Под другим углом

Сборник, 2022

Маршруты нашей жизни выстраиваются годами, приходят с опытом или кем-то диктуются, и мы реагируем на события устоявшимися трафаретами. Чтобы отважиться воспринимать мир во всей полноте его красок, нужна немалая смелость. А еще необходим некий толчок, импульс… Возможно, для некоторых читателей таким импульсом послужит новый сборник прозы и поэзии «Под другим углом», в который вошли произведения современных авторов разных стран и разных жанров. Открывая книгу, погружаясь в нереальный мир, мы получаем возможность что-то понять в себе самом. То же для писателя: творчество – это и побег в иную стихию, и попытка найти ответы.

Дарья Жарова

Интерес к поэзии привел к обучению в Институте журналистики и литературного творчества. Затем последовало сотрудничество с организациями сферы культуры в качестве smm-специалиста и фотографа (Усадьба Муравьева-Апостола, Музей Басманного района, Культурный центр МЕОД и др.).

За последние годы было множество публикаций текстовых и фотографических произведений в различных изданиях («Театральный курьер», «Музыка и время», «Страстной бульвар», «Культурные новости столицы», «Журнал ПОэтов», «Академия поэзии», литературно-художественный альманах «VITA», «Мир музея» и др.).

Журналистское образование и фотографический взгляд позволяют создавать произведения и в области слова, и в фотографии.

* * *

Пришлось долго дуть ветру и лить дождю,

Но камень держался как мог.

Однажды он скатился к подножию —

Почва ушла из-под его ног.

Он был заботливо кем-то подобран,

Его бока еще не обросли зеленью.

Придав строгость его кривым формам,

Обточили, сделав людям полезнее.

Он трудился — так было условлено.

Его не топил дождь, не сдувал ветер,

Но он скучал по своему дикому склону,

По времени, когда его не заметили.

А после его кожа треснула,

И обнажился блеск драгоценности,

И чем больше была радость ювелира,

Тем больше в камне было грусти.

Углы грубые отшлифовав,

Выставили в холодной витрине музея.

Ему бы закатиться под шкаф,

Где на него все время бы не глазели.

Его истерзали, внешность сделав красивой,

Не слышно крика из-за его молчанья.

Ему не хотелось постамента в витрине,

Ему нравилось быть лесным серым камнем.

* * *

Здравствуйте. Я — кот.

Я молод, красив, образован.

Мне от рождения лишь год,

Я живу вместе с ученым.

Мои миски сплошь из фарфора,

Мои игрушки — из шелка помпоны.

Моя мать сдохла под забором…

От голода вроде… Не помню.

Я рано понял, как я велик,

И, чтоб сверкал моего ума бриллиант,

Смахивая хвостом пыль с книг,

Я читал очередной фолиант.

Я изучил латынь и санскрит,

Я открыл познания двери:

И мифы с острова Крит,

И божественный стих Алигьери.

В оригинале поддался мне «Фауст»,

И Софокл, и Апулей,

И я нисколечко не сомневаюсь,

Что невежд этих всех я мудрей.

Начитавшись чужих изречений,

Изучив непотухшие звезды,

Я осознал, что я истинный гений,

Эти книги не принесли мне пользы.

Я напишу свой талмуд:

«Философских мышлений картина».

Конечно, не все ее поймут,

Например, какая-нибудь псина.

Я испачкал чернилами лапы,

Исцарапал кипу бумаг!

Но с названия не сдвинулся ни капли,

Ну не выражалась мысль никак.

Испортил хозяину все труды,

Ну мне же где-то писать надо!

О, сколько я написал белиберды!

Наверное, плохая бумага…

И на меня сошло прозрение:

Я кот с лапами, вот, и с усами,

И я непревзойденный гений!

То, что я мыслю, не выразить словами.

Почему я не сразу осознал:

Мои мысли так велики!

Каждая моя мысль — идеал!

Ей не уместиться в рамках строки.

Что ж, я доволен собой безбрежно!

Такого, как я, не было на планете!

Пойду спрячусь в шкафу с одеждой,

Пока хозяин не увидел бардак в кабинете.

* * *

Дворник курил, сметая серый пепел метлой,

Прутья шуршали, будто ломают хворост.

Дворника смыло спешащей черной толпой.

Дождь накрывал наш стареющий город.

Жались друг к другу в морщинах лица домов,

Стыдясь своей бесцветно-серой кожи.

Дома будто выросли сами — поля сорняков.

Нам их жаль, ведь и мы такие же тоже.

Дождь продолжался, но русло людей стало ýже.

Бездомные на улице мокли дома.

Дождь смыл пыль, но сапогами разбрызгали лужи.

Ничего, как-нибудь грязь отряхнется сама.

Фасад опадает, как со старых животных шерсть.

Своею жизнью расплачиваются за время.

Завтра дворник мести пойдет ровно в шесть,

А дома прижмутся друг к другу сильнее.