Повелитель Теней

Петр Верещагин, 2000

Чтобы вернуться из небытия, герои романа – Повелитель Теней чародей Инеррен и Синяя Колдунья Айра – буквально проходят все круги ада, они участвуют в турнирах, сражаются с темными силами, умирают и вновь возрождаются и, наконец, ускользают из рук самой Старухи Смерти… В этой борьбе за место под солнцем они приобретают Знание. Но поможет ли им Знание обыграть самих Богов Судьбы?

Часть третья

Во Времена Теней

«Ты из того племени, чьи ноги в аду, а голова на небесах.»

Роджер Желязны. «Подмененный»

Пролог

Вечность беспредельна и непознаваема. Границ ее не может охватить даже взгляд Бога, ибо их нет.

Вечность всегда была и всегда будет. Она породила все существующее и сама станет его порождением в далеком будущем. Хотя в ней нет ни прошлого, ни будущего — есть лишь одно нескончаемое мгновение Настоящего.

В Вечности нет истинных путей, однако все пути ведут сквозь нее точно к цели — любой цели; истинного пути нет вовсе, говорят Боги Судьбы, как нет и Истины — для каждого она своя.

Всего же путей существует ровно столько, сколько в безграничной Вселенной имеется мыслящих существ. Плюс еще один — верный. Потому что из двух зол люди (да и не только они) всегда выбирают худшее, в особенности — когда намерения их благи и бескорыстны.

Каждый избирает свой собственный путь, и каждый следует ему до самого конца, каким бы ни был тот конец. Право выбора — это единственное, чего не в силах отнять никто, даже Боги. А также единственное, что дает человеку право носить это гордое имя.

И не удивительно разве, что человек — мельчайший кусочек живой материи, ничтожное проявление самых мизерных возможностей в многоликих просторах бескрайних миров Миллиона Сфер, давно отколовшийся от первозданного Хаоса и кружащий по ложным путям, безнадежно устремившись к недосягаемому Порядку, — разве не удивительно, что порою он заставляет содрогнуться саму Вечность и ее не имеющих ни лиц, ни имен Повелителей?..

1. День Власти

Невероятные приключения показали Инеррену, что мир был совсем не таким, каким ему представлялось до недавнего момента. Всеведущие Боги оказались похожими на капризных детей, а Время — на полосу упругого материала, которую можно сжать, сдвинуть и согнуть, но не разорвать.

И раз уж речь идет о Времени, почему бы не взглянуть в прошлое еще разок? Чародея очень интересовал вопрос: что в Четрании стал делать Эанор после его отбытия? Единственный, кому была известна вся правда, а не та история, которая была рассказана прочим драконам…

Он вновь настроился на нужный лад и произнес:

Время вдаль уходит скоро,

Час — как год, а год — как век.

Что случилось с Эанором?

Дай, Источник, мне ответ!

Звон медного гонга. И серый туман, заклубившийся в разуме Инеррена, медленно растаял, открывая новый эпизод истории Четрании…

Большой черный дракон летел над ардонскими равнинами, подыскивая какую-нибудь добычу — не столько ради обеда, сколько для вымещения на ней своей ярости. В последнее время Эанор чувствовал себя не лучшим образом, и не последней причиной тому была встреча с этим таинственным «человеком» из будущего.

Как? Как могли эти крионы делать то, что не под силу величайшим из Крылатого Народа? Как мог Бог Войны, являвшийся, как и Творец Драконов — Вердан, — представителем Школы Равновесия, бессовестно нарушать это самое равновесие? И как Боги наказали его? Похоже, никак. А еще называют себя справедливыми!

Ярость настолько захватила дракона, что он не замечал, как устремляется все выше и выше к небесному своду. На такой высоте еще не бывал ни один дракон — а значит, никто вообще. Недостаток воздуха не остановил его — Эанор почти машинально произнес заклятие, и струя теплого ветра не только дала возможность свободно дышать, но и обеспечила дополнительную скорость.

И тут он внезапно понял, КУДА направляется, — далеко вверху, за пределами обычного (но не драконьего) зрения, тускло маячили янтарные врата Обители Богов. Стена обжигающего пламени — «непроницаемая» граница Огненных Сфер, воплощение Грани на реальном уровне, — расступилась, стоило Эанору окружить себя сферой из такого же огня…

— Так-так, что мы здесь имеем? — Алдан выглянул из окна и весело повернулся к остальным. — Дракон, во имя Эфира! Вер, наверное, это к тебе посетитель.

— Я вообще-то никого не ждал, — заметил Вердан, открывая Врата. — Но, раз уж он добрался сюда, пусть заходит.

