Распятая истина. Правдивая история Украины

Петр Петрович Котельников

История – тот раздел науки, в котором так много причинено вреда. Власть, меняющаяся довольно часто, искажает суть исторических событий с определенной политической целью. Особенно беспардонно действуют современные украинские власти, формируя в Украине националистические взгляды, искажающие общую с Россией историю. «Распятая истина» содержанием своим является противовесом этому весьма опасному курсу ещё не ставшего крепко на ноги украинского общества.

В тихом омуте…

Пословица говорит: «В тихом омуте черти водятся» В той местности, где я родился (средняя полоса России), близ села в реке Сейм свой тихий омут был. Находились и те, кто тишину его нарушал, иногда извлекая из глубин его довольно крупных сомов. Но, совершалось это в дневное время и не в одиночку. Ночью не решались — духу не хватало. Поговаривали, что из этой темной водяной ямы по ночам черти появлялись. Ну, а с чёртом кому из православных дело захотелось бы иметь, спрашивается?

Для повествования моего подходит омут общественный, созданный социальной обстановкой и людьми в ней пребывающими, С виду такое общество напоминает тихое болото, над которым летают мысли легкие, ласкающие слух обывателей… На самом деле, злое накапливается постоянно и ждёт только времени, чтобы пузырем надувшимся вырваться наружу, отравляя сознание не только тем, кто вблизи находится, но и далеко за его пределами. При большом количестве зловонных выделений, дело и смертями живущих заканчиваться может. Те, кто способствует загниванию общественного мнения, и являются чертями, пусть и в образе журналистов, изрыгающими ложную информацию! Откуда они берутся, спрашиваете? Так, отвечаю:

— Было бы болото, а черти найдутся!

Посмотрите, что происходит на Украине сейчас, и поймёте, что я абсолютно прав.

Тихий омут, каковым казалась Украина все двадцать три года своего «независимого» существования, взорвался, родив то, что иначе, чем фашизмом, и назвать нельзя. Мне ли не знать, прожившему на территории, оккупированной гитлеровской Германией три года, что такое фашизм!!!

Но, если в Германии прошлого фашизм идеологически был обоснован, а поведение было предсказуемым, то в Новейшей Украине идея не имеет современного обоснования, национального оформления, а по глупости действий не имеет себе равных. Насилие, насилие — и ничего иного!

Само же название территориального образования «Украина» возникло не сразу… Прежде оно называлось Малороссией и входило в состав государства, называвшегося тогда «Речью Посполитой», а иначе — Польшей.

Затем уже, Малороссия вошла в состав России, по добровольному волеизъявлению народа своего — русских, а не укров каких-то. И оспариваться это не может! Факты, в том числе и документальные — вещь упрямая!

Вот как звучала речь Богдана Хмельницкого на Раде в Переяславле:

«Панове Полковники, Ясаулы, Сотники и все войско Запорожское, и вси православнии Християне! ведомо то вам всем, как нас Бог свободил из рук врагов, гонящих церковь Божию и озлобляющих все Христианство нашего православия Восточного, что уже шесть лет живем без Государя в нашейземли в безпрестанных бранях и кровопролитиях с гонители и враги нашими, хотящими искоренити церковь Божию, дабы имя Руское не помянулось в земли нашей, что уже вельми нам всем докучило, и видим, что нельзя нам жити боле без Царя; для того ныне сбрали есмя Раду, явную всему народу, чтоб есте себе с нами обрали Государя из четырех, которого вы хощете; первый Царь есть Турский, который многажды чрез послов своих призывал нас под свою область; вторый Хан Крымский; третий Король Польский, который, будет сами похочем, и теперь нас еще в прежнюю ласку принять может; четвертый есть Православный Великия России Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея России Самодержец Восточный, которого мы уже шесть лет безпрестанными молении нашими себе просим; тут которого хотите избирайте. Царь Турский есть бусурман; всем вам ведомо, как братии наши, православнии християне, Греки беду терпят, и в каком суть от безбожных утеснении; Кримской Хан тоже бусурман, которого мы по нужди и в дружбу принявши, каковыя нестерпимыя беды приняли есмя! Какое пленение, какое нещадное пролитие крови християнския от Польских Панов утеснения, никому вам сказывать не надобет; сами вы все ведаете, что лучше жида и пса, нежели християнина, брата нашего, почитали. А православный християнский Великий Государь, Царь Восточный, есть с нами единаго благочестия Греческаго закона, единаго исповедания, едино есми тело церкви православием Великия России, главу имуще Иисуса Христа.

