Тайный орден

Петр Васильевич Шидловский, 2023

Мама, случайно, наступила на брошенного на полу и не убранного в коробку солдатика. Тем самым сломав любимую игрушку сына. Ребёнок, естественно, расстроился и получил нагоняй за неаккуратность. Типичная история. И она осталась бы такой, если бы не произошла в канун нового года. Домашняя кошка, чтобы не расстраивать мальчика, предложила ему помощь. И тут мальчик узнал, что: во-первых, его кошка может говорить; а во-вторых, умеет ходить между мирами. А кошка, в свою очередь, предложила вылечить игрушку у волшебника, который живёт, как вы думаете где – на новогодней ёлке. И вот мальчик, кошка и сломанный солдатик, помещённый в карман, отправляются в путешествие по ёлке в поисках волшебника. Но не думайте, что эта прогулка будет лёгкой и забавной. И не только весёлые зайцы да ежи встретятся им на пути.

1

Давным-давно, а может быть — совсем недавно, как раз в то время, когда по всему миру мягкой походкой, не спеша, но неотвратимо приближался Новый год. В некоем городе, может быть даже в твоём, случилась вот такая история.

В одном доме, как, наверное, в любом доме или квартире на планете, воцарилось ощущение ожидания праздника.

Комнаты убраны. В них царит идеальный порядок. Стены и полки украшены мишурой, в которую вплетены новогодние шары и световые гирлянды. В самой большой комнате — главное украшение праздника — Ёлка. Высокая, под самый потолок. Пушистая и очень нарядная.

Воздух наполнен запахами мандаринов и шоколада.

Шестилетний Артём, забрался на подоконник. Усевшись поудобней, он стал наблюдать за тем, как за окном крупные снежинки, медленно опускаются на землю.

У его ног, калачиком, свернулась бело-рыжая кошка Фрося. Глаза её закрыты. Лишь изредка она, лениво, приоткрывала один глаз, осматривалась и тут же его закрывала.

В комнате было тихо. Единственными источниками звука, нарушавшими эту тишину, были настенные часы, которые отмеряли оставшееся до нового года время; и, издаваемое кошкой, урчание, а также ударяющиеся об окно снежинки.

Дверь, с шорохом, открылась. Кошка моментально навострила ушки, приоткрыла глаза, вздохнула и снова погрузилась в сонное состояние.

— Мама! — радостно воскликнул Артём и спрыгнул с подоконника.

Мама вошла в комнату, опустилась на колени и в её раскрытые объятия кинулся Артём.

— Ну, — погладила она сына по голове, — чем ты сегодня занимался?

— Да, так. С Мишкой, во дворе, крепость строили.

— Я видела. Что ещё?

— Потом, после прогулки, бабушка заставила немного почитать.

— Прям так и заставила? — улыбнулась мама.

— Угу. Потом я играл, а теперь сижу и жду Новый год.

Мама встала с колен.

— Гляжу, ты и комнату свою прибрал.

— Бабушка сказала, что если будет бардак, то Дедушка Мороз не придёт и подарков не принесёт.

— Правильно сказала. Молодец. Надеюсь, что такой порядок в твоей комнате теперь будет всегда.

— Ага. Но только Дедушка Мороз приходит только один раз.

— А порядок нужен всегда. Ведь Дедушка Мороз наблюдает за тобой круглый год. И если ты ведёшь себя плохо, то он всё это записывает и не приносит подарки. Понятно?

— Понятно.

— Я пойду бабушке помогу. Скоро придёт папа. Поужинаем и будем вместе ждать Новы год. Лады?! — она потрепала сына по голове.

Артём согласно кивнул.

Он уже хотел было снова запрыгнуть на подоконник, как комнату разорвал неприятный звук, похожий на хруст.

Артём развернулся.

Под ногой мамы, на полу, что-то лежало.

Артём кинулся к месту трагедии.

Это был ковбой-боксёр. Подставка, на которой стоял солдатик и одна нога оказались сломаны.

У Артёма на глазах навернулись слёзы.

Мама присела рядом.

— Вот дела. Только я похвалила тебя за порядок, а тут такое дело. Прости, сынок, я не заметила, — она обняла его. — Хотя и ты в этом, немножечко, виноват.

— Теперь его не починить, — со слезами ответил Артём.

— Ну почему? — мама взяла из рук сына сломанную игрушку. — Вот папа придёт и что-нибудь придумает.

— Правда? — всхлипывая, произнёс Артём.

— Конечно, правда, — приободрила его мама. — Вот видишь, что происходит, когда вещи лежат не на своём месте.

— Он был на своём, — снова начал плакать Артём. — Я, просто, играл и забыл.

— Не плачь. Всё образуется. А ещё знаешь, что я тебе скажу, — Артём замотал головой, — скоро Новый год, а это самое волшебное время. Это время, когда происходят удивительные вещи. Чудеса. И я думаю, чудо свершится, и твой солдатик будет снова в порядке.

— Правда? — с надеждой в голосе, всхлипнул ребёнок.

— Конечно.

Мама встала.

— А теперь успокаивайся. Всё будет хорошо.

Она погладила ребёнка по голове, вытерла его щёки от слёз и поцеловала.

— Ну. Выше нос, — мама вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.

Артём остался сидеть на полу. В одной руке он держал сломанного солдатика, а второй вытерал нос.

Он уже начал подниматься с пола, когда раздался тихий, мелодичный голос:

— Ничего эти люди не понимают.

От неожиданности, Артём, снова, оказался на полу.

С расширенными глазами он стал осматривать комнату. Никого, кроме кошки Фроси, лежащей на подоконнике, в комнате не было.

Кошка встала, выгнула спинку, затем вытянула передние лапы вперёд и потянулась. Закончив с растяжкой, она, легко, спрыгнула с подоконника, и, словно пушинка, мягко приземлилась на пол. Задрав хвост, вальяжной походкой, направилась к, сидящему на полу, Артёму. Сделав вокруг него круг, она села, напротив. Почесав задней лапой ухо, она устремила свой взгляд на Артёма.

— Люди его никогда не починят, мяу, — неожиданно произнесла кошка.

У Артёма, от удивления, ещё больше расширились глаза.

С минуту, мальчик и кошка смотрели друг на друга. Затем, Артём зажмурился, потряс головой и снова открыл глаза.

