Откуда пошла Руская земля

Петр Толочко

В книге предпринята попытка ответить на вопрос, поставленный еще летописцами «Откуда есть пошла Руская земля». По существу, речь о возникновении восточнославянского государства и происхождении его названия. Явления эти не взаимообусловлены, но в историографии, чаще всего, рассматриваются в тесной связи. Откуда пришло к восточным славянам название «Русь», оттуда пришла и государственность. Одни историки убеждены, что их носителями были норманны, другие склоняются к выводу об особой роли в становлении восточнославянского государства хазар.Разумеется, восточные славяне не были свободны от влияний своих соседей, однако их государственно-политическое становление зиждилось, в первую очередь, на внутреннем общественном и социально-экономическом развитии. Как свидетельствуют письменные и археологические источники, еще до появления варяжских дружин на севере, а также хазарской экспансии на юге, восточные славяне имели структурированную политическую и территориальную организацию. Летописные племена представляли собой крупные союзы со своими центрами власти – «градами», по летописной терминологии.Название «Русь» было широко известно на юге восточнославянского мира задолго до так называемого призвания варягов. Изначально оно закрепилось за полянами, а затем стало названием и всего восточнославянского государства.В предложенном исследовании, как и ранее в книге «Древнеруская народность», слова производные от названия «Русь» поданы в соответствии с летописным написанием с одной буквой «с».

Введение

Вопрос, вынесенный в заглавие книги, — один из важнейших в отечественной историографии со времен Нестора. В «Повести временных лет» он находится в одном ряду с другим не менее важным для летописца вопросом о начале княжеского правления в Киеве. «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киевѣ нача перваѣ княжити?»^[1] В Ипатьевской летописи, содержащей одну из редакций «Повести временных лет», слово «в Киеве» заменено на «в ней». То есть в Руской земле^[2]. Разумеется, это не случайная замена, а смысловая. Для летописцев Киев и Руская земля были тождественными понятиями. Подтверждением этому являются, в частности, слова о Киеве, вложенные в уста князю Олегу: «Се буди мати градомъ русьскимъ», а также утверждение о полянах, которые «нынѣ зовомая Русь»^[3].

Трудно сказать, удалось ли Нестору согласовать свой ответ с заявленным тождеством Руской земли и Киева. Тот, что содержится в статье 862 г. «Повести временных лет», четкостью не отличается вовсе. Итоговый вывод статьи — «от тѣхъ варягъ прозвася Руская земля» — не согласуется с тем, что сказано в ней раньше. Там русы отрекомендованы и теми, к которым посылали новгородцы приглашение на княжение — «идоша за море къ варягомъ, к руси», и теми, кто принимал такое решение — «рѣша русь, чюдь, словѣни и кривичи… да поидѣте княжить и володѣти нами». В другом месте летописи, в статье 852 г., начало Руской земли и вовсе отнесено к доваряжскому призванию и связано с византийской историей. «Наченшю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руска земля»^[4].

Эта противоречивая двойственность летописных свидетельств, явившаяся, по-видимому, следствием редакторства последующих летописцев, наложила отпечаток на всю последующую историографию. Историки-норманнисты, начиная с Людвига Шлёцера, Ариста Куника и др., утверждали, что Русь получила свое название от этнонима «руотси», которым финны называли шведов, а антинорманнисты со времен Михаила Ломоносова, Стефана Гедеонова и др. доказывали этимологическую связь названия «Русь» исключительно с насельниками юга восточнославянского мира, апеллируя, в том числе, и к свидетельствам Псевдо-Захарии Ритора о народе «Hros» — «Рос», который был известен уже в VI в.

