Вторая встречная

Пальмира Керлис, 2013

Каждый дар забирает больше, чем отдает. Путешествовать по другим мирам, видеть чувства людей – она знает о цене, и расплатилась сполна. Или нет? В жизни Леры все подчинено установленному порядку – никаких сюрпризов и неожиданностей. Уютная квартира с привычными вещами и размеренная жизнь строго по расписанию. Так спокойнее, безопаснее, и никто не напомнит о том, что случилось. Но невозможно оставаться в стороне, когда подобные тебе гибнут при странных обстоятельствах. Череда загадочных сердечных приступов по ночам, и общее у жертв лишь одно – дар. Откуда исходит угроза, и как с ней бороться? Время поджимает, а единственный человек, у которого есть подсказка – обычный беззаботный парень с чересчур позитивным взглядом на жизнь. И отношения с Лерой у него не заладились с самого начала…

Глава 4

Лейка

Влад уснул, а я устроилась на диване с чашкой горячего кофе. Здесь мне предстояло провести ночь. Деваться было некуда — нежданный гость развалился на моей кровати и мирно сопел, не выказывая ни малейших признаков пережитого стресса. На редкость беззаботный парень, ни тени осмысленности. Головная боль его уже отпустила, чего не скажешь обо мне.

Пожалуй, наш разговор вышел излишне откровенным. Дар полагалось хранить в секрете, но я поступила правильно. Если у меня не получилось сделать все незаметно, надо играть в открытую. Дело приняло опасный оборот, и Влад должен знать причину своих проблем. Конечно, я не ожидала, что он мне сразу поверит. Выслушал, и на том спасибо. Эмоций у него было через край, но сплошь недоумение и сомнения. А еще, кажется, он меня побаивался.

Ситуация так и не прояснилась. Влад действительно забыл смерть Димы — я отличала правду от лжи, даже когда сама не хотела. Терпеть не могу чужие секреты, а они есть у всех. Именно поэтому окружать себя статуэтками гораздо приятнее. Возможно, Влад переволновался той ночью, только вот что вызвало провал в памяти? Я ни о чем подобном не слышала. Происходящее становится туманнее: новые вопросы и ни одного ответа. Диме было плохо, а рядом находился человек, заглядывающий в глаза. Попытка вытянуть энергию сработала бы как рефлекс. Нужен поразительный самоконтроль, чтобы не поддаться. Влад бы почувствовал резкую слабость, в худшем случае отключился на денек. Дима мог выжить благодаря чужой энергии, но постороннего парня не тронул. Почему он проигнорировал такой шикарный подарок судьбы?

И главный вопрос: что делать с Владом?

Размышления прервало электронное пиликанье. Я потянулась за телефоном, радуясь, что Влада до утра ничто не способно разбудить. Номер на дисплее меня удивил. Поколебавшись, я приняла звонок и недовольно поинтересовалась:

— Чего тебе?

— Я расстроен. Нет бы, попробовала честно меня остановить. Вместо этого ты пошла таким легким путем.

— Держись от Влада подальше.

— Кстати, он забавный. Тебя ждет сюрприз.

Я нажала кнопку отбоя, помня о том, что лучший разговор с Пашей — короткий разговор. Однако умные мысли как ветром сдуло. После четвертой чашки кофе мне полегчало, но в ушах по-прежнему гудело. Все-таки я не была готова к неожиданностям, меня застали врасплох. Спокойная размеренная жизнь быстро развращает.

Выпив пятую чашку для красивого счета, я отправилась мыть окна. Время было совсем неподходящее, да и на улице холодно, но я намеревалась сделать это сегодня, значит, план надо выполнять. Прошлой ночью лил дождь, и на стеклах остались отвратительные разводы. Невозможно смотреть!

Победив коварные пятна, я легла на диван и начала рассматривать люстру. Хрустальные подвески переливались в свете трех горящих лампочек и отбрасывали диковинные тени на потолок. Картина была привычной, но до сих пор меня завораживала. Помню, в детстве я любила воображать, что это не люстра, а перевернутый замок, в котором живут гномы-альпинисты. Однажды я вытащила бабушкину стремянку и забралась под самый потолок, но нашла в люстре лишь пыль и муху, прилипшую ко дну плафона. Это и стало моим первым в жизни разочарованием… А позже мое представление о чудесах круто изменилось.