— Ты что, разговариваешь?! — выпалил он, обращаясь к кошке.

— Мдау. И не плохо. Мяу.

— Побегу, маме всё расскажу, — Артём вскочил на ноги.

Он уже почти открыл дверь, как за спиной услышал:

— Тебе никто не поверит.

Артём развернулся. Кошка сидела на задних лапах и смотрела прямо на мальчика. В её глазах полыхал зелёный огонь.

— Ты что, хочешь меня заколдовать, что бы я ничего не вспомнил? — обратился к кошке Артём, закрывая дверь.

Зелёное пламя в глазах погасло. Кошка выгнула спину, затем, вытянув передние лапы вперёд, она потянулась.

— Колдовать я не умею, — закончив растяжку, ответила она. — Просто человеки, — кошка начала умываться правой лапой, — думают, что только они могут говорить.

— Ну, да, — Артём сел на пол напротив кошки. — И давно ты умеешь говорить? Почему ты сказала, что люди не починят моего солдатика. А кто сможет?

Кошка перестала умываться.

— Во-первых, говорить я умела всегда, просто разговаривать не с кем. А во-вторых, это может сделать только Старик-волшебник.

— А где он живёт?

— На макушке новогодней ёлки.

Артём вскочил на ноги и пулей вылетел из комнаты.

Не торопливо, в развалку кошка последовала за мальчиком.

Оказавшись в зале, Артём подбежал к ёлке. Он попытался дотянуться до макушки, но ёлка была слишком высока. Допрыгнуть до верхушки тоже не получилось. Тогда он побежал на кухню.

Ворвавшись словно ураган, он схватил стул и побежал обратно. Бабушка с мамой, находившиеся на кухне, даже не успели ничего возразить.

— Не убейся! — только и успела прокричать бабушка в вдогонку внуку.

Поставив стул рядом с ёлкой, он взобрался на него. Встал на цыпочки и стал разглядывать макушку. Там ничего не оказалось.

Насупившись, он спрыгнул на пол. Кошка, тут же, заняла место на стуле.

— Ты меня обманула, — сурово произнёс мальчик. — Нет там никого.

— Вы, человеки, такие наивные. Вам скажешь — под подушкой ватрушка — и вы побежите её там искать.

— Значит там его нет?

— Он там есть. Но только увидеть его отсюда нельзя.

— А как его увидеть?

— Нужно попасть на ёлку.

— Но если я на неё залезу, то она упадёт, а мне попадёт.

— Мяу. Глупыш. На ёлку так никто не попадает. Нужно пройти через дверь Фонаря.

— А где эта дверь?

— В парке.

— А ты меня туда проводишь?

— Легко. Ты готов?

— Сейчас, только оденусь, — и Артём побежал в прихожую, чтобы одеться потеплей.

Фрося, с минуту, посидела на стуле. Она окинула критическим взглядом нарядную ёлку. Что-то, происходящее в глубине ёлки, сокрытое от глаз не посвящённого мишурой, гирляндами и разноцветными шарами, привлекло её. Она вытянула шею, пригляделась. Зрачки, в её оранжевых глазах, превратились в две тоненькие чёрные линии. Простояв в таком положении несколько секунд, она встряхнула головой и спрыгнула со стула, рысью бросилась в прихожую.

Артём уже успел накинуть на себя зимнюю куртку и надеть один сапог. Солдатика он положил в один из карманов куртки. Во время натягивания второго сапога, в прихожую вошла мама.

— Опа. И, куда же это мы намылились в такую погоду, а?

— Я с Фроськой решил погулять.

В это время Фрося потёрлась о ноги мамы и подошла к двери. Кошка встала на задние лапки, а передними опёрлась о дверь и потянулась, выпустив наружу коготки.

— Ну что ж, хорошо. Но только не долго и не далеко от дома. Скоро стемнеет, да и снег не прекращается.

— Хорошо, мамочка, — и Артём, открыв дверь, выскочил на улицу. Кошка, трусцой, последовала за ним.

Весь двор и дорожка к калитке были усыпаны снегом. С неба, не спеша, кружась в хаотичном вальсе, опускались крупные снежинки. Было не холодно. И Артём не стал надевать варежки, а положил их в карман куртки.

Выскочив на улицу, кошка обогнала Артёма. И теперь, от двери дома до калитки, вела цепочка кошачьих лапок.

Добежав до калитки, кошка остановилась и стала дожидаться мальчика. Стоило Артёму приоткрыть калитку, как кошка тут же юркнула в образовавшуюся щель и выбежала на тротуар. Оглянулась. Убедившись, что Артём вышел следом за ней, она развернулась и побежал по тротуару. Мальчик побежал следом.

Снежинки, в свете фонарей, искрились, превращая тротуар в тропу, состоящую из миллиона кристаллов. Артём, носком сапога, срывал их с земли, заставляя кружится в воздухе в невероятном по своей красоте и неповторимости хороводе.

Парк находился не далеко, поэтому дорога до него не заняла очень много времени.

Оказавшись в парке, Фрося побежала по одной из аллей вдоль ярко горящих фонарей и засыпанных снегом скамеек. Не добегая до центральной части парка, она свернула на одну из прилегающих к аллее тропинок. Артём проследовал следом.

Ветки деревьев, отягощённые снегом, низко клонились к земле, образуя тоннель.

Пробежав по этому тоннелю, кошка остановилась у одиноко стоящей, но при этом свободной от снега, скамейки. Рядом со скамейкой возвышался высокий фонарный столб.

В отличии от других столбов, стоявших в парке, на этом столбе вместо одного фонаря было два. А свет они излучали не белый, как все, а оранжевый. И было во внешнем виде этого столба что-то древнее и немного жутковатое.

Артём встал перед столбом и стал его разглядывать, а кошка, тем временем, начала тереться своими боками о основание столба.

— Фрося, это оно и есть? — обратился Артём к кошке, при этом из его рта вырвалось плотное облачко тумана.

Кошка мяукнула, но ничего не ответила.

— Кошка, ты опять, надо мной издеваешься?! — Артём, со злости стукнул ногой по земле.

Кошка на это никак не отреагировала.

Артём собрался развернуться, чтобы пойти домой. В этот момент всё вокруг стало немного светлее. Артём поднял голову и, от неожиданности, отскочил назад; потерял равновесие и упал на дорожку, в снег.

