в семье я — мужик, и решать проблемы родственников — моя непосредственная задача.

Хотя, признаю, сомнения меня все же обуревают. Ох, как сильно.

Полдня я расхаживаю по квартире с задумчивым видом, то и дело, косясь на визитку, которую в сердцах вытащила из сумки, но позвонить так и не решаюсь.

Да, в конце концов! Моя внутренняя скромность отходит на задний план.

Ладно, Сашка. Это все ради тебя.

Не поминайте лихом…

Сажусь на диван, разглаживаю несуществующие складки на домашних вытянутых трениках, прочищаю голос.

Почему-то не решаюсь звонить на мобильный.

Набираю номер офиса, указанный на визитке.

Волнение захлестывает меня с неимоверной силой.

Несколько долгих гудков ожидания прерывает приятный женский голос.

— Компания «СтройХолл». Приемная Удальцова. Чем могу помочь?

Ох ты ж, Ёжкин кот…

— Алло! Не молчите!.. Алло!

— А… Здравствуйте, девушка… Могу я узнать, когда Сергей… Викторович будет на месте?

— А вы по какому вопросу?

— По личному.

— Одну минуту. — В трубке начинает играть затасканная мелодия, видимо меня переключили на режим ожидания. Я уже сгрызла все ногти, пока эта краля снова мне отвечает. — К сожалению, у Сергея Викторовича очень плотный график. Могу записать вас на встречу на следующей неделе.

Ну конечно…

Кто бы мог подумать…

— Нет, спасибо. — Отвечаю наиграно вежливым тоном. — Я уже передумала.

Отключаюсь, с остервенением тыча в телефон.

Минут пять не могу придти в себя от злости и обиды на саму себя.

Потом вспоминаю вчерашнюю Лёшкину тираду, и сердце охватывает тоска.

И в самом деле, мне что, больше всех надо?

С мужем рассорилась из-за своей упёртости. Мне бы борщи по-тихому варить, а не искать деньги для безответственного брата.

Только кто ему поможет, кроме меня?

Вот именно.

Поэтому треники летят долой, вслед за мыслями, как на все это отреагирует Лёшка.

Ольга Алексеева так просто не сдается.

Всегда есть план «Б».

Где там моя косметичка?

* * *

Огромное офисное здание в центре города поражает своей зеркальностью. Как шар для дискотеки, только прямоугольный.

От волнения чувствую, что ладошки вспотели.

Ладно. Нужно набрать воздуха в легкие, и войти в этот омут бизнеса с гордо поднятой головой.

Для встречи с Удальцовым я выбрала самое подходящее, что было в моем шкафу: платье — обтягивающее, темно-зелёное, до колен, закрытое, под горло, но с молнией на спине по всей длине. Туфли на высоком каблуке. Старые ботинки не прошли отбор по понятным причинам. Из-за непрактичности наряда пришлось раскошелиться на такси. Ну, это вынужденная мера.

Мысль о том, что сейчас я могла бы быть не здесь, а в каком-нибудь банке, оформляя кредит, немного меня смущает. Только вот на это уйдет гораздо больше времени. И у меня уже есть ипотека.

Ладно, оставим банк на крайний случай.

Блин… Полмилиона…

Что же там за машина такая?

Офис встречает меня вышколенной охраной, гулом работающей техники и щебетанием разношерстных работников.

После того, как я с придыханием объясняю охранникам цель своего визита, меня провожают на самые верхние этажи, куда добираюсь в таком же, как и само здание, зеркальном лифте.

Моя и без того хлипкая уверенность и самообладание теряются где-то у приемной, хочется развернуться и бежать без оглядки, когда на вопрос секретарши я не могу вымолвить ни слова, ведь в дверях появляется здоровенная фигура начальника фирмы, на лице которого явное удивление.

— Сергей Викторович! Вам звонил Абрамов, просил перенести встречу на более раннее время, у него там какая-то уважительная причина…

— Все потом, Юль. Я занят.

Я в полнейшем ступоре пялюсь на него, а этот «Бог всея конторы» бросает небрежный взгляд в мою сторону и говорит куда-то в пустоту:

— Пошли.

Не сразу понимаю, что это мне.

Только после того, как огромный силуэт исчезает, оставив дверь приоткрытой.