— Дракон? Интересно, Гаррос, это как-то связано с твоей прошлогодней проделкой? — предположил Мелисдан. — Они там, кажется, еще собирались дать клятву отмщения…

— Но ведь не дали, — ответил Гарросдан, однако рука его опустилась на рукоять кистеня. Мелисдан, заметив это движение, коснулся эфеса своего меча, после чего оба подняли глаза, встретились взорами и понимающе ухмыльнулись.

— Никаких убийств! — твердо сказал Селиордан. — Здесь — Обитель Богов, священное место. Мелис! Гаррос!

— Ладно уж, — недовольно проворчал Бог Войны, выходя через боковую дверь.

Мелисдан с подозрением посмотрел на Вердана и Селиордана, получил два утвердительных кивка и направился следом.

Черный дракон, стараясь отдышаться, присел на белокаменные плиты во дворе Обители Богов. Этот перелет точно войдет в историю — если хоть кто-то поверит ему, что крайне сомнительно.

— КТО ТЫ?

Эанор развернулся на кончике хвоста, встретившись взглядом с…

Это невозможно!

Однако это было.

Алый дракон превосходил его размерами раз в десять. А ведь черные драконы были самыми крупными в Четрании, и Эанор был их лучшим бойцом не только из-за умения, но и по силе.

— ОТВЕЧАЙ!

«Значит, я имею дело с Богом, — решил дракон. — Только вот неизвестно, с каким. Хотя… красный цвет принадлежит либо Гарросдану, либо Кэрдану. Правда, я никогда не слышал, чтобы Бог Смерти принимал обличье дракона.»

Ящер молчал, не желая давать своему врагу преимущество. Умирать — так молча и с достоинством, чтобы противник впоследствие не мог похвастать, что напугал тебя.

Алая громада нависла над ним, испуская настоящий водопад радужного пламени. В последний момент Эанора прикрыл неимоверных размеров серебряный щит.

— Договорились, кажется: никаких убийств! — возмущенно произнес Мелисдан.

— Но мы не в Обители. И здесь, Мелис, не священное место, — оскалился Гарросдан.

— Верно, — согласился Бог Воскрешения и приставил острие меча к шее алого дракона. — Здесь, как ты правильно сказал, не священное место — так что я, наконец, могу сделать то, о чем мечтаю последние двести лет.

Бог Войны преобразился в свой обычный облик рыцаря, но меч Создателя Эльфов по-прежнему следовал за ним.

— Ради какого-то дракона ты хочешь покончить с моим существованием? — недоуменно проворчал Гарросдан. — Брось! Он ведь даже не из твоих. Я понимаю, эльф…

— Дракон тут ни при чем, — сказал Мелисдан, — это касается лишь меня и тебя. Строго говоря, ты не нарушал правил, но я терпеть не могу таких издевательств над Искусством.

— Хорошо, я признаю, что моей основной целью при создании гоблинов было посмеяться над тобой. Доволен?

— Отпусти его.

— Ну уж нет! Убивать этого пришельца я не стану, но просто дать ему уйти… По-моему, это несправедливо. — Отец Гоблинов покачал своим щитом над головой черного дракона, и мерцающие глаза ящера подернулись молочной пленкой. — Его зовут, значит, Эанор?.. Придумал! Пускай этот Последний Страж стережет наши ворота — вот нужное наказание!

— А они нуждаются в охране?

— Похоже, да — он же пробился.

— И каков срок наказания? — поинтересовался Вердан из открытого окна. Покровитель Драконов, оказывается, наблюдал всю сцену с начала до конца. — Вечность? Это не твоя прерогатива.

— Знаю, — сказал Гарросдан. — Пусть это будет средний срок драконьей жизни. Двадцать веков, кажется?

Радужное кольцо окружило шею Эанора, превращаясь в гибкий ошейник. Такая же цепь соединила его с левым столбом Врат Обители Богов. Очнувшись, дракон заметался, стараясь порвать цепь или сбросить ошейник; он пробовал даже заклятия — но бесполезно. Божественная Сила была выше его способностей…

Инеррен открыл глаза. Уже наступила ночь, Арена была пуста. Только он один сидел на трибуне — на своем прежнем месте. Служители, убиравшие поле Турнира по вечерам, сочли, что трогать пребывающего в трансе чародея слишком рискованно. И правильно.

Да, Боги интересно воспринимают справедливость. Ну что ж… Эта мысль тоже крутилась у Инеррена в голове. Рэйден многое ему пояснил, хотя практически ни о чем не сказал прямо.

Чародей размял затекшие мышцы и направился было к выходу, однако тут же новая «оригинальная» мысль пришла ему в голову.

Откуда пришли Девять Богов? Какова была их цель?

Раньше он бы только отмахнулся от подобного вопроса — хотя что уж там, сам вопрос даже не возник бы. Боги есть Боги, их помыслы и цели — не для смертных, понять их невозможно, посему нечего напрасно забивать себе мозги. Но теперь, когда силы Источника дважды показали ему Обитель Богов и всю ее подноготную — весьма, надо сказать, странную, но никоим образом не «непонятную для непосвященного», — теперь позволительно было задать и такой вопрос.