Фонарный столб согнулся. Два фонаря, словно глаза древнего зверя, смотрели в упор на сидящего в снегу мальчика. Они начали медленно приближаться. При этом свечение становилось всё ярче. Чтобы защититься от этого света, Артём закрыл глаза руками. Он уже хотел закричать, но свечение, неожиданно, стало не таким ярким. Артём убрал ладони от глаз. Фонарный столб находился в том же согнутом положении и так же пристально смотрел своими глазами-фонарями на мальчика. Фонари снова излучали тёплый оранжевый свет.

Фрося забралась к Артёму на колени и, развернувшись, обратилась к фонарю:

— Мяу. У нас случилась беда с другом. Нужен волшебник. Мяу.

С мгновение фонарный столб возвышался над сидящим в снегу мальчиком. Будто раздумывая. Затем, фонари перемигнулись между собой и фонарный столб начал выпрямляться.

Как только он выпрямился, то в ту же секунду в его основании что-то щёлкнуло и открылась небольшая чёрная дверца.

Кошка спрыгнула с колен мальчика и потрусила к открывшемуся тёмному проёму.

Артём тоже поднялся. Он отряхнулся от прилипшего к брюкам снега. Красные, замёрзшие ладони засунул в карманы куртки и пошёл следом за кошкой.

Фрося сидела перед открытой дверцей и ожидала Артёма.

— Она же очень маленькая, — возмутился Артём, когда приблизился к фонарному столбу. — Я туда не пролезу. И там очень темно.

— Не дрейфь, — кошка подмигнула правым глазом. — Следуй за мной и ничего не бойся.

Сказав это, она прыгнула в темноту прохода. Кошка проделал это так быстро, что Артём успел заметить только как в темноте мелькнул рыжий хвост и тут же исчез.

Артём подошёл по ближе к проходу. Он опёрся о фонарный столб. Затем, очень осторожно, начал просовывать правую ногу в темноту проёма. Нога, при этом, начала уменьшаться. Артём резко выдернул ногу назад. Он, расширенными от страха глазами, начал её осматривать. Она осталась прежней. Вместо ноги, он попробовал просунуть в проход правую руку. Как только рука начинала проникать в проём, то она тут же уменьшалась. Артём отдернул руку.

— Фрося, ты там? — крикнул он в черноту проёма.

— Смелей! — донеслось из темноты.

Артём вынул из кармана солдатика.

— Ну что, надо рискнуть, — сказал он, глядя на солдатика, и решительно сделал шаг в темноту.

Стоило Артёму оказаться внутри, как дверца, позади него, со скрипом закрылась, а его тут же окутала тьма.

Солдатик, которого он мгновение назад держал в руке, исчез.

Присев на корточки, Артём начал шарить руками в темноте, в поисках солдатика. Но его нигде не было.

Глаза мальчика начали наполняться влагой.

— Фрося! — дрожащим голосом крикнул он в темноту. Но никто не отозвался.

По щекам побежали крупные слезинки.

— Фрося! Не бросай меня! — всхлипывая, произнёс Артём.

В темноте раздался шорох. Артём обхватил себя руками и втянул голову в плечи. Дыхание его участилось. Шорох превратился в шаги, которые с каждым мгновением становились всё ближе. Артём накинул капюшон куртки на голову и закрыл лицо руками. Что-то прыгнуло на ноги мальчика. Артём вздрогнул, убрал руки от лица и хотел вскочить на ноги, но тут ему в лицо ткнулось что-то мягкое, пушистое и влажное.

— Фроська! — радостно воскликнул Артём и с силой прижал кошку к себе. — Я боялся, что ты меня бросила.

— Мяу. Своих не бросаем! — и кошка начала тереться своей мордочкой о лицо мальчика.

Слёзы на лице Артёма моментально высохли. Он вытер рукавом куртки нос.

В темноте, зелёным светом, светились глаза кошки.

— Держись за мой хвост, и я тебя выведу. Только не дёргай — не люблю.

Артём, на ощупь, поймал хвост. Кошка, не спеша, начала движение, а Артём, словно слепой котёнок, последовал за ней.

Пол под ногами оказался очень ровным и гладким, поэтому, даже в темноте, передвигаться по нему было не сложно. Артём ожидал, что при каждом его шаге в воздух будут подниматься тучи пыли, ведь тут явно никто не бывает, и придётся туго. Но воздух оставался чистым и прозрачным.

Двигались всё время прямо. Ни поворотов, ни подъёма или спуска. Только единожды кошка остановилась и предупредила, что впереди ступенька. Это была лестница. Она, по спирали, поднималась вверх.

Чем выше мальчик и кошка поднимались по лестнице вверх, тем светлее становилось вокруг. С какого-то момента, Артём перестал держаться за хвост. Поднимаясь следом за кошкой, он опирался на железные перила.

Внезапно лестница закончилась небольшой площадкой перед круглой, деревянной дверью.

— Что там? — спросил Артём, опираясь обеими руками на колени и переводя дыхание.

— Увидишь, — и кошка, лапой, толкнула дверь.

Яркий, зелёный свет ударил мальчика по глазам. Он прищурился и прикрыл их рукой.

Кошка нырнула в открывшийся проход. Артём последовал за ней.

Тёплый воздух, запах свежих еловых иголок вперемешку с ароматом мандаринов и свежей выпечки — наполнили легкие Артёма.

Слёзы окончательно высохли. От тепла, щёки раскраснелись. Артём снял куртку и бросил её на дорожку, состоящую из зелёных еловых иголок. Широко раскрытыми глазами, он начал осматриваться вокруг.

Это было удивительное место. Огромные, зелёные еловые ветви заполняли всё пространство вокруг. Даже дверь, через которую вошёл Артём и Фрося, была вырезана в, покрытом плотным слоем еловых иголок, стволе. На ветках висели большие, стеклянные, разноцветные шары, украшенные различными узорами. Между ветвями были переброшены широкие, серебристые ленты, на поверхности которых отражались разноцветные огни от фонариков, расположенных на витых канатах, которые, в свою очередь, обвивали ветки и уходили по спирали далеко вверх.

— Где это мы?! — в восхищении, спросил Артём.

— А ты не догадался, мяу?

Артём развернулся на голос кошки.