— Извините. — Шепчу оторопевшей секретарше и на трясущихся ногах бросаюсь навстречу неизвестности, а точнее в кабинет.

Когда прохожу внутрь, челюсть моя отпадает.

Сколько же этот мужик зарабатывает?

Могу подобрать местному убранству только одно определение: дорого-богато.

Сразу видно, дизайнеры постарались.

И, что греха таить, интерьер очень подходит этому мужчине.

Хотя, «подлецу — все к лицу», так вроде говорят…

— Проходи, садись.

Голос низкий, обволакивает с головы до ног…

Принимаю приглашение, плюхаюсь в предложенное кресло не очень грациозно.

— Пришла забрать пальто?

Сергей садится напротив меня, внимательно изучая при этом мою фигуру.

— Я думал, ты сначала позвонишь.

Замечательно, значит, сомнений по поводу нашей встречи у него не было.

— Я… В общем… У меня к вам дело.

— Вот как? — Он складывает руки в замок и опирается на них щетинистым подбородком. Серые глаза продолжают меня изучать. — С чего бы нам иметь с тобой дела? Мне это не интересно.

Открываю рот от удивления.

— Вы же даже не выслушали…

Обреченно выдыхает и поднимается. Обходит стол, приближаясь ко мне на совсем не безопасное расстояние.

— Девочка моя, если бы я выслушивал все просьбы и «деловые предложения», с которыми ко мне приходят каждый день, мне просто некогда было бы вести бизнес… — Затем наклоняется ко мне и заговорщически произносит: — Вдобавок, я бы разорился.

Я задыхаюсь от возмущения. Он будто видит меня насквозь. Как и причину моего визита.

Хотя, на что я рассчитывала…

— Тогда почему вы со мной разговариваете? — решаю бросить вызов. Смотрю прямо в глаза.

Удальцов подходит ко мне вплотную, так, что его ширинка находится на уровне моего лица. Проводит ладонью по моей щеке и берет за подбородок. От его прикосновения меня будто бьет током.

— Ты можешь предложить мне кое-что другое…

Недвусмысленный намек. Да он что, совсем обалдел?!

Мои ноздри раздуваются от негодования. Пытаюсь встать, но его рука останавливает меня и грубо усаживает на место.

— Не так быстро. Мы еще не договорили. Могу предложить взамен щедрую награду. — Его пальцы зарываются мне в волосы и с силой тянут их назад.

Ну это уже ни в какие ворота…

— Я не сплю с мужчинами за деньги! Отпустите меня немедленно! — Пытаюсь ослабить захват, вся эта затея уже не кажется мне адекватной.

— Не артачься девочка. Хочешь поиграть — поиграем.

— Я вам не шлюха какая-нибудь! Урод ненормальный!

Задыхаюсь в панике.

— Я не плачу шлюхам за секс, милая… — Его лицо непозволительно близко от моего. В голосе слышны снисходительные нотки. — Обычно они сами с удовольствием раздвигают передо мной ноги. — Взгляд падает на мои колени. — Прямо, как ты сейчас.

Я не успеваю даже издать звук возмущения, как его пальцы проводят по открытому участку шеи, отправляя по моему телу сигнал тревоги в виде мурашек.

Это очень хреново…

А особенно, когда понимаю, что действительно умудрилась впустить его между своих колен и сижу тут в позе на все готовой проститутки.

Мать твою, что происходит?

Осмыслить до конца ситуацию мне не позволяет распахнувшаяся дверь и появившийся на пороге кабинета молодой человек лет двадцати с хвостиком.

На его лице вопросительное выражение.

— Ты занят? — Спрашивает он просто, будто не застал нас в недвусмысленной позе — рука Удальцова все так же в моих волосах, а мои глаза — на уровне его паха.

— Сам не видишь?

Я вдруг отмираю и, пользуясь секундным замешательством, вырываюсь из стальной хватки. Бросаюсь к выходу. Одариваю парня в дверях красноречивым взглядом и бросаю напоследок:

— Ну и козёл же вы!

Ретируюсь, пока не огребла по полной. В приемной, не реагируя на что-то моросящую секретаршу, хватаю свое пальто и вылетаю из этого логова порока, пытаясь на ходу его надеть.

