Воспитанница института для благородных девиц

Полина Белова

Это фентези, но в первой части истории за основу взяты реальные условия пребывания девочек в Смольном, после обучения девушка устраивается на работу к дракону.

Глава 9

С седьмого класса ко всем прочим наукам нам добавили новые предметы: во-первых, опытную физику, которая мне очень понравилась, потому, что уроки были забавные и самостоятельные задания не задавали; во-вторых, историю архитектуры — науку скучноватую, но, лично для меня, понятную и легкую для изучения; в-третьих, геральдику.

Вот геральдика… Полезности и применения этой науки я не понимала. На уроке я с жалостью смотрела на нашего учителя. Не хотела бы я посвятить жизнь изучению гербов, традиций и практики их использования. За месяц я так и не поняла: зачем они нужны? К чему нам изучать строение, употребление, правовой статус гербов и их соответствие особым, исторически сложившимся правилам? Эта самая геральдика определяет, что и как может быть нанесено на государственный герб или фамильный герб, объясняет значение тех или иных фигур. К счастью, рисунки запоминала легко, поэтому этот бесполезный, по моему разумению, предмет, хотя бы, не показался сложным. И на том спасибо Богам!

Я быстро прочувствовала, что из-за увеличения количества уроков и балетной нагрузки, свободного времени у нас «мышек» остаётся совсем немного. Хорошо, что в нашем расписании остались обязательные ежедневные часовые прогулки в парке после обеда.

Прогулки я обожала. Старалась отойти в сторону ото всех, чтобы полюбоваться природой и насладиться относительным одиночеством. Здесь в институте остаться наедине с собой можно только в спальне под одеялом или во время одного из наказаний, когда провинившуюся запирают в подвальной кладовой.

Мне не подходят оба эти варианта уединения. Я так устаю, что засыпаю, едва голова касается подушки. А настолько провиниться, чтобы быть запертой в подвале ещё не приходилось, да и не хочется. Поэтому, пока я просто удалялась в парке от остальных на максимально допустимое классной дамой расстояние и отворачивалась от всех девчонок.

Сегодня снова стояла удивительно тёплая и солнечная для осени погода.

— Александра!

Я оглянулась на зов и увидела, что ко мне бежит Ольга.

Классная дама с укоризненным выражением лица покосилась в нашу сторону. Я сразу поняла её неудовольствие: воспитанницы должны передвигаться степенно, говорить приглушенно.

— Азалия Львовна смотрит, — тихо предупредила девятиклассницу. Что ей от меня надо?

Ольга мгновенно опустила голову и пошла медленно. Я стояла в самом конце кленовой аллеи и с любопытством ждала пока она сама подойдёт. Ничего хорошего от своей соперницы по балетной группе я не ждала, поэтому даже не подумала пойти навстречу. Едва Ольга приблизилась ко мне, она крепко подхватила меня под руку и потащила за собой ближе к забору, прямо по ещё зелёной траве, потому что выложенная каменными плитами дорожка закончилась.

— Эй! Да, что тебе надо? — попыталась я незаметно вывернуться.

Привлекать внимание классной дамы не хотелось, потому, что, если Азалия Львовна заметит нашу потасовку, разбираться не будет, накажет обеих.

— Только что у нас был урок хореографии, — загадочно прошептала Ольга, хотя рядом никого не было и можно было говорить нормально.

— Ну и что?

— К Майе Рудольфовне прибежала взволнованная директриса. Сама! Не вызвала Майю в кабинет, а лично принеслась! И вызвала её в коридор для срочного разговора.

Я перестала вырываться. Стало понятно, что старшие девочки что-то подслушали и мне было интересно, что именно. Ольга явно собиралась со мной поделиться.

— Послезавтра балет повезут во дворец! Миленькая, душечка, ты же всего лишь семиклассница! Уступишь мне соло в двойке? А я в долгу не останусь! Я за тебя месяц могу любую работу делать. А?

Ольга шептала, но было столько визгливого восторга в этой фразе, столько мольбы, что мне казалось — она кричит.