— Ух, ты!

Перед ним сидела на задних лапах кошка и смотрела ему прямо в глаза.

— Ты такая большая! — с удивлением в голосе, ответил он.

— А ты — такой маленький, — передразнила его кошка.

Артём оглядел себя и посмотрел на кошку — в сидячем положении она была почти с него ростом.

— Вот это чудеса! — восхитился он. — А, если честно, где мы?

Ничего не ответив, кошка встала и пошла в противоположную сторону от двери. Артём пошёл следом.

Дорогу им преградила высокая розовая шишка с нанесённым на её поверхность рисунком, похожим на снег. Кошка изогнулась и грациозно пролезла под ней. Артём хотел её обойти, но шишка занимала всё свободное пространство тропы. Поэтому он поступил как Фроська — ползком, на животе, пролез под шишкой.

Кошка уже сидела на краю тропы и облизывала свою лапку, когда Артём подошёл к ней. Он встал рядом и замер, открыв от удивления свой рот.

Это было невероятно — гигантский сервант, с установленной в него такой же огромной посудой и книгами; величественные кресла с уложенными в них подушками, своими формами напоминающие холмы; огромнейший диван, похожий на гигантское плато, раскинувшееся так далеко, что нельзя было разглядеть его противоположный край. Всё это заполняло пространство по ту сторону тропы, на которой, в немом восторге и удивлении застыл Артём. И эти предметы были так знакомы.

— Мы, что, на нашей ёлке?! — воскликнул Артём и от радости подпрыгнул на месте.

На мгновение, его и кошку, накрыла гигантская тень и тут же исчезла.

— Мама! — радостно воскликнул Артём и начал подпрыгивать и махать руками.

— Она нас не слышит, дурачок, — спокойно ответила кошка, продолжая вылизывать свою шерстку.

Артём перестал прыгать и махать руками.

— Да? Жалко. Вот бы было прикольно, если бы она нас увидела здесь.

— Её бы хватил удар.

— Ну, не знаю. А ты не видела моего солдатика? А то он куда-то пропал, когда я вошёл в фонарь.

Кошка ничего не ответила, а только повернула голову в ту сторону, где находилась дверь.

Артём побежал назад, не забыв при этом аккуратно пролезть под загораживающей путь шишкой.

Слева у двери, в зарослях из еловых иголок, он обнаружил лежащего на спине солдатика, ковбоя-боксёра. Он был абсолютно такой же, за одним исключением — рост его был чуть ниже Артёма.

Мальчик его приподнял и прислонил спиной к стволу ёлки.

— Он такой большой, — рассматривая игрушку, произнёс Артём.

— Не маленький, — ответила, возникшая рядом кошка.

— А где твой волшебник? — Артём уселся на тропу рядом с кошкой.

Фрося задрала голову и посмотрела вверх. Артём сделал тоже самое.

Где-то там, высоко, за бесчисленными зелёными ветками, украшенными ёлочными игрушками, была она — верхушка. В ветках царил мрак, иногда нарушаемый яркими вспышками огоньков светодиодной гирлянды, по спирали опоясывающей всю ёлку от основания до верхушки.

— И как же туда забраться? — обратился Артём к Фросе.

— Вот так, — кошка с места прыгнула на ствол и начала быстро по нему карабкаться вверх. Артём не успел глазом моргнуть, как кошка исчезла среди верхнего яруса веток, только рыжий хвост мелькнул.

— Я же не кошка, — пробурчал он.

Подойдя к стволу, Артём ухватился за иголку, подтянулся, поискал ногой опору, упёрся, схватил другую иголку и начал, медленно, карабкаться вверх. Оказалось, не так уж и сложно.

Сделав несколько таких движений, Артём остановился и по стволу съехал вниз. Оказавшись внизу, он подошёл к солдатику. Тот стоял там, где его оставили.

— Фрося! — крикнул Артём, задрав голову вверх. — А солдатика как туда поднять?

Но ответа от кошки не последовало.

Тогда Артём, почесав затылок, подошёл к солдатику и попытался его приподнять. Он оказался лёгким. Поставив игрушку на место, Артём осмотрелся по сторонам. Рядом со входом валялась его куртка. Он поднял её, осмотрел и начал вытаскивать шнуровку, которая была в куртке вместо пояса. Достав шнуровку, он бросил куртку на ветку и подошёл к солдатику. Встав к игрушке спиной, Артём закинул за спину шнуровку и привязал солдатика к себе. Немного прошелся, попрыгал. Убедившись, что солдатик крепко держится, он начал карабкаться по стволу вверх.

Было не просто выискивать, на ощупь, выступы в стволе. Но Артём не отступал. Он уверенно пробирался по стволу вверх. Уже преодолел два пролёта, но до заветной цели было ещё очень далеко. Пот ручьём струился по спине мальчика, а на лбу выступила испарина. Солдатик болтался за спиной и всё время пытался утянуть его вниз, стоило тому слегка расслабиться и отвлечься.

Добравшись до очередной ветки, Артём спрыгнул со ствола и рухнул на пушистые иголки лицо вниз.

— Ох, — откуда-то донёсся вздох.

Артём, моментально, вскочил на ноги.

— Кто здесь? — он начал озираться по сторонам, но никого рядом, кроме висящих на ветках ёлочных шаров, не было. — Фрося — это ты?

Но кошки по близости не оказалось.

— О хо-хо, — снова донеслось откуда-то из-за спины.

Артём, в прыжке, развернулся. Опять никого.

— Кто ты? Выходи. Я тебя не боюсь!

— Это я, ковбой, у тебя за спиной.

Артём быстро развязал шнур, скинул с себя солдатика и отпрыгнул в сторону. Солдатик с глухим ударом приземлился на ветку.

— Ой, — донеслось до Артёма.

Артём, осторожно ступая по еловым иголкам начал приближаться к лежавшей ничком игрушке. Приблизившись, он увидел, как солдатик, опёршись на передние руки начал разворачиваться. Ноги его не двигались. Солдатик оттолкнулся обеими руками и в прыжке развернулся, снова, с глухим стуком, приземлился на спину, при этом шляпа слетела с головы и отлетела в сторону.

— Ты тоже можешь разговаривать? — Артём подошёл поближе к солдатику и стал его разглядывать. Это был его пластмассовый солдатик, за тем исключением, что его пластмассовые мышцы двигались как у живого человека.