В какой-то момент мои ноги заплетаются в ненавистных туфлях, и я шмякаюсь на пол прямо у лифта, изображая в полете дохлого фламинго.

Блин. Блин. Блин!

Вот же идиотка! Придурошная! Имбицилка!

Даром, что замужем пять лет. Ума не прибавилось.

От обиды на весь белый свет и на себя в первую очередь, душу и глотаю подступающие слёзы. Пытаюсь подняться, как вдруг чувствую на себе чьи-то руки.

Да сколько можно!

Оборачиваюсь.

Встречаюсь взглядом с серыми пронзительными глазами под черными бровями. Черт, как же они похожи…

— Что ж вы так не аккуратно, девушка. Разобьетесь же.

Мягкая улыбка на губах обезоруживает. Парень легко поднимает меня и помогает поправить одежду.

— Спасибо. — Выдавливаю сквозь слёзы.

Чувствую, болит коленка. Смотрю и вижу, что колготки порваны и под дырой внушительная ссадина, украшающая теперь мою ногу.

Молодой человек тоже её замечает и даже присвистывает.

— Так, дорогуша, пойдем-ка со мной. Идти сможешь?

Я вымученно вздыхаю.

— Нет уж, я лучше домой.

— Это не обсуждается. Рану нужно обработать. У меня в кабинете аптечка. Там что-нибудь найдется.

Его тон такой по-деловому серьезный, что я почему-то подчиняюсь.

Ковыляю потихонечку, повиснув на его руке для поддержки. Мы спускаемся на этаж ниже, на лифте, и доходим до его кабинета. Там он усаживает меня на мягкий диван и уходит через смежную дверь, возвращаясь с небольшой коробкой в руках.

— Надо промыть. — Демонстрирует мне флакон с перекисью, а я пытаюсь его перехватить.

— Может я сама лучше?

— Сиди уж… Сама она… — Он поддевает тонкий капрон колготки пальцами и разрывает его, освобождая доступ к ране. — Как зовут-то тебя?

— Ольга. — Почему-то сразу отвечаю я.

— Так что у вас с моим отцом, Ольга? — Мужчина поднимает на меня взгляд, и я только теперь понимаю, что сходство у них колоссальное. Большие серые глаза, темные брови, волевой подбородок. Только этот молодой совсем, и черты лица у него мягче.

Сынок, значит…

— У меня с вашим отцом «Ничего». — Сознательно выделяю это слово, чтобы показать, что не хочу лишних вопросов.

— Понял. — Он лучезарно улыбается. — И зачем ты сюда приходила, не скажешь…

— Не скажу.

— Ну как знаешь…

Он заканчивает с обработкой моей раны, но рукой поглаживает кожу под коленкой, вызывая во мне противоречивые чувства.

— Мне деньги нужны. Много. — Сама от себя не ожидая, говорю я.

— Много — это сколько? — Он склоняет голову и прищуривает глаза.

— Полмиллиона.

Брови парня ползут вверх.

— И зачем девушке понадобилось столько денег? На новую сумочку?

Его ухмылка настолько самодовольная, что хочется стереть её рукой. Грубо.

— Спасибо за помощь. Мне пора.

Пытаюсь подняться, наступать больно. Непроизвольно морщусь.

— Да ладно тебе. Не обижайся. Поехали, отвезу тебя, раненую, домой.

— Это совсем не обязательно. — Говорю, как можно увереннее. — Я вызову такси.

— Ну перестань! — Он трогает меня за руку. — Ты же, вроде как, пострадала из-за моего отца. Считай — компенсация.

Не знаю почему, но я все-таки соглашаюсь.

Пока добираемся до парковки, я думаю, зачем вообще рассказала ему про деньги? Им вообще на все похрен, этим мажорам. Просаживают за вечер годовые зарплаты обычных людей, и срать им на мнение общества.

А мне, чтобы заработать такие деньги года полтора надо без продыха батрачить, ни есть, ни спать…

Настроение упало ниже плинтуса.

Как же я помогу тебе, Сашка?

Мысль о том, что придется обо всем рассказать матери, да еще, можно сказать, выставить её на улицу, меня просто убивает.

Ох… Еще Лёшке объяснять, откуда такая нарядная, да с травмой.

В общем, мой день. Ничего не скажешь.

