Повести световых лет

Сборник, 2022

Посмотрите вверх, дорогие читатели. Посмотрите на тёмное небо, усыпанное яркими звёздами. Каждая звезда – это строчка в книге мироздания, это наши мечты и наша фантазия. И книга, которую вы взяли в руки именно об этом. «Повести световых лет» это свиток ночного неба записанный звёздным светом из лунной чернильницы пером человеческого воображения. Здесь есть всё. И жёсткая НФ, и сказочная фантастика, и планетарные истории, которые, казалось бы, могли случиться и на Земле. Вы найдёте здесь антиутопию и утопию, увидите миры, в которых перемещение между звёздами стало такой же обыденностью, как для современного человека перелёт из Санкт Петербурга в Москву. Поучаствуете в космических гонках и задумаетесь – а зачем нужен мирной цивилизации боевой звездолёт. Прочтёте письма ребёнка, тоскующего о родителях и посмеётесь над космической фантасмагорией. Так что, вперёд! Космические дороги ждут вас!

Юлия Бадалян

Полет забытых богов

Афина, не отрываясь, смотрела в иллюминатор. Пронзительные синие глаза, обычно твёрдые как копьё, сейчас блестели от слёз. Уже давно не было видно ни Олимпа, ни Эллады, ни вообще Земли, но перед её мысленным взором вставали картины, которые любому смертному показались бы небывалыми.

Светящиеся, чистые краски, прекрасные дворцы, сверкающие самоцветы на фронтонах, масляная гладкость серебра, царственное сияние золота… Ныне они уступили место черноте, редким вспышкам проплывающих мимо звёзд и серым скучным помещениям звездолёта. Прохлада ручьёв, шелест серебристых листов олив, запах нагретой сосновой хвои, тонкий аромат цветов и негромкая чарующая музыка сменились теснотой и духотой космического корабля, мёртвым воздухом и давящим ощущением заточения… и невесомостью. Она выводила дочь Зевса, привыкшую контролировать каждый свой шаг, ощущать привычную тяжесть оружия и твёрдо стоять на земле, из себя.

Богиня зябко передёрнула плечами. Выхода нет, пора бы уже привыкнуть. Здесь они проведут… нет, не вечность… но годы? Века? Тысячелетия? Этого она не знала. И никто не знал. Ни молчаливый Гефест, построивший этот космический корабль и подаривший им надежду. Ни несчастные Мойры, до сих пор не покидающие своей каюты. Ни неунывающий Гермес, не растерявший иронии и жизнерадостности даже здесь. Ни сам Зевс, после долгих раздумий принявший тяжёлое решение и готовый ответить за любые его последствия.

И хватит воспоминаний. Изгнанникам ни к чему думать о цветущем Олимпе, когда его земля давно иссохла и растрескалась, дворцы превратились в развалины, сады — в пустыни, а озёра — в болота. Ни к чему тосковать по лесистым горам, прохладным гротам, оливковым рощам и многолюдным городам, если там больше нет места для них. Храмы заброшены, оракулы молчат, жрецы не смеют отправлять обряды, смертные старательно учатся служить новому богу. Что осталось им — забытым божествам, ставшим лишь зловещими тенями у очага, некогда согретого их огнём?

Новый дом, новый мир… Надежда обрести их придавала сил. Какими они будут?

* * *

«Тошно!» — первая мысль Афродиты, пробудившейся в странном коконе, прикреплённом, толи на потолке, толи на стене — в невесомости не было ни верха, ни низа. Ареса рядом не было. «Опять рассказывает свои байки о последнем сражении?» — Бог войны любил похваляться своими подвигами перед орами и харитами^[2], чем приводил её в бешенство. Здесь количество его слушательниц поубавилось: нимф олимпийцы были вынуждены оставить в Элладе. Как и сатиров, кентавров, речных богов и других мелких божеств. Но Ареса это не слишком беспокоило.