Той Великий Государь, Царь християнский, сжалившися над нестерпимым озлоблением православныя церкви в нашей малой России, шестьлетных наших молений безпрестанных не презривши, теперь милостивое свое Царское сердце и нам склонивши, своих великих ближних людей к нам с Царскою милостыо своею прислати изволил, которого естьли со усердием возлюбим, кроме Его Царския высокия руки благотишнейшего пристанища не обрящем; а будет кто с нами не согласует теперь, куды хочет, вольная дорога. К сим словам весь народ возопил: волим под Царя Восточного, православного, крепкою рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели не навистнику Христову, поганину, достати».

Речь Хмельницкого закончена…

Потом Полковник Преясловский Тетеря, ходячи в кругу на все стороны, спрашивал: вси ли тако соизволяете рекли весь народ: вси единодушно;

Потом Гетман молыл: буди тако, да Господь Бог наш сукрепит под Его Царскою крепкою рукою; а народ по нем вси единогласно возопили: Боже! утверди, Боже! укрепи, чтоб есми во веки все едино были.

Вышеизложенное мною является выпиской из Статейного списка бывших в Переяславе у Гетмана Богдана Хмельницкого российских послов:

Ближнего Боярина Василия Бутурлина,

Окольничего Ивана Алферьева

и Думного Дьяка Лариона Лопухина

Произошло это в годы царствования Алексея Михайловича 1654 года, января месяца, восемнадцатого дня.

….

Война происходила за ту землю, которую потом назовут «Малороссией» Ни верою, ни ментальностью жители Малороссии от русских не отличались, и язык был понятным, переводчики при общении не требовались. Главным отличием были покрой одежды, да волосы на голове. У мужчин, живущих под поляками, голова бритой была, с чубом на макушке, что походило на длинный хохолок, от чего и носителя чуба называли «хохлом»; у жителей Москвы борода была клинышком, напоминающим бороду козла. По-украински козел «цапом» назывался, отсюда носителя такой бороды прозвали «кацапом». В те времена все православное население Польши называло себя русскими, тогда, когда слово «украинец» обозначало жителя окраины. Этим словом называли и жителей окраин южнее Воронежа и Тамбова. Крепостного права в Польше не было. Каждый крестьянин мог уйти от пана, но такой уход означал полную потерю имущества и даже личной свободы, потому что свобода ограничивалась системой жестких налогов. Парадокс, но отсутствие крепостного права обрекало крестьянина на полное бесправие. Шляхтичи, привыкшие к праздной жизни в мирное время, функцию контроля за производственной деятельностью переложили на евреев, которые ссужали деньгами шляхтичей. Налогами было обложено все: земли, водоемы, охотничьи угодья, сенокосы и даже православные церкви. Последнее особенно возмущало православных. И не удивительно, что во время бунтов, принимавших порой внушительные масштабы, первый гнев на себе испытывало еврейское население.

Холоп — шляхтич,

шляхтич — магнат —

Вот главные сословия.

Один бедняк, другой — богат,

Вот общества условия.

Коли Холоп,

он есть холоп,

Что в Вильне, что в Варшаве,

Он экономики — оплот,

На нем стоит держава.

Он пашет, сеет, шьет, кует,

Оброк ли то, налоги,

За счет его шляхта живет,

И те, кто ладит с Богом.

Пусть будет засуха, потоп,

Иль год неурожайный,

Прощен по вере, может, хлоп,

Наказан православный.

Ему пощады не дадут,

Он это понимает,

Не потому ли в Польше бунт

Он часто поднимает?

То Наливайко, то Павлюк,

Остраница, то Гуня,

Посажен на кол, иль на крюк,

То в прорубь его сунут.