Попробовать остановить Пашу честно я могла. Только шансы были пятьдесят на пятьдесят, а полагаться на удачу — увольте. На кону стояло слишком многое, практически жизнь Влада. Если бы я проиграла, он бы попросту не очнулся. Мериться с Пашей силами было бы опрометчиво, тем более имелся способ проще и надежнее: с помощью хозяина подсознания оттуда изгонялся кто угодно. Справиться с жертвой, которая сопротивляется, в разы сложнее. Заставив Влада разозлиться и преодолеть страх, я получила существенное преимущество перед Пашей — так ему и надо, индюку надутому. Мне повезло, что Влад оказался сильнее, чем я оценила на первый взгляд. Когда я увела его из бара, он даже дошел со мной до автобусной остановки. Там бедняга отключился, и я здорово испугалась, что потеряла его. Благо, вечер закончился, и теперь Влад в безопасности. Паша после моего вмешательства в баре и словом не обмолвился. Ушел в противоположном направлении, не оглядываясь. Что он предпримет? Нет… Я обещала себе не думать о нем. Не думать, не вспоминать, ни о чем не жалеть. За три года я научилась делать вид, что его не существует, вот и продолжу в том же духе. Расслабляться рано. Желающих выяснить, что случилось с Димой, скоро прибавится. Другие непременно узнают и о загадочных смертях, и о свидетеле.

Решение созрело ближе к утру. Отдраив плитку в ванной и тщательно обдумав все варианты, я вернулась на диван и позвонила Кире.

— Встречаешь рассвет? — изумилась она. — Романтичненько.

— Влад сегодня на работе не появится. Выгороди его.

— Ой! Вижу, ночь удалась. О Диме разузнала?

— Пока нет. Потом поговорим, — выпалила я, сбрасывая вызов.

Кира перезвонила мгновенно. Обрадовать ее было нечем, поэтому звонок я отклонила. Второй последовал тут же, за ним третий — еще более настойчивый. Если Кира чего-то хочет, будет ломиться до победного. В этом она вся, никакой сдержанности и компромиссов.

Я взяла в руки диванную подушку. Положила сверху пиликающий мобильный. Подавила страх и… отключила телефон. Сделать это оказалось неимоверно трудно. Вдруг именно сейчас кто-то набирает мой номер, чтобы наконец сообщить то, что я так жажду услышать? Ладно. Я все равно узнаю. Просто чуть позже. Лишние пару часов ничто по сравнению с тем, сколько я ждала.

Влад проснулся в полдень. Вскочил с кровати и уставился на меня, будто впервые увидел. Я как раз успела вытереть везде пыль и выходила из кухни с кружкой чая, который заварила для разнообразия.

— Не приснилось… — жалобно произнес он.

— Резво скачешь, — резюмировала я, осторожно помешивая чай ложечкой. — Голова болит?

— Нет. — Влад поправил футболку и пригладил взъерошенные волосы. Точнее, попытался. — Мне пора.

— Сначала заедем к моему знакомому.

— Никуда я с тобой не поеду.

— Я тебя сильно не задержу.

— Нет, ты не поняла. Я в принципе никуда с тобой не поеду! — заявил он и шагнул в коридор.

Я грустно вздохнула. Поставила кружку на тумбочку, преградила невежливому гостю дорогу. Сконцентрировалась на его взгляде и сказала:

— Тебе нужна помощь.

— Это тебе нужна помощь! Докторов. Я не идиот, чтобы поверить в твою нелепую историю.

— Она правдива целиком и полностью.

— Докажи! — самоуверенно потребовал он.

— Без проблем.

Для не идиота Влад совершил одну непростительную ошибку — все то время, что мы разговаривали, смотрел мне в глаза. Его энергия оказалась теплой, тягучей и весьма приятной. Еле остановилась.

— Что ты сделала? — Влад изменился в лице и отшатнулся к стене.

Я выждала минуту, чтобы у него перестало звенеть в ушах, и постаралась быть предельно убедительной:

— Перейдем сразу к делу. Ты поедешь, куда скажут, не будешь возмущаться, задавать глупых вопросов и вообще помолчишь. Никаких попыток смыться или меня обмануть. Иначе я передумаю действовать по-хорошему, и вчерашняя боль покажется тебе сущей ерундой. Так будет даже проще, обойдусь без разговоров. Когда я закончу, ты собственное имя не вспомнишь, а меня и подавно. Точно хочешь со мной ссориться?

Влад испуганно вжался в стену, словно надеялся просочиться сквозь нее.

— Я на работу опаздываю…

— Кира все уладит. — Я изобразила милую улыбку и забрала с тумбочки кружку. — Чаю?

От чая он почему-то отказался. Попросился в ванную и пропал там на полчаса. Я не переживала. Знала, что достигла нужного эффекта. Все-таки угрозами можно добиться куда больше, чем добротой! Вот и верь после этого в благородство и справедливый мир. Пытаюсь помочь, а в ответ получаю подозрения и упреки. А оно мне надо?

Ожидание не прошло зря. Я вымыла посуду и заново протерла тумбочку — ненавижу круги от кружек на мебели, прямо до дрожи. Мерзость. В такси Влад сел покорно и за всю дорогу не произнес ни звука. Воспринял мои слова всерьез, наивный. Попался на элементарную уловку с вытягиванием энергии. Что мне еще было делать? Остальное на нем просто не сработало бы. Сломанный барьер превращается в замок ровно на семь дней. Пока он восстанавливается, любое насильственное воздействие на подсознание становится невозможным, будь то считывание воспоминаний или перекидывание в Лектум. Только Влад-то этого не знает…

Впрочем, радоваться было рано. Едва машина затормозила, дорогой гость выскочил на улицу. Я спешно расплатилась с водителем и выбежала следом. Влад стоял напротив подъезда и читал вывеску над дверью.