— И вот, я открываю люк, выхожу, — он убедительно сжал пудовый кулак и обвёл грозным взглядом богинь, собравшихся в большой каюте, отведённой для отдыха и советов, — они бросаются ко мне, жалкие черепахи! Мой меч разрубает их пополам, одного за другим, одного за другим! Железо плавится, выстрелы… — бог сделал эффектную паузу, — ни один не достигает цели!

— Конечно, — раздался бас Гефеста, — после моего огня ни один прицел не может сработать как надо. Да и Гермесов кадуцей напрочь отшиб им мозги.

— Что ты хочешь сказать? — Арес перевёл тяжёлый взгляд на брата.

— Только то, что это наша общая победа, — невозмутимо ответил тот.

— Но нам всё равно пришлось улететь… — вздохнула Аглая.

— А что нам было делать? — пожал могучими плечами Гефест, — Та планета совершенно непригодна для нормальной жизни.

— Мы никогда не найдём вторую Элладу, — проговорила Эйрена, её всегда спокойное лицо исказила горестная гримаса.

— Вторую — нет, но что-то приемлемое присмотреть можно. У Аполлона с Гермесом есть кое-какие расчёты, я верю, что у них получится привести нас туда, куда нужно.

— Скорей бы, — к Гефесту приблизилась Афродита, протянула было руку, чтобы тронуть за плечо, но, увидев лицо бывшего мужа, грациозно подплыла к Аресу и кокетливым жестом поправила безупречно уложенные золотые локоны, — здесь невыносимо. Кто может долго это терпеть? Разве что небесные, они привычные…

* * *

Афродита была не права. Небесные божества переживали их вынужденный полёт ещё тяжелее чем она. Небо — неподвластное им, чужое и нескончаемое, пугало их. На первой же планете, которую боги попытались осмотреть, Эос поспешила подняться в воздух, размять побаливающие от долгого бездействия крылья. Вернулась она дрожащая, вся в слезах. Румянец поблёк, в карих глазах, обычно светившихся лукавством и жизнелюбием, застыл ужас. «Оно не принимает меня! — жаловалась Заря брату, вцепившись в его руку. — Я всегда буду ему чужой!» Гелиос окинул багрово-серый небосклон внимательным взглядом и выехать на него не рискнул. Дни напролёт проводил он у иллюминатора, хмуро провожая встречающиеся на пути звёзды. Погасший солнечный венец был брошен в углу каюты.

Селена же спала и не желала видеть ничего вокруг, на неё вскоре махнули рукой. Иногда она выныривала из грёз, но стоило ей лишь взглянуть на проплывающую мимо бездну, как её охватывала неодолимая тяга шагнуть в неё, стать её частью. Содрогаясь от такой перспективы, богиня луны предпочитала забыться сном. Иногда её навещала давняя подруга, Нюкта. Ночь оставалась рядом, не позволяя Селене сделать безумный шаг. На неё наваждение не действовало, напротив, иллюминатор казался ей окном в Тартар, похожим на окна её собственного дворца. Бывшего дворца.

Нефела и Диона чувствовали себя гораздо лучше. Сначала их тоже накрыло ощущение безнадёжности и никчёмности — ведь в космосе не бывает ни облаков, ни дождя, но они быстро нашли себе новое дело. Теперь они не выходили из дальнего отсека корабля, в котором Деметра устроила сад. Сад этот производил немного безумное впечатление: деревья, травы и цветы, растущие в Элладе, соседствовали в нём с самыми разными растениями, обнаруженными на тех планетах, на которых они успели побывать хотя бы недолго. Несмотря на их причудливый вид, они так же нуждались во влаге и в ответ на старания богинь радовали их бурным ростом. Деметра пыталась привлечь на помощь Гелиоса, но солнечный титан отказался, горделиво заявив, что наденет свой венец только в их новом мире, а служить лампой не намерен. Что ж, лампы по просьбе тётки охотно сконструировал Гефест, и садик процветал.

