Низкая походка-2

Паулюс Хичхок, 2020

События, как мозаика, формируют полную картину произошедшего. Чтобы полностью поверить в дальнейший ход событий, необходимо рассказать ещё одну историю, положившую начало реальной легенде граничащей с безумием. Кому-то подобное может показаться сказкой. Словам на бумаге можно не верить, но история останется. История про гоблина, возжелавшего невозможное для своего рода. Содержит нецензурную брань.

Подготовка к учебе

Под её громким голосом я быстро вышел из маленькой комнатки, которая выходила в тупик-арку. Не знаю зачем, но от всей канализации она была отгорожена каменной стеной с аккуратным проходом посередине. Закрыв комнату с гостьей дубовым щитом, обнаружил, что её голос все равно слышно хорошо. Или это уши гоблина так улавливают говор паникующих женщин, не знаю. Однако теперь мне нужно было подумать о том, чтобы какой-нибудь смотритель канализации города сверху случайно не услышал её. Полностью забить все дыры тканью был не вариант — задохнувшаяся девушка сейчас была нужна вообще никак.

Я пролез через аккуратный вход из арки в канализацию и двинулся по темному коридору, посередине заполненный грязной водой в специальном углублении для потока отходов жизнедеятельности. Кромешная тьма, тишина, прерываемая лишь плеском воды и разных вонючих субстанций, вернули меня в зону покоя, в которой я мог спокойно обдумать дальнейшую перспективу моего будущего.

Выглядела оно очень любопытно. Я жил в этом мире совсем немного времени — лет шесть, может. И за это время помнил, что говорил напрямую с людьми очень мало. Взаимодействовал с ними и того реже. Теперь я впервые в своей жизни должен был рассчитывать на одного из них, чтобы мой план сработал. Ибо если я не смогу научиться читать — это будет надгробие над моими будущими планами.

Хотя, с другой стороны — людей много. Если эта особа не сможет меня научить, то возьму другую или другого. Разницы минимум. Открывая решетчатый, квадратный люк канализации, свежий ночной воздух хорошо подчеркнул правильность моих мыслей. Выделив запахом выпивки из ближайшего паба вопрос о судьбе девушки, которую я к себе уже притащил.

Избавится от неё вообще не проблема. Коли её можно было так легко раздобыть, то и выкинуть куда-нибудь тоже будет легко. Этот город, конечно, не самый страшный в мире, но тут тоже может всякое случится. То человек пропадет, то разобьется кто-нибудь. Хотя такую участь своей гостье я не желаю, однако и то, что она потом всем будет твердить что её похитил гоблин, тоже нельзя отрицать. Не резать ведь ей язык, в конце концов. Хотя тоже можно, если осторожно. Но не желательно.

Привычно забравшись по темной стороне здания наверх, эту неприятную мысль я оставил внизу, более к ней не возвращаясь. Всё было бы легче, если бы меня не воспитывала мама. Хотя, может быть, меня тут и не было если бы не она.

Я посмотрел на ночное, звездное небо. Девушка не знает что я гоблин. А значит, если я смогу всему обучится, то легко смогу и её отпустить. Даже без запугивания. Ибо она не знает где она. И привести стражу ко мне тоже не сможет.

Главное теперь — это скорость и моя проворность.

Более не теряя времени на всякие пустые мысли, я помчался по крышам вперед, с легкостью перепрыгивая между соседними зданиями. Сейчас я проложил себе путь к рынку. Где в одном месте можно найти чернила и пергамент.

Я не успел даже сбить дыхание, а уже добрался до своей цели. Всё же приятно бегать по хорошо уложенной черепице. Быстро осмотрев охраняемую территорию, которую патрулировал один безобидный, дрыхнущий пёсик, я последовал дальше, осматривая с крыш вывески домов.

В этом городе центр повседневного денежного оборота выглядел как скопление зданий с одной стороны, и площадью с палатками с другой. Вдоль всего этого великолепия по периметру шел высокий, красивый забор, который по пути сюда я даже не заметил. И ночью здесь гуляли мужики с факелами. Их почему то называли сторожами, хотя они свою работу выполняли хреново и оттого считать патрулем этих пьяниц было кощунством. Ладно хоть дрыхнущий пёс ел свою пищу не зря. Он мог даже облаять.

Поиск нужной лавки был короток. Заметив её на другой стороне улицы, пришлось спрыгивать вниз, ибо поперек неё не висело ни одного флага или разноцветного полотна с буквами. Это бы мне послужило хорошую службу, как и открытые окна, которых тут не было. Те, кто торговал в этих домах здесьне жили и потому все постройки стояли наглухо закрытыми сундуками. Ну и ладно. Без открытой форточки и шума из спален проберусь в нужный мне склад без проблем и звука.