Инеррен вновь опустился на скамью и проговорил:

Что смертный есть? Лишь прах, лишенный жизни,

Но жизнь вдохнули Боги в этот прах;

Зачем, с какими целями? Ответьте,

О Духи Знаний! Сквозь гряду столетий

Мне покажите дело их в веках!

Тонкий гул далеких бронзовых труб. И очередная серия картин открылась в сознании чародея…

Они шли от центра Сфер сквозь Бездну Вечности, не замечая холода. Каждый мир, что открывался перед ними, тщательно осматривался — и после отрицательного жеста Старшего они двигались дальше.

Вот и окраина недалеко, а подходящего места все нет.

— Бесполезно, — промолвил один из них, облаченный в кожу и металл. — Нам не найти нужного мира.

— Ты отказываешься от борьбы так скоро, Ур? — спросил Старший.

— Выбор, конечно, твой…

— Лорд Кэрдан! Посмотрите!

— Прекрасно, Селиор, — проговорил Старший, окинув найденный мир пристальным взором. — Это подходит. Великолепное место для вашей Игры.

Девять его подопечных радостно загалдели, но единственного холодного взгляда Кэрдана хватило, чтобы заставить их притихнуть.

— Этот мир отныне ваш, — изрек он после надлежащей паузы. — Тут нет Богов, а ресурсы вполне достаточны для ваших нужд. Действуйте, как вас учили!

Мерцание. Время двинулось вперед. Снова мерцание.

— Стихии! Ур — бери Землю, Иль — за тобой Океан, Со — заботься о Небе, Ал — поработай с Огнем. — Распределив обязанности четверых, Старший повернулся к остальным. — Что до вас, почтенные, — выбор в ваших руках. Мелис, Иссир — чем вы займетесь?

— Позже, лорд Кэрдан, — переглянувшись, хором ответили выпускники Школы Жизни.

— Как угодно. А вы, Равновесие?

— Я лично собираюсь изучить эту Четранию, — сказал Селиор. — Ну пускай не все, но сколько успею. Не стоит раньше времени тратить силы и ресурсы.

— А у меня уже есть планы, — ухмыльнулся Гаррос.

— Я покуда подожду, — промолвил Вер. — Посмотрю, что у него получится… Кстати, а чем намерены заняться здесь вы?

— Хороший вопрос, — улыбнулся Кэрдан. — При том, что я обязан с вас глаз не спускать, мне вовсе не обязательно самому находиться в этом мире. Мои Сумеречные Страны граничат с Четранией, так что я буду обретаться именно в тех местах. А когда вы решите, как поделить власть над миром, сообщите мне, — я уж найду себе какое-либо занятие по вкусу…

Снова — смещение во времени.

Вот Гаррос творит своих Каменных Гигантов. Собрав колоссальную кучу камней и мусора, он торжественно вскинул над ней руки и произнес Великое Заклинание Сотворения:

Как камень крепки и неутомимы —

Явитесь из недр земли, исполины!

Результат был Инеррену уже известен. Сила и выносливость — типично каменные, равно как и тупость. Раздраженный неудачей Гаррос раскидал нескольких гранитных исполинов по всей Четрании. Основная их масса так и застыла в западной части Вероинкана, к югу от залива Секон. Один же оказался на Восточном Континенте, где чародей поднял его, чтобы в преддверии опасности объединить Древних и варваров в новый народ — иссинорцев…

Несколько десятилетий пролетели в одно мгновение. Наступил очередной Совет Богов.

— Каков результат, Гаррос? — спросил Селиор.

Тот лишь отмахнулся.

— Так я и знал, — сказал Вер. — Не думай, что это так просто. В Сотворении ошибок быть не должно.

— Я не ошибся!

— Конечно нет: ты просто не все учел. Ладно, с кем не случается. — Мелис сочувствующе похлопал его по плечу. — Ничего страшного — просто в дальнейшем учтешь этот печальный опыт.

Буквально на следующий день Вер начал работу над драконами. Безо всяких ингредиентов, без тщательной предварительной подготовки — ужасный лентяй, Вер придерживался принципа: лучше меньше, да лучше, — просто призвав источник своей силы, он проговорил:

Четыре лапы, чешуя и хвост,

Глаза, что видят тайны дальних звезд;

И крылья, чтоб по воздуху нестись,

И острый ум — свободу обрети!

Сквозь Скорлупу Яйца и Грань Миров —

Придите в мир, драконы! Путь готов!