Ещё один отсек был занят морем. Конечно, морю пришлось потесниться, а удерживать его в небольшом бассейне в условиях невесомости стоило больши́х усилий, но Посейдон был доволен. Нереиды и морские боги — тем более. Владыка морей ревностно оберегал свои владения — доступа в этот отсек не имел даже Зевс. Амфитрита как могла обустроила каюту, достойную морского царя, и преданно развлекала мужа, не давая ему впасть в уныние или, того хуже, в ярость.

Персефона тоже очень старалась. Аид был сумрачен и неразговорчив, надолго уходил гулять с Цербером по дальним коридорам, но, возвращаясь, всегда находил в каюте приветливую, нежную жену в соблазнительных одеждах и свежий нектар с амброзией.

Зевсу везло меньше. Они с супругой с трудом уживались в одной каюте — просторной настолько, насколько позволяла конструкция звездолёта, но невыносимо тесной для своенравных супругов. К тому же Громовержец взял на себя обязанности капитана и, несмотря на то, что регулярно перекладывал их на Афину и Аполлона, был постоянно занят и озабочен. Сложный характер Геры был известен всем, а сейчас царица богов, не в силах справиться с тревогой, и вовсе стала невыносимой. Зевс старательно избегал своей каюты. Его видели то уединившимся во владениях Деметры под раскидистыми листьями ядовито-бордового цвета, принадлежащими неизвестному кустарнику — недавнему приобретению богини плодородия, то бесцельно слоняющимся по коридорам, то в одиночестве сидящим в рубке. Впрочем, там он успешно делал вид, что сосредоточенно просчитывает маршрут.

* * *

Маршрут… Это занимало Аполлона больше всего. Они с Уранией не отрывались от пергаментов с чертежами, регулярно заходил помочь Гермес, Зевс бдительно контролировал процесс, но толку было мало. Ни одна карта не могла ответить на вопрос, где находится та планета, которая подошла бы божественным изгнанникам.

Они успешно лавировали между звёздными системами, уворачивались от астероидов, обошли по краю густонаселённую империю, между планетами которой деловито сновали космические корабли — с тамошними жителями боги совершенно не хотели встречаться. Победили в нескольких схватках с обитателями планет, на которые пытались высадиться — всё же боги оставались богами. На одной планете даже думали остаться, но вовремя обнаружили, что её жители — безмозглые ящеры, готовые поклоняться разве что собственному ужину. Но пока это были их единственные успехи.

Им нужна была вторая Земля. Планета с водой и атмосферой, расположенная не слишком близко и не слишком далеко от не очень крупной звезды. Желательно, населённая существами, похожими на людей — с ними проще, столетия опыта никуда не денешь. Само собой, на которой не правят другие боги — к чему война, которой можно избежать. Где искать такую? Когда они доберутся до неё?

Для бессмертных богов время — не проблема. Подкрепляющим силы нектаром и амброзией не нужны огромные запасы продовольствия. Даже скафандры им не требуются — зачем? Но всё равно было сложно. В воздухе витало напряжение, силы олимпийцев таяли.

* * *

— Отец, пойдём, срочно! — влетевший в рубку Гермес «запыхался» для порядка, чтобы его сообщение выглядело важным и неотложным, — Опять!

— В Тартар всех… — Зевс неохотно оторвался от пергамента с очередной картой. — Кто на этот раз?

— Гера с Артемидой.

— Как всегда. И Лето?

— Как всегда, — подтвердил Гермес, — ещё Арес с Гефестом и… Афина с Посейдоном.

— Что???

Ссоры среди богов вспыхивали с завидной регулярностью. Это было ожидаемо, учитывая размеры звездолёта, количество его пассажиров, их запутанные за долгие века взаимоотношения, разные темпераменты, но практически равную мощь. Иногда ссоры переходили в поединки, иногда — в банальные драки. Но чтобы в этом участвовала богиня мудрости, славящаяся своей выдержанностью и хладнокровием?