Когда я подбежал к нужной мне лавке, она безмолвно поприветствовала меня своей вывеской с пером и книгой. Быстро осмотрев фасад, я посеменил к левой стороне к неглубокому коридору между зданий, что кончался высоким деревянным забором, за которым начиналась служебная территория. Здесь стены были уже не столь ухожены как веранда. Неглубокие трещины искромсали их поверхности. Совсем не страшные, но заметные. Моим когтям и того достаточно, чтобы цепляясь за них перемахнуть через забор.

И вот я на самом обычном заднем дворе рабочих помещений, магазинов, складов. Узкое квадратное пространство, заставленное вдоль стен ящиками, а где-то в сторонке пустая телега для товара. Некоторые торговцы иногда здесь держат собаку, но тут животиной даже не пахло. Потирая свои ручки, я благодарил всех воров за то, что они обычно никогда не крадут ни пергамент, ни чернила, и поэтому ни один хозяин таких лавок сильно не вкладывается в безопасность своего товара.

Будь бы моё настроение ещё более высокое, я бы начал подпрыгивать на ходу, подбегая к двери в здание, попутно доставая отмычку со своего нагрудного кармана. Оглядев замок, заодно сам входной проём на наличие скрытых ловушек для вора, я парой простых движений отворил то, что было закрыто. В меня ударил запах принадлежностей для писак. Скривив нос попытался к нему привыкнуть. Всё же он будет мне здешним вездесущим попутчиком. Очень раздражающим, без возможности избавиться попутчиком.

Бесшумно проскользнув внутрь, я закрыл дверь. Прекрасная тишина прерывалась лишь моим совсем не громким сопением. Пройдя чуть вперед я с чувством удовлетворения обнаружил что половицы не скрипят. Осмотревшись в тесном коридоре, он был заставлен по одной стороне ящиками, сразу понял куда мне надо идти. Дверь в конце — задний вход в лавку, слева от неё обшарпанный вход в подвал или комната для инвентаря, а третья, самая близкая ко мне — вход в кладовку. Слева поднималась лестница на второй этаж, но туда мне не надо. Значит можно недолго топая взять всё что нужно, не задерживаясь понапрасну.

Кладовую я осмотрел быстро, просто, неинтересно. Пергамент валялся на самом видном месте, на полочке, что была на уровне моих глаз, а вот чернила я не нашел. Возможно, они там и были, но в каком-нибудь из многочисленных ящиков, которые осматривать без взлома было сложно. Потому я решил сделать проще — осмотреть лавку. Покупатели не все умники, значит чернила будут на самом видном месте. Скромная надежда на надежду такого рода граничила с везением, что была в принципе не нужна, если включаешь упорство гордого существа, как баран.

Внутри зданий двери иногда не закрывают. Так и здесь служебный вход в главную, скромную залу этой лавки никто не запер. Я просеменил к витринам, осмотрелся на наличие скромных пугачей для воришек. Ничего не обнаружив, смог позволить себе встать на крепкую витрину из дерева.

Небольшое помещение не могло прятать что-то. При желании, с соответствующим ростом и косоглазием можно осмотреть всё одним взглядом. Столики с товаром стояли по одну сторону, напротив них была дверь. Между ними — небольшое пространство для покупателей, где на левой стороне стоял столик, справа пустая стена с картиной, что изображала странные плоды вместе с бокалом. Пол и потолок были, кажется, из одного дерева, на миг показалось, что я в гробу. Потому что тут был запах. Запах чернил и бумаги. Вместе с железом. Я знаю, что гниль пахнет не так. Только моему обонянию было на то глубоко насрать.

Потому я начал быстро и внимательно осматриваю витрину. Вскоре оказалось что только быстро. Из-за непривычного благоухания здешних принадлежностей писак моё внимание рассеялось, потому пришлось три раза осмотреть всё перед собой, чтобы увидеть то, ради чего сюда пришел.

Аккуратная круглая баночка с опасным содержимым оказалась между моим безымянным и большим пальцем. Раз встряхнув услышал соответствующий звук. Чтобы взять вещицу наверняка, я медленно, любя, проклиная ужасающий аромат этого предмета, открыл его. Вот оно ради чего я сюда крался. Непонятной субстанции черного цвета. Поспешно закрыв свою добычу, я спрыгнул на пол, засунул её в маленькую сумку за плечом, поспешил наружу. Оставалось всего лишь выпрыгнуть на улицу, поспешить обратно в своё логово и начать учиться. Всё бы хорошо. Да только я остановился. Ибо мой глаз, краешком, заметил наверху что-то хорошее. А он редко когда ошибается.

Подняв голову, я ахнул. В углу магазина, высоко, висела полочка. На ней перо для писания. Серебряное перо. Не просто грубо оторванный от птицы и смоченный воском инструмент для письма. Произведение искусства. Даже табличка какая-то была прибита внизу с тремя цифрами, поверх их красивые буквы. Мой мешочек за спиной сразу стал легче. Значит, появилось место для пополнения.