— Что ты делаешь, Вер! — вскричал находившийся неподалеку Селиор. — Это же…

Но огромное Яйцо золотой энергии уже торжествующе гудело, и вот первые девять драконов появились из его глубин. За ними — еще девять, и еще… Это продолжалось, пока юг хребта Даан-Улас не оказался заполнен крылатыми ящерами девяти цветов.

— Ты же не создал новой расы, а воскресил существ другого мира, — прошептал Селиор.

— Да? Это еще надо доказать, — ответил Вер. — Верно, мои драконы немного похожи на тех, кого ты имеешь в виду. Но лишь похожи — не скопированы. Проверь и убедись…

— Инеррен! Да проснись же ты!

Чародей открыл глаза. Рэйден усиленно тряс его за плечи, что-то выкрикивая при этом. Как только слух вновь вернулся к нему, Инеррен понял, что то было его имя.

— В чем дело? — попытался спросить он. В голове тут же застучали шесть сотен кузнечных молотов.

— Во-первых, нельзя так долго заниматься Видением, — произнес с легким укором Бог Судьбы. — Ты еще не привык работать напрямую с такими уровнями энергии, а взгляд сквозь Время — в былое или грядущее, не имеет значения — всегда до предела истощает. Во-вторых, есть срочное дело.

— Во-первых, — чародей в точности скопировал интонацию собеседника, — я, кажется, больше на тебя не работаю. И вообще ни на кого, кроме себя самого. Во-вторых, почему это я, неизвестно сколько времени просидев внутри Источника, не могу работать с его силой? Запрещено, что ли?

— Первое замечание принимаю, — Рэйден уселся на спинку скамьи, стоявшей чуть ниже, — а что до второго… Могущество Высших Энергий так и осталось невостребованным резервом: у тебя имеется сила и знание, но нет правил, по которым их следует правильно применять.

Инеррен потер голову, машинально пробормотав небольшое исцеляющее заклятие. Боль утихла, затенявший разум туман рассеялся.

— Ладно. Что за дело?

— Ты передумал?

— По крайней мере, я тебя выслушаю.

— И то хорошо. Итак, в отношении твоей персоны был собран внеочередной Высший Совет. Не стану рассказывать тебе всего в подробностях, но было вынесено следующее решение: ты скоро должен выбирать путь, по которому пойдешь.

— Что значит «я должен выбирать»? Право выбора всегда за мной.

— Право выбора твоей судьбы — нет. И в этом все дело. Твоя сила слишком велика для простого смертного. А значит, твоя судьба пока что не находится в твоих руках.

Чародей вспомнил свою не столь давнюю встречу с колдуном, именовавшим себя Хозяином Судеб. Да, судьба — дело тонкое.

— А ты, Бог Судьбы, — Инеррен впервые назвал Рэйдена по его титулу, — какие цели преследуешь ты?

— Я? Я ведь уже говорил тебе, — сказал тот, — моими увлечениями являются не судьбы смертных, а Артефакты Искусства.

— Только не говори, что ты послал меня в далекое прошлое Четрании лишь для того, чтобы я отразил Черную Бурю. — Чародей не мог точно сказать, когда пришел к этому выводу, но сейчас в его голове выстроилась четкая цепочка образов. И она открывала как сами события, так и то, что за ними стояло. — Ты, разумеется, рассчитывал на мой успех — и смерть. В крайнем случае — на полное истощение моей энергии, чтобы я навсегда остался там и больше никому не попадался на глаза. Верно?

— Я не рассчитывал, — медленно, подбирая правильные слова, ответил Рэйден, — я знал. Понимаешь ли, иного варианта у тебя просто не было.

— А отыщи я другой метод? Если бы у меня после того, как я закрыл Грань, осталась хотя бы треть резерва?

— И скажи сам, что бы ты тогда сделал, — усмехнулся Бог Судьбы, прекрасно зная ответ.

— Я бы призвал Гарросдана — виновника этого дела — к ответу. Не знаю, кто бы победил, но у меня были шансы… — Инеррен вдруг сообразил, ЧТО вытекает из его рассуждений. — Проклятье.

— Именно, — согласился Рэйден. — Если бы так произошло, это изменило бы всю историю Четрании, при любом исходе твоего поединка. Следовательно, того мира, где ты родился, никогда бы не возникло. Ты бы вычеркнул из Ткани Существования самого себя. Не убил, нет. Тебя просто никогда бы не было. — Он не добавил: «Такой выход меня устраивал еще больше».

Немного подумав, чародей проговорил:

— Однако я одним своим присутствием в прошлом изменил его. Без моего вмешательства Грань бы не была закрыта… минутку, опять не то. Что же, я сам стал причиной своего существования?

— В определенном смысле — да. Но есть разница между минимальным вмешательством в ход Времени, когда ты доподлинно знаешь, что последует за такими-то действиями, — и прочими воздействиями, когда все твои поступки основаны лишь на предположениях. — Рэйден внезапно словно собрался в твердый комок. — В первом случае ты работаешь с реальностью, какой ее знаешь; во втором — порождаешь некий… вариант, который может совпадать с реальным, а может и отличаться от него. Не надо, наверное, объяснять, что последнее будет происходить гораздо чаще.