У отпрыска главного ублюдка оказывается авто спортивного типа. Вроде ауди, или что-то в этом духе. Ну, никто не сомневался. Самовлюбленные нарциссы…

Сама не знаю почему, но внутри машины мне нравится. Может запах ароматизатора подобран идеально, или тихая приятная музыка оказывает свое успокаивающее действие, но к середине пути меня отпускает напряжение, и я потихоньку расслабляюсь.

Вдобавок к этому, «спаситель» мой больше не донимает вопросами, а что — то мило шутит про нерасторопных пешеходов и вон тех бомжей, что идут за ручку, потряхивая пакетом с горючкой.

Мне становится уютно. Бред, конечно. Но даже нога меньше болит.

Когда же машина плавно подруливает к моему подъезду, мне уже не все равно, увидит ли меня Лёшка или бабки во дворе, которые обязательно ему расскажут. Я скомкано благодарю парня за помощь и уже собираюсь выйти, но меня останавливает его мягкая ладонь.

— Подожди. — Оборачиваюсь. — Я ведь, кажется, не представился даже. Меня зовут Даниил.

— Очень приятно, Даниил. Спасибо ещё раз, но мне, правда, пора.

— Я могу решить твою проблему. — Говорит он внезапно серьезным тоном. — Точнее, у меня будет к тебе предложение.

Мои брови взмывают вверх.

— Не подумай ничего такого. — Сразу исправляется он. — Мне нужна помощница. Ответственная девушка с хорошими манерами, грамотная и пунктуальная.

— А причем тут я?

— Ты мне подходишь.

— Вы даже не знаете меня. И как мне это поможет?

— Я дам тебе деньги сейчас, а ты отработаешь их за год. Сработаемся — останешься. Нет — разойдемся.

— Что-то слишком заманчиво…

— Оклад — сто тысяч. На руки будешь получать пятьдесят. Два месяца — в счет процентов. Но решить нужно сейчас. Даю тебе время подумать до вечера.

Протягивает мне визитку. Я дрожащей рукой беру её и киваю в ответ.

— Хорошо.

— Позвони мне в любом случае. Даже если откажешься.

Его тон — немного строгий, начальственный, выбивает меня из колеи.

Я прощаюсь ещё раз и вываливаюсь из машины амебой.

Сейчас мне нужна ванна.

И хорошенько подумать.

А потом поговорить с Лёшкой.

И что-то подсказывает мне, что разговор будет не из легких.

* * *

Ванна определенно помогает в принятии важных решений.

По крайней мере, точно позволяет мозгу расслабиться и расставить все по местам.

По истечению сорока минут приятных водных процедур, я сделала несколько уверенных выводов.

Во-первых, как бы не отнесся к этому мой любимый муж, я собираюсь принять предложение Даниила. По нескольким причинам. Самая первоочередная из которых та, что мне до смерти надоело корячиться на складе за копейки, а тут вроде как приличная работа за нормальные по моим меркам деньги. По крайней мере, за ипотеку хватит заплатить, и еще даже чуть — чуть останется.

Во-вторых, сын Удальцова, в отличие от него самого (бррр!..), вроде не такой уж и озабоченный индюк, а вполне себе адекватный парень. Может и сработаемся.

А в-третьих, где же мне еще взять такую баснословную сумму?

Огорчает только одно.

Лешка упорно игнорирует меня и не отвечает на звонки. У нас и раньше бывали разногласия на почве его неоднозначного отношения к моей семье. Меня всегда до глубины души задевает его твердолобость и нежелание хотя бы попытаться понять, что для меня значат эти люди.

Несмотря на то, что с матерью у нас не все бывает гладко, а брат постоянно подкидывает забот и проблем, я люблю их больше жизни. И не смогу себе простить, если они нуждаются в моей помощи, а я просто сделаю вид, что меня это не касается.

Жаль, что мой самый близкий, как должно быть, человек этого не понимает.

Странно, что сегодня я рассуждаю об этом по-философски. Обычно это море слёз и, как минимум, шоколадный торт, чтобы унять вселенскую обиду.

А сейчас нет. Мне не то, что не хочется плакать, даже намека на слезинку никакого. Правда, к вечеру, настроение все же падает. Потому что мне звонит свекровь.

— Ну и что там у вас случилось, Оля?