Пришлось снова запрыгнуть на столик с товарами. Чтобы не делать лишних следов, я аккуратно ступал по нему, не создавая беспорядка. Оказавшись напротив угловой полочки, я подпрыгнул, оттолкнулся от стены в сторону серебряного пера, хотел уже схватить её, но в последний момент вспомнил про ловушку. Благо мой вес не большой, но хвататься за полочку кончиками пальцев не входило в мой скромный план похищения.

А пришлось.

После чего я по настоящему поблагодарил хозяина этой лавки за то, что он не стал делать весовую ловушку на эту полку.

Разумеется, я на неё не попался бы. Я не стал бы трогать ловушку. Но чтобы её убрать, или хотя бы обмануть, нужно было время. Мне тут находится было невтерпеж. И добычу я бы не оставлял. Потому, пришлось бы сохранять полку недвижимой, при этом сразу крадя вещь с неё. Маленькая ошибка — ловушка срабатывает. Не знаю какая бы она была здесь, только колокольчик, вызывающий сторожей точно бы меня прогнал. И красивая вещь осталась бы в узниках здешнего мерзавца.

Снова пожелав счастья, процветания и открытых дверей лавке торговца, я подтянулся, чтобы осмотреть подставку пера сзади. Никаких ловушек. Даже странно. Прикрыв один глаз, посмотрел под этой красотой что творится. Тоже ничего. Просто взяв свою вещь с полочки, я спрыгнул вниз. Засунул в сумку. Шмыгнул.

После чего спокойно вышел на улицу, попутно закрыв все двери что отворил.

Без разных хитростей против таких как я, мне казалось что где то должна быть подлянка. Её просто не может не быть. Однако относительно спокойно поднявшись на крышу дома, и возведя свои глаза к небу, я почувствовал, что точно всё прошло как надо. Спокойно и без нервов. Вот что значит обчищать лавочников где нет золота.

Без азарта, без всякого интереса и желания.

Пусть и безопасно, конечно.

Вернулся я другой дорогой. Так и не заметив забор, который зачем то выстраивали, я снова пробежал по крышам ночного города, сориентировался по башне и статуе куда идти дальше, и заметив нужный мне водосток в канализацию, без лишних глаз, только с шумом какой-то потасовки в переулке, проскользнул в края темноты и запахов, к которым уже давно привык.

Хитрые подземные переходы канализации могли запутать кого угодно, кроме тех, кто в них частенько обитает. Вот и я, как крыса, спокойно нашел своё логово в котором уже было очень тихо. Даже подозрительно тихо. Словно там все померли или ушли оттуда. Когда я подходил к проёму в арку где был вход в уютную пещерку для моей гостьи, навострил уши, чтобы слинять при первом признаке опасности. Пройдя через проём, подошел к массивному деревянному щиту. Аккуратно, почти без звука, отодвинул его в сторону. Везде была темнота, что и всегда. Кроме островка огонька свечи напротив, где дремала моя гостья. Проскользнув внутрь, я осторожно закрыл вход в убежище, как услышал:

— Кто здесь!

Я посмотрел на неё. Слез нет, осталось только красное лицо. Глаза бегают по полной для неё темноте. Кажется, она смогла понять что кто-то пришел только по движению воздуха. Впечатляет для человека.

Желание медленно и тихо подойти, чтобы очутиться сразу перед ней из тьмы, словно из ниоткуда, стала капризом и я немедленно его удовлетворил. Когда моя фигура возникла перед ней, она вздрогнула, снова прижалась к столбу чтобы быть как можно дальше от меня. Только колени не поджала. И глаза не прятала. Бесстыдно показывала свои карие глаза, похожие на два драгоценных камня. Они даже блестели. Без дрожи и очень уверенно.

— Что вам надо?

Я уставился на свою сумку, нарочно делая медленные движения. Не торопясь снял её с плеча, открыл и с шуршанием достал сначала смотанный пергамент. А затем, рядом с ним, с эхом соприкосновения глиняного сосуда и камня, положил чернила.

Я посмотрел на свою гостью. Её глаза поочередно смотрели то на меня, то на принадлежности. Я молчал, чтобы понять что она в конце концов будет с этим делать. Когда её глаза уже устали прыгать с двух предметов на меня, она сказала:

— А где перо?

— Что?

В этот момент мне показалось что твердый камень подо мной стал вязким.

— Перо, — повторила она уже более уверенно, — чем я должна писать.

— О.

Я готов был превратиться в то, что находилось внутри буквы что я сказал.

— То есть… У вас нет пера? — сказала девушка.

Удивительны жизненные пути. Думаешь что тебе повезло, оказывается просто так надо.