А это уже относится к секретам Богов Судьбы. Только что Рэйден — в доступной и упрощенной форме, но достаточно близко к истине — объяснил, на чем основаны все их действия. Он не понимал одного — зачем?

— Потому что ты — один из нас.

«Один из вас? Один из Богов Судьбы?!!»

Невозможно. Инеррен был о себе высокого мнения, но не настолько же!

Боги Судьбы, повелители необъятной Вечности, истинные владыки Времен и Пространств, стоящие над всеми прочими Богами столь же высоко, как Боги — над смертными… и чтобы человек, будь он хоть трижды величайшим магом, занял место среди Них? Да еще с Их согласия? И даже по Их просьбе?

Чародей рассмеялся. Но на лице Рэйдена не было и следа обычной улыбки.

— Все твое существование, — начал он, каждым словом, словно молотом, забивая свою точку зрения в голову Инеррена, — было наполнено ключевыми моментами. Ключевыми как для тебя, так и для окружающих. Ни одно из тех событий, которые случились с тобой, не было случайностью — все происходило закономерно. Теперь ты это можешь увидеть и сам. Все шло к единой цели. И теперь ты знаешь ее. Судьба ничего не делает просто так.

Повелитель Теней и Бог Судьбы. Неплохо звучит, надо признаться. Кто знает — может, это и есть его предназначение?

— Так в чем же дело? — спросил он. — Я, вероятно, должен пройти еще какое-то испытание? Что ж, я готов. Если необходимо — сейчас. Интересно, каково это: быть Богом Судьбы…

— Нет, не сейчас. У тебя есть некоторое время на подготовку. До полудня четвертого дня явись к Храму Безымянных, на север от города, — и узнаешь остальное.

Рэйден поднялся. Не тратя времени на то, чтобы покинуть пределы амфитеатра, он ступил на белый песок арены — и, полыхнув разрядом молний, умчался в небеса.

— Что думаешь? — спросил Инеррен.

«Эффектно», — заметила Крайенн.

— Я о предложении.

«С Богами Судьбы я дел не имела, — коротко объяснила драконица, принявшая облик посоха. — И вообще, думать — твоя задача. Дерево не думает, оно должно выполнять приказы.»

— Зато драконы думать, по большей части, умеют. Извини, если я решил, будто ты принадлежишь к основной их массе. На самом деле тебе, естественно, незачем думать, хотя ты никогда и не умела делать этого…

«Это я-то не умела! — Драконья голова возмущенно испустила клуб черного дыма. — Да я хоть сейчас выиграю турнир загадок у четырех любых противников!»

— Тогда вот тебе загадка: какой подвох здесь таится?

«Он говорил чистую правду. Если что-то тут и не так, об этом ты узнаешь только на месте. Больше ничем помочь не могу.»

— Короче говоря, подождем — увидим. — Чародей нахмурился, совмещая различные моменты в очередную логическую цепь. — Все-таки у меня странное предчувствие насчет этого дела.

Проведя в бесплодных размышлениях несколько часов, он, наконец, решил сделать ход первым.

Ветер из дали ночной,

Звезды бездны голубой —

Словом, что дает покой,

Я приказываю: «В строй!»

Отнесите вы меня

В место, где не видно дня,

Где средь книг и тайных рун

Может мир познать колдун!

Перед внутренним взором Инеррена уже стоял образ помещения библиотеки во дворце Рэйдена. Мгновение холода и темноты — и он оказался там, где и хотел.

Устроившись в глубоком кожаном кресле у камина, чародей закрыл глаза, собирая крупицы информации о каждой из бесчисленных книг, что стояли на полках вокруг него.

Нет, ничего похожего. Предусмотрительный Рэйден не доверял тайн Судьбы ни бумаге, ни пергаменту — хотя и поведал кое-что ему самому.

Интересно. Значит ли это, что он ничуть не беспокоится о том, что Инеррен расскажет кому-либо эти секреты? Возможно, хотя вовсе не обязательно.

Как насчет поговорки: «Книга, стоящая у тебя на полке, определяет твои тайные побуждения»?

А верно ли это для Богов?

Кто знает… но попробовать-то можно.

Чародей властно протянул руку. Книга в белом переплете с золотым тиснением сорвалась с полки и упала ему на колени.