— Психологический центр? — усмехнулся он. — Что ж, это многое объясняет. Тут есть твой лечащий врач?

— Просила же без глупых вопросов, — буркнула я и потянула его внутрь.

Гардеробщица встретила нас настороженно. Влад покосился на нее, как на инопланетянку, и куртку отдал, скрипя зубами. Преодолев четыре этажа, мы вышли к кабинету Вениамина. Следовало предупредить его о нашем визите заранее, но что бы я сказала по телефону? К тому же мой бывший наставник почти жил на работе, и кабинет покидал редко.

— Веди себя вежливо, — предупредила я и постучала в дверь.

— Лейка? — раздался сердитый голос.

Я вошла в кабинет, увлекая за собой Влада. Шторы были плотно задернуты, в комнате царил полумрак. Тусклый свет керосиновой лампы позволял разглядеть пятно на вздувшемся паркете и задумчивого Вениамина. Он приподнялся с любимого кресла, словно хотел удостовериться, что глаза его не обманывают.

— Здравствуйте. Извините за внезапное вторжение…

— Не ожидал тебя увидеть.

— Это Влад. — Я кивнула на своего спутника. — Он был с Димой в момент его смерти.

— Да? Молодой человек, подойдите.

Влад замешкался, потоптался на месте и шагнул вперед. Вениамин смотрел на него несколько секунд, после чего с осуждением спросил:

— Что за цирк ты устроила?

— Это не я! — вырвалось невольно. Я почувствовала себя нашкодившим подростком. Будто время повернулось вспять, и я снова стою здесь и оправдываюсь.

— Догадываюсь, кто! — Веня беззвучно стукнул кулаком по мягкому подлокотнику. Кресло качнулось, я вздрогнула. — Подожди за дверью, — попросил он Влада, чему тот чрезвычайно обрадовался и вмиг исчез из кабинета.

Я виновато улыбнулась. В наши дела запрещено втягивать посторонних. Это негласное правило соблюдали все, даже Кира не посвящала клиентов в нестандартные способы решения их проблем.

— Нехорошо вышло… — Я поникла под строгим взглядом наставника.

— Выяснила что-нибудь? — осведомился Веня вместо того, чтобы разразиться праведным гневом.

— Самого важного Влад не помнит. Затея объясниться с треском провалилась…

— Еще бы. Ты-то что думаешь?

— У меня ни одной идеи. Надеялась, вы подскажете. Что могло случиться с Димой и остальными?

— Что угодно, дорогая. Я говорил, и тебе, и ему… всем вемам! В нижней части Потока обитают силы, которые лучше не трогать. Если они преодолели границу — вряд ли нам что-то поможет.

Мне стало тесно, ужасно тесно в этом замкнутом пространстве, среди мрачных стен и мучительных воспоминаний. Треск керосиновой лампы эхом отдавал в уши, как зацикленная мелодия из бабушкиной музыкальной шкатулки.

— Вы хотите сказать, это мы…

— Нет, — перебил Вениамин. — Будь это вы, за три года мы бы уже заметили.

— Кто-то повторил наш печальный опыт?

— Это мы бы тоже заметили.

И то верно… такое никто бы не пропустил.

— Значит, мы в тупике, — высказалась я. — Влад что-то видел, но провал в памяти… Откуда он взялся? Это за гранью моего понимания!

— Не торопись, — настойчиво произнес Вениамин. — Наломаешь дров, жалеть будешь.

Я осеклась и замолчала. Вот мы и вернулись к истокам. Все повторяется, особенно то, чего стремишься избежать — так уж повелось в моей жизни. Я опять здесь, в тупике и растерянности, и могу лишь кивать. Потому что Веня прав. Чертовски прав, как обычно. Я испортила отношения с Владом, да так, что хуже не придумаешь.

— Что мне делать? — прямо спросила я. — Сроки поджимают.

— Его барьер будет восстанавливаться до следующего четверга. В ближайшую неделю насилием ничего не добиться.

— Я и не собиралась…

— Знаю. Не сомневался в этом. — Веня посмотрел на меня с нескрываемой гордостью, от которой мне стало неудобно. — При всем богатстве выбора вариант у тебя один. Ты знаешь, какой. Нужно, чтобы парень впустил тебя в подсознание добровольно.

— Я не очень ему нравлюсь.

— Оставь его в покое. Ни к чему не принуждай. Вот если он сам придет к тебе…

— С чего бы? — поинтересовалась я и тут же ощутила неловкость. Раньше я не позволяла себе спорить с наставником. — Он мне даже не верит.

— Его мир рухнул, на осознание этого требуется время. Он захочет ответов. Будь терпеливее. Иди домой, займись делами. Вернется — вытащишь из него воспоминания.