— Да, могу. Но из-за этой сломанной подставки не могу шевелить ногами, — его пластмассовое лицо скорчилось в недовольной гримасе. Артём улыбнулся:

— Ну надо же! Круть!

Ковбой приподнялся на руках и занял сидячее положение.

— Ты не мог бы принести мне мою шляпу, вместо того, чтобы на меня таращиться? — обратился он к мальчику.

— Да, конечно, — и Артём, бегом, направился к тому месту, где лежала шляпа.

На ощупь — это был обыкновенный пластик. Артём попытался его согнуть, но у него это не получилось.

Подойдя к ковбою, он вручил ему в руки шляпу. Тот тут же водрузил её себе на голову.

— Ты так сильно стонал, — Артём присел на корточки рядом с ковбоем, — тебе больно?

— Ты что, нет конечно! — воскликнул ковбой. — Ну, разве только чуть-чуть. Никогда не ощущал себя таким слабым и беспомощным.

— Ничего, скоро мы тебя поставим на ноги! — подбодрил его мальчик. — А ты, случайно, не знаешь этого волшебника? Ну, того, что тебе поможет?

Ковбой посмотрел вверх.

— Тот что на верху? Нет, не знаю. Но среди игрушек ходит слух, что его знают только те, кто постоянно живёт на ёлке. Ну, или, часто здесь бывает.

— Тогда понятно, откуда Фроська о нём знает.

На это ковбой ничего не ответил.

— А пистолет на твоём ремне, настоящий?

Ковбой, резким, почти незаметным, движением выхватил пистолет из кобуры и несколько раз покрутил его на пальце, а затем, так же быстро, вернул его на место.

— Конечно.

— Круто. А меня так научишь?

— Без вопросов, — и ковбой подмигнул своим пластмассовым глазом.

— Ну, ладно, — Артём встал с корточек, — нужно идти, а то мама меня потеряет и такое начнётся…

Он приподнял ковбоя. Встал к нему спиной и примотал его к себе шнурком. Теперь ковбой ему в этом помогал.

Проверив надёжность крепежа, Артём снова начал карабкаться вверх по стволу.

Двигаться было легко. Ковбой старался помогать мальчику: он следил за тем, чтобы крепёж не ослабевал; старался принять такое положение, чтобы не затруднять движения мальчика, а чтобы не было скучно — насвистывал различные мелодии.

— А другие солдатики тоже разговаривают? — поинтересовался Артём, перелезая через очередную ветку, плотно замотанную новогодним «дождиком».

— Нам нельзя об этом говорить, — ответил ковбой и перестал насвистывать. — Но тебе, так и быть скажу — да, мы все можем говорить.

— А это только на Новый год? — не унимался мальчик.

— Конечно, Новый год — это особая пора, но мы разговариваем всегда. Но только, если рядом нет людей.

— Круто, — выдохнул Артём облачко тумана.

— Да, круто, — подтвердил ковбой и вокруг него тоже образовалось облачко тумана.

— Холодно, — с болью в голосе отозвался мальчик.

Его пальцы сковывало холодом, а капельки пота на лице начали превращаться в льдинки.

Артём, с трудом, взобрался на очередную ветку. Как только он на ней оказался, то тут же начал прыгать на месте и растирать окоченевшие от холода пальца на руках.

— Что так холодно? — спросил он, стуча зубами от холода. — Может мама окно открыла, чтобы проветрить комнату?

— Не похоже, — поёжившись, ответил ковбой. — Тут что-то другое, — он потянулся к кобуре на поясе.

Одиноко висящая лампочка от гирлянды зловеще моргала. Тени от неё то удлинялись, то, резко, съёживались. Повсюду царил жуткий полумрак. В местах, куда свет вообще не попадал, клубилась тьма — непроглядная, жуткая. Складывалось ощущение, что в этом мраке затаилось немыслимое и не дружественное, со злобой наблюдающее. И холод, пронизывающий до самых костей. А ещё звук — очень тихий, настолько тихий, что его можно спутать с шёпотом. И в шёпоте этом слышны цоканье и утробное урчание. Пугающие фиолетовые огоньки то вспыхивали, то гасли между ветками. Артём сжал кулаки с такой силой, что косточки на его руках побелели. Ковбой надвинул шляпу на глаза и покрепче сжал свой пистолет.

Неожиданно, с противоположного конца ветки, в их сторону начал двигаться сгусток тьмы. Он двигался очень быстро. Артём, даже, глазом не успел моргнуть, как что-то налетело на него, словно ураган. Сильный удар в грудь вышиб из мальчика воздух. От этого он потерял равновесие, оступился и начал падать вниз. Со страха, Артём зажмурился и обхватил себя руками.

Падение длилось не долго. Резкий толчок — и всё. Артём, осторожно, приоткрыл один глаз. То что он увидел, его не обрадовало. Его ноги висели в воздухе, а под ним разверзлась бездонная пропасть. Он от страха открыл и второй глаз. Нервно глотнув воздуха, мальчик начал болтать ногами.

— Держу! — прохрипел ковбой. — Постарайся не болтать ногами, а то не удержусь.

— Хорошо, — пискнул Артём и перестал дёргаться. Его ноги, безвольно повисли над пропастью. Он, со страхом, посмотрел вниз. — Мы упадём?

— Надеюсь, что нет, — прохрипел ковбой. — Держись. Попробую нас вытащить.

Посмотрев по сторонам и, убедившись, что держаться особо не за что, Артём крепко ухватился за шнурок, которым был привязан к нему ковбой. Тело мальчика пришло в движение. Ковбой, осторожно перебирая руками, начал подтягиваться в сторону ствола ёлки. Он двигался очень медленно. Каждый раз сделав несколько движений, ковбой останавливался, чтобы передохнуть. Во время каждой такой остановки ветку сильно раскачивало и Артёму приходилось покрепче сжимать шнурок, чтобы его не болтало из стороны в сторону.

— Боюсь, сил может не хватить, — выдохнул ковбой.

Артём, после этих слов, подтянул ноги к животу и ещё крепче ухватился за шнурок. Дыхание у него участилось.

— Давай поменяемся. Я схвачусь за ветка и потащу нас.

— Не сможешь.

— Почему?