Он аккуратно раскрыл слипшиеся страницы и погрузился в захватывающее описание приключений какого-то мага из странного мира, где бескрайнее море занимает почти всю его территорию, а тысячи мелких островов никак не могут объединиться, даже против общего врага…

Три дня пролетели как одно мгновение. За это время Инеррен, помимо всего прочего, прочитал пару магических книг, которые описывали не слишком-то привлекательные методы получения Власти. Автор по непонятной причине считал вершиной Власти и Высшего Искусства «великие и ужасные» тайны управления ожившими мертвецами и «запретный» ритуал вызывания «таинственных и опасных» чертей. Чародей ну никак не мог сообразить, в чем тут дело, и решил прихватить книги с собой. Может быть, перечитав их на досуге, он поймет то, чего не увидел в первый раз.

— Так-так, и что это ты делаешь у меня во дворце? — послышался знакомый голос.

— Читаю. У тебя весьма неплохая библиотека, — объяснил Инеррен, — жаль только, многих книг я не смог прочесть. Вот эту, например. — Рука его указала на толстый том в переплете из мягко выделанной змеиной кожи, на котором была изображена отвратительная физиономия одной из Тварей Хаоса. Золотые кривобокие знаки складывались в совершенно непонятную надпись «Necronomicon». — В ней наверняка имеется масса интересного, но…

— Это — книга по некромантии, тебе нет в ней нужды.

— Некромантии?

— На одном из древних языков — не Древнего в четранийском смысле, но нечто в этом роде, — это значит примерно «мертвое искусство», короче говоря — власть над трупами. — Рэйден поморщился. — Я не отрицаю, каждый волен выбрать свой путь. Но можно же заниматься менее грязными и более полезными делами! Уборкой стойл, к примеру, или охотой на мух и тараканов…

— А эта? — Желтоватый фолиант с непонятным рисунком на обложке. — От нее исходит Сила, которой я не понимаю.

— Насчет этой книги я и сам порой сомневаюсь. Продавец уверял, что этот сборник ритуалов запретной тавматургии — как раз то, что необходимо великому колдуну: я тогда еще не был тем, кем являюсь сейчас. У меня эта книга достаточно давно, но, сколько я ее ни читал, ничего путного не выяснил. — Рэйден пошарил среди груды листов пергамента на столе и протянул один из них Инеррену. — Можешь взять книгу с собой. Вот тебе заклятие Ньоса — оно позволяет применяющему его понимать языки, которых он не изучал. Не все, правда, но большинство.

Чародей спрятал книгу в потайной карман (там у него уже находились Кристалл Истины, запасной жезл и еще парочка небесполезных предметов — в основном трофеи с арканского турнира), затем внимательно посмотрел на лист с заклятием Ньоса. Аккуратный почерк, мелкие руны темного наречия. Интересно, кем был этот Ньос? И откуда он родом, раз не знал Общего и изобрел свое заклятие для общения с окружающими?

— Этим займешься потом. Ты не забыл, что тебя ждут?

— Нет, — ответил Инеррен, — пошли.

Рэйден щелкнул пальцами. Очертания дворца расплылись, и вскоре они стояли у стен черного храма.

Он не был похож на те святилища, что чародей встречал ранее. На них всегда были изображены хоть какие-то символы, священные записи, гимны и наставления для неофитов. Здесь — черные, пустые стены и двери, безмолвие внутри и снаружи.

Безымянные не нуждались в определяющих символах. Лишенные Имен, как и всего, что могло повлиять на них, они не имели ничего. Кроме идеи, которая их объединяла, и власти, которая сама по себе не была ничем — только сами они наделяли эту Власть истинным значением, величием и правом.

Справа от дверей стояла фигура, одетая в черный кожаный костюм с белыми кружевными манжетами и воротником. Белая грива волос закрывала почти половину лица, открывая лишь хитрый голубой глаз и легкую усмешку. В глубине, у мерцающего слабым синим светом магического портала, располагалось большое позолоченное кресло, напоминавшее трон. В нем находился старик в малиновом костюме странного покроя…

Нет, подумал Инеррен минутой позже, это вовсе не старик. Хотя и выглядит куда старше, чем Рэйден, но у него чувствуется та же сила во взгляде, а внутри — тот же несокрушимый стержень Воли.

Рэйден занял место слева от дверей. Чародей сделал шаг вперед — и створки бесшумно сомкнулись. Сияние портала померкло. Тишина и тьма вокруг были почти осязаемыми, но Инеррен напомнил себе: это всего лишь очередное испытание. Сколько же их он прошел? Даже не вспомнить — слишком много.

— Но это — самое важное, — сказал сидящий в кресле. — Сейчас ты должен пройти через свой главный страх.

— Я прошел сквозь ужас, боль, предательство и смерть, — ответил чародей. — Чего мне еще бояться?

— Сейчас узнаешь, — мягким, совершенно бесцветным тоном заметил стоящий справа, бесшумно двинувшись вперед.

Подчиняясь безмолвному приказу, портал с тихим гулом распахнулся, впустив внутрь Храма Безымянных поток золотого света. Из него появился противник.