— Считаете, Влад вернется?

— В любом случае, это твоя единственная надежда. Придет по своей воле, у вас будет совсем другой расклад. Повторяю — терпение. Много терпения, и у тебя получится.

Я с облегчением выдохнула. Вениамин умеет разбираться в людях. На моей памяти он ни разу не ошибся. Главное, чтобы Влад не привлек лишнее внимание. Поврежденный барьер весьма живописен на вид…

— Лейка, я настаиваю, — проворчал Веня. — Заканчивай авантюры с Кирой. От нее одни беды.

— Не познакомь она меня с Владом, его судьба была бы печальна.

— Как тебе удалось разобраться с Пашей? Неужели ты…

— Влад разозлился, и я успела его спасти. Без везения не обошлось, но все же я сжульничала.

— Попустись! Ты молодец. Наконец перестала идти напролом и начала действовать с умом. Сила — ничто, если применять ее бездумно. Я знал, однажды ты это поймешь. Теперь тебе надо найти верную цель в жизни.

— Как вы без Димы будете справляться? — сменила я тему, сообразив, куда он клонит. Не хватало еще одного разговора о будущем психологического центра и радости помощи ближнему.

— Выкрутимся, — неожиданно жестко ответил Вениамин и потянулся к стоящей рядом тумбочке. Извлек из ящика баночку, высыпал на морщинистую ладонь горсть белых таблеток и отправил их в рот. Я почувствовала, что обязана его поддержать.

— Дима был хорошим человеком. Я имею в виду, по-настоящему хорошим. Он не старался быть таким специально, а просто… был. В ту ночь он пытался меня предупредить, но я его не выслушала. Я перед ним виновата…

— Хватит уже считать себя кругом виноватой.

— Мне стоило уделить ему пару минут. Уверена, когда-нибудь Дима возглавил бы центр. Он был с вами столько лет. Вы ему предлагали?

— Я никому не предлагаю! — вспылил Веня. — Я выбираю достойнейшего!

— Само собой, — поспешила я сгладить углы. — Мне казалось, Дима достойнее остальных. Но вам, конечно, виднее.

Глупо было думать, что Вениамин захочет говорить по душам. Он во мне окончательно и бесповоротно разочаровался. Натворила бед, а затем и вовсе исчезла. Ученица мечты, чего тут добавить… Дима был полной противоположностью. Он относился к Вене с трепетом и обожанием, и быстро выбился в любимчики. Люди, нуждающиеся в помощи, приходили и уходили. Юных дарований находилось мало — несколько человек в год, но они порядком выматывали Вениамина. Покажи, расскажи, объясни. К сожалению, годы не шли ему на пользу и не делали моложе. Дима хотел помочь Вене, серьезно занялся психологией, получил диплом и остался в центре. Другие навещали бывшего наставника из вежливости и благодарности. Жизнь наладилась, набрала бешеный темп, и подопечные Вени редко появлялись в этих стенах. Кое-кого отсюда изгнали, я не оправдала возложенных надежд. Ни его, ни ее. Ничьих.

— Я рад, что ты ко мне обратилась, — грустно улыбнулся Вениамин, и мне стало совсем дурно. — Ты давно так не поступала.

— Просто это первая неприятность за три года, — отшутилась я, хотя мои слова были чистой правдой. Выход из кабинета манил к себе безмерно, и я попятилась к нему.

— Заходи еще, — среагировал Веня. — Помни, что есть место, где тебе рады.

— Спасибо… — Я шагнула к дверям. — До встречи.

Влада в коридоре не было. Предсказуемо! В вестибюль я спустилась, раздираемая противоречиями. Вряд ли он ко мне вернется, от людей всегда сплошные проблемы и ни капли понимания. Почему сейчас должно случиться чудо? Гардеробщица сообщила, что пришедший со мной парень ушел минут десять назад и очень торопился. Ладно, если ему нужно время — пожалуйста. Надеюсь, это самое время у нас есть, иначе…

— Лейка-а-а!

Звонкий оклик заставил обернуться. С распростертыми объятиями на меня неслось создание весом под центнер. Одной рукой оно теребило разноцветные ленты, вплетенные в красные косы, второй придерживало пиратскую треуголку. Кружевная блузка поднималась в такт учащенному дыханию, в сумке, похожей на авоську, что-то угрожающе хлюпало. Страх и ужас! Видимо, выражение моего лица было настолько изумленным, что существо не полезло обниматься. Остановилось в метре и обиженно вопросило:

— Ты меня узнаешь?

— Даша? — предположила я, обнаружив в отсвечивающей энергии знакомые проблески.

— Да-а-а! — широко улыбнулась она. — Сколько лет прошло! Очуметь… У меня перерыв на обед, пойдем в кафешечку неподалеку. Поболтаем!