Очень медленно ко мне приходило понимание, что я теперь «мышка», и тоже поеду. Где-то глубоко внутри начало зарождаться и волнами растекаться по телу радостное волнение. Я посмотрела на запертые, как обычно, ворота и дежурного учителя возле них. За все четыре года я ни разу не выбиралась за стены института!

— Завтра у нас не будет уроков. Майя Рудольфовна сказала, что будем целый день репетировать, отдыхать и снова репетировать. Ты согласна, душечка? Уступишь, а?

Тут я, наконец, сообразила, о чём девятиклассница меня просит и ради чего сейчас так бежала.

Хотя за Ольгой по-прежнему остались места в каких-то двойках или тройках, танцах, где две или три балерины двигаются в унисон, выполняя одинаковые движения, видимо, Майя Рудольфовна с директрисой решили показывать во дворце другие дуэты.

Я сразу догадалась, почему Ольга умоляет об уступке именно меня. Дело в том, что до моего перехода в «мышки», именно она танцевала па-деде, адажио, ноктюрн и элегию в двойке с Ангелиной. А с этого года Майя Рудольфовна поставила в этот дуэт меня. Видимо, Ольга как-то прознала, что во дворце решено показать что-то из того, что сейчас танцуем мы с Ангелиной.

Она действительно может с успехом заменить меня, так как дольше репетировала эти танцы, однако, соглашаться я не спешила. Впрочем, не могу сообразить зачем нужно моё согласие? Майя Рудольфовна всегда принимает решение сама. Или Ольга хочет, чтобы я соврала учителю, что заболела или, там, ногу потянула?

— А почему?.. Зачем?.. Как?.. — в груди теснились вопросы.

Я слишком растерялась, поэтому мне не удавалось быстро их до конца сформулировать, но Ольга поняла меня и сейчас, как никогда, готова была угождать мне подробными ответами.

— У принцессы Лолы день рождения, круглая дата, двадцать лет. Во дворце будет очень-очень много приглашённых на торжество, которое продлиться целую неделю! Прибудут высокопоставленные гости из разных стран. На второй день, после дня двадцатилетия, Лола будет выбирать дракона для помолвки. У них с этим строго: драконы женятся в двадцать пять лет, а драконицы начиная от двадцати до двадцати пяти. Принцы и другие знатные женихи даже из самой Андарии прибудут! Заявлена большая развлекательная программа. Наш балет тоже пригласили. Я так волнуюсь! Пожалуйста, Сашенька, ты ещё маленькая, а мне в следующем году выпускаться. Иногда девочку и после девятого класса выпускают, если есть желающий оплатить все годы её обучения и воспитанница успешно сдаёт выпускные экзамены, чтобы не уронить честь заведения. Там будет столько интересных молодых драконов! Ведь все женихи прибывают с друзьями, сопровождением, младшими братьями, в конце концов! Это такой шанс!

— А кто поедет?.. — я опять не договорила вопрос, как Ольга начала отвечать.

— Во дворец? Балетные мышки и выпускницы, конечно! Все! Ты не знала? Мы иногда выезжаем с выступлениями: все вместе, или только двойка или тройка. Это Майя Рудольфовна решает или директриса. Я, например, в седьмом классе три раза выезжала, а в восьмом — пять. Послезавтра, во дворец — это будет мой девятый выезд. И такой необыкновенный! Спасибо Богам!

— А почему необыкновенный?

— Ну как же! Сама посуди. Один раз в год наш балет обязательно выступает в сиротском доме на ежегодном благотворительном концерте. Все девочки из нашей балетной группы и группы выпускного класса едут в двух закрытых экипажах. Приезжаем, а сиротский дом окружен таким же забором, как наш институт. Снаружи он — унылое серое здание, а внутри него — такие же голые коридоры, как у нас, только с облезлой краской на стенах. Выходим, танцуем, садимся в экипажи и возвращаемся обратно. Всё!

— Да, уж…

— И то, мы счастливы! По дороге, между шторками на окнах экипажа, в щёлочки, по очереди столицу рассматривали. В сиротском доме порадовались, что у нас просто шикарные условия для жизни. В комнате, где мы танцевали, успели полюбоваться на людей разных, интересных. Мы потом долго делились впечатлениями и обсуждали их. Это… как глоток свободы.