— Нет, — прошептал Инеррен.

Лицо того, кто только что покинул золотое сияние, было немного странным, совершенно лишенным мимики — словно восковая маска. Но оно представляло собой копию его собственного лица.

Двойник?

«Твой главный враг — ты сам», — раздались в мозгу чародея слова Крайенн. Драконица всегда умудрялась найти соответствующее моменту изречение.

«Улетай отсюда! Если я не появлюсь снаружи через десять минут — все завершилось не в мою пользу. Тогда действуй, как знаешь…»

Крайенн обратилась в свой драконий облик и едва не смела вместе с дверьми стоявшего у выхода Рэйдена. Тот, впрочем, успел откатиться в сторону.

— Ты готов? — спросил двойник.

— К чему? — поинтересовался Инеррен.

— К испытанию.

— Зачем тебе драться со мной?

— Чтобы получить жизнь, — пояснил тот, и из его сомкнутых рук вырвалась полоса желтого пламени.

Чародей отбил ее рукой, будто простой солнечный луч.

— Живи и дай жить другим, — сказал он. — Не лезь на рожон. Воспользуйся Силой для жизни, а не для убийства: тогда у тебя, быть может, что-то путное и выйдет.

— У меня нет жизни, — покачал головой двойник, — она у тебя. Не победив тебя, я не смогу понять этого слова.

— Тогда узнай его противоположность.

И тени метнулись вперед, охватывая противника тугими кольцами. Но тот будто не замечал их, купаясь в лучах своей золотой ауры. С протяжным визгом разочарования тени исчезли.

— Это и есть то, что противоположно жизни? — заметил двойник. — Не слишком-то приятно. Позволь отплатить тебе тем же.

Стрела пылающей энергии рванулась в сторону Инеррена, с шипением рассекая воздух. Даже не пытаясь установить защиту, он вытянул руку, чуть сдвинувшись вправо в последнее мгновение, и пальцы его стиснули золотой стержень у наконечника.

— Извини, но этот подарок слишком роскошен для меня, — произнес чародей.

Теневая оболочка, окружающая его, сместилась в сторону, концентрируясь у стрелы. Еще три тени метнулись туда же. Мгновенное изменение форм — и в руке Инеррена оказался взведенный арбалет, заряженный золотистой стрелой его противника.

— Прощай, — промолвил он, нажимая на спусковой крючок.

Щелчок, гудение тетивы, короткий свист стрелы — и двойник лежал на черных плитах, из разорванного горла золотой струей била энергия — его «кровь».

— Что ты наделал! — вскричал Рэйден. — Ты…

— Он сделал свой выбор, — прервал сидящий на троне Судьбы. — Ты мог бы занять место среди нас, Инеррен, — обратился тот уже к чародею, — но испытание доказало: ты на это не способен.

— Интересно, а что я должен был делать?

— Отдать ему то, что он просил. Тебе помешали сделать это твоя интуиция, твой опыт, твое Искусство, но они — ничто в сравнении с Долгом. И ты не можешь поступиться ими ради основной цели…

Он повернулся к Рэйдену и что-то сказал тому на незнакомом наречии.

— Прощай, Инеррен, — сказал Повелитель Молний. — Больше не приходи на Турнир и вообще в Аркану. Здесь тебе отныне не место.

— Мое место там, где я нахожусь.

Отрывистый смешок: очевидно, стоявшему справа такое замечание пришлось по душе. Но сидящий в центре лишь покачал головой, печально улыбаясь.

— Твое место — там, где ты родился. — И вынул из-за пояса прозрачный кристалл.

— Эй, а как насчет знаменитого нейтралитета Арканы?

— С чего ты взял, — заметил Рэйден, — что Аркана — нейтральная территория? Просто нам неудобно, находясь здесь, решать большие и серьезные проблемы наподобие Судеб Миров. Это, так сказать, место отдыха, сложных задач мы тут избегаем. Однако разобраться с тобой — задача не из сложных…

Чародей не собирался покорно дожидаться своей участи, пусть даже сами Боги Судьбы решают ее. Он быстро прошептал:

Дух грядущих перемен

Время настигает.

В этот час, средь этих стен

Вечность отступает.

Я Искусство не отдам

Даже Богу Судеб

Ключ забуду — и тогда

Будет то, что будет!

Он хорошо помнил, что сказал Рэйден: твоя сила привлекла к тебе внимание Высших мира сего…

Если выбор стоит так: знание или жизнь — тогда жизнь.

И, когда Крайенн подхватила падающее в Бездну Вечности тело, из разума чародея уже были стерты все знания Источника. Заклятия его действовали безотказно — даже тогда, когда он не получал, а терял что-то с их помощью.

Отныне и навсегда — Инеррен и Боги Судьбы будут следовать разными дорогами.