— Руки все исколешь.

— Что будем делать? Я падать не хочу!

— Не упадём. Сейчас чуток отдохну и продолжу.

— Мяу, — донеслось откуда-то сверху.

Артём поднял свой взгляд. Сверху, на него смотрели два зелёных светящихся огонька.

— Фрося! — улыбнулся Артём и, немного, расслабился.

— Держи хвост, мяу.

Перед взором мальчика возник рыжий пушистый хвост. Он тут же вцепился в него мёртвой хваткой обеими руками. Начался медленный подъём вверх.

Выбравшись на поверхность еловой ветки, Артём, дрожа, на карачках подполз к кошке; обнял её за шею и уткнулся лицом в её пушистую макушку. Его тело начало нервно подрагивать. От напряжения дыхание срывалось.

Кошка смирно сидела на задних лапах и никак не реагировала. Но в какой-то момент ей это надоело, и она начала выворачиваться из крепких объятий мальчика. Поняв это, Артём не стал сопротивляться и ослабил объятия. Кошка освободилась и села напротив мальчика. Она посмотрела в его красные, распухшие от слёз, глаза и подмигнула. Артём улыбнулся.

— Что это только что было? — донёсся голос ковбоя, всё ещё привязанного к спине мальчика.

— Да! Что это меня толкнуло и так больно, — Артём потёр рукой в области груди.

— Это были злобности, — фыркнула кошка.

— Что за злобности? — в голос, спросили мальчик и ковбой.

— Мерзкие существа, — кошка, брезгливо, скривилась. — Никто не знает точно, откуда они берутся, но говорят, что стоит кому-то проявить грубость или злость рядом с новогодней ёлкой — то они тут же появляются, — кошка вздрогнула всем телом.

Артём встал с колен. Он хотел потрепать кошку по голове, но та, вдруг, встала на четыре лапы, изогнула спину дугой, шерсть встала дыбом, хвост поднят трубой и распушен. Фрося зашипела и, резко, двинула хвостом.

Размытая, зеленовато-серая тень рухнула в паре шагов от мальчика и его спутников.

— Что там!? — возбуждённо выкрикнул ковбой. Он развернулся и выглянул из-за плеча Артёма. — Ну и мерзость! — прокомментировал он увиденное.

Две пары огненно-красных глаз зло смотрели с круглого тельца-головы, полностью покрытого колючими, серо-зелёного цвета, иглами. Под глазами, во всю ширину маленького тельца, ощетинившись сотнями острых как иглы зубов, раскрылся, в зверином оскале, рот.

Существо издало злобный, гортанный, рык — и бросилось в атаку.

Скользя по ветке с невероятной скоростью и издавая звуки, похожие на щелчок кнута, Злобность приближалась. В метре от кошки, существо оторвалось от ветки и прыгнуло на Фросю. Артём, не растерялся, ринулся на встречу и пинком отправил Злобность за пределы ёлки. Вылетев, оно превратилось в, переливающийся всеми цветами радуги, мыльный пузырь. И лопнуло. Красочные брызги, фейерверком, рассыпались в воздухе.

— Здорово! — радостно воскликнул ковбой. — Знай наших, — он снял с головы шляпу и начал ею размахивать.

— Не очень-то радуйтесь, оглядитесь, — ответила кошка и зашипела.

Артём и ковбой так и поступили.

Среди веток, один за другим, начали вспыхивать красные огоньки.

— Многовато, — прокомментировал ковбой.

— Да, уж, — согласился с ним Артём и почесал затылок.

— Приготовься! — крикнула кошка и пригнулась — над ней, с рычанием, пронеслась Злобность. Миновав кошку, она со всей скорости врезалась в ствол и рассыпалась брызгами разноцветных капелек.

— Так её! — радостно, воскликнул Артём. — Так её!

В этот момент другая Злобность набросилась на кошку и вцепилась ей в лапу своими зубами. Фрося пыталась сбросить её, но она очень крепко за неё ухватилась. Видя это, Артём подбежал к кошке и схватился руками за злобное существо. Иглы впились ему в ладони. Но он их не отдёрнул, а только крепче ухватился за Злобность и, приложив усилие, оторвал её от лапы кошки. Развернулся и с силой отбросил её в сторону. В полёте она врезалась в другую Злобность и обе они превратились в фонтан разноцветных брызг. Артём присел на корточки рядом с кошкой. Та, в свою очередь, подала ему свою лапу. На шёрстке проступили капельки крови.

— Больно? — обратился он к ней, беря её лапу в свои ладони.

— Мяу, — ответила она.

Артём оторвал от своей рубашки лоскуток и начал перевязывать им раненную лапу кошки.

За спиной мальчика послышалось два хлопка и, его и кошку, тут же, накрыл дождь из мыльных капель — это ковбой, достал свой пистолет и сбил две Злобности прямо над их головами.

— Ты ещё и стреляешь!? — радостно воскликнул Артём, заканчивая перевязывать лапу кошки.

— Ха, конечно! — он провернул пистолет на пальце несколько раз. — Я же ковбой!

Артём встал с колен. Фрося осмотрела перевязанную лапу. Потрясла ею в воздухе. Убедившись, что повязка сидит крепко, поставила её на ветку.

— Ну, что, дадим им жару, а?! — усмехнулся ковбой.

— Дадим, — согласно кивнул Артём и покрепче сжал кулаки, Фрося только мотнула головой и тоже приняла боевую позу.

Битва началась.

Злобности начали атаковать одновременно со всех сторон. Кто-то прыгал с верхних веток, а кто-то подкатывался снизу. Они шипели, клацали своими острыми зубами; норовили вцепиться в ноги, руки, голову. От множественного клацанья стоял невыносимы шум.

Артём отбивался ногами и руками. Иногда, приходилось отражать атаки головой.

Фрося, словно рыжий метеор, металась по всей ветке. Она не останавливалась ни на секунду. Всеми четырьмя лапами, в прыжке разбрасывала врага в сторону. Хвост, словно дубина, обрушивался на тело-голову и моментально превращал его в фонтан брызг или маслянистое пятно, которое медленно растекалось по ёлочным иглам.

Ковбой стрелял из пистолета. Каждый его выстрел точно попадал в цель. Если же, вдруг, пуля кого-то не настигала, то кулаки довершали дело. Он надёжно прикрывал спину мальчика.