В общей каюте только молнии не сверкали, казалось, она вот-вот взорвётся от разрывающей воздух божественной силы. Хариты вжались в холодные гладкие стены, Дионис взирал на происходящее с живым интересом. Раскрасневшаяся Артемида пыталась прицелиться в Геру из лука, но безуспешно, потому что на её руке почти висела Лето. Прекрасное лицо царицы богов было неподвижным, словно высеченным из белого мрамора, глаза горели яростью. Из дальнего коридора раздавался шум борьбы и ругань. Прислушавшись, Зевс узнал голоса сыновей — бас Гефеста и металлический баритон Ареса. Но сейчас его занимало не это. Подумаешь, эти всё время собачатся. А вот противостояние дочери Громовержца и его брата, еще в Элладе соперничавших за города и земли, обещало серьёзные неприятности.

— Вон! — прогремело над головами богов. — Сейчас не время! Оставлю на первой подвернувшейся планете и как знаете!

Небожители неохотно подчинились. Гера метнула в мужа оскорблённый взгляд, но удалилась вместе со всеми.

— Где они? — Зевс повернулся к Гермесу.

— У Деметры. Переговоры на нейтральной территории, — хихикнул тот, — но, боюсь, они могут закончиться совсем не так…

Громовержец, не дослушав, вылетел в опустевший коридор.

* * *

Афина с Посейдоном мирно беседовали в маленькой оливковой роще. Мирно ли? Воздух вокруг словно превратился в лёд. Деметра с помощницами предпочла удалиться. Богиня мудрости в искусственном свете ламп выглядела мертвенно бледной, владыка морей изредка теребил иссиня-чёрную бороду.

— Значит, нет?

— С какой стати?

— Как знаешь, дядя…

— Помнишь эту оливу, племянница? Ты же знаешь, я не терплю соперничества.

— Помню. Ты ведь тоже не забыл, чем всё закончилось?^[3]

— Брат? — Посейдон улыбнулся. — Решил отдохнуть?

— Я искал дочь, — Зевс вернул любезную улыбку.

— А меня заждалась жена, — бог морей, беззаботно насвистывая, заторопился к выходу.

— Что стряслось? — спросила Афина, когда они с отцом остались вдвоём.

— Пока ничего. Но ты же понимаешь, что может произойти, если вы с Посейдоном начнёте выяснять отношения? Здесь? Что вы опять не поделили?

— Поверь мне, это пустяки, — её голос прозвучал почти искренне.

* * *

Пустяки? Не совсем. Афина металась по каюте из угла в угол. Посейдон не подпускает её к Нерею, это неспроста. Вещий старец может быть очень полезен сейчас, когда они не знают, что будет дальше и что им делать. Кто из них может прозревать будущее? Аполлон? Это не его ремесло, без оракула он бессилен. Мойры? Они отказываются говорить с кем-либо, включая отца. Зевс не властен над ними, но Посейдон правит морскими богами железной рукой. Если он захочет — Нерей попытается помочь, это нужно всем, в том числе и самому Посейдону. Почему же он упорствует? Это походит на предательство.

Если сейчас рассказать об этом отцу, будет война, а в космосе это равносильно гибели. Значит, надо найти способ поговорить с вещим старцем. Или справиться без него. Неужели она, воплощённая мудрость, не сможет?

На следующее утро (Афина привычно отсчитывала дни даже здесь) она явилась к Аполлону с требованием привлечь к их изысканиям Клио и Полигимнию. Вдруг они смогут обнаружить что-то важное в ветхих пергаментах, рассказывающих о давних войнах и далёких странах? И в текстах забытых гимнов, прославляющих богов, правивших Элладой до олимпийцев? Музы^[4] с радостью откликнулись и взялись за работу. Своими находками они делились с Уранией, которая пыталась соотнести их со своими схемами. Потом материалы придирчиво просматривали Аполлон с Гермесом и сама Афина, не покидавшая каюты, в которой они работали. Наконец, им повезло. По крупицам собрали иносказательное описание звёздной системы, в которой находилась заповедная планета, так напоминающая Землю, что стало страшно: вдруг это насмешка? Едва обретённую надежду было бы очень больно потерять.