Я согласилась, осознав, что уйти одной не получится. Отвязаться от Даши способен разве что человек-невидимка, и то исключительно при удачном стечении обстоятельств. Да и пора перекусить. Голодовку я не объявляла, а со вчерашнего дня не проглотила ни крошки.

Дашу, как и меня, нашел Вениамин, только годом позже. Мы тогда были подростками — испуганными, но упрямыми и самонадеянными. Ей и многим другим пришлось переезжать в столицу издалека, что в шестнадцать-семнадцать лет — то еще испытание. Мне повезло больше, я и так жила в Москве. Бабушка не порывалась меня контролировать: мирно спрашивала, во сколько я вернусь, и безропотно ждала дома. В юности мы с Дашей вместе посещали занятия, но дружбы не водили. Не срослось. Она редко говорила по делу, зато без остановки, что было очень утомительно. Потом Даша вдохновилась Диминым примером и осталась в психологическом центре. Когда я видела ее в последний раз, она выглядела куда стройнее и числилась администратором — психология ей не далась.

Несмотря на обеденный час, в кафе оказалось немноголюдно. Красивые столики, ненавязчивая музыка, радушные официантки — поводов для недовольства не было. Мы сели у окна и сделали внушительный заказ, большая часть которого принадлежала Даше.

— Чем занимаешься? — посыпались вопросы. — Работаешь где?

— Бездельничаю, — призналась я.

— Везет! Мне вот нескоро удастся отдохнуть, — опечалилась Даша. — Помощники свалили, теперь одна с новичками занимаюсь. Неизвестно, найдется ли Диме замена.

— Может, Вениамин за них возьмется?

— Ага, аж два раза! Он мысленно на пенсии. Да и сдал Веня в последнее время. А какие детки к нам нынче приходят! Наглые, жуть. Что у нас забыли? Непонятно!

— Дима советовал тебе быть осторожнее? — прервала я Дашины излияния.

— Советовал. После того, как другие вемы разбежались, мы с ним вдвоем Вениамину помогали. Часто болтали о жизни.

— Что именно он тебе рассказывал?

— Лейка… — Даша нахмурилась и скомкала пухлыми пальчиками салфетку. — Он ничего конкретного не говорил. Я всякое повидала, но в дурные предчувствия не верю.

— Он умер. Думаешь, зря волновался?

— У Димы вечно случались драмы. Он их притягивал. Я такое выслушивала… вспоминать противно. Послушай, мы же не сверхлюди. Мы тоже болеем и умираем.

Неужели она не слышала еще о двух смертях? В общем-то, логично. Это Кира узнает обо всем первой, Дашу сплетни мало интересуют. Что ж, спокойнее будет спать. Причин их гибели мы не выяснили, а лишняя паника ни к чему.

— Конечно, сердечный приступ в тридцать лет — это чудовищно, — продолжила Даша дрогнувшим голосом. Кажется, она готова была расплакаться и сдерживалась лишь потому, что считала меня неподходящей компанией. — До сих пор не верится, что его нет. Но ты загоняешься. Дима бы за себя постоял.

— Еще как бы постоял, — рассудила я вслух. — И если уж он не смог, то никто не сможет.

— Чушь, — возразила Даша. — Дима не был местной легендой. А вот вы трое…

Невыносимо захотелось встать и уйти. Раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, сделать что угодно, только бы закончить разговор. Устраивать сцены было глупо, и я взяла себя в руки.

— Оставим эту тему.

— Хорошо…

Даша благодарно посмотрела на подошедшую официантку с подносом. Следующие пятнадцать минут мы поглощали вполне съедобный обед. Либо я была слишком голодной, либо тут неплохо готовили.

— Так зачем ты приезжала? — спросила Даша, опустошив тарелку. — Наш бессменный наставник наконец-то нашел себе преемника?

— Шутишь? — отмахнулась я. — Он что, и с тобой говорил?

— По-моему, Веня со всеми вемами поговорил, — с издевкой сказала она. — Даже со мной! У меня особых талантов нет, и с новенькими мучаюсь, потому отказалась.

— Юные дарования столь ужасны?

— О-о-о… Во где они у меня! — Даша выразительно провела рукой по горлу и взглянула на часы. — Сколько там натикало? Ого! Мне пора бежать. На занятие опоздаю.

Мы расплатились по счету, попрощались и разошлись каждая в свою сторону. Внутри разрасталось гадкое чувство отчуждения и желание забиться в самый дальний угол. Вот почему я избегала старых знакомых. Все, как один, стремились напомнить о том, что я отчаянно пыталась вычеркнуть из памяти. Случайно или нарочно они оживляли прошлое и ту большую ошибку, которую я никогда не исправлю. Одни смотрели на меня с жалостью, другие с осуждением, и только Кире чудесным образом удавалось обходить запретную тему. Порой я забывала, что она знает о событиях трехлетней давности.