Следует признать, что такая поляризация мнений историков была обусловлена не столько разными представлениями о происхождении этнонима «русь», сколько совершенно различным отношением к самому происхождению государства с этим названием. Для одних оно явилось результатом цивилизирующей роли варяжских или хазарских пришельцев, для других — итогом политического саморазвития восточных славян. Именно так рассматривалась данная проблема в советской историографии, что, разумеется, не было принято историками Запада. Один из них, украинский диаспорный исследователь О. Прицак, автор фундаментального труда «Происхождение Руси», сокрушался, что официальная советская историография вынуждена была занять антинорманнскую позицию только потому, что «норманнская теория является политически вредной, поскольку отрицает способность славянских народов создать государство собственными усилиями^[5]. При этом, аналогичная ангажированность историков-норманнистов, действительно не видевших места восточным славянам в созидании собственного государства, его нисколько не смущала. Более того, он вполне солидаризовался с ней и даже попытался найти ей теоретическое обоснование.

«Государство, — утверждал он, — является одной из наиболее значительных идей и наивысших достижений развитой урбанистической цивилизации. Оно возникает не спонтанно, а заимствуется у народов, в которых уже существует. Заимствование такой идеи народами, которые не создали собственного государства, обусловлено пониманием ее важности и целесообразности, поэтому те народы добровольно отдаются под управление опытных иностранных учителей»^[6].

Здесь вполне прозрачная отсылка к так называемому летописному призванию варягов: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нѣть. Да поидѣте княжить и володѣти нами»^[7]. Трудно сказать, как было в действительности. Но одно несомненно: уже до «призвания» варягов восточные славяне имели собственную политическую организацию. Об этом со всей очевидностью свидетельствуют, в частности, летописные слова «поидѣте княжить».

Разумеется, путь заимствования государственности у соседних народов имел место, однако считать его единственным нет никаких оснований. Ведь в таком случае, и у других народов государство не родилось спонтанно, а было позаимствовано. И как же тогда объяснить образование первых государств, если отрицать внутреннюю обусловленность этого процесса?

Неудачу в ответе на вопрос о происхождении Руси О. Прицак видел в том, что исследователи преимущественно сосредотачивались только на этимологии этого названия^[8]. Однако, несмотря на такое заявление, он и сам не смог преодолеть искушение рассматривать данную проблему в том же этимологическом ключе, в чем и признался в конце первого тома. «Некоторых читателей, бесспорно, разочарует, что в этой книге о происхождении Руси, насчитывающей более тысячи страниц объема, нет ни одного раздела, посвященного таким темам, как появление восточных славян, полемика относительно антов или развитие славянской экономики и общества»^[9].

Конечно, это вызывает если не разочарование, то удивление. Не обмолвившись практически ни словом о восточных славянах, происхождение государственности и позднейшего названия которых О. Прицак как будто и пытался объяснить, он с воодушевлением отметил, что ему удалось доказать особую роль гуннов и хазар в перенесении социополитической и религиозной системы к древним скандинавам как строителям империи^[10]. Надо полагать, руской, поскольку у себя на родине скандинавы никакой империи не создали. Да и «урбанистической цивилизации» в ІХ в. не имели.

В историографии советского периода, особенно ее заключительного этапа, определился некий компромисс между сторонниками норманнского начала в образовании Руси и сторонниками политического саморазвития восточных славян. Как утверждал ленинградский археолог Д. Мачинский, восточные славяне были в состоянии и сами создать государство, но с варяжской закваской это получилось лучше и быстрее.

«Но в начале была, — как ему казалось, — закваска вот этого порядка, «наряда», «космоса», она имела сильнейшую европейскую привязку через север Руси… и тогда местное население выбрало эту привязку европейства»^[11].

С распадом Советского Союза общее древнеруское наследие оказалось разделенным границами трех суверенных восточнославянских государств, и историки каждого из них занялись поиском своей идентичности уже в древнеруском периоде. Изменилось и отношение к иноземному началу в создании руской государственности. Во многих исследованиях оно обрело ореол некоей сопричастности восточных славян к европейской истории.

Как можно заключить на основании работ, опубликованных российскими историками в связи с празднованием 1150-летнего юбилея Российского государства, тема норманнского приоритета в его созидании больше не подвергается сомнению. Некоторые новации появились только в том, откуда варяги взяли саму идею формирования крупного государства. В ряде работ обозначена тенденция ее заимствования не в Скандинавии или Хазарии, но во Франкской империи^[12].