Артём, пинком ноги, отправил очередную Злобность за пределы ёлки. Там она взорвалась снопом ярких брызг. И вокруг воцарилась тишина.

Все были мокрыми с головы до ног.

Артём стоял опёршись руками о колени и тяжело дышал. К нему, прихрамывая, подошла кошка. Повязка, которой была перевязана лапа, покрылась красными пятнами. Шерсть взъерошена и вся пропитана влагой. Оказавшись рядом с ногами мальчика, она легла на живот и устало посмотрела на него. Ковбой, за спиной, кряхтел и перезаряжал свой пистолет.

— Ну что, победа? — выдохнул мальчик.

В ответ раздался стрекот и скрежет. От этого звука Артём вздрогнул и выпрямился. Кошка приподнялась на лапах и прижалась к ногам мальчика.

— Видимо — нет, — пробасил ковбой и защёлкнул барабан пистолета, вогнав в него последний патрон.

Вокруг, из темноты, сотни красных, злобных огоньков с ненавистью взирали на мальчика и его друзей.

— Значит, это наш последний бой! — усмехнулся ковбой. — Спасибо, Артём, что с тобой было так классно играть.

Ковбой взвёл курок.

Фрося сильнее прижалась к ногам мальчика и зашипела.

Огненно-красные глаза с гнусными ухмылками под ними начали движение.

— В лесу родилась ёлочка, — чуть-чуть неуверенно, с хрипотцой в голосе, тихо запел Артём.

— Не понял, — удивился ковбой и развернул голову.

Фрося подняла свои глаза. Зрачки были расширены до предела. Злобности, на мгновение замерли, а затем, снова начали движение.

— В лесу она росла, — уже чуть громче и более уверенно продолжил Артём.

Злобности окончательно остановились. В их огненно-красных глазах злоба сменилась любопытством. Это заметили ковбой и кошка. Они начали тихо подпевать.

— Зимой и летом стройная, зелёная была.

Метель ей пела песенку: «Спи ёлочка бай-бай!»

Мороз снежком укутывал: «Смотри не замерзай!»

С каждой новой строкой голос становился всё громче и увереннее. Злобности перестали двигаться. Их звериные оскалы сменились на улыбки.

— Трусишка зайка серенький под ёлочкой скакал.

Порою волк, сердитый волк рысцой пробегал.

Чу! Снег по лесу частому

Под полозом скрипит;

Лошадка мохноногая торопится, бежит.

Везёт лошадка дровенки, на дровнях старичок

Срубил он нашу ёлочку под самый корешок.

И вот она, нарядная на праздник к нам пришла,

И много-много радости детишкам принесла

И много-много радости детишкам принесла.

Последние строки Артём, ковбой и кошка не просто пели — они орали во всё горло. Артём, при этом, пританцовывал ногами. Ковбой сорвал с себя шляпу и махал ею из стороны в сторону. Фрося встала на задние лапы и, весело виляя хвостом, кружилась на месте.

Некоторые Злобности начинали подпрыгивать на месте в такт звучащей песенке. Глаза перестали излучать злобу и ненависть. Их улыбки становились всё шире, а сами Злобности начинали расширяться. И вот одна из них с громким хлопком лопнула, превратившись в фейерверк из мыльных пузырей. Друзья прекратили петь, наблюдая за тем, как Злобности, одна за другой, начали взрываться и оставлять в воздухе радужные мыльные пузыри, оглашая окружающее пространство громкими хлопками.

С исчезновением последней Злобности всё вокруг начало меняться — лампочка от гирлянды перестала нервно моргать; стало тепло и светло; чёрные тени, что таились в закутках, исчезли.

Артём, от усталости и изнеможения, рухнул на еловые иголки. Он отвязал ковбоя и тот откатился в сторону. Мальчик лёг на спину. Кошка пристроилась у него с боку.

— Что это было?! — радостно спросил ковбой. — Как тебе в голову пришла эта гениальна идея?

— Мама говорит, — устало отвечал мальчик, — что если тебе станет очень страшно, то спой весёлую песенку — и страх пройдёт. А мне было очень страшно.

— Я думал, что нам уже конец, а ты, кошка? — усмехнулся ковбой.

— Ничего подобного, — зевнула Фрося и вытянулась во весь свой рост под боком у мальчика.

— Ага, конечно, — парировал ковбой.

— Давайте немного отдохнём, — предложил Артём. Он обнял кошку, закрыл глаза и его тут же сморил глубокий сон. Фрося, какое-то мгновение, водила глазами по сторонам. Уши подрагивали — пытались уловить неприятный звук, исходивший от Злобностей. Убедившись в том, что всё спокойно, она последовала примеру мальчика — тоже закрыла глаза.

Ковбой приподнялся на локтях. Он посмотрел на мальчика с кошкой — те мирно посапывали. Тогда он лёг на спину, положил шляпу на лицо, заложил руки за голову и закрыл глаза.

— Приятных снов, — пожелал он и захрапел.

2

Артём крепко спал, уткнувшись лицом в бело-рыжий мех кошки и крепко обняв её рукой. Кошка вытянулась во весь свой кошачий рост. Дыхание ровное, глаза закрыты, а откуда-то изнутри, раздаётся мелодичное урчание.

Ковбой лежал на спине с заложенными руками за голову. Его лицо закрывала шляпа. Из под неё доносился спокойный храп.

Никто, из мирно спящих, даже не заметил, как их, на мгновение, накрыла тень, которая тут же исчезла.

3

Артём открыл глаза, поднял руки и потянулся — и, как ошпаренный, подпрыгнул на месте. С округлившимися глазами, он воскликнул:

— Ой, а сколько мы спали?! Там, наверное, мама меня потеряла и полицию вызвала, чтобы найти.

В это время Фрося, лёжа на спине, вылизывала свой живот, приводя свою шёрстку в порядок. Ей пришлось оторваться от этого, очень важного, дела, чтобы успокоить мальчика. Её взгляд, обращённый к Артёму, будто бы говорил — ты что, не понимаешь?

— Сутки здесь — минута там, — нравоучительно и очень серьёзно сказала она. — Твоя мама даже ещё не поняла того, что ты ушёл.

— Да? — Артём недоверчиво посмотрел на кошку и вздохнул. — Ну тогда, нормально.