Не терпелось добраться домой, рухнуть на кровать и проспать до утра. А лучше до обеда. В тишине и одиночестве. Истинное наслаждение — отключить сознание на несколько часов и ни о чем не думать. Увы, мечтам не суждено было сбыться. Выйдя из такси, я наткнулась на Алину Карловну. Дворовая сплетница сидела на лавке перед подъездом, облаченная в длинное вязаное пончо и спортивные штаны. Как всегда, в обнимку с любимым чемоданчиком. Она трепетно прижимала его к себе, словно ничего роднее у нее не было. Карловна всю жизнь проработала в ЖЭКе и быстро заскучала на пенсии, куда ее выдворили насильно. Она мигом нашла новое увлечение — агрессивный сетевой маркетинг. Записалась в распространители всевозможной косметики и чудо-посуды, и постоянно старалась всучить «по дешевке» что-нибудь «совершенно особенное». Прокрасться мимо было сложно. Создать бы сейчас для нее сновидение — копию двора в Лектуме, выкинуть туда и незаметно проскользнуть в подъезд, пока она видит привычную картинку. Дело нехитрое, вреда никакого. Польза от трюка весьма ощутимая — фактически импровизированная невидимость. Получалось прятаться от людей и проходить в любые места, не утруждаясь общением с охраной. Человек не замечал, что выключался из реальности на минутку. Но делать так было поздно, поскольку узкие щелочки любопытных глаз уже уставились на меня, оценивая подвернувшуюся жертву.

— Лерочка! — заголосила Карловна и положила чемодан на лавку. — Душа моя!

Натянув дежурную улыбку, я выдавила вежливое приветствие. Бодрая пенсионерка считала своей обязанностью вмешиваться в жизнь соседей и следить за ближайшими окрестностями. Я отличалась скромным поведением, квартиру покидала редко, вечеринок не устраивала и вообще являлась образцовой затворницей. Это и не давало покоя Карловне. Она чуяла подвох и норовила выяснить, чем я занимаюсь. Я же сидела дома, подозрительных связей не заводила, несказанно разочаровывая дворовую активистку. Упрекнуть меня было нечем, значит, наша беседа обещала быть короткой и несодержательной.

— У тебя парень молодой ночевал, — пошла Карловна наперекор моим рассуждениям. — Правильно, давно пора. Нечего столько сидеть одной. Но могла бы кого поприличнее найти, и потрезвее. Он еле на ногах стоял!

Ох… Как она высмотрела Влада поздней ночью? На лавке я ее не видела. Из окна, наверное, заметила. Карловна что, шпионит за двором круглые сутки? Воистину, на великие свершения способно подвигнуть людей любопытство!

— Угу, — пробубнила я, отступая к подъезду.

— Не переживай, найдешь еще нормального. Только заботься о себе, не девочка уже. Кстати! — Она погладила чемоданчик. — Специально для тебя у меня есть кремчик, совершенно особенный. Со скидкой, по акции.

— Давайте в следующий раз, я спешу.

— Совсем ты себя не любишь! О бабушке покойной своей подумай, не одобрила бы она… — донеслись до меня причитания, прежде чем я захлопнула за собой тяжелую дверь.

К слову, с моей бабушкой Карловна никогда тесно не общалась. Их не связывало ничего, кроме старого советского дома, собравшего под одной крышей людей, вынужденных здороваться при встрече. И я здоровалась, хотя соблазн прослыть грубиянкой был велик. Тогда бы от меня отстали.

Я поднялась на второй этаж и прислонилась к своей двери, наслаждаясь долгожданным одиночеством. Длилось оно несколько секунд. Рядом что-то зашуршало. Я потянулась за ключами, почуяв неладное. Куча хлама в углу зашевелилась и пошла ходуном. Помнится, соседи выволокли ее на лестничную площадку еще летом. Уверили, что она «на выброс», накрыли рваным покрывалом и благополучно забыли. А зря, я их предупреждала, что бардак — путь в бездну!

Я вставила ключ в замок и замерла. Передо мной разлилась энергия — сильная, знакомая. Покрывало сползло с хлама и двинулось в мою сторону. Прислоненная к стене швабра с грохотом съехала вниз.

— Долго же я тебя ждал! — заявило покрывало писклявым голоском и слетело на пол, явив свету рыжую макушку.

— Артем?! — Я не поверила глазам. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду… — повторил он, смущенно подбирая упавшую тряпку.

— Брось бяку! — инстинктивно крикнула я. Артем одернул руку и всхлипнул. — Как ты меня нашел?

— По огоньку… — промямлил он, очевидно, имея в виду энергетический отпечаток, мое самое уязвимое место.

Любое живое создание излучает энергию, свою особую, уникальную. По ней получается с точностью вычислить, где находится ее обладатель. Для этого необходимо увидеть человека лично, чтобы запомнить его отпечаток и суметь узнать среди других. Искать так людей умеют немногие, слишком уж высокая сосредоточенность требуется. Но найти меня не составляет труда. Чем сильнее дар — тем ярче светится огонек на «карте». Мой не нужно старательно высматривать. Сложнее пропустить салют в небе.