Как всегда, ни «привет», ни «здрасьте»…

— Добрый вечер, Вера Петровна. Что вы хотите от меня услышать?

— Почему Леша опять ночует у нас? Вы поссорились? Оля ты же женщина. Должна сглаживать углы… Леша — очень эмоциональный человек, мог вспылить, но то, что он не ночует дома, меня тревожит.

Выдыхаю про себя все, что хотела бы сейчас сказать. Вместо долгой тирады о том, что её через чур «эмоциональный» сын сам не хочет идти на контакт, выдаю только:

— Меня тоже это тревожит. Можете передать ему, что мне надо с ним поговорить, пусть позвонит.

— Я так и знала, что у вас проблемы. Надеюсь, ты понимаешь, что дальше так продолжаться не может?

— У нас все хорошо, Вера Петровна, просто небольшие разногласия.

— Это все потому, что у вас нет детей!

— Пожалуйста, давайте не будем начинать эту тему.

Моя свекровь уверена, что я не могу родить. Раньше она прямо наседала на меня с советами сходить в больницу провериться. По началу, меня это обижало, а сейчас я уже настолько привыкла, что просто не обращаю внимания.

Не знаю, почему мы с Лёшкой до сих пор не стали родителями. Вроде все этому способствует. Квартира есть, пусть и в ипотеке. Возраст уже не юный: мне двадцать семь, Лёшке — тридцать. Раньше мы хотели, как это модно говорить, пожить для себя. Потом у мужа были проблемы с работой, с финансами, не до детей как-то. Сейчас вроде все выправилось, но вот уже пять лет мы женаты, а о ребенке так и не задумались.

Впрочем, я в этом вопросе больше полагалась на случай. На непреднамеренную беременность, если вдруг случится — буду рада. А Лёшка просто продолжает «вытаскивать» в определенный момент, иногда я даже думаю, больше по привычке.

— Неблагодарная хамка. — Слышу я на том конце провода, и на этом наш разговор прекращается.

Естественно, Вера Петровна бросила трубку.

Я прямо представляю, как она сейчас хватается за сердце и чапает на кухню пить валокордин.

В итоге муж мне так и не перезванивает.

Я не знаю, чем он занят там сейчас, может в баре с другом Петькой напиваются или дома у родителей продавливает диван. В моей душе всё больше разрастается тревога, ведь, несмотря на резкие выпады, Лёшка все же благоразумный человек. И я понятия не имею, с чего он вдруг решил меня так долго динамить.

К восьми вечера я, уставшая от бесконечных раздумий и терзаний, все же звоню Даниилу, чтобы сообщить свой ответ.

Мы договариваемся о встрече на завтра в офисе к девяти утра. Не знаю, почему мои пальцы нервно дрожат, когда я произношу, что приняла положительное решение. А после его сухого «Я понял», энтузиазм куда-то вообще испаряется.

В первый раз за всю мою семейную жизнь я принимаю решение о смене работы одна, без участия мужа.

Это непривычно. И странно.

Настолько привыкла уже, что Лёшка в курсе моих дел просто до мелочей, что испытываю нечеловеческий ужас от того, какой предвижу его реакцию.

Нет, ну а что я должна делать, если он со мной не разговаривает?

Будем надеяться, обойдется без уголовной статьи. Импульсивность мужа иногда может достигать невообразимых последствий.

Все же мы разумные взрослые люди и сумеем как-то договориться. Тем более в финансовом плане от этого мы явно выигрываем.

Между попытками дозвониться до мужа, набираю Сашку:

— Привет, Лёлик. — Слышу зевок и откашливание.

— Привет. Дома?

— Да, погоди, на балкон выйду.

Несколько секунд молчание и шуршание на том конце провода.

— Все, теперь можно поговорить.

— Я, кажется, нашла деньги.

— В смысле?

Его неподдельно удивленная интонация почему-то задевает меня.

— В ближайшие дни пятьсот тысяч будут у меня. Так что, можешь позвонить своему знакомому и успокоить его.

— Это здорово, конечно… Но, Лёлик… Где ты их возьмешь?

— Тебя это не должно волновать.

— И все же?

— Скажем, заняла у знакомого. В рассрочку. Будем отдавать по мере возможности.

Сашка на той стороне вздыхает.

— Я все верну.