В 1625 г., задолго до воссоединения с Россией, казаки прислали своих делегатов на польский сейм, требуя законодательно обеспечить права православных, на что получили грубый отказ — само обращение «хлопов» к сейму сочли непростительной дерзостью. Украинцы возмутились, и Украину перевернула вверх дном цепь восстаний под предводительством Сулимы, Павлюка, Остряницы, Полторакожуха. Подавляли поляки их примерно по одной схеме. Раскалывали мятежников сладкими обещаниями — уравнять со шляхтой, «обеспечить» веру. Таким образом, паны переманивали на свою сторону реестровых казаков. Остальных громили и начинались кровавые расправы. Не только повстанцев, но и мирное население «мятежных» городов и сел истребляли подчистую. Резали, сажали на колья. Предводителей привозили в Варшаву, и вельможи со своими дамами и детишками приходили полюбоваться, как их вешают на крюках под ребро, ломают кости на колесе, жарят заживо в медном быке. Такие зрелища на западе вообще очень ценились. А уцелевшие повстанцы спасались в России. Их принимали, населяли ими «Слободскую Украину» — окрестности Харькова, Изюма, Чугуева

(напоминаю украинским русофобам, что это были земли, принадлежавшие Москве).

После разгрома Остряницы и Полторакожуха Украину покарали так круто, что казалось — круче уже некуда. Сейм принял «Ординацию» — чрезвычайные законы о новом режиме управления. На Украине размещались польские войска. Все административные должности передавались польским чиновникам. Любые нарушения карались смертью, Запорожскую Сечь разогнали, число реестровых казаков урезали до 6 тыс., и начальство им назначали свыше.

Украина оказалась совершенно затерроризированной, терпела 10 лет. Пользуясь бесправным положением малороссиян, паны обнаглели. Сочли, что теперь им позволено все. Православные церкви ради издевки передавали в аренду евреям. А на Западной Украине православных запрещалось принимать в ремесленные цехи, на них налагались ограничения в торговле, им запрещалось участвовать в суде и местном самоуправлении, строить дома в городской черте. Украинский язык не признавался официальным. То есть политика религиозной дискриминации перерастала в политику национальной ассимиляции. Недовольство копилось-копилось — и в 1648 г. взорвалось восстанием Богдана Хмельницкого.

Шляхтичи трудом хозяйственным себя не утруждали, отдавая свои угодья в откуп. Танцы, увеселения и война — вот истинное предназначение шляхтича!

Шляхтич, работать не умея,

Маеток, православный храм

Отдал на откуп всем евреям,

И только танцевал он сам

Когда к служенью божий храм

Еврей поутру открывает,

Больнее всех телесных ран…

Шляхтич хохла н не понимает.

Чего ж тогда он ждет?

Когда его возьмут повстанцы,

Когда поднимется народ,

Ужасное все может статься…

Поляки недооценили полководческого дара Богдана Хмельницкого. Они могли бы выставить войско в 150 тысяч, но мобилизовать их оказалось делом непростым. Магнаты, как всегда, отказались дать деньги королю на «посполитое рушение» (шляхетское ополчение). В 1648 году Хмельницкий одержал три крупные победы. Напряжение борьбы нарастало. Снова было собрано «посполитое рушение», были на деньги короны наняты немецкие артиллеристы и пехотинцы. Была использована тайная дипломатия, с целью побудить татар прервать союз с Хмельницким. Все это дало результаты при сражении под Берестечком. Это произошло в 1651 году. Татары покинули Хмельницкого, а когда он пытался их уговорить вернуться, они схватили его и увезли с собою в Крым. Казачье войско было прижато к болоту. Талантливый казацкий полковник Иван Богун пытался, создав гать, вывести казаков, но гать была разрушена немецкой артиллерией, большинство казаков погибло. Освободившийся из плена Хмельницкий вернулся, как говорят к разбитому корыту. Тыла у Хмельницкого не стало, сохранялась надежда на Москву, но та, как всегда действовала неторопливо. Переговоры шли с 1951 года, и только 8 января 1854 года произошло соединение: «Волим под царя московского, православного»

Вырванная Хмельницким из пасти Польши земля не такой великой была, как в наше время. Включала она только нынешние Полтавскую, Черниговскую., да небольшие части Сумской и Черкасской областей — «Левобережье» Днепра. Отошёл к России и Киев, располагавшийся тогда только на правом берегу Днепра. И за этот «подарок» Богдана Хмельницкого многими жизнями русскими пришлось заплатить — без боя Польша земли не отдала!