— Ты шел пешком? — Я вспомнила, что роскошный особняк Зорьевых располагается в другом районе.

Артем сконфуженно кивнул и вытер лицо испачканным рукавом, растерев грязь по веснушкам. Небось, всю ночь по улицам бродил, поганец. Куда родители смотрят? Надо немедленно с ними связаться.

Дверь подъезда скрипнула. Я торопливо провернула ключ и пригласила Артема войти, чтобы бдительная Карловна не догадалась, к кому он пришел.

— Бегом в ванну, — скомандовала я.

Артем устроился за занавеской, я сгребла в охапку его одежду и загрузила в стиральную машину. Повесила на дверь бабушкин банный халат, велела его надеть и оставила мальчика одного.

Справившись с волнением, я достала телефон. Он включался долго, очень. Целую вечность. Затем беспощадно выдал на дисплей сообщение о двадцати пропущенных вызовах. Все были от Киры. Поразительная способность методично совершать бесполезные действия! Диву даюсь…

Стерев сообщение, я набрала ее номер и вместо приветствия выпалила:

— Передай Зорьевым, пусть приезжают ко мне за сыном.

— Знаешь, сколько раз я зво… Что?!! — одновременно со мной проговорила Кира. — Как он к тебе попал?!

— Под дверью поджидал. Сообщи его родителям, они же с ума сходят.

— Сообщу, — пообещала она. — Что с Владом?

— Не думаю, что он у вас скоро появится.

— Он здесь.

— В «Перспективе»?!

— Охрана доложила. Пришел на работу час назад, поэтому и названиваю тебе. Если он ко мне подойдет, что я ему скажу?

— Ничего не говори. И сама к нему не подходи. Оставь в покое. А сейчас звони Зорьеву!

— Уже, — заверила Кира и бросила трубку.

Вот не было печали! Почему Влад помчался именно в «Перспективу»? Это последнее место, куда ему стоило соваться. Там концентрация людей с даром превышает допустимые в городе пределы. А с его-то везением… Кира не будет в восторге, узнав, что я раскрыла Владу все карты. Точнее, почти все.

Дверь ванной со скрипом отворилась. На пороге показался Артем, закутанный в халат. Пожалуй, в халат легко поместилось бы два таких ребенка. Мальчик буквально утопал в нем и смахивал на белое бесформенное привидение. Он доковылял до дивана, спотыкаясь о длинные полы, и с наслаждением плюхнулся на подушки.

— Родители за тобой приедут, — обрадовала я юного гостя.

— Нет! — Артем вспыхнул ужасным смятением. — Не хочу домой! Можно я у тебя останусь?

— Здрасьте, приехали! — присвистнула я. — Конечно, нет. Представь, как твои мама с папой беспокоятся.

— Они меня ненавидят! — обиженно выкрикнул он и спрятался за подушку.

— С чего ты взял?

Артем не ответил. Лишь мокрые рыжие пряди топорщились над плюшевым укрытием. Я подошла к дивану и раздвинула подушки. Мальчик не растерялся, нахлобучил халат голову и недовольно засопел.

— Что за детский сад? — разозлилась я. — Тебе сколько лет?

— Восемь… — прогудел утробный голос из глубины халата.

Я устыдилась. Передо мной ведь ребенок, да еще и напуганный.

— Что случилось? — ласково спросила я.

Он высунулся из халата и недоверчиво посмотрел на меня. Почему я так и не научилась общаться с детьми? Давно, лет в шесть, я мечтала завести своих. Кормила куклу Машку свежими куличиками из песка, пеленала кота в полотенце и катала кабачок в коляске, но дальше этого дело не пошло. Дар не передается по наследству. Значит, самое родное существо никогда не станет полноценной частью моей жизни. Даже чужие карапузы вызывали у меня приступ страха, разговоры молодых мамочек наводили тоску. В итоге опыт общения с малышами оказался скуден и убог.

Хорошо, поговорим по-взрослому.

— Или ты объясняешь, зачем пришел, или молча сидишь и ждешь родителей.

Артем насупился:

— Они меня больше не любят.

— Почему?

— Мама сказала папе, что ей страшно, когда я на нее смотрю. И что я говорю странные вещи… — Его губы задрожали, глаза стали влажными.

Я хотела сказать ему, что родители всегда будут любить тебя таким, какой ты есть. Несмотря ни на что, вопреки всему. Но не смогла. Эти слова просто застряли в горле. Я в них не верила. Врать было невыносимо, да и Артем обязательно почувствует фальшь. Мы оба видим ее прекрасно, как мигающую красную лампочку во мраке.

— Понимаешь, — наконец выдавила я. — Некоторые вещи лучше хранить в тайне.

— Я им говорил, что люди светятся, — упрямо заладил Артем. — Что я могу быть в других мирах. Красивых, страшных, самых разных! И что существует мир, где сны можно придумывать. А они говорили, я сочиняю. Они мне не верили!

В боку предательски кольнуло.