Зевс им поверил. Посовещавшись с братьями, дал указание изменить курс. Афина вздохнула с облегчением. Теперь оставалось только ждать.

* * *

Наконец, в иллюминаторе показалась белая пелена атмосферы, за ней — голубой с коричневыми, белыми, зелёными прожилками шар. Гермес издал боевой клич и вылетел из рубки, спеша оповестить родственников. Зевс склонился над приборами.

Впервые за столько веков нога Афины ступила на твердь. И не просто на твердь — под сандалиями богини блестела от утренней росы шелковистая трава такого радостного, изумрудного оттенка, что она поняла: «это их мир». Нескончаемый, иссушающий душу полёт позади, они дома.

Луг, на котором они высадились, был усыпан крупными, яркими цветами, вдалеке виднелась серебристая лента реки. В излучине стояла небольшая деревня — грубо сложенные каменные дома, скот, неумело возделанное поле. За ним — лес, ещё дальше — горы.

— Олимп будет там! — могучая длань Громовержца указала на самую высокую из них. — Погодите, пока не выгружаемся. Гермес, Ирида, на разведку! Как вам? — он обернулся к братьям.

Аид удовлетворённо огладил смоляные кудри.

— Я не чувствую божественного присутствия, — заключил он, и Зевс согласно кивнул.

Посейдон неопределённо пожал плечами и, стерев с лица горькую усмешку, пошёл обратно к кораблю.

* * *

Гелиос почти завершил свой путь, и лазурь моря уступала место закатному золоту. Зефир дул осторожно, боясь развеять запахи смолы, соли и цветов, смешавшиеся в воздухе.

Афина сидела на круглом гладком валуне в уютной маленькой бухте и ждала. Бухта была безлюдной. Здешние смертные пока не умели строить корабли, но дочь Зевса собиралась исправить это в самом ближайшем будущем. Даже отсюда был слышен грохот молота Гефеста: боги обустраивались на Олимпе, и он почти не выходил из своей кузницы.

— Ты ко мне, Совоокая?

Из моря показалась седая голова Нерея, через мгновение морской бог уже садился на соседний камень. Взгляд его голубых глаз был неожиданно молодым и острым.

— Да, Старец.

— Что ты хотела узнать?

— Ты видишь нашу судьбу здесь?

— Судьба… Отсюда нам не придётся бежать. Мы прилетели туда, куда должны были, в единственное место, где могли обрести будущее. Куда я и говорил.

— Говорил?

— Так я и думал, — Нерей усмехнулся, — Посейдон промолчал. Немудрено: здесь он потеряет свою власть, я предупреждал его об этом. Он предпочёл бы вечный полёт, но вмешалась ты.

— Ты предупреждал? Зачем? — удивилась богиня мудрости, — Ты мог скрыть, тем более… — в её глазах мелькнуло понимание, — кто получит море вместо дяди?

— Ни к чему скрывать будущее, его не изменить. Ты ведь убедилась в этом?

— Так кто будет владыкой морей? — повторила вопрос Афина, — Кроме тебя некому. К тому же отец очень тебя уважает, так было всегда.

Вещий старец одобрительно качнул головой, но больше не проронил ни слова. В одно движение достиг моря, почтительно расступившегося перед ним, и исчез в волнах. Афина ещё раз окинула взглядом рябь воды, переходящую в гладь песка, прибрежные скалы, шумящий вдалеке водопад и поднялась.

Пора было браться за дела.

Примечания

2

В древнегреческой мифологии оры — стражи Олимпа, богини времён года, прислужницы Зевса; хариты — богини радости жизни, красоты и изящества, прислужницы Афродиты. Одна из ор — Эйрена, персонификация мира. Одна из харит — Аглая, супруга (по некоторым источникам — вторая, после Афродиты) бога-кузнеца Гефеста.

3

Афина и Посейдон вспоминают свой спор за Аттику — известный мифологический сюжет.

4

В древнегреческой мифологии Клио — муза истории, Полигимния — муза священных гимнов, Урания — муза астрономии.