— У меня перо… Есть.

Только я его давать не хочу, оно красивое.

— Тогда давайте мне его и я напишу вам как пишется слово"букварь".

Уже не нарочно, но тоже медленно, я достал из сумки то самое, серебряное перо. При свете свечи оно моргнуло мне как капля росы ранним утром. Чистым и непорочным светом.

Я протянул его девушке, но вопреки моим ожиданиям она его не взяла. Гостья уставилась на него совсем не шевелясь. Когда её губы раскрылись, голос прозвучал низко:

— Вы его украли?

Мог бы сказать"разве похоже?"так бы и сказал.

— Нет.

А может просто перепутал с"да". Уже не важно. Что сказал ей, то сказал.

Библиотекарь осторожно взяла перо, протянула руку к пергаменту. Девушка дрожала, краем глаза всегда смотрела на меня. Чтобы она не отвлекалась, я сделал два шага назад. Словно в ответ на это гостья поддалась вперед, чтобы взять баночку с чернилами. Загремели цепи. Прикованная к ним сначала постоянно поправляла их, но вскоре приноровилась двигаться с их натяжением на запястье. Когда девушка открыла вонючий сосуд и макнула туда кончиком произведения искусства, я подумал что увидел как разрушается истинная красота в этом мире. Звук скрипа пера о пергамент вообще казался грохотом грома всех известных Богов. А ведь догадаться ещё взять другое, обычное перо было не так уж и сложно. Во всем виновата та, что сейчас не отрывает глаз от моей добычи у себя в руке. Если бы она сказала взять не пергамент-чернила, а пергамент-чернила-перо, то мне бы сейчас не было так грустно как было сейчас. Идти обратно в лавку было глупо, пусть серебро становилось черной грязью от такого умного решения как оставить всё как есть.

Мимолетное мучение, что вскоре стало принятием того что всё разрушается, кончилось словами:

— Вам нужна эта книга, — ткнув пальцем в пергамент сказала девушка.

Я, будто с пониманием, а на самом деле с любопытством, посмотрел на каракули. Аккуратные линии её письма отпечатались в моей памяти будто раскаленное железо о кожу. Я шмыгнул, признавая что ничего не понимаю и слегка начинаю её уважать.

— Значит… Это мне нужно найти?

— Да, — закивала девушка, — можете просто подойти к библиотекарю. Он выдаст вам нужную книгу за плату.

Я поднял на неё взгляд:

— Плата?

— Да… Мы же не просто так отдаем их. Себестоимость книги плюс пошлина на её пользование, — гостья сделала короткую паузу, — Десять лимб.

— Мне. Не нужно. Это.

Я собрал всё что только что дал ей и оторвал кусок от рулона пергамента с надписью:

— Здесь написано"букварь"? — ткнул я пальцем на кусочек в своей руке.

— Да.

— Уверена. Что писано. Правильно?

Кончики волос девушки едва заметно дрогнули.

— Да.

Я ненадолго уставился на неё. При непонимании чего-то лучше сохранять бдительность. Это мне помогло выжить и не раз. А значит ничего менять не буду.

Просто возьму, да обману возможную ловушку.

— Где. Лежит книга?

— Что?

— Где книга лежит? В какой комнате и этаже?

Девушка моргнула, что то сглотнула. Она поддалась вперед, натягивая цепи.

— Вам всего лишь нужно подойти к библиотекарю в холле и…

— Где. Лежит. Книга.

Моё природное шипение при злости едва вырвалось из меня, и этого было вполне достаточно особе передо мной. Девушка отодвинулась, снова оперлась о деревянную балку.

— Второй этаж. Левое крыло. Абонемент образования.

— Где стоит. Комната на этаже. Как её найти?

Её губы задрожали. Она схватила себя за плечи, опустила голову.

— Вы… Не будете обращаться к библиотекарям?

— Говори, — едва не перейдя на рык сказал я.

Гостья повесила голову. Задрожала будто у неё лихорадка.

— Я… Можно мне переписать то что я написала?

Без лишних слов я вновь кинул перед нею все принадлежности канцелярии. Теперь она писала не столь резво как в первый раз. Иногда останавливалась, чтобы вытереть слезы или просто замереть с дрожащей рукой над пергаментом. Я просто стоял и ждал. Как только она отложила перо, я снова отодрал кусочек с её писаниной и посмотрел что на нём вышло. Две строки. Первая длиннее второй.

— Верхняя строка — название комнаты. Вторая — название книги, — тихо сказала девушка, — Писала так, чтобы вы сразу сравнили названия на табличке комнаты.

Она закусила губу. Сильно. Я молча всё собрал что было рядом с ней, и не мешкая двинулся в путь, не обращая внимания на то, как пленница вновь заплакала, когда перестала видеть меня.