По существу, аналогичные взгляды на норманнское присутствие в восточнославянской жизни имеют место и в новой украинской историографии. Правда, в большей мере, в учебниках и учебных пособиях для вузов, но также и в академических трудах. Речь идет не только о признании варяжского приоритета в создании руского государства, но также и о варяжском происхождении его названия. Как утверждает известный украинский историк М. Ф. Котляр: «Первые неясные и неконкретные упоминания о славянских общностях, Руси и русов, не всегда относятся именно к ним, славянам, поскольку варяги, викинги или норманны вошли в наши источники сперва под именем «Русь». Да и первая наша летопись недвусмысленно считает Русью варягов^[13].

Разумеется, это не так. Как раз отсутствие этой самой «недвусмысленности» в содержательном наполнении термина «русь» в древних источниках и явилось причиной столь длительного спора. В конечном счете, не только этимологического. Практически всегда он был подчинен другому, более существенному вопросу: какой народ принес восточным славянам государственность?

Ниже об этом пойдет речь подробнее, здесь же отметим, что поиски истоков руской государственности чаще всего совершенно абстрагированы от собственно восточнославянской истории, как политической, так и социально-экономической. Следуя устоявшемуся в зарубежной историографии убеждению о неспособности восточных славян к государственному саморазвитию, «чистые» историки, по существу, даже и не пытаются разобраться в том, на каком уровне общественного развития они находились до экспансии на их земли хазар или появления на Волхове и Днепре варяжских дружинно-купеческих объединений. На основании имеющихся письменных источников сделать это практически невозможно, к археологическим они просто не обращаются. Видимо, и не знают их. А без этого трудную проблему происхождения государства Русь вообще не разрешить. Только комплексное использование письменных и археологических источников способно дать реалистическое представление о восточнославянском политогенезе.

Разумеется, огромный восточнославянский мир не являлся замкнутой в себе системой. Он несомненно испытывал влияния соседних народов. И не только норманнов или хазар, но также и других. Наибольший след в его политическом и культурном развитии оставила Византия. Но одно дело влияния, для восприятия которых также требовался определенный уровень общественного развития, а другое — полное перенесение на восточнославянскую почву готовых форм государственности. Вот этого определенно не было. Ведь не стала же Русь ни каганатом по образцу Хазарии, ни каким-нибудь норманнским ярлством.

Так что, перефразировав известное изречение литературного классика, можно сказать: выводы историков о скандинавских, хазарских или франкских истоках руской государственности сильно преувеличены.

Примечания

1

Повесть временных лет. Часть первая. Подготовка текста Д. С. Лихачева, перевод Д. С. Лихачева и Б. А. Романова. Москва-Ленинград, 1950. — С. 9.

2

Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. М.-Л., 1962. — Стб 2.

3

ПВЛ. Ч. 1. — С. 20–21.

4

Там же. — С. 17.

5

Пріцак Омелян. Походження Русі. Т. 1. Київ. 1997. — С. 68.

6

Там же. — С. 31.

7

Повесть временных лет. Часть первая. Подготовка текста Д. С. Лихачева, перевод Д. С. Лихачева и Б. А. Романова. М.-Л., 1950. — С. 18.

8

Пріцак Омелян. Походження Русі. — С. 37.

9

Там же. — С. 591.

10

Там же. — С. 588.

11

Мачинский Д. А. О Ладоге и первоначальной Руси//Старая Ладога. Международная археологическая экспедиция-школа. СПб. 2004. — С. 69.

12

Горский А. А. Возникновение русской государственности и «призвание варягов»//От Древней Руси к Российской федерации. История Российской государственности. СПб., 2013. — С. 189–191.

13

Петровський В. В., Родченко Л.О., Семененко В. І. Історія України. Неупереджений погляд. — К., 2007. — С. 34–37.; Котляр М. Ф. Історія суспільного життя Русі. — К., 2016. — С. 8 сл.; Свою дань «норманнскому» происхождению Руси отдают в Украине и некоторые любители истории, которые, однако, не обладают ни системными знаниями, ни способностью анализа источников.