— Понятно…

— Ничего тебе не понятно! В сиротский дом — самые короткие выезды и то сколько волнений! На них всех девочек брали. А в другие выезды мы из кожи вон лезли, так старались попасть в число отобранных для выступления.

— Ты говоришь, за два года в «мышках» восемь раз выезжала? Дважды, так понимаю, это был сиротский дом, куда раз год всех возили, а остальные твои шесть выступлений где были?

— Остальные шесть раз нас приглашали в очень высокопоставленные семьи драконов на разные торжества. Драконы обожают балет. А драконьим мужам очень нравятся балерины, но, имей в виду, содержанок берут только неженатые молодые драконы до двадцати пяти лет. Потом они женятся и становятся верны своим жёнам. Даже не надейся, став экономкой или гувернанткой в доме дракона, соблазнить главу семейства. А уж замуж за дракона выйти у нас есть шанс только, если он вдовец.

— Очень надо!

— Надо! В каждом доме мы старались понравиться молодым драконам. Кроме молодости, у них, к тому же, много денег, поэтому так хорошо, если они выбирают в содержанки кого-то из нас.

— А как же любовь, Оля? Деньги так важны?

— Глупая ты ещё. Думаешь тебя здесь бесплатно учат? Если не найдётся дракон или такой мужчина, который выплатит институту всю сумму за твоё пребывание здесь, ты должна будешь полжизни отдавать половину своего заработка в уплату долга за обучение. Если не всю жизнь…

— Да? Ах, да… — я вдруг что-то такое припомнила из подслушанного разговора мачехи и деда.

— Это тебе, когда перейдёшь в девятый класс подробно разъяснят. У нас в начале курса специальный урок на эту тему был, где директриса лично рассказывала, что, если нас возьмут в жёны или в содержанки, то наши благодетели выплатят институту долг за наше обучение без права в будущем потребовать от нас его возмещения.

— Лучше бы тогда в жёны…

— Лучше бы?.. Богатые человеческие мужчины, которые платят за жену, то есть, за нас институту, а не отпихиваются от липнущих к ним девок руками и ногами, как правило, старые и безобразные. Может не безобразные, но старые — всегда! Хочешь замуж за старика? А драконы, пусть это ненадолго, зато молодые, красивые. Поэтому, даже, если потом, при самом худшем варианте, дракон институтку выгоняет без выходного пособия и не устроив её дальнейшую судьбу, то она хотя бы остается без долгов и в будущем сможет работать только на себя. Но в основном, драконы дают бывшей содержанке хорошие деньги и подарки на прощание. А уж принц…

— Понятно…

— Да. А ты думаешь почему все девочки на выпускном балу используют малейшую возможность, чтобы хоть кому-нибудь понравиться? Впрочем, нам с тобой не о чем особо волноваться. Балерин всегда всех разбирают. Среди нас, наоборот, волнуются те, кто хочет поступить на службу в театр. Во дворце, кстати, и из театра труппа будет выступать. Наталия мечтает поговорить о себе с директором.

— Если она, как все солистки попадёт к принцу, то к чему этот разговор? Он всех содержанок выдаёт замуж.

— Да, я тоже так думаю. Не знаю, что Наталия будет делать. Тем более, в этом году будут выбирать содержанку уже два принца. Спорим, второй тоже возьмёт нашу, балетную? Кстати, младший принц домой даже на каникулы не прилетал, а на двадцатилетие сестры его отпустили из военной академии на целый месяц. Говорят, вся столица обсуждает его прибытие. Так как? Уступишь?

— Ладно. Если Майя Рудольфовна позволит…

— Нет! Мы ей не скажем. Я просто выйду вместо тебя в последний момент. А ты потом скажешь, что перед самым выходом ногу подвернула, и я тебя срочно подменила, потому что знаю танец. Вдруг Майя кого-то ещё поставит к Ангелине в пару! Я не хочу рисковать. А я тебе… что захочешь! Договорились, а?

— Ну, ладно…