— Даже не сомневаюсь.

Много на своей станции по ремонту машин он не зарабатывает. На кусок хлеба и тусовки хватает, конечно. Но не на ремонт дорогой тачки.

Я сознательно не говорю ему, что меняю работу, и оплата долга будет входить в мой оклад. Наверное, чтобы не расслаблялся. Все-таки он виноват. Пусть чувствует ответственность за свои действия.

Мы прощаемся, и я долго еще раздумываю над тем, как же круто изменится моя жизнь с завтрашнего дня.

Хотя…

Она уже изменилась.

От бесконечно роящихся мыслей, не дающих нормально расслабиться, заснуть получается только глубоко за полночь.

* * *

Следующее утро огорошивает меня тем, что я безбожно проспала.

В восемь утра подскакиваю, матеря будильник за его спонтанное решение не звонить сегодня вовремя.

Вот же, блин!

Ну как можно опаздывать в первый же день устройства на новую работу?

В принципе, меня вообще могут сейчас не взять, и хорошо, что я пока ещё числюсь на складе. Хоть и взяла сегодня отгул.

Собраться, как следует, естественно, не удается. Вместо красивой прически, свои в разные стороны торчащие патлы я просто собираю в пучок. О макияже вообще речи быть не может, ведь на это мне потребуется, как минимум, минут двадцать, а такой роскоши сейчас нет. Я со скоростью спринтера облачаюсь в единственные блузку и юбку. Для того чтобы скрыть ссадину, надеваю темные колготки. Быстро напяливаю старые ботинки, отметив, что, если Даниил все-таки сжалится надо мной и возьмет к себе помощницей, нужно будет существенно обновить гардероб офисной одеждой.

Общественный транспорт сегодня тоже не на моей стороне, ведь прождать проклятую маршрутку пришлось еще долгих десять минут, в итоге оказалась на месте я только к половине десятого.

По пути к лифту чуть не сбила какую-то девицу с папками, которая долго лепетала мне вслед что-то про куриное зрение и рукожопость.

День начался волшебно.

В девять тридцать пять стучусь в кабинет Удальцова-младшего. Секретарша сообщила своему боссу о моем приходе, и он вроде как готов даже меня принять.

— Доброе утро! Разрешите? — Вдохнув и выдохнув полной грудью, подаю голос. — Простите за опоздание, форс-мажорная ситуация.

Будущий начальник, сидит за столом в рубашке без пиджака. В отличие от меня он просто светится лоском и ухоженностью. Прическа, галстук, идеально стоящий воротничок, даже легкая небритость — все так гармонично подчеркивает статус и положение мужчины.

Образ — будто с обложки глянцевого журнала.

На него, наверное, девушки западают с полувзгляда.

Даниил смотрит на меня изучающе, оторвавшись от компьютера.

— Здравствуйте, Ольга. Проходите. — Указывает на свободный стул напротив широкого стола.

Усаживаюсь на предложенное место, отмечая, что нервничаю в его присутствии, хотя может это просто чувство вины из-за опоздания.

— Прежде чем мы начнем обсуждать ваши обязанности, — Его тон деловой, даже немного строгий. — Я хочу, чтобы вы уяснили несколько правил.

Чувствую себя нашкодившей старшеклассницей.

— Во-первых, я не терплю опозданий. Вам придется приложить максимум усилий, чтобы подобное не повторялось в нашем рабочем процессе.

— Уверяю, не повторится. — Уже ведь извинилась, что еще-то надо?

— Во-вторых, помимо установленного рабочего времени в офисе, вам придется иногда задерживаться, посещать деловые ужины, также, предусмотрены командировки.

— О… — Об этом я как-то не подумала. Муж вряд ли будет в восторге.

— Также, вы должны быть со мной на связи двадцать четыре часа.

Начались сюрпризы. Радужные облака понемногу рассеиваются. В принципе, все это не так уж страшно. Только придется подготавливать Лёшку как-то постепенно, чтобы не слишком болезненно было.

— Это понятно.