— Ты что-то сделал, чтобы они поверили?

Он замолк и принялся ковырять пальцем обивку дивана.

— Артем?!

— Да… — еле слышно произнес он, подтвердив мои опасения. Знакомая ситуация, до боли знакомая…

— Что ты сделал?

— Показал, где я бываю, — сбивающимся голосом сказал Артем, продолжая мучить диван. — Но… они не увидели… почему-то.

— И ты убежал?

— Мне нельзя домой! Нельзя! Я не поеду!

Выкинул родителей в чистый Лектум и удивляется. Создавать так, чтобы другие увидели, надо уметь. Как у него вообще получилось их перекинуть? Способный малый. Он гораздо сильнее, чем я думала, но тут не угадаешь. Первые месяцы после инициации дар не проявляется полностью, его зачастую и заметить-то сложно. Ох, опрометчиво я поступила, не оценив таланты Артема при первой встрече. Сама виновата, следовало разъяснить ему правила.

— Долго родители там были?

— Немножко… — всхлипнул Артем. — Папа испуганный вернулся, а мама упала и не вставала… Он повез ее в больницу. Я пошел тебя искать. Нашел твой дом, а пока шел, ты уехала. И я остался ждать…

Плохо дело, очень плохо. Его «немножко» — любой промежуток от секунды до нескольких минут.

— Когда это произошло?

— Вчера вечером.

— Ты не спал всю ночь?

— К тебе шел. — Артем шмыгнул носом. Да, не только у меня выдалась бессонная ночка. — И есть я хочу больше, чем спать.

Я метнулась на кухню, открыла холодильник и озадаченно уставилась на пустые полки. С этим Владом обо всем забыла! День готовки-то был назначен на сегодня. К счастью, в шкафу нашлась пачка печенья. Артем взял скудное угощение и увлеченно захрустел, разбрасывая вокруг крошки. Безобразие! Я уже было вознамерилась провести воспитательную беседу, но пиликанье телефона меня отвлекло. На дисплее высветился неизвестный номер. Я забежала в ванную, заперла дверь и поднесла трубку к уху.

— Валерия? — осведомился мужской голос, который я сразу узнала.

— Да.

Я на всякий случай включила воду. Не хватало еще, чтобы Артем подслушал.

— Кира сказала, мой сын у вас.

— Сидит на диване, уминает печенье. Адрес диктовать?

— Не знаю…

— Как не знаете?! — опешила я.

— Моя жена в коме, — мрачно сообщил он.

Вот тебе и «немножко»… Перекидывать людей в Лектум удобно, я даже люблю им злоупотреблять. Но перед этим нужно создать картинку. Человек может испугаться темноты слишком сильно, а Нина не отличается уравновешенностью.

— Сочувствую.

— Врачи говорят, у нее просто шок, и она очнется, но… — донесся протяжный вздох, полный отчаяния. — Не представляю, что скажу ей…

Я потеряла терпение.

— За Артемом приедете или нет?

— Поймите меня правильно… Ему можно помочь? Есть ли способ сделать его… нормальным?

— Со временем он научится себя контролировать. Вашей супруге желаю скорейшего выздоровления.

— Подержите Артема у себя. Недолго.

— Вы в своем уме?! — негодующе воскликнула я. — Ваш сын тоже переживает…

— Он переживает?! — обрушился сдавленный крик. — Что это было за место? Я не хочу попасть туда снова. И не хочу подвергать риску Нину.

— Я понятия не имею, что делать с ребенком!

— А я понятия не имею, что делать с собственным сыном! Пожалуйста, — взмолился Михаил, — пусть побудет у вас пару дней. Заплачу, сколько скажете…

— Привыкли проблемы с помощью денег решать? — хмыкнула я.

— Да, — честно ответил Зорьев. — Я свяжусь с вами.

Телефон замолк. Рука невольно потянулась занывшему левому боку. Возникшая в памяти картинка на мгновение ожила.

…жжение превращается в колючий сгусток боли. К горлу подступает крик. Нарастающее удушье глушит его на подходе, загоняя обратно в глотку волной дикого необъятного ужаса.

— Такие, как ты, не должны жить… они не имеют на это права… — раздается над самым ухом.

Я подчиняюсь накатывающей безысходности. И с привычной нежностью, едва шевеля губами, шепчу:

— Мама…

Сполоснув лицо ледяной водой, я глубоко вдохнула, плотно закрыла кран и вернулась в комнату. Пустая упаковка из-под печенья валялась на ковре, диван утопал в крошках. Если столько осталось, то что же тогда Артем съел?! Такое ощущение, что он его просто раздавил в труху и радостно раскидал вокруг. Попадись ему пряничный домик, мусор пришлось бы лопатой выгребать!

Артем мирно спал на кровати, зарывшись носом в широкий воротник халата. Я накрыла мальчика теплым пледом, бережно подоткнула края и села на диван. Видимо, поспать в своей постели мне удастся нескоро…