По земле, как по небу. О схимомонахине Гаврииле (Александровой) – духовной дочери святого праведного Алексия (Мечёва)

Коллектив авторов, 2017

В нашей книге мы расскажем о схимонахине Гаврииле (Александровой), о том, какой след она оставила в жизни людей, с которыми ее свел Бог на тяжелом жизненном пути. О матушке оставили свои воспоминания люди, для которых она была добрым ангелом в их жизни, кому помогала и словом и делом. Матушка, с полным правом можно сказать, окормляла большую московскую семью. И наверняка эта семья была не единственной, о ком заботилась матушка. Дети любили ее как добрую, ласковую бабушку Лиду, взрослые почитали как мудрую наставницу. К ней обращались и за житейскими, и за духовными советами, без ее благословения не начинали никакого важного дела, по ее молитвам оставались живыми и невредимыми в тяжелых испытаниях. При этом матушка никого никогда не заставляла ходить в храм, не наставляла строго, не требовала выполнения каких-то ее указаний. Она просто всех любила, всем помогала и за всех молилась, и этим вызывала к себе ответную любовь, благодарность и уважение. Она показывала на своем примере, всей своей жизнью, каким должен быть настоящий православный христианин. Матушка несла свой тихий, не бросающийся в глаза подвиг христианской любви, и этим приводила людей к Богу, к Церкви. И даже если человек не сразу приходил к храму, свечечка, затепленная в его душе матушкой, не угасала, согревала всю жизнь и потом обязательно разгоралась в огонь веры. Матушка сохранила и передала следующим поколениям подлинный дух Православной Церкви, который, несмотря на все старания богоборцев искоренить его, дошел до нас подвигами и молитвами таких рабов Божиих, как схимонахиня Гавриила, – смиренных и, казалось бы, незаметных тружеников, а на самом деле настоящих столпов Православия.

Глава I

Воспоминания схимонахини Гавриилы о святом праведном Алексии (Мечёве)

Лидия Александрова (схимонахиня Гавриила)

Воспоминания о Батюшке отце Алексее Мечёве

О Батюшке отце Алексее я впервые услышала от господ Борисовых (старшего врача Первой Градской Больницы) — семьи весьма достойной, состоящей из старушки Елизаветы Александровны Борисовой, сына-врача, сына-полковника и двух дочерей. В эту семью ходила я почти каждый праздник. От них-то я и получила первые рассказы о детстве Батюшки.

У деда их, известного в Москве рыбника — Мочалова, часто бывал Митрополит Филарет, при посещении которого неустанно был приглашаем любимый им регент Московского Синодального хора — Алексей Иванович Мечёв со своим маленьким сыном Алешею. Занимаясь детскими играми и развлечениями в семье Мочаловых вместе с детьми Борисовыми, Алеша часто проявлял некоторые странности: нередко в разгар самого большого веселья он вдруг становился серьезен и с побледневшим личиком быстро удалялся от детей куда-нибудь в глубь комнаты, затихал, прятался так, что его трудно было отыскать. Семилетним ребенком Батюшку окружающие называли «блаженным Алешенькой».

С детских лет воспитанная в церковном духе, имея пристрастие к посещению храмов с торжественными богослужениями, услышала я как-то в семье тех же Борисовых: «Что же Вы, посещая столько храмов, не побываете на Маросейке у Батюшки отца Алексея?» Тогда я твердо решила сходить на Маросейку.

Привыкнув бывать в громадных храмах и монастырях, я была очень удивлена, что такой известный священник служит в таком маленьком, почти незаметном храме. Войдя, я остановилась у ящика с горячим желанием как можно скорее увидеть прославленного Батюшку. И что же я вижу: идет священник с каждением, маленького роста, плешивенький, со спущенной на бок фелонью, с развязавшейся поручью, от которой висит длинный шнур. Идет медленно и еще медленнее кадит. Не предполагая, что это настоятель сего храма, я обратилась с вопросом к старосте: «Где же отец Алексей Мечёв?» — и получила ответ: «Да вот он». Я обратила все свое внимание на этого странного, как мне показалось, батюшку, все еще медлившего и как бы дающего мне возможность рассмотреть его. Он подходил к иконе преподобного Серафима, а затем вдруг быстро повернулся и моментально очутился в алтаре, откуда послышался его возглас. По окончании всенощного бдения начался торжественный молебен с чтением акафиста пред чудотворным образом Феодоровской Божией Матери. Во время чтения акафиста мне казалось, Батюшка не читал его, а как бы беседовал с Царицею Небесной. Почувствовав какую-то сердечную теплоту, я совсем забыла, что тороплюсь домой.

* * *

Первая исповедь у Батюшки. Великим постом в среду, придя к литургии, стала я, как и все, в очередь к исповеди. Увидев сзади себя благообразной наружности девушку, бледненькую, одетую во все беленькое, я пожелала уступить ей свое место.

И вот, когда очередь приблизилась к ней, она обратилась ко мне с вопросом: «Это ли церковь Никола-Кленники и этот ли батюшка — отец Алексей?». Получив от меня утвердительный ответ, она стала подходить к Батюшке. Вдруг Батюшка, взглянув на нее, весь покраснел, протянул к ней руки, как бы отгораживаясь от нее, и решительно заявил, чтобы она тотчас же ушла из храма. Со слезами падая в ноги Батюшке, девушка стала умолять его принять ее на исповедь. Несмотря на ее горячие слезные просьбы, Батюшка возмущался все более и более. Когда она попробовала предложить ему деньги, приготовленные на исповедь, положив их на исповедальный столик, Батюшка их смахнул на пол и сказал, чтобы она тотчас же оставила храм, а сам, сильно взволнованный, ушел в алтарь. Мы все были поражены происходящим на наших глазах, убежденные в том, что и Батюшка отец Алексей ее не знал и что она первый раз была в храме. Несколько успокоившийся Батюшка вышел из алтаря, а я с великим страхом подошла к нему. Тихо и кротко обратился ко мне Батюшка: «Я вас не могу исповедовать».

Конец ознакомительного фрагмента.