— Теперь, что касается ваших обязанностей. В первую очередь, я нанимаю вас, Ольга, чтобы немного облегчить себе жизнь, потому что компания растет, и один со всеми сложившимися делами не всегда успеваю справляться. Вы должны будете составлять мое расписание, так, чтобы максимально эффективно тратить время, договариваться о встречах и участвовать лично в некоторых из них. Так же вы будете вести документацию, проверять отчеты и сметы, прежде чем показать их мне. Все что касается моей работы, целиком и полностью касается вас. — Он смотрит пристально, видимо ожидая моей реакции. — У вас есть какие-то вопросы?

— Не знаю пока… Просто я никогда не работала личным помощником. — Поправляю растрепанную прическу рукой. Не знаю зачем, от нервов, наверное. — Когда я должна приступить к обязанностям?

— В идеале, вчера.

— Просто я сейчас работаю ещё…

— Скажите название организации, чтобы я мог как можно скорее уладить вопрос с вашим увольнением. И приносите документы в отдел кадров.

— «Эверест». Я работник склада.

Он бросает на меня какой-то странный взгляд, неопределенно хмыкает и поднимает трубку стационарного телефона.

— Светлана Алексеевна! Доброе утро! Как Ваши дела? — Отчеканивает он бодро.

Моя челюсть отвисает. Судя по всему, он только что набрал номер моего директора.

Разговор между ними завязывается непринужденный, Даниил внимательно выслушивает собеседницу, иногда вставляя короткий комментарий.

— Да?.. — Смеётся. — Не может быть… Вот это да…

Я слушаю, как он воркует с моей руководительницей и просто недоумеваю, как эти двое людей могут быть связаны. Наша «Брони — леди» пенсионного возраста и этот молодой человек.

— У меня к вам просьба будет, Светланочка Алексеевна. Сотрудницу одну вашу хочу к себе перевести, очень уж она мне приглянулась… как специалист. — Подмигивает мне. — Да… Вы полностью правы. Работника нормального сейчас и днем с огнем…

Он. Мне. Подмигнул.

— Ну так что, подойдет она за документами? А я вам бригаду пораньше найду. Нормальных ребят. — Несколько секунд слушает собеседницу. — Спасибо, Светлана Алексеевна. Знал, что мы с вами договоримся. До свидания.

Он кладет трубку, а я гляжу во все глаза на него, не могу сдержать комментарий:

— Ого… Видимо, вам и правда очень нужен помощник…

Даниил смотрит на меня, как на тупую.

— Я не стал бы нанимать вас на таких щедрых условиях, если бы не нуждался в помощнице. Такой, как вы.

— Что значит, как я?

— Я слышал ваш разговор с отцом. Вы не позарились на его предложение, хоть и нуждаетесь в деньгах. Если бы мне была нужна подстилка на работе, я бы обратился в эскорт-агенство. Но мне нужен работник. Ответственный, порядочный и пунктуальный. За это я и собираюсь вам платить.

Не знаю почему, но его ответ меня одновременно расстроил и порадовал.

Он не будет меня домогаться, как озабоченный папаша — это плюс. Но факт, что Даниил расценивает мою работу, как благотворительность, несмотря на жесткие условия, почему-то бесит.

— Вы замужем, Ольга?

Вопрос как-то застает меня врасплох.

— Да.

— Дети?

— Нет.

Его выражение лица немного меняется, но я не могу уловить суть изменения.

— В любом случае, постарайтесь сделать так, чтобы это как можно меньше отразилось на нашем рабочем процессе.

Просьба более чем прозрачная. Муж не должен мешать.

Черт, с этим-то как раз проблема…

Ладно, не буду впадать в панику раньше времени, сначала получу деньги, потом буду действовать по ситуации.

— А что насчет денег?

— Мы составим договор, в котором будут прописаны все условия, на которых вы согласны получить от меня нужную сумму. Все будет прозрачно.

— Спасибо вам, меня это действительно сейчас спасет.

— Не благодарите. Вы еще не знаете, во что ввязываетесь. — Отвечает он с широкой добродушной улыбкой.

— Я могу идти?

Даниил еще какое-то время разглядывает мое лицо, потом говорит:

— Да, Ольга. Вы можете идти. Жду вас завтра в восемь утра с документами.

— Хорошо. До свидания.

— До свидания.

Я только что устроилась на новую работу.

Совершенно не представляю, что меня ждет, и как буду справляться.

Зато, может образование экономиста пригодится. А я думала, уж так и будет пылиться на полке мой красный диплом.