Кошка собиралась продолжить приводить себя в порядок, но очередной крик, исходивший от мальчика, её от этого отвлёк.

— Что ещё?! — возмутилась она.

— А где ковбой? — озабоченно прокричал Артём.

Фрося посмотрела туда, куда указывал мальчик. Место, на котором должен был находиться ковбой, было пустым. Не осталось даже его шляпы.

— Хм, — произнесла она, переворачиваясь и становясь на лапы. — Может пошёл погулять?

— Ага, как?

Фрося ничего не ответила, а начала обнюхивать место, где, ещё недавно, лежал ковбой.

Артём, сперва, осмотрел всё вокруг того места, где они спали. Не обнаружив следов присутствия солдатика, он начал исследовать ветку и прилегающие к ней отростки.

Он заглядывал в тёмные уголки; ложился на живот, пытаясь заглянуть на нижний ярус веток; очень внимательно исследовал прилегающие отростки — ковбоя нигде не было. Расстроившись, он вернулся к тому месту, откуда начал поиск.

— Он никуда не уходил, мяу, — произнесла кошка, когда к ней приблизился мальчик.

— Как, не уходил? А куда же он, по-твоему, делся? — Артём упёр руки в бока.

— Куда делся — не знаю. Но точно могу сказать — он никуда не уходил, по крайней мере сам.

— Его кто-то похитил? — предположил мальчик. — А кто? Мы же никого не слышали, — он огляделся по сторонам. — Тут же никого нет.

— Здесь возможно всё, — кошка подняла заднюю лапу и начала чесать у себя за ухом.

Из-за веток донёсся шорох. Кошка, моментально, припала животом к полу и прижала уши. Артём, резко, присел. Он вцепился рукой в ёлочную иголку и с силой оторвал её. Ухватил её обеими руками и настороженно посмотрел в ту сторону, откуда раздался шорох. Дыхание у мальчика участилось.

С начала ничего не происходило. Затем ветки начали шевелиться. Артём покрепче сжал оторванную иголку и, на корточках, начал пятиться назад, по ближе к кошке. Кошка не отрывала свой взгляд от пришедших в движение веток. Её зрачки превратились в две узкие чёрные щелочки.

Что-то, похожее на тень или на размытое серое пятно, отделилось от еловых зарослей. С мгновение оно стояло не двигаясь. Возникло ощущение того, что оно изучало, прижавшихся друг к другу мальчика и кошку. Затем началось движение. Перепрыгивая с ветки на ветку, пятно оставляло после себя серый шлейф, похожий на мазок кисти. Повисев в воздухе, шлейф тут же исчезал, стоило пятну коснуться другой ветки. Иногда, во время движения, лучик света, исходивший от фонарика гирлянды, падал на пятно и отражался ярким серебристым бликом. Оттолкнувшись от последней ветки, пятно приземлилось в нескольких шагах напротив мальчика с кошкой. Иголки под ним тут же примялись. Артём сжал иголку до белизны в костяшках пальцев. Фрося выпустила когти и дугой изогнула спину. Шерсть у неё стала дыбом. Пятно сделало несколько шагов — приминая иголки на ветке. Фрося зашипела. Сделав ещё шаг — пятно остановилось. Артём затаил дыхание и замер. Кошка подняла, столбом, хвост, распушила его и приготовилась к прыжку.

— Привет, — раздался, немного писклявый, голосок.

Артём, с шумом, выдохнул. Кошка прижалась животом к полу и прижала уши. Оба начали озираться по сторонам. Никого, кроме стоящего напротив пятна, рядом не было. Артём прищурился и посмотрел в сторону пятна.

— Это ты с нами разговариваешь? — с подозрением в голосе обратился он к стоящему неподвижно пятну.

— Я! — звонко ответило пятно.

Кошка, снизу-вверх, с изумлением, поглядела на мальчика. Тот ответил ей таким же взглядом. Пожал плечами и, снова, обратился к пятну:

— Ты приведение?

–Я? — весело ответило пятно. — Нет. Я не приведение. Я белочка.

— Белочка-невидимка?

— Почему — невидимка? — удивилась она. — Очень даже — видимка. А. Поняла. Я, просто, плоская. Сейчас.

И пятно начало колебаться. Мальчик и кошка затаили дыхание.

Воздух, вокруг, пришёл в движение. Он, слегка, потревожил причёску на голове мальчика и, словно волной, прошёлся по шерсти кошки. Что-то отразило упавший лучик света от лампочки гирлянды и ослепило мальчика и кошку. Артём прищурился и прикрыл глаза ладонью. Фрося просто отвернулась. Как только блик угас, Артём открыл глаза и ахнул — перед ним стояла фигура белки, серебристого цвета. Фрося села на задние лапы, вытянула шею и, с любопытством, стала осматривать возникшую, перед нею, фигуру.

Глаз белки пришёл в движение и Артём, от неожиданности, вздрогнул. Кошка никак не отреагировала.

Губы, та половина что была видна, начали шевелиться.

Весёлый голос, чуть-чуть писклявый, донёсся до мальчика и кошки:

— Ну, теперь вы видите, что я не невидимка? — глаз моргнул.

— Ух ты! — восхищённо произнёс Артём.

Он сбросил с себя оцепенение и сделал шаг в сторону белки. Фрося, слегка прихрамывая, последовала за ним.

Приблизившись, Артём протянул руку к белке. Его ладонь замерла над ней, не коснувшись.

— Можно я тебя потрогаю? — обратился он к белке.

— Конечно. Без проблем! — улыбнулась она.

Осторожно, сперва только кончиками пальцев, мальчик прикоснулся к белочке. Пластик оказался очень тёплым на ощупь. Артём прижал ладонь и провёл ею по телу существа. Шероховатая поверхность была похожа на бархат, только твёрже. Ростом белка была с мальчика и поэтому он легко дотянулся до её головы и провёл ладонью по острому гребню, от макушки до хвоста. Всё это время белка стояла неподвижно, словно высеченная из мрамора фигура. Ни один мускул, на её пластмассовом теле, не дрогнул от прикосновения ладони мальчика. Единственным напоминанием о том, что она живая, был глаз. Он неотрывно следил за тем как ладонь мальчика исследует поверхность пластмассового тела.

Конец ознакомительного фрагмента.