— Теперь куда? — спросила драконица, взмахивая могучими крыльями. — Вернешься в Четранию?

— Иного выбора нет, — мрачно ответил чародей. — Аркана закрыта для меня, а до других миров сейчас не добраться — я не имею о них никакой информации.

— Тогда держись, — выдохнула она, и ледяные объятия Бездны приняли их.

2. Вечер Чернокнижников

Крайенн вынырнула в нормальный мир над черными островерхими пиками Восточного Континента. Несколько секунд — и Инеррен определил их местоположение. Примерно в сотне миль к северо-западу лежала его прежняя цитадель — Ассатсек, — и он приказал драконице лететь туда.

— Интересно, какой сейчас в Четрании идет год? — заметил чародей, когда пролетал над Фергеастом. Город, построенный Древними в 54-м году Второй Эпохи, значительно вырос с тех пор, как Инеррен видел его в последний раз — а было это… ну да, в 189-м. Спустя почти девять лет после его гибели.

— Спустись и узнай, коли охота, — предложила Крайенн.

— Может, ты и права. Давай-ка вниз.

Фиолетовая драконица заложила мертвую петлю и со свистом спикировала прямо к серебряным воротам столицы Иссинора.

— Осторожно! — крикнул чародей, защищая обоих теневым покровом. Красно-желтый огненный шар разбился о незримую преграду, и он моментально собрал освободившуюся энергию в свой резерв. Таким приемом, кстати, он пользовался уже давно — пусть противник истощает свои резервы, а вся энергия тем временем перейдет из запасов врага в его личные. После этого противник не опасен.

— Теплый прием, — прокомментировала Крайенн. — Я бы даже сказала, горячий.

— Лети куда-нибудь в горы, — посоветовал Инеррен. — Я пока что пройдусь по городу, разузнаю как и что.

— Помощь не понадобится?

— Здесь нет Богов Судьбы, — усмехнулся чародей. — А с местными дарованиями я как-нибудь разберусь.

— Только не разрушай, пожалуйста, этот город, — взлетая, попросила драконица. — Оставь его для меня!

Крепко запертые ворота распахнулись по мановению руки Инеррена. Он сделал несколько шагов вперед — и острие алебарды коснулось его груди, а еще два уперлись в спину.

— Отвечай! Кто ты?

— Повелитель Теней, — кратко ответил чародей, окружая себя теневой оболочкой. — Если этого недостаточно — маг.

— Черный или белый?

Инеррен покачал головой. Надо же! Отлучишься на какое-то время, а уже такие изменения! Люди теперь знают (или думают, что знают), чем различаются белое и черное…

— Ни то, ни другое, — пояснил он с легкой улыбкой. — Я — Тень; не Свет и не Тьма. Но к чему эти расспросы?

Офицер, что-то внезапно вспомнив, шепнул пару слов одному из солдат. Тот посмотрел расширившимися глазами на чародея и со всех ног припустил к центральной части города.

— И что это значит?

— Сейчас узнаете, — сказал начальник стражи. Тон его теперь был иным, более уважительным.

С легким хлопком раздавшегося в стороны воздуха перед Инерреном возникла фигура в белой мантии, расшитой серебряными рунами. Голова старика была совершенно лысой, а бледно-голубые глаза таили запас силы — и неплохой.

Он направил свой посох на чародея — и отпрянул в сторону.

— Ты же мертв!

— Это мне уже говорили, — усмехнулся Инеррен. — Но я рад, что о Повелителе Теней здесь еще кто-то помнит.

— Твое имя упоминалось в дневниках Герскила Первого, Победителя Гигантов, — прошептал городской маг. — Скажи, это правда, что ты — его брат?

— Вероятно. Я сам не знал этого до встречи с ним, — пожал плечами чародей. — Кстати, сколько лет прошло с тех пор?

— Сейчас год 345-й от основания Иссинора, — сказал маг.

Да… Менее месяца в Аркане — и почти три с половиной века минуло для Четрании… Правда, были еще Сумеречные Страны, был Искаженный Мир — и, конечно, целая вечность в плену Источника. Так что вполне возможно. Тем более — кто сказал, что время течет одинаково в различных мирах, даже если сами они похожи?

— А к чему такой режим охраны? — поинтересовался он.

— Иссинору угрожает опасность со стороны владеющих Черными Искусствами, — печально произнес маг. — Однако эти речи не для открытых улиц. Могу ли я просить тебя воспользоваться моим гостеприимством?

— Почему бы и нет?

Искусство — всегда Искусство, оно не бывает белым, красным, зеленым или черным. Черной бывает лишь Сила, иногда Власть — впрочем, в большей степени это зависит от ее носителя. Но пускай люди придумывают подобные названия, у них ведь нет опыта Вечности…

Конец ознакомительного фрагмента.